Улисс. Том 1

Это потрясающее произведение скажу вам, как духовный мазохист. Так как в здравом уме и при твёрдой памяти стоило остановиться на Донцовой, однако я шагнула во чрево ада. И ещё раз торжественно заявляю: это потрясающее произведение! Так ничего и не поняв...
То есть поняла я многое, но вряд ли самого автора. Это текст- лабиринт с несколькими выходами, неизвестно куда выйдешь. Те много километровые замечания, что детализованно крапал Сергей Хоружий, анатомируя текст, также вряд ли соответствуют воле автора. Либо же, как было предположено, автор по смеялся над нами, создав иллюзию смысла и это вершина экзистенциального отношения к миру, обзавидовался бы.
Для того, чтобы осмыслить " Улисса" необходимо прочитать первоисточник и дважды джойсовскую трактовку. Не найти соответствий с оригиналом, притянуть их за уши и успокоиться. Или не успокоиться, но себе же дороже.
Этот текст можно использовать в качестве перехода к катарсису, в качестве погружения в астрал или же в качестве орудия пыток. Но он все равно остается почти что книгой книг.

Каждая глава может стать полноценным романом, хотя некоторые литературные критики сетуют, что лмтературный текст, обладающий, пусть нестррйной, но композицией , препарировать нельзя, однако тут мы имеем дело с неким ассортимент, что можно пробовать и так и этак, а свой увенчанный деликатный вкус оно получает, лишь сложившись в единую, завершенную песнь. К примеру, возьмём главу, что в оригинале была написана на староанглийском, а благодаря таланту переводчика получила новую жизнь на соответствующем старославянском. Во время прочтения можно получить литературный оргазм.
И тут же тебя бросают в полуэротическую, развязную, клишированную языковую действительность. И такие переходы не единичны, торжественное соседствует с убогим, сладострастные видения вопрошают к Богу, миром правит абсурд. Подбоченясь хихикает оксюморон бытия.

Наверное действительно бывают книги не для всех. Начитавшись отзывов, я тоже ринулась знакомится с "Улиссом". Мне хотелось, что бы он мне понравился, хотелось найти там чего-то особенного. Обычно если я уж берусь за книгу, то обязательно дочитываю ее до конца. Но в этот раз промучившись над четвертой частью книги, я бросила это безнадежное дело(( Поток разнообразных образов, размышлений, отсылок на другие источники падает с такой силой, что сюжет выскальзывает буквально из рук. Не знаю, может быть я еще не готова к "Улиссу", а может это и вовсе не моя книга. Честно говоря я не уверена, что когда-нибудь решу его дочитать...

"Еще одно, последнее сказанье и летопись окончена моя..."
Ну, прочитала.
Можно поставить галочку в воображаемом списке "Книги, которые должен прочесть каждый" или там "Сто вещей, которые надо сделать до тридцати".
Получила ли я удовольствие от чтения? Да. Но своеобразное, удовольствие от мастерства Джойса, а не от самой книги.
Считаю ли я, что "Улисса" и правда должен прочесть каждый? Нет.
Буду ли я перечитывать "Улисса"? NOWAI!

Все! Я сделала это. Я закончила наконец читать «Улисса». Читала его долго, в течение года. Урывками, по чуть-чуть, в те дни, когда была возможность сосредоточиться и почитать спокойно в тишине, а не между «Мам, где мои футболки?» и «Я не понял, на ужин что, опять пельмени?».

И вот что я могу сказать: освоить «Улисса» вполне достижимая задача. Ничего такого уж невыполнимого. Однако о книге я буду говорить просто и своими словами, без вот этого мудрствования и употребления сложных профессорских терминов.

