Ваша оценка

2,8

(372)

Страх вратаря перед одиннадцатиметровым

Бывший вратарь Йозеф Блох, бесцельно слоняясь по Вене, знакомится с кассиршей кинотеатра, остается у нее на ночь, а утром душит ее. После он бежит в маленький городок, где, затаившись, через полицейские сводки в газетах следит за происходящим, понимая, что его преследователи все ближе и ближе... "Страх вратаря перед одиннадцатиметровым" (1970) – самая известная повесть Хандке о вратаре, пропустившем гол. Гол, который дал трещину в его жизни.

Жанры

Рейтинг LiveLib

2,8

372 оценки

5
10%
4
24%
3
30%
2
17%
1
19%

Ваша оценка

Прочитали 416Хотят прочитать 340

Рецензии

Аноним6 ноября 2020 г.
Страх читателя перед Петером Хандке
После приличного такого разочарования нобелевским лауреатом по литературе 2018 года Ольгой Токарчук (моя аттестация на ее «Бегунов» здесь), я возлагал очень большие надежды на следующего по очереди обладателя этого престижного приза – австрийского писателя и драматурга Петера Хандке. Надежды я, кстати, возлагал не просто так, а потому что смотрел «Небо над Берлином» Вима Вендерса, легендарный европейский арт-хаус конца 1980-х, к которому господин Хандке написал сценарий. Абсолютно волшебный и одухотворяющий фильм. Казалось бы, ну раз джентльмен такие сценарии пишет, то и его литературное творчество тоже заглянет в твою душу разноцветными глазками белоснежного хаски. Ан нет. Надо уже потихонечку отучать себя от подобных ожиданий – уже сколько кредитов я раздал самым разным писателям, а никто до сих пор в полной мере ничего не вернул. А на Хандке так и вовсе хочется написать заявление в полицию – он меня просто-напросто обокрал. Но обо всем по порядку.
Конечно же, я немного смалодушничал и свое знакомство с австрийским автором решил ограничить совсем небольшим произведением – повестью с замысловатым названием «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым». Но если посмотреть на этот вопрос с другой стороны, то согласитесь – чтобы оценить все великолепие прекрасного тосканского вина, вовсе необязательно выпивать целую бутылку. Вооружившись этим оправданием, я открыл книгу и приготовился погрузиться в мир высокой литературы и, как считают шведские академики, в «исследование периферии и специфики человеческого опыта». И сразу же столкнулся с первой «спецификой», которая невероятно сильно бьет по глазам адреналин переживем ну и черт с ним. Это язык, которым написано произведение. Пенять на переводчика тут бесполезно. Даже мой учитель по художественному переводу из школьных времен Алексей Викторович Таранник тут бы спасовал. Текст разбит на коротенькие предложения, до того необязательно коротенькие, что возникает мысль, что Хандке в детстве били родители за сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. Во-вторых, эти короткие предложения не образуют складного нарратива – такое ощущение, что автор просто написал 100 разных предложений и в случайном порядке раскидал их по абзацам. Герой встал. Герой умылся. Пыльная дорога. Кончаются деньги. Неприятный смех. Герой подрался. Свежая газета лежала на столе. Герой курит и хочет вернутся. Тревога запала в душу. Смысл за этим роботическим ритмом все равно, конечно, угадывается, но восприятию мешает прилично. Еще больше он мешает удовольствию от чтения.
Специфичной форме вторит и содержание, то бишь сюжет. Главный герой, бывший вратарь Йозеф Блох, просто так, абсолютно на пустом месте превращается в убийцу. Почему, зачем, за что? Хандке удивительным образом обходит все сколько-нибудь интересные проблематики, которые влечет за собой сие криминальное действо, сосредотачиваясь на душной, неприятной атмосфере, которая возникает вокруг героя. Однако какого-то напряженного психологизма в лучших традициях Достоевского не возникает. Состояние главного героя больше смахивает на болезненное похмелье после бурной пьянки. В общем то, даже на этой почве можно создать достойную и увлекательную историю, вспомните того же Тарковского (которым, кстати, восхищается Вим Вендерс), который умел наполнить эмоциями и напряжением даже полный вакуум, в прямом смысле этого слова. Но у Хандке совсем не получается. Прием, мне кажется, что он и не может и не хочет. Вот такое вот печальное комбо. Этот самый Блох - невероятно неприятен, а можно даже сказать противен, его мотивации сверхнепонятны, проскользнувшая интрига «убьет ли он еще раз» - вторична и не интересна. Для меня, правда, стало откровением, насколько неталантливо и отрешенно можно передать человеческие чувства и идеи. «Исследование периферии и специфики человеческого опыта» происходит, пожалуй, только в последней сцене этого странного и инородного произведения – когда Блох пытается предугадать поведение своего коллеги при пробитии пенальти. И да, это единственная сцена, которая может доставить удовольствие (Хандке даже отказывается от своих дурацких кастрированных предложений). Но длится она всего пару абзацев, а потом заканчивается. Вместе с книгой. Оставляя в недоумении – сюжетная арка не закрыта, смыслы не раскрыты, worum ging es denn da?
По прошествии пары дней, я был уверен, что смогу переосмыслить, переоценить, открыть для себя те дверки, которые с первого раза не открылись. Я взял эту повесть и открыв в двух случайных местах, попытался вобрать в себя силу мастерства нобелевского лауреата. И знаете, что? Ее там нет. Вообще. Я не хочу искать смысл в действиях шведских академиков, почему они дали Нобеля именно Хандке, но не нужно быть профессиональным критиком, чтобы понять две вещи: 1) есть гораздо более достойные лауреаты (причем во всех смыслах: Хандке же тот еще мухомор – всю свою жизнь горячо поддерживал и чуть ли не дружил со Слободаном Милошевичем, югославским диктатором и редиской) 2) если все творчество Хандке напоминает «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым», то извините, это очень плохо и зачем за это премировать? Точнее, за что? За этот текстовый ритм в стиле немецкой электроники 1980-х, который отстукивается этими отрешенными, короткими и плохо увязанными предложениями? Это вся заслуга? Не понимаю совсем.
