Записки у изголовья

Поэзию этой книги нужно цитировать, а простую красоту, лёгкость и чувственность стиля — перенимать.

Записки Сэй Сёнагон переполняет макото, и в своей искренности они становятся безвременными. Её смущение, сожаление, любовь к природе и наблюдению передаются читателю и замирают на его лице лёгкой улыбкой.

От этой книги хочется вдыхать мир, наблюдать цветение под луной и размерить жизнь, пустив в неё капельку истинной красоты. Хочется жить и писать стихи.

А ещё, думаю, надо сказать огромное спасибо переводчику, который не поленился подобрать для этой книги красивые русские слова.

Заалеет по осени крона сосны,
Туфельки купит русалка,
Дождь потянется к небу с земли -
Лишь тогда и только тогда
К чтению я охладею.

А пока вот читаю. И весной, в пору цветения вишни, и летом, разоблачившись до нижних одежд по причине жары, и осенью, за неимением служанок самостоятельно заварив себе согревающего чая, и зимой, когда мне одинаково приятно созерцать буквы на страницах и снежинки на ресницах юных влюбленных.
Возможно, "Записки у изголовья" - это как раз зимняя книга. Она похожа на гирлянду огоньков и на россыпь снежинок. Ее хорошо читать, если хочется настроить себя на созерцание прекрасных мелочей и ловлю пролетающих мгновений.
Это личный дневник придворной дамы, в котором она пишет обо всем, о чем ей вздумается. Пишет искренне, потому что не собирается никому его показывать (хотя некоторые записи все же вызывают ощущение, что это писалось в расчете не читателя). Некоторые записи кажутся более занятными, другие - менее. Но все они вместе образуют портрет автора - дамы начитанной и остроумной, высоко ценящей себя, лукавой, любвеобильной и мечтательной, обидчивой, иногда излишне категоричной, но чуткой к красоте мира и умеющей об этой красоте рассказать.
Не знаю почему, но я испытываю какой-то особый интерес именно эпохе Хэйан в истории Японии. Мне кажется удивительно любопытным это время, когда аристократы покрывали зубы черным лаком, а влюблённые обменивались утренними посланиями, привязанными к цветущим веткам; время, когда законные мужья пробирались под бочок к своим женам ночью и тайно; время многослойных одежд и красочных шествий, поэтических состязаний и сложных причесок; время, когда влюблялись в остроумные речи и изящные силуэты, не видя лица; время, когда значимость человека определяли исключительно происхождение и занимаемая должность, а личные качества шли лесом. Или полем. Рисовым, естественно. Как ни прискорбно.
Искать в "Записках у изголовья" сюжет так же бессмысленно, как искать брови у осьминога.
Рассчитывать на то, из этой книги ты узнаешь в подробностях, как жили японские фрейлины и весь двор государя и государыни столь мудро, сколь и брить яблоки.
А вот проникнуться хэйанским духом и научиться извлекать поэзию даже из храпа возлюбленного - для этого "Записки у изголовья" подходят как нельзя лучше. Во всяком случае, подходят отдельно взятой мне.

(Хотя все-таки "Дневник Мурасаки Сикибу" нравится мне больше).

Средневековый девичий дневник - вполне можно брать на заметку тем, кто ведёт жж. :) Просто, изысканно и легко о том, что докучает, наводит уныние, радует сердце, дорого как воспоминание, напоминает прошлое, но уже ни к чему непригодно, что внушает опасения, редко встречается, от чего становится неловко, что вызывает тревожное нетерпение и о многом другом.

Гибкие ветви кустарника хаги осыпаны ярким цветом. Отяжелённые росой, они тихо зыблются и клонятся к земле. Говорят, что олень особенно любит кусты хаги и осенью со стоном бродит возле них. Мысль об этом волнует мне сердце.

С приходом шестой луны кукушка умолкает, ни звука больше, но напрасно мне искать слова, о кукушке всего не расскажешь. Всё живое, что подаёт свой голос ночью, обычно радует слух. Впрочем, есть одно исключение: младенцы.

Книга особенно не впечатлила. Разве что своим возрастом. Еще один пример того, что людская натура во все времена одинакова с небольшой поправкой на приметы времени.
Понравились разделы, озаглавленные в духе"что приносит радость...", "Что прекрасно..." Позволяют составить себе некоторое представление об авторе.
Те же главки, где рассказывается о всяких случаях с императором, встречах со всякими куродо и чиновника в основном малопонятны. В том числе и юмор ситуаций. Так и не поняла, чем же, кроме сложения танку, были заняты фрейлины. И почему они сидели за какими-то ширмами. Явно не хватает сносок с пояснениями.

"Как противиться очарованию прекрасного?" (с)

Каждое слово в этой книге несет в себе крохотную частичку волшебства и на мгновение преображает мир. Краски становятся ярче, звуки- нежнее, запахи- тоньше, и все вокруг- чудеснее. Каждая маленькая зарисовка- как будто фотография другого, исчезнувшего мира,так похожего на наш и все-таки иного.

Говорят, что самый большой дар это умение видеть прекрасное в обыденном.
Чудачка Сэй Сенагон живет в своем, особенном мире: она решает, действительно ли невзрачен грушевый цветок и любуется игрой света в воде, волнуется, когда кормит птиц и жалеет брошенных насекомых. Ведь если представить, что снег, порхающий в холодном небе-это нежный вишневый цвет, то и правда на миг повеет весною?

"Записки у изголовья"- это своеобразный дневник камеристки Сэй при императрице. Простейший в своих языковых изяществах, он произвел на меня поистине умировторяющее впечателение. Она замечает в малейших бытовых мелочах столько смысла и иронии, что поневоле, перевернув последнюю страницу, начинаешь размышлять также. Короткие пейзажные зарисовки, бытовые картинки придворной жизни средневековой Японии и необыкновенно простые мысли завораживают даже самого искушённого читателя, ведь это жизнь, неважно в каком веке она протекает.

Всегда любопытно почитать чей-то дневник ну или литературное произведение, которое прикидывается дневником. Там легко встретить как описание мыслей и чувств, так и какие-нибудь сплетни или, скажем, списки вроде "10 вещей, которые меня радуют".
Так что к чтению "Записок у изголовья" я приступала с большим интересом и, в общем, не прогадала. Достоинства ли это самого произведения или автора или же качественная работа переводчика - судить сложно, конечно, но я осталась довольна даже теми разделами, где просто перечисляются горы, реки или что-то подобное.
Местами текст очень афористичен, особенно мне врезалось в память "Все живое, что подает свой голос ночью, обычно радует слух. Впрочем, есть одно исключение: младенцы."
Меня порадовали также и описания красоты молодых придворных, тонкая наблюдательность автора и ее внимание к деталям.
Немного не хватало каких-то иллюстраций, чтобы визуально лучше представлять себе традиционные наряды, но это легко решается возможностью погуглить, все-таки это не труд об истории японской моды.
Разумеется, поскольку это дневник, тут нет какого-то сюжета как такового, цельности и последовательности изложения тоже не найти. Есть персонажи, которые появляются неоднократно, вроде императрицы, а есть те, кто упоминается мало и потом пропадает - все, как в жизни. Восхищает своеобразие этого общества, двора и эпохи - сложно представить, что тысячу лет назад люди жили в общих чертах примерно так же, как мы сейчас.