Произведение великое, тут я соглашусь со всеми предыдущими рецензентами. В нем много Ирландии, и, как выяснилось, Джойс даже говаривал, что случись беда и провались пропадом Дублин, то его можно будет восстановить по его книге. Такой вот самонадеянный товарищ этот Джойс)) Тем не менее любовью к родному краю он не очень-то пышет. В книге много критики ирландских порядков и вообще окружающего героев мироустройства. Есть и эротика не в самом приемлемом для добропорядочных матерей семейства виде. Меня некоторые вещи слегка покоробили, а я вовсе не ханжа.

На мой непросвещенный взгляд, «Улисс» - это все же любопытный лингвистический эксперимент, а не совсем художественная книга, созданная для того, чтобы либо развлечь читателя, либо дать ему ценную информацию. Удивительно, но закончив ее читать (довольно долгоиграющий проект оказался), я вовсе не ощутила хотя бы мало-мальского удовлетворения, которое чувствуешь, когда закончишь какое-то дело. И все же читать ее определенно стоит.

Призываю тех, кто готовится к этому "подвигу» не слушать никого и составить собственное впечатление о Леопольде Блуме и его странствиях. Вот честно, бояться нечего – а зато потом вы сможете всем рассказывать как бы невзначай, что прочли всего «Улисса»!

Сей роман можно смело наречь хамелеоном, до того часто он менял свой облик, свою речь, свою суть. Потому я за него и взялась, ибо всякий знает, что "Улисс" – это нечто совершенно необыкновенное в литературном плане. Но была ли я готова к тому, что ожидало меня на страницах этого тысячестраничного тома? Как показала практика, нет. Но я старалась. Пытливые умы в великом поиске. Вот и я изо всех сил продиралась сквозь джойсовские тернии, пытаясь понять, что же он хотел сказать.

А что он, собственно, хотел сказать? На эту тему написано великое множество трудов, где каждый автор пытается хотя бы на миг стать самим Джеймсом Джойсом и суметь понять великий замысел великого. Я не буду читать ни эти работы, ни отзывы учёных, ни рецензии читателей, потому что считаю это излишним. Очевидно, что Джойс в первую очередь писал о своих мыслях и думах, переживаниях и волнениях, смятениях и тревогах. Джойс писал о самом себе. Дублин и его достопримечательности, все герои, как главные, так и причастные, – абсолютно каждая деталь была взята из жизни самого писателя. Издатели, переводчики и прочие провели огромную и поистине выдающуюся работу, приведя текст в порядок и расшифровав многие его моменты, но всё-таки большую часть отсылок, намёков и образов они не раскрыли, ибо о них и их смысле знает только один человек. И сама эта мысль отчего-то волнует. Не может не волновать.

Роман я прочитала за двенадцать лет дней. Подумать только, это ведь даже не половина месяца, отчего же у меня такое чувство, будто я провела с этой книгой несколько лет? Поначалу читать её было легко и очень интересно: как и всякое знакомство, узнавать нового для себя автора и наблюдать раскрытие героев всегда занимательно. А вот затем начались трудности. Практически сразу стало понятно, что сюжет в данном случае вообще никакой роли не играет, здесь нужно следить за мастерской игрой автора, отмечать все тонкости и стараться не потонуть. Это было сложно. Это было чертовски сложно. Тот поток, в котором я оказалась, постоянно норовил унести меня как можно дальше от смысла, поэтому вторая половина действа далась мне с большим трудом. Я до сих пор поражена тем, как Джойс смог задействовать столько литературных стилей, как мастерски он музицировал на каждом из них! Признаюсь, порой было сложно сориентироваться и влиться в правильное русло, но со временем каждый эпизод был преодолён.

