Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3

Однозначно, этот произведение дополняет ряд притч, известных человечеству. По-моему, Кафка очень тонко и в своём стиле говорит о некоем превосходстве одного народа над другим или над другими. Несмотря на то, что последние вечно хотят отомстить/погубить/уничтожить первого, им это не удаётся никогда. Потому что у первого всегда под рукой убитая туша, образно говоря то, что закроет последним рот. Странно, что в качестве мессии и спасителя Кафка выбирает европейцев, народ-жертва - шакалы, а над ними - арабов. Нам стоит лишь догадываться о многозначительности сего творения...

Довольно таки необычно читать философские размышления обычной собаки о жизни.
В прочем, это не совсем обычная собака. Ведь она размышляет о таких вещах, до которых другим псам нет дела. Они сторонится соплеменника, который задаётся такими глупыми вопросами - откуда появляется еда, как правильно себя вести, чтобы получить больше еды и для чего это надо. Почему одни собаки танцуют на двух лапах, а другие даже не слышат "божественную" музыку. Вопросов много, а ответов нигде не найти и остаётся только одно блуждать в одиноком неведении.
Это Кафка - очень глубокий, не всегда понятный, но всё равно очень интересный.

Вдох - выдох, вдох - выдох, после каждой странички, чтобы не было так мучительно больно, чтобы не резать ножом собственное сердце, чтобы слезы не текли по щекам.

Дорогие мои, это письмо нужно прочитать не только родителям, но и детям. Оно полоно боли, которую может нанести лишь самый дорогой в мире человек. До крайности личное. Его не то что нельзя, не хочется, критиковать и разбирать на части.

Помните выражение: «сердце "нараспашку"»? Так вот, оно об этой книге ... Обнажить душу ради надежды на кусочек тепла, которое каждый должен получить просто так.

Я рада, что отец Кафки не получил это письмо. Было бы слишком больно, для них обоих. А в письмах, которые не дойдут до адресата, есть какая-то целебная сила. Автор вылил на бумагу все, что так долго пожирало его душу и я верю в то, что это ему действительно помогло.После прочтения книги осознала, скорее признала то, что и так знала, - родители всегда были и есть обычными людьми, их сердца также порезанные невидимыми лезвиями разочарований, они также имеют право на ошибку ...

P.S. Мамочка, папочка, я вас безумно люблю!

Это. Было. Обидно! И даже как-то смешно. Сначала я думала, что это будет маленький очерк о власти. О том, как она всесильна, могущественна, и как простому человеку нет в ней места, нет в нее лазейки, пути. О том, что нам порой приходится унижаться и отдавать все, чтобы узреть хоть каплю справедливости, да так и умереть. Но это же Кафка, он никогда не бывает однозначен. Это очерк о нерешительности. О том, что хоть и редко, но есть такие случаи, когда можно дерзнуть, нарушить запрет, пойти против системы (как же я не люблю этот шаблон, он уже такой пошлый). А мы не можем разглядеть этот случай, мы привыкли, что те, кто сильнее, все нам запрещают. Мы даже не рассматриваем шанс на победу перед большим и страшным. А такие случаи есть, когда маловероятное событие поворачивается к нам лицом и только и ждет, что мы его осуществим. Научил бы нас кто, как их разглядеть...

Как известно, рассказы я не особо жалую, но в этот погрузилась довольно сильно. Вспомнились похожие ощущения от давний и неудачной попытки прочитать Замок. Даже жалко, что не прочитала его, или наоборот хорошо, тк. теперь он будет воспринят по другому (если доберусь))
Рассказ о сложной профессии врача и его внутреннем мире. Общаясь с ними пациенты часто забывают, что врачи такие же люди

Кафка - это Кафка. И не все в его творчестве лежит на поверхности.

Это притча о человеческих рамках, придуманных нами же и за которые мы боимся зайти. Грустная история о том, как человек потратил жизнь впустую, ожидая разрешения на вход вместо того, чтобы оттолкнуть стражника и смело войти в Закон. История о риске и смелости, которой так не хватает людям. Нет, речь идет не о безрассудстве, не о бездумном и глупом риске. Речь идет о том шаге, который нужно было сделать, а он не сделал его. А ведь, может быть, в этом шаге и был главный смысл его жизни. После того, как стражник основательно припугнул его, он сдался.

Все, что он умеет — это ждать и слушаться других.

Но есть и другая сторона, другой персонаж. И он не менее интересен, а может, даже и более. Привратник. Стражник. Надоевшая работа, тихая ненависть к простым и вечно напуганным жизнью людям, слишком робким и забитым, чтобы вызывать интерес у такого матерого знающего все закоулки человеческой души, человека. Его упоение властью над ними. Примечательны последние строки притчи. На логичный вопрос умирающего старика о том, почему же больше никто не стремился войти в двери Закона, стражник в предвкушении впечатления, которые произведут его слова, «громко кричит ему:

Он хотел добить его этим и добил. Ему мало, что человек всю жизнь провел в мольбах впустить его, унижаясь и пресмыкаясь перед ним. Ему нужно еще сделать контрольный выстрел в бедного жалкого человечишку, которого он считает мелким и ничтожным.

