Прокляты и убиты

02.12.2024. Прокляты и убиты. Виктор Астафьев. 1994 год.
Эта книга — беспощадный взгляд на войну, лишённый романтической дымки и героического пафоса. Здесь нет места победам и славе, лишь бесконечное выживание в мире, где человеческая жизнь обесценивается, а утраты становятся неизбежной частью существования. История разворачивается среди страха, боли и лишений, где каждое действие диктуется жестокими законами войны. Это повествование о том, как разрушаются души и ломаются устои, о памяти, которая остаётся с выжившими, и шрамах, передающихся следующим поколениям.

Война в этом произведении — это не сцена для героических подвигов, а мрачная сила, беспощадно сметающая всё на своём пути. Она уничтожает не только тела, но и ломает души, превращая жизнь в мучительный процесс адаптации к хаосу. Автор не оставляет пространства для иллюзий: его война — всепоглощающее зло, лишённое оправданий и целей, оставляющее за собой боль и пустоту. Эта честность придаёт тексту мощный антивоенный характер, но за ней скрываются идеологические и художественные противоречия, которые делают впечатление от книги неоднозначным.
Тематика произведения глубока и проникновенна. Война здесь — это не просто фон, а полноценный герой, определяющий судьбы персонажей. Каждый шаг героев окрашен в тёмные тона: выживание становится единственным смыслом, а моральные устои ломаются под грузом неизбежных потерь. Лешка, наивный юноша, вынужден взрослеть на глазах читателя, превращаясь из мечтателя в израненного солдата, привыкшего к жестокости и смерти. Яшкин, напротив, олицетворяет цинизм и жестокую честность системы, которая вытесняет из человека всё человеческое. Второстепенные персонажи, несмотря на ограниченное книжное время, разнообразны и живо передают палитру реакций на фронтовые реалии.
Авторский стиль, несомненно, впечатляет. Богатый язык, сочетающий выразительные описания и метафоры, превращает природу в зеркало войны. Лес, разрушенные деревни, серое небо — всё это становится неотъемлемой частью повествования, подчёркивая трагизм происходящего. Однако за этим богатством скрывается опасность: обилие деталей порой перегружает текст, замедляя его динамику. Сцены насилия, детализированные до натурализма, усиливают эффект присутствия, но чем дальше, тем сильнее вызывают чувство усталости.
Темы памяти и утраты занимают центральное место в книге. Для выживших война не заканчивается с последним выстрелом — её шрамы остаются навсегда, как физические, так и эмоциональные. Автор показывает, как тяжёлое бремя воспоминаний становится долгом перед павшими, навсегда изменяя жизнь тех, кто остался. Эти мотивы придают книге философскую глубину, но иногда кажутся чрезмерно акцентированными.
Среди слабых сторон произведения выделяется излишняя тяжеловесность текста. Детализированные описания мелочей быта и страданий, хотя и подчёркивают реализм, замедляют развитие сюжета. Религиозная риторика, присутствующая в отдельных эпизодах, воспринимается как назидательная и избыточная, создавая впечатление попытки навязать определённую идеологию. Изображение немцев вызывает противоречивые чувства: их профессионализм и дисциплина подчёркиваются настолько, что это затмевает антивоенный посыл, создавая ощущение идеализации.
К тому же образы женщин в книге, увы, сводятся к архетипам. Мать, возлюбленная, медсестра — их роли предсказуемы, а индивидуальность остаётся в тени. Взаимодействие с мужчинами чаще всего сосредоточено на их утешительной функции или внешности, что выглядит упрощение и объективизация.
Критика советской системы становится важной частью произведения. Автор резко обличает бюрократию, хаос и безразличие командования, подчёркивая, что солдаты были лишь винтиками в огромной машине. Однако эта критика выглядит настолько однобоко: положительные аспекты системы остаются за пределами текста, создавая впечатление личного разочарования автора. Как же тогда настолько бессмысленная и беспощадная система, с юродивыми командирами смогла выиграть войну? И тут, напротив, всплывают, образы царской эпохи, окрашенные в ностальгические тона, что усиливает полемику, но игнорирует реальные социальные проблемы того времени.
«Прокляты и убиты» — это книга о войне, её бесчеловечности и разрушительной силе. Она заставляет читателя задуматься о цене выживания и неизбежности потерь. Однако художественная тяжеловесность, идеологическая однобокость, пропитанная какими-то личными обидами, и недоработка некоторых аспектов снижают общее впечатление. Это важное произведение, но далеко не безупречное. 5 из 10.

"Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка, лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плач, не стони, ты не маленький.
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки,
Нам ещё наступать предстоит..."
(из песни военных лет)

Дальше...