Как необыкновенна эта история в стилистическом плане, столь же она банальна в плане сюжетном. Фабула совершенно не пришлась мне по душе. Это первое творение автора, которое я читаю, потому Стивен так и остался для меня по большей частью загадкой, ибо, судя по комментариям переводчика, о нём больше рассказано в ранних работах Джойса. Леопольд был раскрыт со многих граней, здесь пререканий нет, но если поначалу я ему симпатизировала (в определённой степени), то к концу романа он начал вызывать у меня просто дичайшее отвращение, и почему – не знаю. Возможно, всему виной та суть, которой пронзена вся книга: смысл женской измены. Интересные выводы делает Джойс относительно женских измен и выбора спутника жизни в принципе. Я бы могла ещё его понять, если бы его личная жизнь была сумрачной, но ведь у него была верная и любящая жена, которая всяко не подходит под тот образ мысли, коим жила Молли. При всём при этом суждения Джойса о женщинах в целом были симпатичны, ибо он их ценил, он ими восхищался, он им сочувствовал, и это ещё больше озадачивало меня. Знаю, что многие женщины высказывали ему своё мнение на сей счёт, он же загадочно улыбался с тем смыслом, что уж ему лучше знать. Да, конечно. Всё-таки ревность – это страшная вещь. С той поры, что он встретил Нору, и до самой своей смерти, всё это время он был одержим съедающей ревностью, бессмысленной и беспощадной, потому такие выводы и делал, облекая всякую особь женского пола под одно-единственное описание. Это, на мой взгляд, неправильно.

О таком значимом романе можно разговаривать и разговаривать, ибо почва благодатная. Но в этом нет особого смысла. Мне хочется покончить со всякой мыслью об этой книге, забыть на время леопольдов, стивенов и молли, очистить свой разум, опустошить свою душу, начать что-то новое. Ибо это был тяжёлый путь. Очень. Но я довольна тем, что я смогла его преодолеть. Можно сколько угодно рассуждать о стилях и сюжете, о смыслах и отсылках, кто-то останется от прочитанного в восторге, кто-то разочаруется, но одно неизменно: это великий труд. Впрочем, и вся наша жизнь – это труд, каждый её день – это труд, и всё что нам остаётся – это плыть по её течению да не бояться самой главной встречи, которую никому из нас не удастся избежать: встречи с самим собой.

Как я готовилась весь 2015 год и начало 2016 года к чтению "Улисса"?
Читала неизвестного мне Шекспира, "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена" Л. Стерна, слушала симфонии Малера, смотрела и читала новости, играла на фортепиано с листа пьески младших классов, посещала заседания книжного клуба (с удовольствием) и кабинет дантиста (с пониманием неизбежности), смотрела голливудскую черно-белую классику (не всю), читала девчачье фэнтези, вышивала бесполезные вещи, наряжала елочку.

Как я убедила себя начать читать роман в ближайшее время?
Подала заявку на чтение в одной из игр. Долго взвешивала том в руке. Пролистала и наткнулась на описание моря. Море - это хорошо. Это меня убедило.

Кого хочу поблагодарить?
Государство, которое дало мне возможность бесплатно получить образование и устроиться на работу, вследствие чего я могла позволить себе купить бумажный экземпляр книги. Переводчика и комментатора, который замечательно перевел, подробно откомментировал и дал превосходный совет во вступлении к комментариям: книгу можно читать и без них. В принципе можно, но с ними - интереснее и забавнее.

Какие эмоции я испытывала при чтении?
Удивление. Удовольствие. Брезгливость. Осуждение. Недоумение. Уважение. Возмущение. Восхищение. Досаду. Скуку. Интерес. Жалость. Еще раз досаду (но это мне позвонил не тот человек и не в то время). Самодовольство. Умопомрачение. Зависть. Усталость. Одобрение. Согласие. Несогласие.

Кому бы я посоветовала прочитать роман?
Филологам. Филолухам. Филолохам. Психологам и т. д. Экономистам. Статистам. Математикам. Конспирологам и т. д. Философам. Бездельникам. Эффективным менеджерам. Таперам. Женщинам с ПМС. Мужчинам с АКМ. Коммивояжерам и спичрайтерам. Историкам. Активистам и культуристам. Поклонникам ИРА. Вирусологам и сексологам. Таксидермистам и филателистам. Прочим завсегдатаям справочников профессий.

