Любовник леди Чаттерли

Лишь немногие книголюбы не слышали о знаменитой и скандальной книге "Любовник Леди Чаттерли" (иногда переводят с фамилией Чаттерлей). Долго ли коротко, но и мне довелось взять в руки известный роман.
И поставить ему "тройку."
К сожалению, сюжет не смог меня затронуть от слова совсем. Конфликт заключается в классическом любовном треугольнике муж-жена-любовник, молодая и жаждущая страсти Конни (главная героиня романа) не любит своего холодного мужа Клиффорда, который к тому же не исполняет своих супружеских обязанностей, потому что после возвращения с полей Первой Мировой войны он стал инвалидом. Конни влюбляется в местного лесника по имени Оливер (по описанию - горячий, красивый и статный мужчина), она хочет быть с ним вместе, но муж, который ранее в целом был не против интрижек юной супруги на стороне (гормоны, все дела), оказывается резко против серьезного романа с егерем, так как он стоит ниже по лестнице социальной иерархии.
Финал романа открытый. Оливер и Конни переписываются, надеясь когда-нибудь развестись со своими парами и зажить вместе долго и счастливо. Наверно, каждый из читателей решит сам, что же будет ожидать персонажей в конце.
Актуальная тема? Думаю, для многих - вполне себе, однако не для меня. В принципе не питаю слабости к любовным треугольникам и страстями на пустом месте. В эссе, написанном самим автором, то есть Д. Г. Лоуренсом, сказано, что мотивацией для создания романа на подобную тему стала полная табуированность в современном его обществе (Англия, 1910-1920-ые гг.) темы секса.
Думается, в чем-то писатель и был прав, но на настоящий момент чем может привлечь эта книга? Классической и повторенной в сотый, если не в тысячный раз историей в духе "он любит ее, она любит другого"? Описаниями секса? Не могу не признать, что для конца 1920-ых гг., когда и был впервые издан "Любовник Леди Чаттерли", постельные сцены были описаны очень откровенно и горячо, а сейчас... по сути, мы видим куда более детальные описания секса почти в каждой книжке, вышедшей из-под пера многих писателей и писательниц, творящий в жанре эротической прозы с вечно искушающей всех и вся пометкой 18+
К сожалению или же к счастью, "Любовник Леди Чаттерли" не смог стать для меня "лучик в темном царстве" литературы. История, вероятно, имеющая свой потенциал просто не нашла ключика персонально к моей душе. И в этом не виновата ни я, ни сам автор)

Окажись мистер Лоуренс в сегодняшней реальности, он был бы очень удивлён (мягко выражаясь) современными нравами или, скорее, падением таковых (и эти люди запрещали мне ковыряться в носу?). Подумать только, почти сто лет назад он сумел почувствовать, что общество стоит на грани краха, и что все его институты вырождаются, превращаясь в пустую оболочку.

Меня, кстати, не удивляет, почему публикация этого романа вызвала большой скандал, и что одно время он был даже запрещён в некоторых странах. Здесь почти на каждой странице можно встретить крамольные мысли, "расшатывающие устои общества". Один только этот мезальянс чего стоит: Конни – дочь шотландского художника и жена сэра Клиффорда Чаттерли вступает в связь с простолюдином Оливером Меллорсом, наплевав на разделяющую их социальную дистанцию. И не просто вступает, а "имеет наглость" отдаться этому чувству и ощутить себя женщиной – соблазнительной, любимой, желанной. В романе много по-настоящему интимных сцен, наполненных страстью, нежностью, любовной игрой, вожделением и наслаждением. И это тоже выглядело "возмутительно" с точки зрения ханжеской морали. Роман обвиняли в непристойности, что, конечно же, звучит смехотворно с позиций сегодняшнего дня. Человечеству хватило всего несколько десятков лет, чтобы скатиться в бездну безумия.

Но что мне кажется более важным в этом романе, так это рассуждения автора относительно общественных ценностей, способах и методах производства материальных благ, интересах общества в целом. Лоуренс как следует  прошёлся по всем этим "дохлым джентльменишко с гуттаперчевой душой", у которых "одна половина души <...> суетливо поглощена деньгами, политикой, социальным устройством, другая же, хранительница инстинктов, – мертва. Все, живущие здесь – полутрупы, причём чудовищно самонадеянные". Досталось и англичанам среднего класса ("жеманные филистеры, недоделанные мужики"), и рабочему люду ("вид млекопитающих"). Разумеется, Лоуренс говорит всё это от лица своих персонажей, но мы-то понимаем, что он вкладывает в их уста собственные размышления и боль за родную Англию.