Абсолютное большинство военных книг повествует о боях-товарищах, о подвигах солдат и о замыслах генералов, об окружениях и наступлениях, об атаках и военных совещаниях разного уровня, в общем о БАТАЛИЯХ. Другая, мЕньшая часть книг военных посвящена будням тыла — люди в них трудятся денно и нощно на заводах, фабриках и в артелях, производя и ремонтируя боевую технику, выпуская вооружение и боеприпасы, штопая и заново выкраивая солдатское и офицерское обмундирование, копая противотанковые рвы и делая всю ту сумасшедшую массу необходимой для грядущей победы работы!
Но вот эта на сегодняшний день единственная в моём весьма солидном читательском списке книга, первая часть которой ("ЧЁРТОВА ЯМА") посвящена ежедневному, ежечасному, ежеминутно-бесконечному, мучительно-серому и буднично-постылому существованию новобранцев в суровую зиму 1942-43 гг. в учебном полку, расположенном в далёкой от фронта Сибири . Эта книга, с жирными откормленными вшами и тощими от недоедания пацанами 1924 года рождения, с отупляющей, бессмысленной и одновременно всё-таки по военным меркам необходимой муштрой и тяжёлыми изматывающими работами, с матом (не в тексте, но в контексте) и остервенелостью, озлобленностью и хитроумием разных восемнадцатилетних людей — блатняков и староверов, крестьян и рабочих, интеллигентов и беспризорно-детдомовских; с обнажённой тягой к выживанию всех вместе и каждого в отдельности! В этой книге нет главного героя, автор призывает много имён и касается судеб и жизненных перипетий десятков людей. Но вместе с тем этот самый незримый Главный Герой в книге есть. Он за кадром, но и одновременно постоянно присутствует здесь, в тексте, и тут, в сердце читающего эти книжные строки. Не может не присутствовать. Не может не быть...
Эта книга протянула в душе строгую, ясную и отчётливую параллель с совсем другой книгой про совсем другие места, и совсем другие, но очень похожие жизненные обстоятельства — с книгой Варлама Шаламова "Колымские рассказы". Только там описывается беспросветный смертельный быт людей, осуждённых за реальные и за мнимые преступления, и отбывающих свой срок в местах колымских, а тут речь идёт о повседневном и почти таком же беспросветном и смертельном быте будущих солдатиков Великой Отечественной. И в голове рефреном постоянно бьются окуджавские горькие слова "Ах, война, что ты сделала, подлая..."

"ПЛАЦДАРМ" (часть вторая)
Осень 1943 года. Октябрь. Позади бои на азартно и хищно выгнувшейся Курской дуге. Впереди переправа через Великую реку Днепр...
Любая самая крупная и самая успешная военная операция складывается не только из мудрых замыслов и планов Верховного и Главнокомандования, но и из простых военных действий простых военных людей — солдат и младших офицеров. Успех операции зависит, перво-наперво, не только от того, куда и какой жирности нарисует на оперативной или тактической карте стрелки наступления штабной оператор, но и от того, найдёт или не найдёт простой связист Лёха полугнилой плоскодонник, на котором впору только днём, да с удочкой по пруду с шестом плавать, а не ночью через Днепр переправляться под снарядно-миномётно-пулемётно-винтовочным обстрелом, долбя веслом по головам утопающих и жадно-обречённо хватающихся в страстной надежде выжить своих таких же сотоварищей, долбя потому, что перевернут сотоварищи лодчонку, и не будет тогда у тех, кто уже переправился, связи, не будет вот этой тоненькой живительной ниточки военного провода на дне Днепра, и не смогут тогда артиллеристы вести огонь по обороняющемуся врагу с нужной точностью и своевременностью. А потом плыть ещё раз, переправляя на наш берег своего тяжко раненного товарища. А потом и в третий, пытаясь доставить на вражескую сторону вторую нитку связи, и плыть уже не ночью, а практически днём, в открытую, дерзко и по сути авантюрно, плыть, полагаясь уже не на своё солдатское искусство, а больше на везение, на случай и на чудо, а в душе быть готовым умереть, утонуть, быть разорванным прямым попаданием мины или снаряда или простроченным пулемётной очередью, и всё равно плыть, грести, рулить, царапаться за эту осеннюю днепровскую воду и за эту свою тяжкую солдатскую жизнь...
Плацдарм "(от франц. place d armes, букв. - площадь для войск), участок местности, захваченный наступающими войсками в ходе форсирования водной преграды или удерживаемый при отходе на ее противоположный берег". В этой книге Плацдарм стал скорее местом смерти десятков тысяч простых парней, одетых в драненькое, ношеное-переношеное, штопанное-перештопанное обмундирование, и обутых в кирзачи, но большею частию в ботиночки с обмоточками, бессмертным "изобретением" австрийского военного кутюрье-дизайнера. Местом смерти и, одновременно, местом бессмертия.
Книга до краёв наполнена всеми тяготами войны, всем её ужасом и безысходностью, всей той солдатской окопной правдой, которую практически никто и никогда писать не хочет, а кто в иные годы и хотел бы, так всё равно написать не дали бы. Потому что слишком, потому что чересчур, через края...

