Ночная книга

Еще один роман Павича перечитан и снова восторг! Восторг от текучего сюжета, который подобен матрешке: откроешь первую — современный Париж, откроешь вторую — деревенька на берегу Дуная 15 века, еще одну и вот он конец 20 с его бессмысленными и беспощадными войнами, с лицемерной улыбкой на хищной морде говорящий о "миротворческих" бомбежках...

Шесть матрешек, шесть историй, по которым путешествует одна душа, меняя национальность, пол, возраст, знак зодиака, язык и время обитания. Неизменными остаются две вещи: любовь и война. Что за странная противоестественная связь? Почему они остаются вне времени и пространства? Неужели это две бесконечные тяги? Почему бы нам не ограничиться лишь одной? Века сменяют один другой, поколения сменяют одно другое, а война все идет... Человечество ни чему не учится, а лишь изобретает оружие все мощнее и страшнее. Знаете, наверное странно приводить в рецензии на Павича цитату из голливудского боевика, но как же она сюда в тему!

«Звездная Мантия» поднимает те же темы, что и "Ящик для письменных принадлежностей", но там для меня на первый план выходила все же любовь, здесь привкус войны сильнее, горечь автора ощутимее, послевкусие несколько другое. Павич заканчивает свою историю многоточием, а не точкой, но вовлекает читателя в игру. Минотай, живущий в эпицентре бомбежек НАТО забыл имя своей возлюбленной, не любовь теперь правит его жизнью, а ненависть.

Лекарство есть (хотя бы в книге оно есть, а было ли оно у очевидцев тех событий?..) и вот уже вместе с Минотаем я разгадываю, вспоминаю имя его возлюбленной, убираю лишние буквы из сна, чтобы сложить мозаику и произнести его. Чтобы кошмар закончился, чтобы у людей опять появилось будущее! Так хочется в это верить! Но оглядываешься вокруг, включаешь любой новостной канал и надежды на счастливый конец для нас, для человечества все меньше и меньше...

Помимо самих историй несомненный восторг вызывает язык, тот случай, когда текст романа одна сплошная цитата, выписывать, запоминать, наслаждаться, произнося вслух и чувствуя привкус на кончике языка. Красиво о страшном, чувственно о неосязаемом... Снова смешиваются на страницах романа не только слова, но и запахи, вкусы, музыка и ощущения. Снова гипертекст Павича оставил меня в полной прострации. Прочитала за пару часов, а весь последующий день так и не смогла открыть новую книгу. Видимо, все еще жду, что мне приснится место, где есть водопад, текущий с земли на небо, а под ручьем можно пройти как под мостом.

Сны, образы, зодиакальные знаки, тонкая грань настоящего и мистического, осязаемого всеми органами чувств и ощущаемого лишь подсознанием, перерождение и смерть, прошлое и будущее... все смешалось в этом романе и это прекрасно, скажу я вам!

Дальше...

Вообще-то я люблю постмодернистские игры с формой, но у меня уже не в первый раз ощущение, что Павич слишком уж заигрывается в форму, отчего проседает содержание.
Вот сейчас прервалась и посмотрела собственный отзыв про «Хазарский словарь», написанный пять лет назад – оказалось, я уже тогда написала то же самое, только другими словами. В общем, надо мне с Павичем завязывать.

Мне недавно рассказали про девочку, которая взялась за сложную, выматывающую работу по 12 часов в сутки и за смешные деньги – ради красивой строчки в резюме и дальнейшего карьерного роста. Так вот, такое чувство, что этот сборник тоже ради «строчки в резюме» написан. Дескать, а вот как я еще могу: придумать целых 38 несуществующих писателей, сочинить краткое изложение их судеб и написать рассказ за каждого из них. И назову этот сборник рассказов романом-антологией, чтобы у всех порвался шаблон. Ах, да, страны я возьму только те, где уже издают другие книжки великолепного меня.

Сама-то идея хорошая, безусловно, только вот рассказы в этом проекте – пустой наполнитель, птичьи перья и гречневая шелуха. По-моему, они не для того, чтобы их читали – они для того, чтобы сам такой сборник существовал в «портфолио» Милорада Павича.

Из тридцати восьми рассказов два, может, три были достаточно неплохие, на мой вкус. Еще несколько читались как краткий пересказ на сайте для замученных программой школьников – сюжет отличный, но слишком мало в рассказ вложено, чтобы он ожил. Остальные просто никакие и не дали мне ничего, кроме скуки.
И главное, нет ощущения, что это написали почти сорок разных людей, представители почти сорока разных стран. Напротив, однозначное ощущение, что практически все эти рассказы точно написал один человек. И этот человек не поленился рассыпать поклоны и приветы самому себе по биографиям своих бумажных актеров, чтобы уж точно никто не обознался. Ах, да, и за Сербию отдувается, конечно, сам Милорад Павич – а что, разве там есть еще какие-то писатели?

