Прокляты и убиты

Кто может рассказать о войне правду? Конечно же, только тот, кто видел её своими глазами, держал в руках автомат, терял товарищей в страшных боях и старался не терять надежду и веру.
Считаю, что Астафьев - недооценённый писатель. Слог у него хлёсткий, сильный, полный энергии.
Чтение книги далось мне трудно. Здесь поднимаются важные вопросы морали: взаимоотношения между людьми в критических ситуациях и невыносимых условиях, гнёт тоталитарного режима. Нужно помнить и скорбеть! Не верится, что такое могло быть. Мирного неба над головой всем и каждому!

Если вы хотите прочитать книгу о боях, сражениях, великих полководцах и бесстрашных героях, то эта книга не для вас.Виктор Астафьев написал книгу о боли. За свой Народ, свою Родину, свою Веру. За миллионы людей погибших во имя чего-то и миллионы людей отдавших свои жизни из-за тупости и гордыни своих генералов, жадности и трусости военных чиновников, равнодушия к человеческой жизни со стороны руководителей государства. Многие обвиняют Астафьева во лжи, преувеличении и антисоветчине. Мне так не показалось. Во время прочтения, мой здравый смысл отказывался верить в тот ужас и беспросветный мрак описываемый в романе, но сердцем понимаешь, что выдумать такое невозможно, только человек на своей шкуре испытавший все это, сможет так пронзительно и с надрывом, об этом написать. Читать или не читать эту книгу, каждый должен решить сам, советовать не берусь.

Прочитав роман, сделал несколько выводов.

Хорошо, что ни одна мать, отправившая на войну сына 1924 и 1925 гг. рождения, не дожила до выхода в свет книги Астафьева. Эту женщину миновала роковая возможность узнать, в каких обстоятельствах воевал и мог погибнуть её ребёнок.

Автор счастливо избежал документальности: на мой взгляд, роман вышел художественным произведением. Хотя Астафьев в послесловии пишет, что все герои имеют прототипов.

Я знаю войну только по художественным фильмам, поэтому, как бы автор ни старался воспроизвести боевую обстановку, эта обстановка в зрительные образы в моей голове не преобразовывалась. В одном уверен, что реальную обстановку боя на киноплёнку заснять невозможно: просто ничего не будет видно.

Молодым людям, чтобы понять, что же такое война, и как в России жили до войны, достаточно прочитать роман «Прокляты и убиты». И больше ничего читать не нужно. Появится интерес – читайте историков, но не советских.

Мучала я эту книгу, мучала и вот наконец вымучала. Ну совсем ни этого я ожидала от столь нахваленного и всеми рекомендуемого романа. 

Я полностью согласна с ниженаписанной рецензией Landnamabok и подписываюсь под каждым словом. Вот нет здесь ни сюжета как такового, ни героев, за которых ты цепляешься душой. И просто бескрайняя тягомотина, извините меня все неравнодушные. Вот единственное, что меня и правда зацепило, это история «снегирей», такая жуткая несправедливость, которую даже хоть малость оправдать невозможно. И вот эти братья за свое короткое появление вызвали больше чувств, чем остальные герои. 

Да, я не могу отрицать всей смысловой тяжести этого произведения, всех ужасов, описанных здесь. Но как же это все тягостно размазано по всему тексту. 

Да и откровенно говоря, мало что изменилось с тех пор в наших армиях. Я хорошо знаю, что там происходит сейчас, и некоторые рецензисты это тоже писали здесь, поэтому какого-то ошеломляющего эффекта от первого тома я также не получила. Более того, я даже удивлена всеобъемлющим ужасом, который охватил многих читателей. 

В общем, я максимально расстроена прочтением, дальше знакомиться с автором я не буду. 

– Совсем нас к берегу немцы прижали… положение отчаянное…

– Говорю, не пропадете.

– Дай-то Бог, как верующие говорят.

– И неверующие тоже.

эти почти 900 страниц давались мне долго и тяжело, около месяца я тянула и разбавляла, заставляла себя возвращаться, увлекалась и уставала, ставила себе сроки. не успела дочитать ко встрече клуба, на клуб сходила, потом домучивала.