Какие два слова чаще всего употребляла по отношению к автору?
Зануда. Графоман.

Смеялась ли я при чтении?
Ежедневно на протяжении 12 дней - по часам после обеда с двумя закладками, чтобы не потерять читаемое место и место соответствующих комментариев на всякий случай, вдруг захочется справиться. Улыбалась, усмехалась, иронически прищуривалась, фыркала, цитировала особенно забавное. Вспоминала Футатория.

Какой вывод сделала после чтения?
Несмотря на пестроту и прочее, роман законченный и по-своему логичный. В принципе лет через двадцать можно повторить.

Все впечатления от этой книги я, на самом деле, могу выразить в одной фразе: в "Улисса" вложено не меньше души, чем в меня.

Спрятаться бы, затеряться в речи любого века, любой эпохи или слоя населения, хоть бы даже в воровском арго, или вовсе нырнуть в освежающий поток сознания, чистый, ничем не ограниченный, - лишь бы замолчали люди вокруг. Лишились этого дара - дара речи, - онемели, умолкли, затихли, закрыли свои рты, прикусили языки или хотя бы держали их за зубами... Тишина всё-таки великое благо.

Форма "Улисса", как по мне, вполне соответствует содержанию. Жажда самовыражения. Она не умещается в рамках морали, в привычных границах языка. Хорошо бы прочесть роман в оригинале, посмотреть на "Улисса" вживую, а не через переводческое зеркало, лишь приблизительно отражающее всё написанное. Хотя, не спорю, работа была проделана огромная.

Впрочем, для меня в литературе на первом месте по значимости всегда была идея. Я искренне проникаюсь книгой лишь тогда, когда среди её строк вижу что-то своё. Такое уж объяснимое стремление - читать про самого себя. Это ощущение радости от "узнавания", наверное, понятно тому, кто хоть раз просматривал текст на незнакомом иностранном языке и внезапно обнаруживал там какую-нибудь известную фамилию или просто лексический когнат. Да и, к примеру, надпись на родном языке в чужой стране как-то приятно увидеть.

Но речь сейчас не о тех цитатах или аллюзиях в книге, которые иногда получается распознать без комментариев. Я говорю о духе романа, о тех мыслях, которые позволяют мне почувствовать себя сопричастной героям. В "Портрете художника в юности" (который вообще-то, наверное, логичнее читать прежде "Улисса") это ощущение ещё больше усиливается:

Многие идеи показалось мне близкими уже тогда, когда я прочла "Улисса" в первый раз: взять хотя бы даже такую деталь, как отношение Джойса к Диккенсу (об этом упоминается в комментариях к "Быкам солнца"). А некоторые моменты зацепили меня только сейчас: роман то ли влияет на меня, то ли вообще предсказывает. Что если с каждым последующим прочтением я буду открывать что-то новое и в нём, и в себе? Тьма в наших душах...

P.S. Что, по моему мнению, самое сложное в "Улиссе"? Ударение. Это проклятое ударение на второй слог, которое всё время хочется переставить на первый! Я смирилась с "закУтком" вместо "закуткА", привыкла к "коклЮшу" вместо "кОклюша" и научилась икать на слове "Иконопись"... Но с "Улиссом" просто наваждение какое-то. Впрочем, на то он и "Улисс".

"Снова ехать к тебе. Помятые лица.
Полночь. В маршрутке читаю "Улисса"...

