Седьмая функция языка

[тут вообще-то была примерно страница текста, но то ли лайвлиб, то ли мой браузер, то ли Ролан Барт оставили от неё пустое место, и ведь я в кои-то веки вдохновенно набирал прям в браузере, потому что сижу не за своим компом... в общем, повезло; вспоминать и набирать всё как было по новой я манал, так что будет очень тезисно]

1. Книга поначалу может отпугнуть не знакомого с семиотикой, Роланом Бартом и прочими Фуко читателя, но пугаться не надо. В романе есть персонаж, тоже со всем этим не знакомый, и ничего, справляется (ему - и вам - всё объяснят в более-менее достаточных для осознания происходящего объёмах).

2. Все говорят, что роман постмодернистский. Это не очень верно. Здесь вполне модернистское ядро и "весь фарш" тоже: нам предлагается взглянуть на 6 функций языка по Якобсону в свете гипотетической седьмой функции. Иначе говоря: что было бы, если бы магическая функция языка (заклинания - простейший пример) работала - это раз, а два - если бы всё в этом мире действительно двигалась силами исключительно вербального. Отчасти оно так и движется, поскольку сферу вербального можно понимать по-разному, расширяя и сужая. Бине это очень хорошо понимает и использует это для создания в т. ч. комического эффекта (например: герой, который всё время носит БЕЛУЮ рубашку (которая, т. о., его практически "означает"), надевает чёрную (НЕ-БЕЛУЮ) рубашку, чтобы остаться не узнанным). Интересно соотнести шесть функций языка по Якобсону с шестью главами романа (включая эпилог) и вообще посмотреть, как автор играется с этой концепцией и самим поиграться с ней. Всё это - ядро романа, его "движок". Детективно-семиотический бурлекс а-ля Шерлок Холмс, секс-драгс-убийства - постмодернистская присыпка, которая могла быть другой или которой могло не быть (но тогда это был бы трактат). Поэтому можно было бы даже пересказать сюжет со всеми спойлерами, но уж не буду лишать вас этого простого удовольствия (тем более, существует "рецензия" Нашего Везде от литкритики Г. Юзефович, которая тоже считает роман постмодернистским - но у неё понятие "постмодернизма", видимо, плоское и вульгарное: ах, мол, философы и лингвисты трахаются, жрут наркоту и замешаны в убийствах - какой постмодернизм!.. Never trust Юзефович). Ещё раз настаиваю: роман - вполне модернистский. С постмодернистской присыпкой. Или, если хотите, накрыт постмодернистским тазом. На этом тазу, конечно, сидит Деррида и, бия в таз колотушкой, поёт песню о том, что "вне текста ничего нету". Тем не менее.

3. Бине - и это тоже модернизм - увлеченно и виртуозно ломает четвертую стену, которая у него оказывается вообще двойным стеклопакетом. Естественно, это используется и для комического эффекта тоже. Интереснее, что Бине не использует этот приём в обычных целях: убедить читателя в реальности происходящего. Наоборот, он несколько раз предлагает читателю вмешаться и поменять декорации, например, т. е. цели явно противоположные - от "реальности происходящего" даже щепок не остаётся. И это начинают чувствовать герои, т. е. стена ломается между героем и автором и между автором и читателем. Но не между читателем и героем. Автор-рассказчик при этом остаётся для всех неуязвим и вообще дан нам только в ощущениях, даже приблизительного описания его у нас нет. Скорее всего, он с Лораном Бине имеет мало общего, автор-рассказчик - это просто ещё один персонаж. Блистательно прописанный без всяких описаний, между прочим (ещё помним про вербальное и его границы?).

4. Бине явно с любовью и интересом изучал и труды, и биографии своих героев (так что смерти автора всё-таки не случилось), его от этой работы явно пёрло и роман этим прямо дышит. Степень достоверности - Альтюссер действительно убил жену (в реальности прожил не жизнь, а какую-то вечную боль и трагедию, страдал депрессиями и галлюцинациями, жену во время приступа и задушил; с романным персонажем сходства маловато); Кристева - как выяснилось ПОСЛЕ публикации романа - действительно, живучи уже во Франции, работала на КГБ (документы опубликованы в марте 2018 года, роман - в 2015; сама Кристева всё отрицает); Деррида же, например, пережил описанную в романе собственную смерть на 20 с гаком лет; etc., etc., - так вот, степень достоверности, в общем, значения не имеет. А вот любовь и интерес Бине ко всему этому и всем этим - имеют. Филология и филологи, философия и философы - это всё очень живые и интересные штуки и люди, я аж вспомнил, как я от "S/Z" оторваться не мог, читал-читал и проспал семинар по ней же, а потом узнал, как её там "проходили" и понял, что ничего не потерял... В общем, после Бине хочется взяться и перечитать и Барта, и Фуко, и что только не (например, Лотмана тоже). Да и кто ж мне помешает-то? Короче, если мне не показалось и Бине впрямь такой заразительный, то от этого никакого вреда, кроме пользы - кто-то, глядишь, вообще семиотикой заинтересуется только благодаря этой книжке (цель и ценность её не в этом, но всё равно ж хорошо).