Ничего не напоминает?

В целом книга не произвела на меня сильного впечатления, хотя я понимаю её ценность и историческую значимость. Однако слог автора далёк от изящества и высокой художественности. Хотя надо признать, что в описаниях интимных сцен можно встретить очень красивые и выразительные пассажи. Но мне, избалованной богатством русского языка и хорошей русской литературой, не хватило рельефности, сочности, экспрессивности. Написано довольно сдержанно, по-деловому. Что касается сюжета, здесь сюрпризов тоже не случилось.

Одним словом, этому произведению не суждено попасть в разряд любимых. Но прочитать его однозначно стоило, потому что в романе затрагивается гораздо больше проблем, чем может показаться на первый взгляд. И многие из этих проблем не потеряли своей актуальности, как это ни печально. Более того, всё стало только хуже.

Исходя из высокопарного названия произведения и использованной в качестве обложки величественной картины прерафаэлита Данте Габриэля Россетти ("Вероника Веронезе"), от книги ожидала адюльтера благородных. Знаете, извечная тема, когда Дама более принадлежит любовнику своему, Рыцарю, супругу мистическому, нежели Лорду-Королю, супругу законному. История Гвиневры и Ланселота, Анны Карениной и Алексея Вронского. На крайний случай история госпожи Бовари. Но нет, Лоуренс нам преподносит не столько адюльтер (и уж тем более не адюльтер аристократии), но совершенно неправдоподобный мезальянс. Читать, однако, было временами даже интересно, только интерес этот характер имел весьма специфический. Полагаю, что-то подобное ощущают вдохновленные своей работой врачи при лечении необычного больного.

Главная героиня, Констанция (или Конни, как ее почти всегда величают), к леди имеет отношение постольку поскольку. То есть читатель принимает это ее свойство как данность от автора, но вот только ни в архетип, ни в контекст событийного фона "леди" не попадает. Вместе со своей сестрой Хильдой она происходит из средних дворянских кругов. Родители ее будто бы включены в пространство искусства, дочек воспитывают в широкой вседозволенности, и когда они, юные и незамужние, познают мужчин, только поддерживают их на этом пути. Вдобавок ко всему подчеркивается и внешность Конни, абсолютно не благородная, но классически крестьянская: эдакая девчушка-хохотушка, кровь с молоком, щечки румяные, нос маленький и вздернутый, лоб не высок, грудь пышна и глаза смотрят без классовой гордости. И уже на этом моменте, на первых десяти страницах романа, стало ясно, какого он будет свойства и какого свойства сам писатель. Но я решила понаблюдать за развитием событий еще некоторое время, и только потом обратиться к биографии автора, чтобы подтвердить или опровергнуть возникшее предположение.

А далее по сюжету Конни выходит замуж за баронета Чаттерли, наследника родового поместья. Но вот незадача - после войны молодой сэр Клиффорд (собственно, муж) возвращается с парализованной нижней частью и не может физически удовлетворить свою юную супругу. И она начинает чахнуть. А дополняется все это еще и тем, что Клиффорд (как он смеет!) поддерживает классовое неравенство, но она ведь, Конни, не такая, даром, что из знатной семьи... Благо подворачивается слуга мужа, егерь Меллорс, который есть самое грубое воплощение рабоче-крестьянского класса. Но Конни только это и нужно было, потому что "мужественность" можно отыскать лишь в подобных неотесанных субъектах. И отдается она ему везде и всюду, со всеми подробностями и страстями, постигает, как выражается автор, в себе женщину.

И вот именно тут, прослушав едва ли не целую лекцию об устройстве шахтерского городка, проблемах шахтеров, их жен и детей, я уже обратилась к биографии Лоуренса. И да, предположение мое оказалось верно. В чем, право слово, нисколько и не сомневалась.

Есть (и всегда был) ряд писателей, по текстам которых нетрудно догадаться, что они прочувствовали на себе несправедливость жизни (в их субъективном понимании). И вместо того, чтобы попытаться донести до читателя свою позицию выверенно, отстраненно и максимально основательно, они прибегают к неуместной эмоциональности, обличая и бичуя, доходя до романтизации своих героев и/или желчных комментариев по поводу происходящего.  Не так давно писала я о подобном в рецензии на "Консуэло" , и от текста Лоуренса прочувствовала прям ноты Жорж Санд. С той лишь разницей, что мадам Дюпен, незаконнорожденное дитя, старается действовать по возможности элегантно, наделяет свою Консуэло чертами мэрисьюшного персонажа и постоянно подчеркивает, какая она благородная даже без титулов, выше всех аристократов вместе взятых. А Лоуренс от пассивной полуатаки Санд переходит в ярое, агрессивное нападение. За которым, конечно же, совершенно не кроется понимание затрагиваемых институтов, образованность и предметные знания.