А еще спустя два дня я еще как следует зачем-то разглядел обложку, мамочка дорогая, что это за офисный работник ищет пенек, чтобы выпить свой латте? Але, издатели, ну вы совсем что ли? Такого не заслуживает ни один, даже самый плохой писатель на свете. Как кстати хорошо бы встала на место этого заблудившегося клерка картина великого Александра Александровича Дейнеки «Вратарь» (она висит в Новой Третьякове, и если вы москвич, то вы просто обязаны пойти и посмотреть на нее, а также на висящую по диагонали от нее напротив «Эстафета по кольцу Б» - это главные, преступно недооцененные шедевры советской живописи). К слову, новый сборник Хандке «Уроки горы Сен-Виктуар», который выходит в каком-то новом импринте Inspiria (суспирия!), и вовсе получил простую, монохромную, драматически темно-фиолетовую обложку. Как страшно оформлять книги, да? Каждый раз одно и то же.
Ну и последнее, абсолютно спонтанное, что родилось уже сегодня. Есть такая знаменитая электронная группа Boards of Canada. Слушать ее достаточно непросто, они играют достаточно сложную электронику, которая доступна далеко не всем слушателям (без обид, но это правда). Так вот сидел я сегодня и слушал их, пока вбивал по циферкам в договор новые реквизиты клиента. Ну знаете, все вот эти вот оквэд, инн, кгб, фбр и так далее. Слушал-слушал, и вдруг подумал – как же важно, чтобы искусство открывало перед тобой те двери, которые ты хочешь открыть. Ведь, я тоже могу на компьютере написать музыку в жанре IDM. Там тоже что-то будет гудеть, что-то будет пищать, покрякивать и поскуливать. Но любой человек, кто слушает такую музыку сразу же распознает обман. Он услышит, что это всего лишь имитация, плоская подделка. Все равно что вместо сахара накапать этими белыми крохотулями сахарозаменителя. Я чувствую Хандке точно также – он очень инороден, он как будто пытается играть в эти вот все контемпорари и постмодерн, но получается безжизненно и плоско. Там нет глубины, это дороги вникуда. Закрытые, заколоченные корявыми досками двери. Я не вижу за этим никакого мастерства, хотя не отрицаю, что в каком-то мире Петер Хандке мог бы быть более состоятелен как писатель и как рассказчик историй. Ну либо мог бы быть мэром маленького городка в Югославии 1990-х, на танке мог бы гонять, кричать Косово je срце Србиjе. Возможно, чувствовал бы себя получше, как, впрочем, и его читатели.
Так вот, а знаете, почему я слушал Boards of Canada и мне пришла в голову такая мысль? У них есть одна композиция, она называется «84’Pontiac Dream», что не сложно перевести как «Мечта Понтиака 1984 года». Это лирическая и нежная композиция, которая заставляет тебя представить о том, о чем бы думали предметы, будь они одушевленными, в частности автомобиль. Так вот, это не просто красивая музыка. Это еще и красивая история, потому что главным рефреном в свою композицию музыканты включили старый рекламный джингл производителя этих автомобилей, который ритмически превращается в некое условное биение сердце. Почему-то так правда получается, что этот автомобиль одушевлен и может мечтать о чем-то. Всего лишь один рекламный джингл с радио. Пара синтезаторов. А получается искусство. Получается красота.
Слушайте хорошую музыку! Читайте хорошие книги! Хандке – редис!
Ваш CoffeeT
Читать далее
79
3,2K
Аноним18 марта 2020 г.
«Страх читателя перед Нобелевкой 2019»
Нобелевская премия – это нынче скорее антирекомендация, нечасто ее получают действительно яркие и запоминающиеся авторы. Да, это раньше ее давали Томасу Манну, Бёллю, Шоу, Киплингу, Фолкнеру, Гессе, Камю, Маркесу, нашим Пастернаку, Бунину и Шолохову (какие времена-то были!). Было, конечно, много «проходных» писателей: скажем, вспомните ли вы легко Хосе Эчегарай-и-Эйсагирре, Бьёрнстьерне Бьёрнсона, Хенрика Понтоппидана или Роже Мартена дю Гара? Но оттого не менее грустно за наш век. Кажется, сейчас Нобелевку дают за подчеркнуто непонятные для большинства читателей вещи, словно сидящие в тамошнем комитете панически боятся избавиться от образа элитарности.
Бывают, как известно, писатели массовые и плохие. Бывают массовые и хорошие (сначала вспоминается Кинг, конечно же, но таких, к счастью, хватает). Бывают элитарные, но понятные для тех, кто в принципе способен включить голову (условные Камю, Бёлль; в основном, мировые классики). А бывают элитарные и непонятные, но в этой «непонятливости» таинственные и оттого часто получающие главные литературные премии. Книги этих, непонятных и элитарных, нельзя просто взять и читать – нет, нужно узнать из Википедии, что автор в своем творчестве полемизировал с Карлом Филиппом Морицем, Готфридом Келлером и Адальбертом Штифтером; нужно заранее разобраться с авторскими аллюзиями, прочитав критические статьи профессионалов, и потом искать глубокие смыслы по готовым схемам. Потому что без подготовительной работы осилить и понять такую книгу невозможно. Для меня это огромный минус: я привыкла сама делать выводы из прочитанного, но для этого мне нужны хоть какие-то маячки в самом тексте, а не в чужих разборах.
Петер Хандке – типичный элитарный и непонятный писатель. Это его счастье и несчастье. Он умен, но не запоминается совершенно. Нет чувств. Нет вживания. Да и разве может быть вживание, если я не увидела жизни в его произведении, а только одну конструкцию, которую при желании можно разобрать на винтики?..