В этом году мне очень везёт (или не везёт? Не знаю, я пока ещё не решила, как к этому относиться) на сложные, неоднозначные произведения. Сначала «Давайте напишем что-нибудь» Клюева, от чего, однозначно, получила огромное удовольствие. После – «Эвмесвиль» Юнгера, произведение, однозначно, очень сложное для понимание, потому что, как романы Умберто Эко, напичкано отсылками и требует определенного багажа знаний и уровня развития. Теперь вот «Улисс»… Почему я ставлю эти три совершенно разных романа в один ряд? Во-первых, потому, что, не смотря на всю свою сложность для прочтения или восприятия, однозначно назову их в числе лучших книг года. Во-вторых, потому что все они – это большая авторская работа и прекрасно проработанные идеи. В-третьих… Не будет никаких «втретьих» хотя бы потому, что сколько бы я ни рассуждала на тему того, насколько они круты, всё равно это не передаст и десятой части впечатлений, полученных при прочтении. И всё же «Улисс» стоит немного особняком. С ним у меня свои, особые отношения.

Я прочитала «Улисса». Нет, не так. Я. ПРОЧИТАЛА. УЛИССА! И сама до сих пор в легком шоке. Я шла к этому роману лет пять. И не известно, сколько бы ещё, если бы не «Долгая прогулка». Каким-то чудесным образом он прошел мимо в курсе зарубежной литературы. Точнее, я знаю, каким – я просто не захотела его читать в спешке, оставила посмаковать на будущее. Кто б знал…

Если кто-то скажет, что «Улисс» читается легко – не верьте. Этот колоссальный, сложнейший роман и на уровне языка, и на уровне всех тем, героев, отсылок, сюжетных планов и прочей лабуды, которую так любят анализировать. В том издании, которое читала я, указаны годы работы над «Улиссом» - 7 лет (1914 – 1921гг.). Кажется, что не так-то много. Волос вон над «Возвращением в Панджруд» своим чуть ли не всю жизнь работал. Да надо ли вообще оценивать, много это или мало? Гораздо важнее то, что получилось в итоге.

В любом литературном произведении моя боль и любовь – это язык. В язык Джойса я влюбилась навсегда. Черт, да это же неправильно! Ну не в язык я влюбилась, а в хороший перевод. Да, надо отдать должное переводчику: четко, отточено, органично, без нелепых конструкций и бросающихся в глаза идиотских ляпов. И редактору спасибо и низкий поклон, что уж там! Сноски и указания, особенно в моментах с языковой игрой, на которые ни в жизни бы не обратил внимания, если бы заботливые издатели не объяснили, кто, почему и с чем в этой фразе играет. Радовалась, как ребенок, если вдруг мне выпадало счастье самой найти какую-то отсылку.

Хотите откровенное признание? Я не читала комментарии. Вообще. Почему? Да потому что не хочу, чтобы какой-то дядя (или компания дяденек) разжевала мне и положила в рот эту пережеванную странную массу. Как, вы говорите, было правильно читать? Прочесть комментарий, потом – соответствующий ему эпизод, и постоянно заглядывать в сноски в комментариях, чтобы понять, какой конкретно смысл вкладывал автор туда или сюда? Или наоборот : сначала – эпизод, а уж потом – комментарий? Я не вижу смысла ни в одной, ни в другой последовательности. То, что сюжет – это своеобразное переложение «Одиссеи», я помню ещё со времен университета. Что временные рамки произведения – один день, понятно из текста и без комментариев. Все остальные комментарии, если вы, конечно, не будете сдавать экзамена по «Улиссу» или заниматься исследованиями творчества Джойса, на мой взгляд, только портят впечатление от чтения.

Из массы приемов и стилизаций, используемых Джойсом, мне ближе всего так называемый поток сознания. Поток сознания, кажется, лучшее выразительное средство, художественный прием и изобретение человечества. Опять же, моё личное мнение, в котором я утвердилась ещё после «Шума и ярости» Фолкнера. Потому 18 эпизод – песнь песней и щербет души моей! И где-то особняком стоит эпизод 13, к которому я однозначно не раз буду ещё обращаться мыслями. Возможно, мнение моё опрометчиво, но есть в этом эпизоде что-то неуловимо-загадочное, романтичное, возможно, в какой-то степени даже тургеневское.