"...всю правду о войне, да и о жизни нашей знает только Бог" (Виктор Астафьев)

"Совершив преступление против разума, добра и братства, изможденные, сами себя доведшие до исступления и смертельной усталости люди спали, прижавшись грудью к земной тверди, набираясь новых сил у этой, ими же многожды оскорбленной и поруганной планеты, чтобы завтра снова заняться избиением друг друга, нести напророченное человеку, всю его историю, из рода в род, из поколения в поколение, изо дня в день, из года в год, из столетия в столетие, переходящее проклятие."

Самая страшная и тяжелая книга о войне, которую я читала на сегодняшний день. СмыловО очень плотный текст, читать который мне было тяжело не только морально-психологически, но и просто тяжело. Не знаю, как объяснить.

Яма, могильник, чистилище. Все начнется где-то здесь, в конце 42 года, где-то в лесу. Это и не тыл, и не фронт. Это зал ожидания перед входом в Ад. Там собрали тысячи людей, мужчин, новобранцев и прочих, чтобы когда придет время, кинуть их в жерло войны. Голод, холод, одиночество в толпе, неизбывная тоска и отупение, болезни, вши, отсутствие оружия, расстрелы своих же для устрашения своих же по приказу Сталина, никому не нужные маршировки. Бесовство. Безбожие и отчаянные поиски Бога, которого велено забыть. Подготовка к аду, казалось, что хуже быть не может.

Ад на Земле. Плацдарм. Передовая. И вот их кинули в бой. Тактика такая. Надо переправиться на другой берег. Слева заградотряды расстреливают своих же. Со всех сторон враг, сверху, снизу, со всех сторон куча мала, тысячи людей. Тонут, убиты, ранены. Просто "мясо", его надо кинуть как можно больше, фашист устанет стрелять, тогда можно и с ним справиться. Тактика такая. Людей не жалели, за людей не считали. Почти безоружные, в холодной воде под яростным обстрелом. Выживут единицы. Я не знаю, можно ли было иначе, но думаю, что это не битва, это мясорубка.

Мысли о природе "преступления против разума", против человечества, против Жизни, мысли о природе Войны. Мысли самого автора. Их много. Они плотные, они однозначные и многозначительные, глубокие, непостижимые и простые.
"Боженька, милый, за что, почему Ты выбрал этих людей и бросил их сюда, в огненно кипящее земное пекло, ими же сотворенное? Зачем Ты отворотил от них Лик Свой и оставил сатане на растерзание? Неужели вина всего человечества пала на головы этих несчастных...?"
У Астафьева не только общая масса людская, но и прекрасные отдельные типажи, которые показывают и верующее крестьянство, и интеллигенцию, и командование, и штрафников, попавших под Колесо, и заградотрядчиков, и самых простых людей. И постоянно страшный лик Войны, ее безобразное лицо, ничем не оправданное, никогда не имевшее душу, пустое и бессмысленное. Война хуже Смерти, война - это убийство, грех, боль, отчаяние, адские муки на земле, потеря души, преступление, оставляющее после себя выжженную планету, опустошенные сердца, тех, кто остался жив. Нет этому оправдания.
Писать мне об этой книге, так же сложно почти, как и читать. Книга очень интересная и достойная, и ценная, но любимой у меня, как книги Слепухина, Васильева, Глушко - не станет. Я с ней забыла, как плакать, она не пронзает, она кладет на тебя плиту и придавливает. Такие книги нужны человечеству, но любить их сложно.
Пусть закончатся на Земле все войны и никогда не начинаются вновь!

Так давно эта книга появилась в моём списке на прочтение и так долго я откладывала это, предчувствуя, понимая, что чтение не будет лёгким, да и объём, вместивший в себя смерть, страх, отчаяние и ужас, тоже внушительный. Но возможно ли рассказать о том, что там было, с чем пришлось столкнуться тем, кто был кинут в беспощадную мясорубку, бой не на жизнь, а на смерть на паре -тройке страниц ? Ясно, что не хватит никаких страниц и слов, чтобы вместить все то, что пришлось пережить тем, кто воевал , кто прошел до Берлина или лег на бескрайних просторах страны и за её пределами, ценою собственной жизни принеся мир в наши дома.