стоило ли оно того? однозначно да.
как писать на это отзыв? без понятия. но я попытаюсь.
расскажу в целом, о чем речь, потому что понимаю, что немногие осилят, и добавлю, что я увидела через свою призму.

Астафьев описывает события 1942-43 годов: как будущих солдат отправили в казармы, готовиться к фронту, как они перекантовывались в деревне, собирая неубранный хлеб и обзаводясь романтическими связями, как попали на фронт. первая часть дофронтовая, и в ней царит голод, холод, воровство, самоуправство, условия наподобие тюремных, позорнейший уровень экипировки и провизии, дисциплина, дышащая на ладан, жесточайшие правила военного времени (отлучка из лагеря - расстрел). вторая часть показывает, как совершалась переправа через реку, как велось командование, как тысячами гибли люди, не только из-за немцев, но и добиваемые своими же заградотрядами, какими нечеловеческими усилиями давалась победа.

автор абсолютно беспощаден. едва выносимые физические условия он опишет так, что возблагодаришь Бога за свою уютную квартирку и полный холодильник. физические увечья и смерть мы будем видеть так, как они есть - через всю кроваво-гнилую мерзость. политических удальцов и ярких представителей любимой партии подадут так, что их захочется задавить голыми руками. здесь есть несколько центральных персонажей, за судьбой которых особенно внимательно следишь, остальные мелькают в калейдоскопе судеб - автор показывает их краткую предысторию, чтобы было понятно, откуда растут их удаль, немногословность или увертливость - и уходит дальше тащить лямку исторического повествования.

автор и его текст пропитаны горечью. он сам воевал, он лично прожил и пережил бойню Великой Отечественной, и чувствует себя в своем праве писать так, как видит и чувствует. он в ужасе и отчаянии от подлости и звериной прожорливости той нелепой махины, что зовется государственным аппаратом. он безжалостно срывает покровы с любимой партии и стегает ее всем, что попадается под руку. ему бесконечно жаль людей, часто безымянных, канувших в лету - не только тех, что погибли на поле боя, но и тех, кто из-за условий, не совместимых с жизнью, дошел еще на этапе казарм. он воспевает величие и горькую судьбу страны, ее природы, ее народа, доведенного до точки и доведшего самого себя. он заставляет нас проживать эти тяжелейшие 900 страниц всего лишь в книге - при том, что реальные люди сражались на реальной войне в течение 4 лет - и я не знаю как.

в конце он приводит письма людей, которые говорят - все так и было. спасибо, что откровенно пишете об этом. жму вашу руку. упоминает он и недовольных - такая книга не могла остаться без критики, без обвинений в предвзятости, очернении, клевете. но куда чернить то, что уже чернее черного?

можно рассуждать о литературных достоинствах и недостатках книги - некоторые герои действительно привязывают к себе, некоторые сцены очень объемно и драматично выписаны, есть и показательные диалоги, есть очень проникновенные описания природы, личные размышления о происходящем. в то же время книга очень, очень растянута, переправа длится без конца и края, судьба одного героя сменяется судьбой другого, в некоторых из них начинаешь путаться, ну и накал драмы не всегда под силу уместить в себя - нужен отдых.

я считаю, что эту книгу читать необходимо - чтобы не оставалось иллюзий о том, что стояло за «все для фронта, все для победы», чтобы хоть немного приобщиться к страданиям людей, которые отвоевали эту землю для своих потомков, тем самым отдать им дань памяти. чтобы никакое «можем повторить» даже не могло прийти в головы этих забывчивых потомков, не желающих задать себе труд узнать, понять и сделать выводы. да, иногда чтение - это тяжелый труд. и это нормально.