Роман хорош и тем, что перечитывать эпизоды можно избирательно. Каждый из них – это, по сути, самостоятельное литературное произведение, некий гипертекст. Но если вы вдруг, как и я, точно для себя решили прочесть книгу от корки до корки – начинайте и не останавливайтесь. Не давайте себе отдыхать, отвлекаясь на параллельное чтение чего-то ещё. Путь будет довольно долгим и нелегким. Но «Улисс» имеет странную особенность – он либо читается запойно, на одном дыхании, с тем или иным темпом (в этом плане советую не брать с меня пример и читать, смакуя), либо не читается вообще.

Сперва в рецензии мне хотелось креативить. Ну, знаете, это когда долго читаешь гекзаметром, потом хочется писать только гекзаметром (да и говорить, собственно, тоже). Или, говорят, «Калевала» тоже хорошенько на мозг действует. Но я вовремя одумалась. Потому что кто напишет лучше Джойса? Разве что сам Джойс. Да и то уже не напишет. А все остальные попытки сделать «красиво» - лишь жалкая пародия той или иной степени унылости, которые, как говорится, мэйк ми край. Лучше Джойса явно уже никто не скреативит. И даже на равнее не выйдет. Более того, «Улисс», при всей своей линейности сюжета, настолько сложен и многослоен, что сколько бы я тут ни распиналась, всё равно это выглядит как жалкая попытка написать хоть что-то вразумительное о том, чего я не поняла, наверное, и половины. Так что, если хотите сделать выводы для себя сами – читайте, господа!

Однозначно, купить книгу и поставить на полку. Однозначно, читать Джойса ещё. Однозначно, перечитать лет через 10 – спокойно, размеренно, смакуя и совсем с другими мыслями и мироощущение. И теперь есть к чему стремиться – выучить английский настолько, чтобы прочесть «Улисса» на языке оригинала и в полной мере насладиться им. Ах, да! Ещё записала в свой склерозник: «Купить «Поэтики Джойса» Умберто Эко». Чтоб уж наверняка…

И кто только не пугал друг друга и всех прочих подряд и Джойсом вообще и «Улиссом» в частности! Страсти нагнетались весь игровой сезон прошлого 2014 года, да и в нынешнем забеге кулуарно нет-нет да всплывало и имя автора и название самой «страшной книги» Долгой прогулки. Однако организаторы и жюристы забега 2015 превзошли сами себя, назначив эту книгу под самый финиш (впрочем прошлогодний Пинчон с его «Радугой тяготения» тоже был ноябрьским), да ещё в качестве основной, а не бонусной (тут на язык настоятельно просится русский неопределённый артикль бля) ...

Вероятно самой основной особенностью книжного джойсовского «Улисса» является двойственность, полярность, амбивалентность, двоемыслие, бинарность, дипольность и дуалистичность романа. Парная эта противоположность и полярность буквально проходит сквозь книгу и заметна по самым разным критериям и при различных углах зрения.

Структура и хаос. Эти понятия тесно сплетаются в этой книге в одно целое. С одной стороны весь роман просто разбит на безымянные эпизоды, каждый из которых сам по себе является особинкой и нюансинкой — хоть содержательно, хоть по применяемым и употребляемым литературным приёмам. Весьма часто содержание такого эпизода кажется невнятной кашицей бессмысленных слов и фраз, толкотнёй персонажей и поведенческих актов, отсылок туда-сюда и прочим содержимым этого своеобразного «ирландского рагу». Однако читатель буквально с первого слова замечает указатели на некие ссылки и сноски, пройдя по которым узнаёт и название каждого эпизода-главы, и разъяснения невнятицы и сумбура слов-событий, и привязку всего написанного к реальному и материальному миру. И кажущийся хаос тут же оказывается довольно строго и порой даже жёстко структурированным и осмысленным (и тут уже в голове возникает крамольное «чудны дела твои, господи» и ещё что-то про невозможность предугадывания и понимания промысла божьего).