И каждый раз, читая книги о войне или смотря кинофильмы, которых особенно много показывают к 9 Мая, все четче понимаешь это и осознаешь, насколько ценна победа, измеряемая миллионами жизней, молодых и старых, успевших пожить и только начинавших свой путь.

Роман состоит из двух книг, связанных между собой и логически, и героями, и являющаяся вторая продолжением первой.
Чертова яма так называется первая книга, где мы знакомимся с главными героями, новобранцами, прибывшими сюда для подготовки к отправлению на фронт в конце 1942 года. Ад, гиблое место, кищащее вшами, отсутствием не только нормальных человеческих условий, добротного питания , обмундирования и вооружения, но и видимо призванное заранее умерщвить в человеке все личное, подвести всех под одну серую массу, загнанную муштрой, пробежками, а по большому счету выживанием в постоянной борьбе с голодом, холодом, бесконечным одиночеством и предрешенностью.

Плацдарм посвящен уже непосредственно боевым действиям, когда батальон перебрасывают на один из фронтов . Готовится обширное наступление, начинающееся с попытки переправиться через реку и захватить относительно небольшой участок земли, именуемый плацдармом и удержать его нужно любой ценой. Его и удерживают тысячами и тысячами погибших, убитых, раненых. И неизвестно кому повезло больше. Выжить и жить дальше, сражаться изо дня в день с врагом и ненавистными вшами, путая ночь и светлое время суток, ведя бои среди разлагающихся трупов и снова нехватка продовольствия, боеприпасов и вооружения. А с другого берега тебе говорят , сидя в сытости и тепле : Потерпите. Враг всюду : на земле и на небе, в воде и на суше. Впереди плацдарм, а сзади заградотряды, расстреливающие при любой попытке отступления.

Помимо непосредственных военных действий, в книге много главных героев : обычных солдат, которые ковали победу, добывая её в изнурительной изматывающей борьбе и их командиров, тех, от чьих решений, слаженных действий , поступков и характеров также зависит многое в этом трудном деле. И это тоже одна из заслуг автора, когда ему удалось на таком обширном полотне достоверно и ярко показать столько судеб и характеров, когда нет ни одного второстепенного , все показаны достаточно тщательно и скрупулезно , а через их жизни и в целом судьба страны, её непростой путь и переломные моменты. Кажется, мимоходом рассказывая о том или другом человеке, мы одновременно читаем и о коллективизации , как она внедрялась на селе и к чему привела, и о терроре 30-хх годов, его беспощадности, когда под каток мог угодить любой, даже мойщик котлов , и об индустриализации , как строилось светлое будущее на просторах страны, о сломанных или порушенных судьбах людей и целых семей.

Сложно назвать это плюсом, но неизменно то, что в стремлении автора показать как можно полнее и масштабнее войну со всех сторон, мы видим не только солдат и командиров, делящих со своими подчиненными все тяжести и трудности, но и тех, кто стремился отсидеться в теплом месте, устроиться за чей-то счет, политруков и комиссаров, донимающих пламенными речами, заградотряды, могущие пойти против своих же , штрафников, попавших под каток и расстрелы своих в назидание остальным, как наука на будущее и способ устрашения.

Наверное, сложно обходиться на войне без веры, идя на бой только с именем Сталина на устах . В самом начале меня немного коробило постоянное упоминание Бога , помня о том, что читаю я о 40-хх годах двадцатого века, когда усиленно насаждался атеизм в течение уже не одного десятка лет, но продвигаясь вглубь романа, я все явственнее чувствовала и понимала, что да, всё так, каждый человек в трудную и тяжелую минуту поднимает глаза к небу, когда уже больше неоткуда и не от кого ждать помощи и пощады на Земле. когда надежд не осталось, только вера и бессмертие.

Чувствуется, что многие мысли автора результат долгих и длительных размышлений о добре и зле, о вере и безверии, о человеческой подлости , трусости и вместе с тем самоотверженности, дружбе , силе и смелости. И снова и снова как набат звучат слова , читаемые между строк, что война - это гибель для всех и для каждого, не только в физическом плане, но и в моральном, что творимое зло не несёт никому спасения, страдают от него все стороны , и когда убийство становится обычным делом - это преступление против всего живущего, начинающееся в высоких кабинетах.