Видимо, Павич категорически не мой автор. Думаю, тем, кому по душе именно его характерный магический реализм, миры-сны и прочие фишечки, будет достаточно и того, что есть в этом сборнике. Но мне, видимо, его стиль в принципе не по нраву. Буду теперь завидовать тем, кому он нравится: такие классные амфоровские издания в суперобложках с прорезями, а мне ни к чему, хрр.

После «Ящика для письменных принадлежностей» я в восторге бросилась скупать книги Павича, а вот читать все как-то руки не доходили. Наконец, выкроила для него время, и тут мне стало не по себе – впервые подумалось, что мне может и не понравиться. Вдруг, думаю, «Ящик» был просто удачей, случайным произведением, оказавшимся мне по вкусу, а все остальное будет совсем другим…

Ну, к счастью, зря переживала. Лишний раз прочувствовала, что Милорад Павич – автор очень специфический, но, что главное, это определенно мой автор.

Лично у меня «Звездная мантия» ассоциаций с астрологическим справочником не вызывает, несмотря на то, что цепочка рассказов построена на зодиаке – книга поделена на части, в каждой по паре рассказов, дополняющих друг друга, и каждая такая часть поделена соответственно по заявленным знакам. Лев и Рак, Скорпион и Водолей и так далее, по полному кругу. В общем-то, в плане сведений о знаках зодиака книга эта не примечательная: почти всю упомянутую информацию можно найти в любом кратком описании оных. Но особое внимание при формировании пар персонажей автор уделяет планетам и их влиянию на своих подопечных, родившихся под тем или иным знаком.

Чтение этих рассказов, связанных между собой и уловимо, и неуловимо (ибо общего в них – не только зодиакальные знаки) – своеобразное путешествие по чужим сновидениям, где очень тяжело провести грань с реальностью. Разные времена (однако – понимаемо, но печально – очень частое упоминание бомбардировки Белграда силами НАТО), разные люди, странные перемещения, туманные слова и события, скрещение, казалось бы, совершенно разных путей и их очередное разведение, и далеко не всегда понятно, где, когда и как в описываемом персонаже вдруг появляется эхо другого. Павич умудрился уместить в этой маленькой книжечке и боль войны, и силу любви, и увлекательность путешествия, и мир после смерти, и тайну творчества, и даже – не спрашивайте, как, – Дионисия Ареопагита. Признаться, когда дошло до него, моя подготовленность к подобным произведениям полетела к чертям, и я позорно поперхнулась. Уж больно внезапно это было!

Найдется здесь и игра со стилями. Обычное повествование, переписка, воспоминание, внезапно врывающаяся на страницы пьеска, так же внезапно – каталог, по которому можно предугадать свои сны (именно так, и никак не наоборот, ибо сонники, товарищи, это для слабаков).

Тяжело перечислить все странности этого набора: надо читать. Причем, наверное, не всем, потому что бездна мистических событий, наверное, может вывести кого-нибудь из себя так же, как меня привела в восторг. Но если вы готовы ознакомиться с действительно необычным произведением, то вам определенно стоит взяться за «Звездную мантию».

Я не очень люблю малые литературные формы. А походы в театр, напротив, очень люблю. Признаюсь, "Бумажный театр" Милорада Павича нашел отклик у меня в душе. В этой антологии перед нашим взором на авансцене сменяют друг друга 38 несуществующих писателей из разных уголков земного шара, каждый из которых рассказывает нам историю собственного сочинения.

Удивительно, но на протяжении всего чтения мне казалось, что это не рассказы, а эпизоды из больших романов. Как будто в книжном магазине я открываю книги наугад и прочитываю рандомный фрагмент из середины, решая, покупать произведение или нет. Мне попались и детективы, и мистика, и эротика, и арт-деко, и декаданс, отрывки любовной и исторической литературы. И, знаете что? Я бы каждую из этих книг прочитала «от корки до корки».

Я даже не знаю, в чем магия Милорада Павича – возможно, в особой образности языка писателя, возможно, в его особом чувстве юмора. Чего только стоят выдуманные биографии писателей и названия якобы написанных ими произведений! Особый восторг – это то, как автор использует аллюзии. И отдельный поклон за рассуждения о сущности архитектуры Гауди – это очень тонко и очень красиво. И мне как восторженному зрителю/читателю ничего не остается, кроме как аплодировать стоя и кричать «Браво!».

За что я люблю Павича? За то что он способен расширить сознание. Сюжет в романе искать не стоит, он придет к вам потом, после прочтения, когда все то что вы увидели в романе сложится в ясную и четкую картину, где вы будете одним из героев.
Несколько жизней проживает героиня, несколько снов...
А сны заканчиваются. Хочется, чтоб хороший сон продолжался бесконечно. Так ли звезды влияют на нашу жизнь? Скопления звезд определяют жизнь таких созданий как люди или мы сами можем исправить свою судьбу? У Павича Звездная мантия сможет защитить влюбленных от бомбёжки Белграда.
Книга - действительно астрологический справочник. Так что кто интересуется астрологией - книга будет очень интересна.