«Страх вратаря перед одиннадцатиметровым» – это литература не чувств, разума или души; это литература голого приема, в котором нет, конечно, ничего плохого, но и хорошего тоже нет.
Нет как такового и сюжета. Странный главный герой, бывший вратарь, а теперь еще и уволенный с последней работы (был монтажником), слоняется без дела по какому-то городу. При этом нет не только эмоций (он почувствовал, он подумал, он вспомнил и т.д.), но и визуализации. Из-за этого сложно воспринимать происходящее. Я вам сейчас набросаю:
«Он вышел из отеля. На улице было пасмурно. Впереди шла девушка. Он обогнал ее и зашел в кафе. Там он включил музыкальный автомат, за столами сидели школьники. Не дослушав, он вышел. Полицейский на углу спросил у него документы. Он дал. Полицейский не посмотрел на документы, а смотрел на него. Отдал ему документы, и он завернул за угол. На лавочке лежала чья-то сумка. Он хотел заглянуть в нее, но прошел мимо. Он решил идти дальше. У магазина спорили два пенсионера. У светловолосого на руке висел красный зонт. Он протиснулся между пенсионерами. Тот, что был с красным зонтом, угрюмо посмотрел на него».
Скажите, что вы почувствовали, прочитав мой эксперимент выше? Писать так, поверьте, не сложно. Этакий текст даже редактуры не требует, потому что, во-первых, прост, а во-вторых, описываемое бессмысленно, а нарисовать себе сие в воображении непросто. И именно так – и только так – написана книга. Непонятные действия, безразличие к окружению (главный герой, хотя замечает жизнь вблизи, словно в вакууме находится), какие-то слова, слова, слова – пошел, встал, вышел на улицу, а там палатка с фруктами, а там дети, нужно зайти в отель, на меня посмотрели, я взял чемодан, я переспал с девушкой, она что-то сказала, я ее задушил, я вышел из ее квартиры, я пошел в отель, я купил билет…
Что? Зачем? Почему?..
Убийство (даже его автор не сумел описать интересно!) было заявлено аж в аннотации, меня это и привлекло. Но главный герой – это не реальный убийца, с которым вы можете встретиться в обычной жизни. У живого человека есть либо мотив совершить преступление, либо он в «неадекватном» состоянии и просто не отдает себе отчета (был пьян или кое-что похуже, в состоянии аффекта, голоса шизофренические в голове слышал и т.п.). Но герой Хандке – это лишь картонка или, если хотите, винтик, в нем нет жизни. Оттого он совершает убийство «внезапно». Не потому, что захотелось – от скуки или злости. Не потому, что в голове помутилось. А «внезапно». Убийство случайного человека, женщины, которая ничего ему плохого не сделала.
И, как ни странно, на герое это никак не сказывается. У него отсутствуют мысли и переживания из-за совершенного (как и из-за всего остального). Мыслей и чувств просто нет. Даже отпетый гопник, зарезав кого-то в переулке, с большей вероятностью вспомнит свою жертву (хотя бы для самоутверждения). А тут ничего. Пустота. Вакуум.
Оттого и дальнейшее лишено смысла. Герой двигается – и все. Передвигает ноги. Говорит с NPC, которые не имеют ни лиц, ни имен. Скука. Бессмысленно потраченное время. Лишенные логики действия. Отсутствие внятного конца.