После этого возникает резонный вопрос: «А не ничтожней ли он и малодушнее бедного старика, который хотя бы был искренен и прост в своих стремлениях? И не боялся ли он, что старик обретет смелость и запросто войдет в ворота. Кому тогда будет нужен посрамленный стражник? Кому будут нужны его холеность, его «меховое пальто, его большой острый нос, его длинная, тонкая, черная татарская борода..»? И чтобы предотвратить, это он много лет держал человека в неведении, нагонял страху и упивался властью над ним. И кто из них более жалок: старик, который боялся и ждал, или привратник, который не меньше боялся и лгал?

Сапогом по губам. И плётка.
Поцелуй – словно жгучий перец.
Кокаин, героин и водка.
Ты – мой самый любимый немец…(с)

Франц Кафка – один из моих любимых писателей. Когда я только начала знакомиться с его творчеством, всегда думала – в каком же угнетенном состоянии нужно было расти, чтобы писать такие безысходные и психологически страшные книги. Но потом я прочитала его «Дневники», посмотрела несколько документалок, и все становилось на свои места. Его вечная печаль, страх и безысходность становились очень понятными.

Вечный мальчик с поломанной душой. Хоть он и любил женщин, жил вполне себе взрослой жизнью, писал книги, работал, тем не менее, во всем его творчестве и жизни ощущается то, что из детского возраста он так и не вышел, не научился решать проблемы по-взрослому. Мужчина с душой ребенка и острой детской травмой. Такие травмы получают в основном от родителей. И когда я читала книгу «Письма к отцу», я убедилась в этом окончательно.

Франц жил под гнетом отца-тирана. Этот мужчина мне очень сильно напоминал главного героя из книги Арчибальда Кронина «Замок Броуди». Там такой же был чокнутый папаша, который сломал жизни всем своим детям, жене.

«Спустя годы я все еще страдал от мучительного представления, как огромный мужчина, мой отец, высшая инстанция, почти без всякой причины – ночью может подойти ко мне, вытащить из постели и вынести на балкон, – вот, значит, каким ничтожеством я был для него.» (Из книги «Письма к отцу»)

«Письма к отцу» - отличная книга для психолога, который бы хотел на живом, можно сказать, примере разобрать, что может быть с жизнью человека, который растет в сложной тираничной среде. А с другой стороны… А был бы Франц, мой любимый Франц, таким же ярким, знаменитым и талантливым писателем, если бы он вырос в благополучной семейной атмосфере, в которой отец с уважением относится к своим чадам? Вдруг из Франца вырос бы заурядный человек, который просто бы женился, родил детей, состарился и умер. И никто бы о нем не вспомнил. Вопрос спорный, риторический, болезный. Каждый человек заслуживает счастья, любви, понимания. Но, наверное, нельзя быть счастливым человеку, у которого есть творческий потенциал. Я по себе знаю, что лучшие стихи я пишу, когда мне плохо. Когда в моем сердце боль, ужас, печаль. Счастливая я не пишу, я наслаждаюсь жизнью. Выходит, наделяя гением человека, Господь забирает возможность быть счастливым? Так что ли? Не знаю… И знать не хочу. Просто хочу любить творчество Кафки, его самого и читать его мысли. Кстати, его дневники, письма порой гораздо интересней, чем его книги. В письмах и дневниках раскрывается нечто важное для человеческого понимания. Просыпается невероятное чувство сострадания по отношению к Францу. Вот обнять и плакать. Я без сарказма. Франц, ты не был счастлив в этом мире, но, возможно, ты счастлив там, в лучшем из миров, зная, насколько сильно можно тебя любить и любить твое творчество.

Признаюсь: меня нельзя назвать поклонником творчества Кафки. Иногда даже у меня закрадывается крамольная для остальных мысль о том, что этот писатель сильно переоценен, и что своей посмертной славой он обязан в основном обстоятельствам. В то же время Кафка вызывает у меня любопытство, заставившее, в частности, заглянуть в его дневники, а следовательно, уж никак нельзя заключить, что мне безразлично его творчество, хотя это можно скорее объяснить интересом к личности самого писателя.