Идея читать литературу к 9 мая, посвященную тематике ВОВ, возникла у меня в прошлом году. Тогда это была трилогия "Живые и мертвые". В этом году - роман В. Астафьева "Прокляты и убиты".
Это мое первое знакомство с автором. Признаюсь, это чтение было не из лёгких, в начале произведения была даже мысли бросить. Но потом вчиталась.
Начну с положительных сторон. На мой взгляд, один из самых главных плюсов романа - его герои. Молодые восемнадцатилетние парни, ещё вчера дети, а сегодня бойцы. У каждого героя своя история, свои отличительные черты, даже свои словечки. Ярко прописанны также второстепенные персонажи, опытные военные ( один из полюбившихся персонажей - майор Зарубин). Вторым плюсом романа является детальная проработка автором "быта войны". На войне человек не только воюет, но и живёт. И сама эта "жизнь" показана очень правдоподобно. Ведь надо не только сражаться, а есть, спать, курить. Особенно мне понравилось описание трудностей работы связистов, до этого никогда об этом не задумывалась.
Теперь о том, что не понравилось. В книге, к месту и не к месту, чувствуется антисоветская риторика ( воевали не качеством, а количеством, устаревшая техника, штрафники без оружия, неумелые военноначальники). Автор со злобой раскрывает характер начальника политотдела. Даже в описании внешности используются отталкивающие эпитеты ( "У человека-карлика были крупные, старые черты лица, лопушистые уши, нос в черноватых дырках свищей..."). Вообще, этот персонаж представлен настоящим злодеем, но в жизни такого не встретишь.
В романе показана только одна сторона правды, но забыта вторая. Мне кажется, автору нравилось "смаковать" недостатки советской армии и системы в целом. Под конец произведения это уже начинает надоедать. Тем не менее, весь ужас войны передан прекрасно.
Что в итоге? Мне трудно как то оценить эту книгу. Для меня она очень неоднозначна. О том, что прочитала ее, я не жалею, но любимой книгой на тему ВОВ она не стала.

Неоконченный роман "Прокляты и убиты" о жизни солдат в запасном полку (первая часть, "Чëртова яма") и потом тех же солдат на фронте при форсировании Днепра (вторая часть, "Плацдарм") был написан Астафьевым уже в 90-х, то есть спустя почти полвека после войны, добровольцем на которой он был сам. И, как бы не хотелось, чтобы это невыносимое описание жестокости и ужасов войны бы странным самоистязательным вымыслом автора, – "место действия, материал и большинство людей не придуманы автором, а подняты с родной земли, извлечены из памяти". Хотя после публикации Астафьеву писали как солдаты-фронтовики с таким же опытом, исповедуясь и иногда впервые выговариваясь (из их писем можно составить страшный многотомник), так писали и те, кто отказывался верить, что война такая. Возмущëнно отрицая эту правду осознанно или не очень.

Хранить память о войне удобно в оболочке героического пафоса (особенно 3-4-5-ому поколению, от которых реальное содержание войны уходит всё дальше). И любые попытки поделиться правдой о войне, о том, с какими ужасами она неразрывно связана, как на самом деле изо дня в день солдаты жили свою повседневную жизнь на фронте или по дороге к нему, как нелепо/мучительно/отвратительно, оскорбляя достоинство каждой человеческой личности эта жизнь обрывается, – все попытки излить знание о в действительности пройденном кошмаре часто встречают жëсткое сопротивление. Откуда оно? Это как в историях про мирных жителей мест, соседствующих с концлагерями, когда уже совсем после они удивлëнно восклицали "ах! а я ничего и не видел!"? Хотя чтобы не видеть, надо всё же знать, в какую сторону не стоит смотреть?

Не менее малодушным представляется и такое обоснование: мол, нечего этою грязью, этим бытом порочить память о подвиге народа. Как будто все эти невыносимые условия его отрицают! Напротив, то, что советские люди - то есть каждый конкретный человек (!) - совершили этот подвиг, невзирая на все сложности, на казалось бы неодолимые препятствия (которые донельзя часто чинились советским государством по отношению к своим же гражданам, этому бесплатному и почти бесконечному ресурсу), лишь делает подвиг ещё более значительным и весомым (хотя куда весомее, кажется, – цена и так в несколько миллионов человеческих жизней).

