Семь смертей Эвелины Хардкасл

– Правила меня не касаются.
– Почему?
– Потому что я здесь по своей воле. – Я тру усталые глаза. – Я пришел ради вас.
– Вы пытаетесь меня спасти? – изумленно спрашивает она, опустив руку с зажатым в ней осколком.
– Да.
– Но вы меня убили!
– У меня не очень хорошо получается.

Знаете, а ведь я совершенно не помню. Что нужно ребенку, у которого все есть?
«Ему нужно все – и больше, чем все, как и всем остальным».

Когда-то, давным-давно, Жила-была девочка, которая считала себя особенной, но на самом деле была просто тупой.

В ходе попыток возродить Себастьяна Белла я обрел двух друзей, Библию с пометками на полях и сундук, запертый на замок. Маловато для сорока лет жизни. Нет ни жены, безутешно оплакивающей потерянное время, ни ребенка, огорченного утратой любимого отца. С этой точки зрения жизнь Себастьяна Белла легко отринуть и трудно оплакивать.

Даниель, расспрашивая гостей и слуг, наверняка упомянул о моем состоянии. Так что волей-неволей я теперь тоже развлекаю гостей.

Все равно что заставить меня рыть яму лопатой из воробьев.

Морщинистое старческое лицо с отвислыми щеками будто сцена, на которой чувства разыгрывают спектакль. Каждая гримаса - трагедия, каждая улыбка - фарс. Ложь занимает место как раз между ними и проваливает представление.

Они не в состоянии поступить иначе, поэтому никогда не изменяются.

Моя скорбь – бездонный колодец. Я бросаюсь в него, надеясь долететь до дна.

Всякий раз, просыпаясь, я воплощаюсь в одного из гостей. Вот это – мое последнее воплощение. Если сегодня я не найду убийцу, то завтра все начнется сначала.