Семь смертей Эвелины Хардкасл

— Вы гнусный подлец!
Стэнуин с утробным смехом смахивает оскорбление:
— Зато честный. Кто ещё в этом доме может такое про себя сказать, а?

Я не знаю, кто такая Анна, и следую за ней вслепую.

Если представится пусть даже рискованный случай разделаться с лакеем прежде, чем безумец меня отыщет, то я им воспользуюсь. Лучше умереть стоя, чем в страхе прятаться по углам.

— Матушка, вам хоть кто-нибудь в Блэкхите нравится?
— Так сразу и не припомню, но это, наверное, от зависти. Светское общество — это танец, а я уже стара танцевать.

Не питая теплых чувств к мужу, она не захотела упускать прекрасную возможность ежедневно тыкать его носом в прошлые прегрешения.

Мне нравится его дерзость. Я его унизил, а он отплатил мне той же монетой, не приложив к этому ни малейших усилий — одно терпение. Такой поступок заслуживает похвалы.

Эта старая дама — такая колоритная особа, что просто не вместит кого-то ещё.

Я собираюсь сказать, что не нуждаюсь в его услугах, но гляжу на потную натёртую ладонь и решаю, что в данном случае гордость — бедная родственница разборчивости.

По своей воле я не намерен участвовать в игре безумца.

— Вы были врачом, — кивает он. — Потом дворецким. Сейчас вы — богатый бездельник, а завтра будете банкиром. Но никто из них не имеет отношения к вашему истинному облику, к вашей индивидуальности. Как только вы приехали в Блэкхит, вас лишили и лица, и личности. Впрочем, когда вы покинете имение, вам их вернут.