Допускаю, что в данном тексте можно найти смысл… скажем, если вам нравится слушать рассказы случайных знакомых о том, как прошел день, с мельчайшими деталями, как те кормили кота, пролили кофе на столик, на улице увидели девушку в зеленом платье, а на знакомой стоянке заметили больше свободных мест, чем обычно. Остальным эта книга категорически противопоказана.
Я же лично с большей вероятностью найду философский смысл… хотя бы в том, что наша собака любит спать на спине. Должно быть, так она выражает свое несогласие с каким-то позабытым писателем 17 века или же протестует против новых налогов в одном из районов ЮАР.
Читать далее
57
1,8K
Аноним27 июля 2020 г.
Это что: врождённое или над ним в дестве все смеялись?
В силу ли перевода или моих умственных способностей, но книга категорически не понравилась!
По аннотации можно было бы предположить( что собственно я и сделала), что это будет какая-то психологиечская книга.
В самом начале автор показывает нам странного и даже очень подозрительного мужчину, который боялся разговаривать с людьми (?). На первых порах его необдуманные действия принимаются как должное, но только на первых порах. Далее, когда наступает момент, чтобы удовлетворить интерес читателей о главном герое, автор ничего не делает.
Складывается такое впечатление, что создатель просто не знал как объяснить почему и для чего. И это, наверное, самое ужасное с чем можно было столкнуться. Внутри разговарется малюсенький интерес ( сюжет не так уж плох, но и не хорош), а подкрепить его нечем.
Какая-то движуха происходит, но что предшествовало его действиям, что им двигало? Как в детской песенке - большой - большой секрет.
В не очень большом многообразии отзывов к этой книге было мнение, что главный герой не очень здоровый. Псих. Но от этого становится втройне обиднее за книгу. Обычно, книги про ненормальных людей наполнены кровью, странностями, историями из дества, преступлениями, захватывающими моментами...
И самое главное - причиной такого поведения. Это может быть что-то до ужаса банальное или безумно трудновоспринимаемое, но тем не менее присуствует хоть какое-то объяснение.
Поэтому для себя я решила, что главный герой не больной, а просто странный. Странный также как и вся книга.