Отменный литературный язык (ведомый нам только в не менее великолепном переводе) совмещается в книге с совсем порой простецкими, а то и площадными и заборными выражениями — не по прихоти ведь и не по дури порой запрещали журнальные публикации отдельных эпизодов этого труда. Изысканные вкусы и ароматы здесь вовсю конкурируют с вонью человеческих экскрементов и трупными запахами, романтические любовные переживания перемежаются рвотными позывами и похотливыми блудливыми происками — высокий и утончённый романтизм некоторых сцен или образов соседствует с самыми вульгарными и низкопробными поступками и словами отдельных персонажей.
О разных джойсовских литературных приёмах и формах я уже упоминал, но если чуть подробнее, то наиболее характерными и запомнившимися стали главы-эпизоды, написанные в стиле «поток сознания» (причём лично мне наиболее интересным показался последний эпизод, «Пенелопа», записанный уже от имени супруги главного героя и буквально погружающий нас во внутренний мир этой до сих пор только лишь невнятно присутствовавшей на страницах книги героини); глава-эпизод, записанная едва ли не в виде своеобразного опроса или интервью (вопрос — ответ); глава с ярко и мастерски выполненной стилистикой под старославянский стиль (понятно, что в оригинале этот стиль был совсем другим и тут уже просто героически постарался переводчик на русский язык, сделавший всё возможное для сохранения джойсовской идеи — да и вообще работа литературного переводчика выше всяких похвал!).
Бытовое и очень личное и порой уже интимное и совсем частное и скрываемое вдруг выказывается напоказ во всей его бесстыдности и отчаянном пренебрежении нормами общественной морали и нравственности — и тут же параллельно идут отсылки и сбросы на события социально-политические и национально-освободительные, высокие и порой героические.
Примеры таких разнонаправленных пар можно приводить ещё и ещё, и думается, что Джойс делал это сочетание несочетаемого намеренно и целенаправленно. Но тут уже лучше уступить лыжню и дать дорогу настоящим джойсоведам и улиссоманам, модернистофилам и постмодернистоедам.

По большому счёту, Джойс этим своим романом выступает и утверждается в роли творца своего собственного мира. Переплетая воедино ткань гомеровского литературного мифологического творения «Одиссея» и реального повседневнопроживаемого мира реальности конца XIX — начала XX вв., Джойс пытается связать реальные события и события гомеровские в одно целое — так, как связаны между собою реальный предмет и отбрасываемая им тень. Но на самом деле в этом романе тесно сплетаются в одну макрамеподобную орнаментальную вязь три реальности — реальность Гомера и гомеровской «Одиссеи», реальность событий и происшествий из личной жизни автора, и, наконец, реальность, создаваемая и реконструируемая автором в романе — результат такого смешения красок получается воистину непредсказуемым и порой попросту взрывным и крышесносительным.

Помните довольно известный короткометражный болгарский (если не ошибаюсь) мультик про спор неких двух умников — Круг. Квадрат. Круг! Квадрат!! — спорит парочка убеждённых в своей правоте обывателей, каждый со своей стороны рассматривая некий предмет. И ведь каждый из них по своему прав, потому что каждый видит именно то, что и называет — один круг, а второй квадрат. Да только спорят-то они всего-навсего о форме, а пришедший к ним третий всё расставляет на свои места и называет предмет его настоящим именем — Цилиндр. Гениальность этого шуточного мультика как раз в том, что в нём чётко продемонстрированы модели узкого, линейного и плоскостного мышления, и показана возможность и способность выйти из плоскости и начать мыслить объёмно, трёхмерно, мультиверсно.
Как мне кажется, Джойс именно такой-вот объёмно мыслящий наблюдатель и писатель. И в своём «Улиссе» он как раз пытается показать своим читателям объёмность мира и взаимосвязанность и взаимозависимость самых разных и кажущихся нам совсем никак не связанными событий и предметов, явлений и сущностей. И умение и необходимость выйти из плоскости бытия и подняться над реальностью...