5. Обратил внимание на то, что Витгенштейн в романе никак не задействован. А о "Логико-философском трактате" в связи с ШЕСТЬЮ функциями языка и гипотетической СЕДЬМОЙ как раз очень интересно и продуктивно мыслится.

6. Ещё интересно: я в переводческих делах не компетентен, но английские словечки и фразочки здесь переведены самым безликим и нейтральным образом ("cool" = "да"), и иногда это настолько бросается в глаза, что я начинаю думать об этом как о приёме (возможно, действующие в романе французы инглиш только так и могут воспринять и тогда А. Б. Захаревич всё гениально перевела), но наверняка это утверждать нельзя. Да и незачем.

7. Я её, видимо, скоро перечитаю, больно уж хороша.

[кажется, опять получилась примерно страница]

P. S.: "Перечитывание — это занятие, претящее торгашеским привычкам и идеологическим нравам нашего общества, которое рекомендует, прочитав ту или иную историю, немедленно ее «выбросить» и взяться за новую, купить себе другую книгу; право на перечитывание признается у нас лишь за некоторыми маргинальными категориями читателей (детьми, стариками и преподавателями); мы же предлагаем рассматривать перечитывание как исходный принцип, ибо только оно способно уберечь текст от повторения (люди, пренебрегающие перечитыванием, вынуждены из любого текста вычитывать одну и ту же историю), повысить степень его разнообразия и множественности: перечитывание выводит текст за рамки внутренней хронологии («это произошло до или после того»), приобщая его к мифическому времени (где нет ни до, ни после)". (Ролан Барт. S/Z)

В Париже в 1980 году попадает под машину Ролан Барт. Казалось бы, обычный случай, но у Барта не было при себе документов, а шел он со встречи с известным французским политиком, кандидатом в президенты. Комиссар Байяр расследует это дело и постепенно ему начинает казаться, что это было покушение на убийство, а не обычная случайность.

До прочтения этой книги я ничего не знала ни о Ролане Барте, ни о других известных личностях в этой книге. И услышала я о ней в подкасте Книжный базар. Эта книга – рай для филолога, но я не филолог. Наука семиотики конечно интересна, но для меня не настолько чтобы читать о ней целую книгу. Не считая семиотики, мне непонятен и исторический контекст, события и люди которые волновали людей во Франции восьмидесятых.
В итоге, каюсь, я не дочитала эту книгу, а потому ничего больше о ней сказать не могу.

Как много не- и малохудожественных вещей появилось в прозе последнего времени. И тут Бине переплюнул всех.

Нет, неталантливым или низко интеллектуальным автора этой свистопляски не назовешь. Начальный эпизод - гибель под колесами машины знаменитого  философа от филологии Ролана Барта - трогает и заинтересовывает. Дальше версию его убийства автор раскрывает пунктиром.

По-настоящему увлекательны отдельные интеллектуальные эпизоды: ораторские диалоги в клубе Логос, рассуждения Деррида об относительности лексических  значений в процессе живого общения.

И информирован автор основательно: точные даты, имена учёных и политиков, сведения из истории.

Вот только глубина  и цельность в книге отсутствуют . Зачем, ради чего автор выводит  целую когорту персонажей под их настоящими именами и делает их участниками то диких богемных оргий, то жертвоприношений в виде частей тела во время ораторских турниров? (Бедные уже покойный к тому времени Висконти и здравствоваший француз Соллерс).

В одном из интервью Бине упрекал французских писателей в лени, отсутствии желания экспериментировать и скучной приверженности классическому стилю. Так что, игра ради игры, без особого смысла, невзирая на бестактную демонстрацию интимных предпочтений Фуко или унижение Соллерса?

И всё это нагромождение имён, многочисленных сносок, напоминающее статью из Википедии, ради банальной истины о том, что наука играет реальную роль в  жизни и учёные тоже люди?

Или это плевок в недавнее прошлое и выражение своего " "фи"  герою  тех лет Миттерану? Да, о прошлом можно фантазировать и заставлять нас думать, сопоставлять и делать открытия. И при этом сопереживать героям, эмоционально включаться. Так пишут Эко и Стивен Фрай, например. Но не Лоран Бине.