Читать далее
29
1,1K

Все рецензии

Похожие книги

Ложь

Тимоти Финдли

3,6

(70)

Сияние

Ёран Тунстрём

4,1

(30)

Синяя борода

Макс Фриш

3,6

(160)

Сердце-зверь

Herta Müller

3,9

(322)

Мантикора

Робертсон Дэвис

4,2

(1,6K)

Особые приметы

Хуан Гойтисоло

3,9

(19)

Что в костях заложено

Робертсон Дэвис

4,5

(552)

The Afternoon of a Writer

Peter Handke

(0)

Лайла. Исследование морали

Роберт Пирсиг

4,2

(87)

Чужие сны и другие истории

Джон Ирвинг

3,5

(111)

Нимрам

Джон Гарднер

(1)

Здесь был Соломон Гурски

Мордехай Рихлер

(0)

Древо греха

Дико Фучеджиев

(0)

Пока смертные спят

Курт Воннегут

4,4

(141)

Умышленная задержка

Мюриэл Спарк

3,9

(25)

Вершина холма

Ирвин Шоу

4,2

(1,2K)

Пробуждение

Маргарет Этвуд

3,4

(143)

Дэниел Мартин

Джон Фаулз

(941)

Исповедь моего сердца

Джойс Кэрол Оутс

3,9

(168)

Убивство и неупокоенные духи

Робертсон Дэвис

3,9

(250)

Цитаты

Аноним25 февраля 2021 г.
Официантка пошла за стойку. Блох положил руки на стол. Официантка пригнулась и откупорила бутылку. Блох отодвинул от себя пепельницу. Официантка, проходя мимо, взяла с другого стола картонную подставку для пива. Блох отодвинулся назад вместе со стулом. Официантка сняла с бутылки стакан, который на нее нахлобучила, положила на стол картонный кружок, поставила на кружок стакан, опрокинула бутылку горлышком в стакан, поставила бутылку на стол и ушла. Опять начинается! Блох уже и не знал, что ему делать.
Читать далее
3
360
Аноним3 февраля 2021 г.
Он лежал беззащитный, не в силах защититься; с отвратительно вывернутым наизнанку нутром; не посторонний, а лишь до омерзения другой.
3
521
Аноним13 мая 2020 г.
назойливые детали словно бы пачкали и полностью искажали людей и обстановку, частью которых были
3
484