Начитавшись-наслушавшись про обвинения автора в "чернушности", а также в клевете на Красную Армию, и не найдя эту книгу в библиотеке (пришлось читать в электронном формате), я ожидал худшего. Оказалось, (почти) нет. Достаточно мощная книга, на самом деле, во всяком случае не хуже, а скорее, лучше ремарковской "На Западном фронте без перемен".
Справедливости ради, роман изобилует конечно подробно-критическими описаниями обстановки и быта солдат сначала в тылу (в учебе), потом и непосредственно на фронте.
Что здесь можно сказать по этому поводу? Очевидно, все так оно примерно и было, потому так и описал автор, будучи очевидцем всех этих процессов "изнутри". Другое дело, что бесконечное "смакование" всего этого реально утомляет (это, примерно как и мои (внутренние) рассуждения уже в моей реальной учебке в армии: через две недели пребывания там, я сказал самому себе, во внутреннем монологе: -что ж, все понятно, только зачем мне тратить на это (дальнейшее "понимание") целых два года?)...
Второй несколько напрягательно-утомительный момент: Астафьев, как истинный классик "деревенской" прозы не мог конечно обойтись и в этом своем произведении без обильного вкрапления (тут и там) всех этих "укосин", "допрежь", "волгло", "непродышлево", "ополудни" и тд. Что само по себе, почему то скорее смешит (свой старательной нарочитостью), чем погружает в "аутентичный" контекст).
А так, в целом, повторюсь, книга ничего так, хорошая, антивоенная.
PS. Кто-нибудь когда-нибудь починит этот сайт: с десятого раза еле-еле заходишь?!(

«Все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты»

«Прокляты и убиты» это не роман-эпопея, а крик души. Крик солдата. Русского солдата. Книга написана через 50 лет после окончания Великой Отечественной. Но вряд ли ее написание было возможно раньше. Такое произведение не было бы допущено к печати во времена СССР. Слова главного замполита советской армии «Кому нужна ваша правда, если она мешает нам жить?» говорят сами за себя. Но автора и сейчас, после его смерти, обвиняют в лживом изложении войны, не патриотическом отношении к описываемым событиям. Да, образ солдата красной армии изображенный в романе не такой бравый и романтично-прилизанный словно картинка из кино, созданный лживой ура-патриотичной пропагандой. Астафьев показывает нам реального, живого солдата. Человека, который хочет спать, есть, которого заедают вши и политработники. Человека, желающего выжить любой ценой в этой чертовой кровавой мясорубке.

Книга страшная и жестокая. Трогательная и пронзительная. Но Астафьев своим произведением не оскорбляет память солдат, павших за Родину и не умаляет значение Победы. Он ни в коей мере не принижает, а наоборот еще более возвышает подвиг людей, которые победили в таких нечеловеческих условиях. И огромное ему спасибо за это. Книгу необходимо читать. Точно так же, как открыто говорить и о масштабах потерь, и о неизбежных на любой войне моментах, таких как предательство, плен, коррупция, мародерство, сексуальное насилие, а не скрывать их, не погребать под идеологическим и художественным вымыслами.

2025 год. Книга про давнюю войну, а на поверку оказывается, что и про нас нынешних. Все так же..... Грязно, кроваво, мерзко. И лучше, чем высказался Виктор Астафьев в комментариях к своему роману и не скажешь

«Место действия, материал и большинство людей не придуманы автором, а подняты с родной земли, извлечены из памяти. Но те, кто жил до войны только хорошо и воевал в образцовой армии, они остались и остаются при своем мнении, они «книжков» не читают, они смотрят телевизор и слушают ораторов на митингах, навсегда уж отвыкнув утруждать свои собственные мозги. За них думал и думает дядя-вождь и родная партия - что они скажут, то и истина, и никакое море лжи, обмана, мошенничества не в счет - эта ложь избавляет от забот… и хоть как-то утешает… … об этой войне столько наврали, так запутали все с нею связанное, что в конце концов война сочиненная затмила войну истинную… а наша партия - основной поставщик и сочинитель неправды о прошлом, в том числе и о войне… Видимость. Видимость правды, видимость кипучей деятельности. Видимость знания, образования, видимость заботы о народе и солдате. Видимость крепкой обороны. Видимость могучей армии. Видимость незыблемого единства. Видимость сплоченного государства, которое рассыпалось в три дня… Видимость, обман, ложь во спасение, ложь каждодневная, навязчивая, и уже сомневаться начинаешь: может, ложь-то и есть правда, а правда-то и вправду ложь… … а косточки советских воинов все валяются, все тлеют по лесам и болотам российским, украинским, белорусским. Нам все недосуг. Все празднуем День Победы и забываем замаливать самые тяжкие грехи…»

Название книги подготавливает к соответствующей атмосфере, есть в нем что-то не прекращающееся, предрешенное, как судьба человечества, в соответствии старозаветному изгнанию из рая, но там почему-то люди проклинались трудом. В сознание встает, в том числе и образ отношения всякой власти к народу.