Большая часть книги (сюжетная, событийная) написана нехудожественно,  вызывает или отвращение, или желание поскорее просмотреть  и приблизиться к концу.

Якобсон, Соссюр, Пирс, Эко... Метафора, метонимия... Функции языка... Все, кто учился в инязе, сразу получает флешбэки :) И именно благодарю названию и знакомым фамилиям я заинтересовалась этой книгой. Однако языковая составляющая не так велика, как ожидалось. Гораздо больше французский политиков, философов и прочих деятелей, читателю неподготовленному сложно в этой толпе.

Если подобное построение фраз для вас не представляет сложности, то эта книга для вас. Меня же затягивало в какую-то пучину, особенно когда начались дебаты и речь стала настолько мудреной, что вообще было не понятно, о чем говорят герои.
К сожалению, ожидания не оправдались, лингвистического детектива не получилось, книга довольна специфична.

Немного завидую филологам и философам) Если даже я, при всей своей дремучести по этой части, получила удовольствие от чтения - представляю, сколько удовольствия получают они)) Текст буквально нашпигован всяческими отсылками и намеками)
Если же оставаться на поверхности - перед нами детектив. Все, как полагается - инцидент, при ближайшем рассмотрении оказывающийся покушением, пропавшие секретные документы, тайные клубы, политические дрязги, расследование шириной в несколько стран и даже континентов. А также классическая парочка сыщик+помощник (с небольшой инверсией, для остроты).
Только пострадавший - Роланд Барт, подозреваемые - вся эта дружная философско-семиотическая братия (в ролях: Фуко, Деррида, Кристева, и все прочие, о ком я читала совсем недавно в критике наукоподобного письма, так что к цитатам из Лакана была готова), Умберто Эко по свидетельской части и Сартр в роли статиста, французские политики и славянская разведка в качестве заказчиков, реальные исторические моменты в качестве атмосферы и антуража, и голос автора для поддержания разговора. Место действия: в основном Франция, Италия, Америка, и все это около 1980 года)
Не все выберутся из передряг живыми и целыми, но будет занимательно)
Спасибо послесловию, где для таких, как я, еще и разжевали часть вложенных матрешек)
Ах да. Ханжам мимо, секса (разного) в книге предостаточно, французские ммм... философы, сами понимаете, они такие)))

Ох, как я боялась браться за эту книгу! Запихала её в кучу игр с целью мотивировать себя на чтение, и всё равно сдалась, кое-как осилив чуть больше половины - только из чувства долга. Потому что уже страниц через 15 после начала я перестала воспринимать повествование от слова "вообще". Весьма сомнительное удовольствие просто складывать буквы в слова) Высокие оценки у этой книги явно указывают на то, что проблема во мне. Но у меня стойкое ощущение, что эту книгу нужно читать только филологам, которые вдобавок ещё и разбираются во французской истории и политике. Я не филолог, и вообще полный ноль в обоих сферах. А книга пестрит множеством отсылок, там куча известных (но не мне) имён. Я пыталась уследить хотя бы за самым примитивным сюжетом, за канвой - но и тут провал, наверное. Всё, что я уловила, это следующее (да и то не уверена, что правильно поняла). Жил-был знаменитый лингвист Барт, которого сбила машина, и он потом умер. До этого у него была встреча с одним из кандидатов на французских выборах. Комиссар Байар думает, что это всё не просто так, и начинает расследование, в ходе которого он погружается в множество филологических и литературных тусовок. Там у них секс, наркотики и рок-н-ролл. Вру, рок-н-ролла вроде не было. Байар тоже немножко офигел от происходящего. Он знакомится с аспирантом Симоном, который помогает ему в этом всём разобраться, потому что Барт, как и я, ни в зуб ногой. Я думала, что Симон введён специально для таких читателей, как я, что он всё будет объяснять и я всё пойму. Но нет) Вроде бы как убийство связано с какой-то седьмой функцией языка, о которой раньше никто не знал, но которая позволит всем управлять. Причём я тупенькая и почему-то решила, что этот Барт её и открыл. Но нет, это какой-то другой лингвист, а Барт просто был в курсе... Это уже за пределами моего понимания. Как я уже сказала, я потеряла нить сюжета очень быстро, она буквально утонула для меня во множестве непонятных терминов и имён. Ладно ещё Сартр, Эко и Ларошфуко. Но это капля в море, честное слово)) В общем, эта книга унижала меня, почти в каждом предложении указывая на мою тупость и необразованность, и я больше не могу))