«Завещание» — компиляция, дневниковых записей, пространного письма к отцу и, собственно, коротенького завещания, предписывавшего Максу Броду уничтожить большую часть рукописей Кафки. Посредством страниц дневника можно узнать, чем Кафка интересовался, в каких кругах общался, краешком восприятия соприкоснуться с его внутренним миром. Тут автор предстает перед нами неуверенным в себе, отягощенным внешними обязательствами, склонным к рефлексии человеком. Вскрываются основные противоречия жизни Кафки: необходимость служить в страховом агенстве и тяга к писательству, привязанность к Фелиции Бауэр и осознание невозможности семейной жизни. Входящее в издание «Письмо к отцу» — смелая в своей откровенности попытка разобраться в отношениях со своим родителем, то примирительная, то обвинительная по тону.

В общем и целом, книга заслуживает прочтения в том случае, если культорологическое явление Кафки вызывает у вас интерес, впрочем, и так понятно, что за редким исключением, только интерес к личности писателя и побуждает читать его дневники и мемуары. С середины прошлого века Кафка — загадка как для читателей, так и для людей творчества. Исключительная притягательность этой загадки заключается в том, что отгадки, по крайней мере абсолютно убедительной, для нее нет и быть не может, отчасти в силу обстоятельств, отчасти в силу характера творчества писателя. Естественно, что такую загадку каждый волен отгадывать как ему заблагорассудится, при том что результат будет изначально равноправен по отношению к другим. Конечно, это свойственно литературе да и любому творчеству вообще, но семантическая вариативность текстов Кафки, сновидческая абсурдность созданного им мира во многом стали откровением для XX в., и весьма существенно повлияли на течение творческой и философской мысли. Не зря же экзистенциалисты в качестве своих «предтеч» называли среди прочего имена Достоевского, Ницше и Кафки.

В силу специфики советско-российского общества, тексты Кафки были прочитаны как произведения, направленные против произвола власти и бюрократии. Закономерно, что в них расслышали гуманистический пафос беспокойства о «маленьком человеке». Закономерно потому, что, как никак, Россия — страна Достоевского и Гоголя, а ими Кафка активно интересовался, следовательно влияние русских классиков на австрийского писателя бесспорно. Однако в Достоевском Кафку привлекал скорее присущий Федору Михайловичу психологизм. Его дневники обосновывают утверждение: тема маленького человека не могла быть близка Кафке, активно общавшемуся с писателями, актерами и другими представителями пражской элиты. Образ «маленького человека», пестовавшийся в русской литературе со времен Гоголя — продукт именно русской культуры, в русской культуре укоренившийся и на ее почве наиболее плодотворно прорабатывавшийся. Конечно, и в европейской литературе есть ему место. Пример — Диккенс, которым Кафка тоже увлекался, но это совсем другая история. Тем более, как «диккенсовский» роман, по признанию самого автора, задумывалась «Америка». Однако именно она наиболее сильно отличается от остальных крупных произведений.

Вместе с тем вариативность, например, «Процесса» допускала прочтение его как изобличающего судебный произвол роман. Каноничный пример — Ахматова с ее «Подражанием Кафке». Что касается западной культуры, то Орсон Уэлс, снявший в 1962 г. великолепную экранизацию «Процесса», воспринимал текст схожим образом. Собственно, фильм и начинается с его слов в духе «а сейчас вы увидите историю о том, как бездушная машина бюрократии перемалывает простых людей».

О чем на самом деле писал Кафка? Не думаю, что можно ответить на этот вопрос, а если и можно, вряд ли это в моей компетенции. В любом случае, лучше оставить его уникальный сновидческий мир таким, какой он есть, тем более что он приспособлен скорее для созерцания, чем жизни в нем.

Маленький рассказ, который Кафка в завещании 1922 года просил не уничтожать.

Смутила фраза Голодаря (мастера голодания) в финале рассказа:

«я никогда не найду пищи, которая пришлась бы мне по вкусу. Если бы я нашел такую пищу, поверь, я бы не стал чиниться и наелся бы до отвала, как ты, как все другие.»

Если только я не понял чересчур буквально, маэстро - заложник своего искусства, он по другому жить не может, хотя хотел бы. Его способность голодания - лишь следствие отсутствия пищи. И это следствие захватило его, сделавшись самоцелью. Ханаан уже не нужен, в пустыне лучше. Голодание выше устранения причины - поиска пищи, в результате чего прекратилось бы голодание, за которое он требует признания от мира как за достижение, которое таковым не является. Как его злило, что люди сомневаются в его мастерстве, а ведь они оказались в некоторой степени правы. При неурожае кто ставит в заслугу голодание?

Может Кафка смоделировал себя в негативной версии?

Ведь и Кафка "голодарь", но не требовал за свое искусство славы и почестей, не надеялся, что мир прогнется под него. Наоборот, пытался выдавать себя за обычного человека, скрывая свое "голодание".

Получается первый голодарь добивался признания и не получил, второй - не добивался и получил.

В таком прочтении этот рассказ о порядочности художника и о порядочности Кафки.