Сибирский призывник, умученный коллективизацией, индустриализацией, доносами, ссылками, ударными стройками и трудом, собранный со всех мест из тайги, деревень, городов, староверческих поселений, проходит карантин и обучение в полку под Новосибирском, в конце 1942 года.

Изменяется представление в чем-то идеализированного образа советского солдата. Постоянно голодный, грязный, больной, с поносом и развивающейся дистрофией он спит на политзанятиях, ворует по ночам, филонит в медсанчасти, обмерзает и греется возле печурки. Пронырливость и хитрость в почете, если не вредит для своего коллектива. Всё это норма в учебке, идет война, многое можно списать. Например смерть болезненного доходяги призывника от побоев офицера или демонстрационная необходимость расстрела пареньков, сбегавших к мамке на молочко на четыре дня. Можно было лучше организовать тылы, но кому, все держится на конкретных личностях, энтузиазме, политруках и прочих партийных работниках. Какое это все знакомое, родное, советское и российское, не важно.

Армия в тылу требует особых усилий, против разложения людей собранных из всех уголков Сибири. Людей, которые в обычной жизни никогда-бы не встретились, от интеллигента до уклониста и вора. Одна часть, еще молодая, оторванная от нянек и мамок, другая уже много повидавшая, хлебнувшая взрослой жизни «на выживание». Пока нет опасности, враг далеко, все разбиваются на группы, каждый за себя, иногда против других. Для государства, теперь ты объект, часть «человеческого материала», встал в один из потоков на перемалывание. И пусть ты еще не созревший юноша, если государству нужен пример для устрашения других и мамки или отцы-командиру не вдолбили тебе важность соблюдения дисциплины, то наказание может быть расстрелом или штрафбатом. При этом большой шанс выжить у ушлых, прожженных, умеющих филонить и опытных в жизни.

К концу учебки, чтобы не выпустить на фронт совсем уж негодный материал, за который может и попасть, часть солдат отправляют на село, помочь обработать зерно из под снега, заодно и подкормиться у селян. Труд, общение с сельскими, благотворно влияют на будущих бойцов. А потом герои произведения отправляются с маршевым полком на фронт. И так по всей стране, где лучше, где тяжелей условия, подросли следующие восемнадцатилетние, надо было для них место освобождать в учебном полку. В учебном? Когда и пострелять то было не из чего и не чем. Людей как до войны не жалели, так и во время войны не жаловали. Чиновничья власть уже сформировалась, у них свои отчеты, а то, что не укладывалось в общую картинку, игнорировалось.

Ночью, в кутерьме, потеряв ориентиры, когда при наступлении нет четкой линии фронта, можно было попасть под огонь своих или заградотряда. Случайно, непреднамеренно и кругом трупы, раненные, большое количество умирающих раненых… И всё это война. Если бы только война, еще и отношения между людьми, властью и народом, партией и народом.
Солдата не жалели, расчет на его сноровку, смекалку и выживаемость.

Если в 30-е годы народ не жалели, то и в 40-е не легче было.

За это и любят Астафьева, за то, что не пропускает детали, не приукрашает и тем не отдаляет от нас тех далеких солдат, многие из которых стали героями, которые побеждали врага на фоне росийско-советской действительности.

Честно говоря, я в полном недоумении, потому что такая, мягко говоря, неоднозначная книга о ВОВ мне в руки еще не попадала. Кажется, что если бы ее пришлось прочитать моим воевавшим дедушкам и работавшим в тылу бабушкам, они пришли бы в ужас...
Я выражаю только свое мнение и ни в коем случае никому его не навязываю, я не специалист по истории или ратному делу, но если бы все было так как описал В. Астафьев, СССР проиграл бы еще в 1941м, да что там, вышел бы навстречу фашистам с белым флагом и караваем. Допустим, автор хотел показать другую, отнюдь не героическую, сторону войны, но почему в книге нет ни одного положительного героя: они либо малахольные какие-то, либо жулье и трусы, либо садисты и истероиды, про командиров, у которых по книге напрочь отсутствуют мозги я вообще молчу. Это настолько расходится со всеми рассказами ветеранов о войне, что я слышала в детстве, что остается только руками развести. Нет, мои родные вовсе не питали каких-то иллюзий и не испытывали излишней бравады, да и вообще не очень-то любили рассказывать, потому что знали: что хорошего могут поведать, ведь не в санатории отдыхали, а любая война - это боль, страх, жестокость, кровь и смерть. Но ни одному из моих дедушек и бабушек не пришло бы в голову пожалеть себя, посетовать на горькую долю, потому что они были твердо уверены, что кто как ни они - простые русские люди, должны встать на защиту Родины. У Астафьева же все персонажи будто случайно и незаслуженно на фронт попали (но ведь если бы был способ сражаться без людей, то и войны бы не было), да и гибнут они напрасно, ни за что. Хотя каждая капля крови или пота советского солдата и сложили вместе Великую Победу. А про то, что немецкие военные в конце книги на фоне наших выглядят более человечными и раздумчивыми, я вообще писать не хочу, хоть и понимаю, что "тоже люди".
В общем книга "Прокляты и убиты" очень меня огорчила и расстроила, потому что показалась опошлением и насмешкой над образом советского солдата и плевком в сторону великого подвига русского народа.
Но, повторюсь, это только мое впечатление.
П.с. "о неразборчивости советского командования в выборе пушечного мяса": один из моих дедушек, которого я, увы, не застала, с начала ВОВ сражался на Ленинградском фронте и Дороге Жизни. После окончания активных боевых действий на этом направлении его дивизию переформировали и дедушку, как человека уже немолодого и многодетного отца, отправили поближе к тылу в резервный полк, так и уберегли.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что все эти пафосные фильмы с накаченными красавцами, бесстрашно рвущимися в бой с криком: "За Сталина" имеют мало общего с реальностью.
В романе Виктора Астафьева показаны голодные, холодные и униженные собственным командованием солдаты, находящиеся на грани выживания. Они содержатся в ужасных условиях, как скот, их не жалеют, пачками бросают в мясорубку. А если кто-то поддается слабости, как несчастные братья Снегиревы, и убегает с поля боя, то расстреливают их и расправляются с их семьями (мать братьев Снегиревых умерла то ли в лагере, то ли в тюрьме).

И важно понимать, что люди, призывающие умереть за Родину, и люди, умирающие за нее, - это совершенно разные люди.

Кому война, а кому мать родна. Пока одни проливают кровь, другие отсиживаются в тылу в комфорте, с бабами и прочими удобствами.

Лицемерие и несправедливость во всей красе. Не удивлюсь, если потом эти люди, увешанные орденами, ходили по школам и учили молодое поколение тому, как здорово и доблестно умереть за Родину!

Ценность романа в его честности. Нет никакой романтизации войны, никакого пафоса. Только правда о том, как всё было, от человека, который это прошел.

Для тех, кто будет читать мою рецензию, сразу хочу обозначить свое отношение к кое-какому вопросу. Сейчас много разговоров ходит вокруг того, что, мол, Виктор Астафьев писал о том, чего сам не видел и чему не был участником, что он спекулирует определенной тематикой и т.д. и т.п. Я, читая эту книгу, абсолютно не выискивала в ней документалистики. Для меня это исключительно художественное произведение и если в нем есть какая-то параллель с реальными событиями - хорошо, нет - лично для меня не беда.

Я прочитала немало книг о Великой Отечественной Войне, но книги, подобной "Проклятым и убитым" мне читать еще не доводилось. Начнем, пожалуй, с того, что все предыдущие мною прочитанные строились несколько по иному сценарию: "главный герой с первого дня войны всей душой хочет бить фашистов" → "он штурмует военкомат" → "оказывается на фронте и совершает ратные подвиги". Но дело в том, что тот человеческий ресурс, который с первых дней войны хотел попасть на фронт и попал туда, к сожалению, вскорости исчерпался... Тяжелые кровопролитные бои 1941-1942 годов пробили существенную брешь в рядах советской армии... И призвать на фронт пришлось даже тех, кто не стремился туда попасть и делал для этого все возможно и невозможное... Старообрядцы, верующие, блатные, симулянты, уголовники и просто зеленые мальчишки 1924-го года рождения. Именно из такой разношерстной компании и был сформирован 21-й запасной полк молодых новобранцев, который окажется в центре всего повествования...

Второе отличие этой книги от других книг о войне в том, что большинство читанных мною авторов обходили стороной тот этап из жизни солдата, который предшествует непосредственному попаданию на фронт. Виктор Астафьев же первую часть книги посвятил именно этому аспекту. В воинском городке, которое автор окрестил "Чертовой ямой" новобранцев ждали голод, холод, отсутствие обмундирования и элементарных пригодных для жизни условий. Из непосредственно военной подготовки - только строевая муштра на плацу. Впринципе, все, что солдат встретило в "Чертовой яме" преследовало их и на фронте... Читала и просто зло брало - ну что в такой богатейшей стране как Советский Союз не хватало материала, что обшить всем необходимым призывников? Почему они должны были наматывать на себя всякие лахмотья чтобы согреться в сорокаградусный мороз вместо того чтобы получить от государства, за которое они идут воевать, необходимый комплект одежды и обуви? Неужели в аграрной стране не было достаточного количества морковки, которая бы пошла солдатам в пищу и уберегла многих от куриной слепоты?! И так можно продолжать до бесконечности! В моей голове просто не укладывается, как можно отправлять на фронт тех, кого в карантине вместо того, чтобы подкормить и подготовить, наоборот довели до полного физического и морального изнеможения?! Многие дальше "Чертовой ямы" и не уехали - для них фронт закончился так и не начавшись либо инвалидностью, либо могилой...