Для каждого несбывшегося семиолога эта книга - контрабандный манускрипт из утраченного рая.
⠀
«Сартра не существует».
⠀
Загадочные убийства в среде распущенной французской интеллигенции, место действия - Европа и Америка, а главная причина всех проблем - слово.
⠀
«We don’t need Derrida, we have Jimi Henderix!»
⠀
И это прямо как-то по-пушкински (Глаголом жечь сердца людей!), когда слово - стоящая членовредительства вещь. Профессиональные гуманитарии тут наверняка находят много отсылок - я не нахожу, к своим невыносимым страданиям. Все эти классные непонятные штуки я отбрасываю, как ненужную рекламную листовку, прекрасно понимая, что на её ярком фоне - сокровенные знания.
⠀
Но! Хорошая новость в том, что книга вполне сама себе: а) небольшой учебник (функции языка честно перечислены); б) библиографический справочник (понятно теперь, кого читать по все этим вопросам) и в) список песен для каждой уважающей себя философской тусовки. Такой простой способ почувствовать себя деконструктивистом, просто включив Dire Straits.
⠀
«Что бы ты сделал, будь ты властелином мира?» Жиголо ответил, что отменил бы все законы. «Даже грамматики?»
⠀
Из субъективных минусов назову недостаточную художественность описаний и акцент на политике. Идея мысли ради мысли мне нравилась гораздо больше.
⠀
«Писатель - фонический невротик, умеющий создавать метафоры, чтобы не умереть от страха и воскреснуть в знаках».
⠀
Уместное применение сложной научной терминологии к пошлым шуточкам, краткий курс ораторского искусства, тайные помыслы студентов-философов - в этом лингвистическом детективе. Читайте, если хотите знать разницу между «перлокутивным» и «иллокутивным», что Сёрл на самом деле думает о Дерриде и кого из рок-музыкантов Мишель Фуко находит наиболее привлекательным.
⠀
«Да пребудут с нами боги антитезы!»

Л. Бине «Седьмая функция языка»
#книжныйвызов2020 19/42

Книга вызвала недоумения: зачем я это читаю? Лорану Бине не дают покоя лавры Умберто Эко.

Он решил создать интеллектуальный детектив про политиков и филологов, философов и семиотиков, про интеллектуалов, которые силой слова могут изменять и подчинять себе этот мир. Персонажи - сплошь реальные деятели французской политики, цвет лингвистической европейской мысли.

На 440 страниц романа пришлось 539 примечаний, в некоторых сносках пояснения по нескольким именам разом. Французский оригинальный текст изрядно разбавлен английской и итальянской речью. Too much (здесь должна быть сноска). Над всей этой элитой Бине иронизирует, издевается, и всячески словословит.

Возможно, упомянутые в книге персонажи, прочитав роман, ухохотались до слез. Нужно вариться внутри, быть франкофилом, отчаянным лингвистом или внучкой Миттерана, чтобы понять все тонкости авторской иронии. Извините, все мимо.

Я читала книгу с Гуглом и открыла для себя много интересных фактов из недавней истории Франции и Италии, нюансы лингвистической теории последних лет. Но к художественной литературе это все мало имеет отношения. Роман должен быть самодостаточен без Гугла. А вот чисто детективная фабула оказалась слабой, размытой. Не смог Бине повторить многоуровневые смыслы романов Эко. Его постигла участь литературного Соллерса, вызвавшего на «дуэль» Умберто Эко и за поражение унизительно заплативший слишком высокую цену. Coglioni не доросли.

Перед нами разворачивается расследование несчастного случая, который быстро принимают за покушение на жизнь известного Ролана Барта. Вокруг философы, писатели, семиотика, демагогия, секретные службы разных стран, политика, студенты, Франция, Италия, США, тайный клуб риторики, огромное количество умных-заумных и из-за это пренебрежительных людей. Во всем чувствуется насмешка, ирония. Читала и часто кивала мыслям детектива, что многое не понимаю. И присутствие Умберто Эко в голове.
Очаровательная книга. И вот она дочитана. К концу ты уже меньше обращаешь внимания на размышления детектива и анализируешь в кого превратился доцент Симон. Куча составляющих романа, упакованная в достаточно динамичный триллер, предстаёт прекрасным вкусным винегретом. Кого можно встретить в романе: Ролан Барт, Умберто Эко, Деррида, Мишель Фуко, Кристева, Соллерс, Якобсон, Миттеран, Жискар и т.д.
P.s. Возможно частое появление Ролана Барта в вашей жизни внезапно. В новой книге или в очередной серии корейской дорамы.