Если до прочтения может не быть никаких глубинно пережитых мыслей на тему банальностей вроде "война=зло", то если неотрывно, без защитных "такого быть не могло" или "что ж, благо у нас такое никогда больше не повторится" (ха!), если превозмогая очень болезненное сопротивление всё же прочесть "Прокляты и убиты", – мысли появятся, сформируется весьма определëнное отношение. Оно не может не сформироваться, когда упорно, на протяжении долгих страниц читаешь, какой проявляет себя жизнь в пограничной области между существованием и смертью, когда у солдатов не было толком ни еды, ни обмундирования, ни оружия; когда человек ежечасно думает не о своëм великом призвании и прославлении своего имени в памяти благодарных потомков, а о том, как уловить хоть час на сон, как избавиться от вшей, как не угодить в лапы вездесущего политотдела; как при переправе не утонуть, на правом берегу не попасть под обстрел немцев, на левом - заградотряда; думает, как прожить хотя бы ещё один бесконечный день.

И ладно была бы какая-то опора, защита, бесспорный смысл; но всё, что было у героев до войны, прахом развевается по ветру. У большинства и до войны жизнь была не сахар: раскулачивание, бедность, повсеместная разруха, гонения по поводу и без, работа в колхозах на износ, жизнь впроголодь в тылу, чтобы на фронт отправить самое лучшее (которое, судя по всему, оседало в штабах у многочисленных полковников и их обслуги). Многие не успели ни семью основать, ни любовь начать. Политической ежедневной промывке в запасном полку никто давно не внимал (как бы сладко она ни убаюкивала сознание идеей великого пути избранного народа, который призван весь мир освободить от зла). Но даже тех, кто пришёл в солдаты с собственным устойчивым стержнем (как старообрядец Коля Рындин), всё равно сбивает с ног это противоестественное положение вещей, когда человек, рождённый для жизни, во имя еë продолжения и приумножения, упорно и методично, применяя самые изощрённые способы, сеет лишь смерть.

Хотя, безусловно, в романе много критики советской власти, еë преступлений, её отношения к своему народу, много ярости и возмущения по отношению к трусам, которые с лёгкостью посылали людей на убой, требовали в жертву отдать жизнь за родину, а сами отсиживались в своих норах, – главное внимание всë равно обращено к тем людям, что были брошены судьбой в нечеловеческие условия. Не по их лекалам делались монументальные постаменты героев ВОВ, но зато их честность перед собой, стойкость и мужество реальны, они высечены боем и многострадальным трудом. И даже самому беззащитному, так неподходящему к военной жизни Феликсу Боярчику, придаëт силу и дерзость непоколебимая уверенность, что добро незыблемо на этой земле. Надо только самостоятельно и осознанно выстраивать собственные ценности, а не брать их из готовых картонных идеологий. Постараться представить, что это на самом деле такое - отобрать жизнь другого человека.

Можно, конечно, обойти всё это стороной как давно уже бывшее; только вот налог на наследство мы выплачиваем до сих пор. Противостояние государства и его "населения", поиск внутренних врагов, несомненная для многих необходимость какой-то "сильной руки". Кому-то в таком раскладе точно не повезëт, как не берегись, и тогда попадëтся он под колесо - и нет человека. И пока это не ты сам, то ясно, проще не думать, проще смерть оправдывать, не замечать то страшное колесо, что косит совсем рядом других.

Желание, чтобы у одних людей (не?наших) жизнь не отнимали, совсем не равняется желанию, чтобы умерли другие (?наши). Утверждение жизни/сопротивление смерти не сводится к непатриотичности. Оно в разы больше и сильнее. Оно не про границы определëнных территорий и орудующего на них Левиафана, а про безусловную ценность каждой человеческой жизни. Не абстрактной, а в том числе и твоей.

Хоть после прочтения много остаточного после сопереживания горя, всë же главное, что сохранится, - обновлённое, щемящее, бережное отношение к любой жизни, драгоценной и хрупкой.

"Вот возьми и осмысли этот мир, осмысли и полюби"