Желая продемонстрировать равенство (которое, к слову, существует лишь в утопических системах. Даже в демократическом XXI веке, когда родословные отходят на задний план, это самое равенство достигается лишь на бумаге), а также потешить свою (и не только) мировоззренческую установку, в любовницы самому неблагородному из простолюдинов Лоуренс снаряжает "леди". Что ж, любителей сюжета "Принц и Нищенка" и обратного ему "Принцесса и Нищий" достаточно много (тоже очевидно, почему). Только вот при всем желании Дэвида, его Конни выходит не аристократкой, но равной егерю крестьянкой, формально заточенной в статус благородной дамы. Так что, увы, тема отказа от происхождения, богатств, титула и фамильной гордости в угоду любви к простому мужику исполнения не получила.

Симпатию никто из героев не вызывает совершенно. Конни - инфантильное дитя с ворохом психологических проблем, топающих из детства. Меллорс- высокомерный неуверенный в себе плебей, за которым женщина еще должна бегать, чтобы доказать, что она его достойна. Клиффорд вроде бы высказывает здравые мысли, но потом сам себе противоречит. Хотя это особенность всех персонажей данной буффонады, взять тех же любовников. Сперва они сетуют на то, что люди хотят денег, становятся злыми, а надо жить аки вакханки. Быть свободными, почти или полностью обнаженными, добрыми ко всему и всем, и всё тогда будет прекрасно. А потом рассуждают о том, что "лесбиянок, педерастов" необходимо убить. Как и людей с некрасивыми ногами. Как и знать. Видимо, они не вписываются в прекрасный мир господина Лоуренса.

Вообще интересно, насколько книга оказалась современной. Как ни пытался Дэвид нарисовать образ благородного дикаря, вышло совсем не первобытное, но, напротив, слишком современное, получеловеческое существо. Боящееся привязываться, чурающееся чужого мнения и установок, пытающееся оправдать себя сомнительными идеями, подаваемыми в качестве истины (здесь я поймала мотивы еще одного, не менее чудесного писателя, Ричарда Баха с его рассуждениями о высоких материях).

Ну и в качестве десерта:

— И что же ты делаешь?

— Бегу от нее со скоростью света.

— Ты полагаешь, что женщины-лесбиянки хуже, чем мужчины-педерасты?

— Разумеется, хуже. Потому что они причиняют более сильные страдания. Впрочем, если говорить честно, не знаю, кто лучше, кто хуже. Но когда я имею дело с лесбиянкой, неважно, сознающей свой дефект или не сознающей, я прихожу в бешенство и не хочу больше видеть ни одной женщины. Я готов всю жизнь довольствоваться собственным обществом, только бы не ронять своего мужского достоинства.

И ох уж эта романтика от простого мужика! Мало кто знает, но любая благородная дама (и не только она) от такого обомлеет и отдаст самое себя:

И

Вот такой вот любовник у леди Чаттерли. Завидно, не правда ли?

Как итог - неправдоподобно, нелепо, неказисто. Но в этом сочетании нескладности немного любопытно. Словно увидел что-то дикое, существующее в другом, перевернутом мире. Понаблюдал, сделал выводы и пошел дальше.

2,5/5

Скандальные книги прошлых лет - это всегда такое путешествие в мораль того времени и невольное сравнение с днём сегодняшним, как бы отреагировали на подобное произведение сегодня? И, конечно, на текущий момент в "Любовнике леди Чаттерли" не осталось ничего такого, что могло бы серьёзно шокировать публику. Всё-таки прошедшая сотня лет для общественных норм не прошла незаметно.

Сюжет в целом состоит в том, что молодая и красивая Констанция выходит замуж за Клиффорда - отпрыска богатой семьи. Клиффорд сразу после свадьбы уходит на фронт, а возвращается парализованный ниже пояса. И спустя какое-то довольно длительное время у Констанции начинается "волнение плоти", которое сначала удовлетворяется с драматургом, а потом с мужниным егерем. Прямо скажем, на сегодняшний день на взрывающую общество порнографию это никак не тянет. Можно было бы дотянуть обсценной лексикой, но тут тот ли Лоуренс пожалел современников, то ли уже при переводе было всё беспощадно отцензурено.

Но при этом за очень условным порнофасадом на самом деле скрывается социальная драма, описывающая глубинный разрыв между сословиями и даже касающаяся бедственного положения рабочих. Ну и конечно же Лоуренс всячески показывает, что телесная жизнь - это что-то абсолютно нормальное, не унижающее достоинства, а наоборот приносящее в жизнь гармонию и радость. И попутно он абсолютно по делу бичует ханжей для которых нет ничего более грязного и извращённого. Другое дело, что на мой взгляд несмотря на важность телесного не менее важна связь между телесным и интеллектуальным или духовным. Одним сексом не покроешь (ха-ха) нужду в общении и умственном развитии. И мне бы в идеале хотелось увидеть больше рассуждений на эту тему в романе.

Персонажи в романе не вызывают человеческого сочувствия, потому что по сути они просто функции и образы, которые выполняют авторскую задачу, поэтому проникнуться ими по-настоящему не получается. Клиффорд выглядит буквально хуманизацией интеллекта и индустриализации без какой-либо способности к проявлению телесной любви, в то время как егерь в пику ему буквально ходячий натуральный образ жизни в гармонии с природой. (В скобках замечу, что сиделка Клиффорда в таком случае становится изображением традиционных ценностей, которые понемногу сдают, но всё равно максимально поддерживают аристократию и прочее разделение общества. Но поскольку это начинает отдавать школьными сочинениями, на этом с глобальными сравнениями всё).

При всей драме и стенаниях о любви, настоящей любви между Констанцией и егерем я не вижу, точно так же как её не было с Клиффордом. Всё же меня не отпускает сомнение, что они слишком разные, чтобы сойтись в обычной жизни, в которой есть место не только потрахушкам под ливнем, но и обычной жизни с пелёнками, головными болями и плохим настроением.

Если говорить в общем, то у меня к сожалению не сложилось с этим романом. По ощущениям, я так и не смогла совпасть с ритмом произведения и прорывающийся внезапно голос автора или рассуждения о том, что индустриализация от дьявола, постоянно меня сбивали. В нём несомненно есть литературная ценность, что доказано юридически, просто так уж вышло, что эта ценность оказалась не про меня и не для меня. Посмотрим, может быть какое-нибудь другое скандальное произведение произведёт большее впечатление.

Для меня эта книга стала сеансом отрезвления, она меня встряхнула основательно и заставила вновь увидеть в окружающем мире то, что перестала замечать, потому что оно притёрлось и стало частью и моего сознания в том числе.
И чем ближе был конец книги, тем сильнее это отрезвление наступало, а финальное эссе автора, его манифест о супружеской жизни вообще произвел эффект разорвавшейся бомбы.
Книга заставила посмотреть по-другому не только на секс и супружество, но на всю фальшь, присутствующую в нашей жизни в целом - именно в этом и заключается её отрезвляющий эффект. Автор описывает английское общество начала двадцатого века, но ведь это и про нынешнее общество тоже, хотя вроде бы с той поры изменилось многое. Но не поменялось главное. Вся та же фальшь, ложные ценности, погоня за деньгами, властью, отдаление от природы несмотря на становящиеся всё более популярными экоидеи, за которыми, по сути, стоят всё те же деньги и престиж. Болезненный индивидуализм, когда каждый стремится показать, что он - личность, а между тем в глубине этой личности прячется страх быть не таким как все и показаться смешным.
Читала книгу - и пелена падала с глаз. Вроде бы знала и чувствовала это всегда, но сейчас оно проступило особенно ясно.
Это и есть главная заслуга классической литературы - быть актуальной всегда, собственно, поэтому её и называют классикой.
И в том, что касается главной темы книги - темы отношений между мужчиной и женщиной, сути интимной близости - тут тоже согласие с автором и восторг.
В какой же нужный момент пришлась эта книга, как вовремя я ее прочитала. Я рада, что это случилось именно сейчас, когда мне 34, а не 20, когда я давно жена и мать.
Прочитай я её лет 15 назад - примкнула бы к толпе возмущенных романтических критиков, которые считают, что это просто книжка про секс и искренне возмущаются тем, как автор смеет критиковать личностную близость супругов в противовес плотской связи. Да не об этом она! 15 лет назад я тоже была возвышенным романтиком, я и сейчас им осталась, просто прибавилось много чего другого. Наверно, это тот самый пресловутый жизненный опыт. В более юные годы мысль о том, что плотская близость - это часть какого-то космического процесса, источник гармонии, до меня просто бы не дошла.
Когда я читала манифест автора о супружестве, мне хотелось аплодировать стоя. Это тот самый случай стопроцентного попадания в твоё мировоззрение. Когда ты подспудно чувствуешь, что в мире что-то не так, но выразить чётко не можешь, не в состоянии, потому что не хватает ума и знаний. И вот оно, наконец - автор пишет о том, что тебе так близко, и ты успокаиваешься - пазл сложился.
И пусть этот восторг пройдёт, я погружусь в обыденную суету со всей её фальшью, на глазах вновь образуется пелена - я рада, что вот этот миг озарения со мной случился.

Уж не знаю, что там у них в 1928 году творилось, раз Дэвиду Лоуренсу потребовалось сотворить данное пособие по сексуальному воспитанию своих современников. Впрочем, может статься, что ничего и не творилось, разве что в голове самого автора происходили какие-то неведомые войны с пуританами. Или с собственными бесами. Ну, там, не давали бедному, или давали, но неохотно, или (о нееееет) женщина брала на себя ведущую роль в их постели топча мужское эго Дэвида (лежи, баба, смирно, не шевелись). А быть может, позволяла себе (страшное дело) самостоятельно думать, действовать, вести дела и участвовать в мужских беседах. Думаете, это я сейчас просто предположила? Не-а. Почерпнула из текста книги. Женщине должно быть широкозадым, желательно оргазмирующим в пассивной позиции существом, обожествляющим мужской орган. И будет всем счастье и наступит мировой порядок и Земля очистится от скверны вольнодумающих самок. Фаллос – всему голова. А все беды от недотраха. Все болезни от воздержания плоти.
О, мне есть, что сказать по поводу написанного. Начнем с Клиффорда. По-мне, он максимально адекватный персонаж из представленных. Аристократ, бизнесмен, натура думающая и ищущая развития, терпеливо выдерживающая поток сознания супруги Конни.
Конни…. Тупое, гротескно обабленное создание, мечущееся между «Я не могу его полюбить» до оргазма и «Я его тааааак люблю» сразу после оного. Думаю, именно в Конни автор видит свой идеал женщины. Тьфу, пардон. Бабы.
Меллорс… Единожды приобщившийся к кругам высшим, нежели шахтеры, чьим непутевым сыном он является, он почувствовал себя чужим среди бывших соплеменников и подался в леса. Егерем. Подальше от чумазой публики.
И вот в этом лесу, в избушке без курьих ножках и разгорелся плотский огонь между Джоном Томасом и леди Джейн. Кто такие, спросите вы. А не спрашивайте. Скажем так, однажды, Меллорс украсил треугольную поросль Джейн фиалками, обьявив ее супругой торчащего Джона Томаса. А в какой неописуемый восторг приводила Меллорса способность Конни справлять естественные надобности…
Теперь о Дэвиде Герберте Лоуренсе. Он талантлив. Несомненно, книга написана рукой уверенной, в ней множество моментов «на подумать», множество красивых оборотов и изящных цитат. Текст, вне сомнений, исполнен натурой одаренной музой. Со смыслом написанного дело обстоит неоднозначно, но ведь главное заключается в том, что он вызывает живые, яркие эмоции у читателя. А краснеет он, рвет в гневе страницы или умиленно выписывает цитаты – тут дело сугубо личное. Однако, мой взгляд спотыкался раз тысячу о повторения – это и упоминание денег, как бича современности, замечания, относительно неуловимой вертихвостке удаче, споры о социальном неравенстве. Порой казалось, что автор сам пребывает в неописуемом восторге от очередной озарившей его мысли, и он считает необходимым эту мысль повторить для лучшего усвоения читателем. Вдруг, не заметит с первого раза и не оценит его таланта?
В пояснительном эссе, в самом конце книги, в последнем ее предложении автор пишет: «Одна американка, прочитав книгу, заметила: «Муж – интеллектуальный вампир, любовник – сексуальный маньяк. Бедняжке Конни не из чего было выбрать. Обычная история». Я задумалась, для чего автор допустил эту вставку? Да еще, так сказать, припечатал ею свое творение? И знаете, думается мне, это очередной посыл автора, мол – «Глядите! Женщина, прочитав мою книгу так ничего и не поняла, опошлив великий замысел узким замечанием. Но что с нее взять. Наверняка у нее просто давно не было секса».

Привычка не читать аннотации одновременно играет и в плюс, и в минус. Например, с «Любовником леди Чаттерли» я была искренне уверена, что этот классический роман происходит примерно в то же время, и в тех же декорациях, что и «Госпожа Бовари» Флобера.
Тем ярче было удивление, когда в первой половине романа встретилось сначала обсуждение большевистского движения, а затем появился тот самый любовник и страницы наполнились весьма откровенными обсуждениями эротических моментов, интимных частей тела и цветов, которыми эти части тела украшают. Можно себе представить удивление неподготовленного читателя. Да и вся история с запретами произведения Дэвида Лоуренса и попытками привлечь к суду за непристойное поведение после печати становится понятнее.
Уж совершенно точно читатель первой половины XX века ещё не был привычен к тому, что вдруг будет читать про оценку отверстий для физиологических отправлений у женщины и про то, насколько это делает её женщиной.
Сейчас роман, пожалуй, смотрится всё ещё провокационно, хотя совсем не так как когда-то.

Ещё удивительнее, что в основе лежит максимально банальная ситуация с любовным треугольником. Перед нами баронет Клиффорд Чаттерлей, ставший наполовину парализованным инвалидом всего через полгода после свадьбы, его жена двадцати с небольшим лет Констанция и его угрюмый и нелюдимый егерь — Оливер Меллорс. Сначала Констанция (Конни) влюблена в своего мужа и находит удовольствие в жизни, где она символ чистоты и вдохновитель мужчины, но годы идут, характер Клиффорда портится, а молодая женщина взрослеет и начинает осознавать, что её будни в качестве сиделки человека, с которым они даже не любят друг друга пусты и бессмысленны. Да и сам муж вовсе не прочь завести ребенка, которого он планирует воспитать достойным собственного высокого статуса, для чего он неоднократно намекает жене, что совсем не против, если она заведет любовника. Ведь главное не потерять её и всё ещё полностью контролировать свою добровольную сиделку, а страсти к ней он не испытывал и до постигшего его несчастья.
Именно в этот момент случается та самая встреча с егерем и события начинают набирать оборот, в котором происходит столкновения рутины и страсти, а также столкновение двух совершенно разных социальных классов.

Причем в этом романе нет любви как таковой ни с одной из сторон.
Клиффорд просто не готов расставаться с ухаживающей за ним женщиной, которая так отлично вписана в его рутину и обладает устраивающим его социальным положением. Неважно насколько тяжело жене одной обслуживать неходячего мужчину, он не подпустит к себе слуг и будет требовать заботы только от неё. И, даже согласившись на сиделку, которая будет устраивать его во многом больше, чем Конни, он все равно маниакально следит за сохранением привычной рутины, в которой немало её обязанностей.
Конни, которая просто хочет жить, дышать полной грудью, вырваться из этого блеклого мирка, где она просто деталь интерьера. Она не понимает егеря, ей не о чем с ним говорить и тяжело слушать его просторечье, но он олицетворяет свободу, которой ей так не хватает.
И сам Меллорос, в котором бушуют страсти, которым он пытается, но не может не поддаваться.

Другой пласт романа — это рассуждения героев об устройстве мира, классовом неравенстве, индустриализации и будущем, где не будет места всему тому, за что так держится баронет Чаттерлей, но и не будет того идиллического баланса, о котором грезят другие герои.
У Дэвида Лоуренса получился интересный роман, который дает очень много поводов для размышлений и обсуждений, что уже делает чтение ненапрасным.

Констанция живёт с мужем, вернувшимся с войны инвалидом. Она не чувствует себя счастливой в этом браке, а к мужу испытывает только платонические чувства. Но ей так хочется любви и ласки, что случайная встреча с егерем мужа перерастает в страстный роман.

Не хочется конечно сильно придираться, но эту книгу я закрыла с большим удовольствием!

Во-первых, большое количество описаний и размышлений, которые иногда были для меня откровенно слишком длинными и занудными. А на фоне этого самого действия оказалось мало.

Во-вторых, своеобразные интимные моменты и разговоры. Откровенность и простота одного из героев меня всё-таки шокировала...

Каждому конечно своё, но мне было очень неприятно такое читать.

В-третьих, я не люблю открытые финалы и чувство незавершённости, а тут у меня оно осталось...

В итоге, я не прониклась ни одним из героев, сама история не зацепила, а некоторые сцены и разговоры откровенно отталкивали. Я постоянно ловила себя на мысли, что я читаю и зачем...

Возможно я просто не смогла уловить весь смысл и глубину этого произведения, но для меня это одна из тех книг, которую я "вымучила"...