Писатель Павич любил сны и всякие там тайны.
И однажды решил всем присниться. Первым делом приснился он русскому писателю/льнице Максу Фраю. Хотел, конечно, вампиром или там темной душою, но сон дело такое... Получилось только пирожком со сливовым вареньем. А русский писатель/льница Макс Фрай никаких снов не боялся, он тут же от Павича кусочек откусил и еще пальцем начинки наковырял. А чего? Не снись русским, дурилка картонная! С тех пор писатель Павич знает что такое поцелуи по-русски - это те, которые с укусом.
Ну, в общем, опосля того Павич если и снился кому моложе Гоголя, то разве что Сельме Лагерлеф. А так все больше венгерским крестьянам-сказочникам или неведомым инокам, которые заведуют сочинительством христианских притч.

Очень долго читала эту книгу. Мой любимый Павич, узнаваемый в каждом рассказе. Ох напрасно он затеял эту мистификацию. Биографии своеобразны, местами чудны, местами никакие. Это скорее благодарность всем издательствам где он печатался.
А вот чего я не нашла в рассказах от якобы писателей разной национальности именно национального колорита или хотя бы национальной направленности. Да даже события в этих рассказах зачастую происходят в Сербии или в другой стране. Насколько помнится украинский автор свой рассказ перенес в Африку.
Об именах я уже молчу. Украинский автор Аврам Хотько-Жалобов. Аврам - ага сейчас. Ну разве что он еврей. Хотько ладно сойдет. Жалобов - окончание -ов указывает на русскую фамилию.
Грузин - Максим Джугашвили. Максим - ага. Имена скандинавских авторов тоже не из той оперы.
Но когда я начала отдельно воспринимать биографии. А рассказы все приписала Павичу, все стало на свои места. Это уже был мой любимый автор, со своим неподражаемым стилем

Идея сборника - написать по одному рассказу от имени представителей разных стран, сочинив попутно биографию гипотетического автора - замечательная. Однако, выяснилось, что фантазёр и художник Павич лучший, чем социальный аналитик и литературный компиллятор, и реализация идеи скорее удивила несответствием моего личного представления о колорите и символах разных стран, чем порадовала.
Являясь поклонником жанра рассказа, а тем более - короткого, где сюжет, мысль и метафоричность максимально спрессованы, я получила, всё же, большое удовольствие от последнего сборника Павича. Лёгкость и интеллектуальность, как всегда у Павича, - основные его отличительные признаки. И не был бы автор, наверное, Павичем, а был бы читателем, только филигранно пародируя или подражая национальному колориту, стереотипу или "символу нации". Это рассказы Павича и только Павича без видимых или завуалированных попыток трансформации или мимикрии. Здесь только дань признательности странам, где его переводят или читают: посредством упоминаний издательств, имён, географических названий и только.
Но при этом "Российский" рассказ, как и "биография" его "автора", получились очень атмосферными; рассказ - несколько тяжеловесным и печальным, как русская классическая литература в сравнении с павичевым слогом, и совсем не наводящим на мысль о мистификации.
Украинский же тандем остался мне неясен, как в части биографии автора (с отсылом его в отряд Че Гевары), так и в части рассказа о строительстве Египетских пирамид: да, украинец любит пофилософствовать, но не настолько отвлечённо от своей земли; показалась обидной для Грузии ассоциация её истории и культуры исключительно со Сталиным-Джугашвили и немножко Руставели.
У не-яростных-поклонников-Павича или лиц-интересующихся-литературой-профессионально сборник может вызвать недоумение. А может быть и нет.

Максимально беззащитный писатель Милорад Павич, скажу я Вам, ибо затеял он игру с самим собой, бумажный театр. Лицедейство в литературе, примерка масок, каждая из которых - национальная литература.

Согласно концепции, книга эта - 38 небольших рассказов от имени 37-ми несуществующих и одного существующего писателя. Однако, к сожалению, при всей любви к Павичу - затея не удалась. Не было передано индивидуальности и стилистических особенностей всех писателей, кроме самого автора.

Павич выдумал их, как альтер-эго самого себя, но за каждой маской проглядывало лицо автора. Автор не берет на себя труд имитировать стиль национальных литератур, он просто играет в прятки с самим собой.
Только вот

Если же рассматривать рассказы с точки зрения их самодостаточности, то здесь возникает ситуация неравноценности зарисовок - одни, целиком в духе Павича, инфернальны и по содержательности не уступают многостраничному и даже многотомному роману, другие - словно школьная забава, призваны гротескно отобразить проблемы национальной литературы, особенно тех стран, о которых без Павича и не задумаешься. Пожалуй, центральным элементом всех рассказов является время. Хронотоп либо растянут до безвременья, либо сжат до слепка с одного штриха бытия. Так рождаются жизни поколений, что с позиций вечности стоят лишь одной строки, и жизнь момента, что в рассказы продлевает жизнь, передаваясь из поколения в поколения. Автор же лишь смотрит в объектив.