Поездка перед отправкой на фронт в деревню Осипово на зимние хлебозаготовки показалась мне злобной насмешкой судьбы. После нескольких месяцев жизни в нечеловеческих условиях окунуться в сытую и уютную жизнь чтобы снова потом быть брошенным на произвол судьбы... Что может быть хуже, чем когда тебя поманили миражом нормальной жизни, а потом кинули в еще более худшие условия нежели были прежде?

В первой части книги мы знакомимся в большинством главных героев и постепенно узнаем истории из их довоенного прошлого. Сразу скажу, что попервах я была жутко категорична ко всем. В первой части у меня не было полюбившихся мне героев - несмотря ни на что, они были все в моих глазах одинаково мне неприятны. Я презирала Булдакова и Васконяна (каждого по-своему), искренне желала расстрела смутьяна Зеленцова, злилась за тупость на братьев Снегиревых... Из наименее неприятных мне можно выделить Колю Рындина и Лешку Шестакова. К концу второй части все первое впечатление от них сошло на нет. Все они стали по-своему родными и каждому из них я искренне желала выжить в этой мясорубке... И те качества, которые в первой части меня злили, во второй уже восхищали. Если бы Леха Булдаков и Зеленцов не были такими, какими они есть, смогли бы они выжить на плацдарме? Смогли бы обеспечивать многих необходимым себя и тех, кто воевал рядом? Вряд ли... Ашот Васконян - прекрасный человек, но его интеллигентность в таком месте как плацдарм только мешала ему и делала его непригодным для выживания...

Вторая часть для меня не столько осветила переправу через Днепр и битву за правый берег, сколько стала иллюстрацией тупой и упрямой военной машины, солдатского быта, различий в жизни простого солдата и тех, кто рангом чуть повыше. Какое же нестерпимое чувство омерзение накрывало меня, когда на страницах появлялся политрук Мусенок и сыпал своими лозунгами, брызжал слюной и требовал к себе уважения. Или его "походно-полевая жена", которой Нелли передавала документы вынесенных ею с фронта солдат, чтобы та после войны получила высшую награду среди медсестер... Или начальник артиллеристов - сытый, упитанный, с одеколоновым шлейфом, в закромах которого были заграничные вина, сухофрукты, шоколад и т.п., когда простые солдаты на том берегу Днепра жевали полынь... Да и все те, кто воевал не делом, а словом... Увы, но такие люди никогда не переведуться... Или те командиры, которые не передавали наверх реальную картину военной обстановки из страха перед гневом вышестоящего начальства...Такие крысы были, есть и будут в любом обществе, при любом государственном строе... Хуже всего то, что многие из них в отличии от простых солдат дожили до конца войны, нацепили незаслуженно полученные ордена, выдают себя за героев и требуют почета и уважения... И в толпе ветеранов по прошествии стольких лет нам не дано различить кто есть кто: кто герой, а кто им только прикидывается...

Минусом этой книги для меня стал стиль повествования.. Я очень долго пыталась к нему приловчиться. И все бы ничего, ко всему можно было бы привыкнуть, но читать речь простых людей, старообрядцев и различных национальностей в том виде, как она звучит, было очень трудно. Я понимаю, что автор построил текст именно так чтобы передать колорит героев, но иногда я по несколько раз перечитывала фразу, пытаясь понять, что же хотел сказать герой в переводе на нормальный язык. То же самое касается речи немцев. Зачем было писать немецкие слова русскими буквами чтобы тут же в скобках дать перевод!?

Я не могу сказать, что эта книга стала для меня каким-то открытием или сенсацией. То, о чем писал Астафьев, я по крупицам находила и у других авторов. Да, конечно, это были лишь намеки, полутона, двусмысленности, но все же... Такова была цена за то, чтобы быть напечатанным в советский период... Очень жаль, что автор прервал работу над книгой и о дальнейшей судьбе ее героев можно лишь догадываться... Так много эмоций возникало у меня в период чтения, многим хотелось поделиться в рецензии, а когда дело дошло до ее написания все слова куда-то исчезли... В любом случае, книга стоит того чтобы быть прочитанной. Хотя советовать ее кому либо я бы не взялась... Она не для всех...