А ещё, продолжая параллель рассуждений о всеобщей взаимосвязи всего со всем и о проекциях и тенях, мы понимаем, что этот роман прежде всего является богатейшим и ценнейшим материалом о самом авторе книги, о Джойсе — вот уж где богатство и многообразие отбрасываемых личностью Джойса теней! Вот уж где проективность торжествует и пьедесталится! Вот уж где могут поурчать в удовольствие и одновременно всласть пособачиться друг с другом психологи всех мастей и направлений :-)

Совершенно точно, что читать эту книгу отдельно от примечаний или совсем без них невозможно и бесполезно — и так будучи труднопонимаемым и сложновоспринимаемым, её текст без разъяснений и ссылок покажется сплошной чушью и галиматьёй. Другой вопрос — а нужно ли читать эту книгу вообще? Ведь вот жил же некто Белый Ферзь без этой книги и не тужил... Вот и не знаю, обогатило ли меня прочтение «Улисса», или просто доказало, что модернизм и его преемник и последователь постмодернизм всё-таки не совсем мои жанры? Но ведь, с другой стороны, нисколько не мучился чтением... Нет ответа!

Высокая моя оценка этой книге вызвана прежде всего чрезвычайно качественной технологичностью книги — ничего иного, кроме как восхищения трудолюбием Джойса, его изощрённостью и мастеровитостью, умением найти множество слов и понятий и так перевязать и переплести их, что в целом получается довольно органичное тело романа — никакого другого отклика, как мне кажется, и быть не может.
Однако если спросить, получаешь ли удовольствие во время чтения романа, то ответ скорее всего будет не таким явным и однозначным, потому что чтение Улисса — это прежде всего работа — работа для ума, работа для сознания, работа для памяти, мышления, внимания и всех прочих познавательных, эмоциональных и волевых психических процессов и способностей читательского организма. Расслабиться здесь точно не получится, не тот случай.

В любом случае свою долю удовольствия я от чтения «Улисса» получил — теперь могу смело заявлять при подходящем случае и для соответствующей аудитории, что «Улисса» я прочитал и что не так страшен Джойс, как его малюют :-)

Одна из самых сложных доя понимания и противоречивых книг. Это какой-то литературный эксперимент, который переопределяет границы прозы. Джеймс Джойс создает мир, пропитанный повседневной жизнью Дублина 1904 года, в который он мастерски вписывает множество философских, культурных и исторических отсылок. Основное действие романа разворачивается в течение всего одного дня и это дата 16 июня, и следует за тремя главными героями: Леопольдом Блумом, Стивеном Дедалусом и Милли Блум.

Стиль Джойса удивляет многообразной формой. Он использует поток сознания, внутренние монологи и различные литературные техники, что делает чтение одновременно увлекательным, а для кого-то занудным и монотонным, требующим сосредоточенности. Интеллектуальная и чувственная нагрузка произведения вызывает восхищение, но порой может стать и непростой задачей, что в принципе случается с каждым вторым.

Темы идентичности, поиска смысла жизни, любви и утраты пронизаны фрагментами текста. Желание понять человеческую природу и межполовое взаимодействие гармонично сочетается с метками времени и пространства. Улисс отличается своей чувственностью, раскрывая интимные аспекты жизни героев.

Неудивительно, что роман стал одним из наиболее влиятельных произведений XX века. Он требует от читателя не только внимания, но и готовности к погружению в сложный лабиринт человеческой психологии и языка. Тем не менее, его изучение позволяет глубже понять специфику литературного гения Джойса и расширяет горизонты восприятия прозы как таковой, единственная сложность - дочитать сие произведение.

Ощущение после прочтения: