Жутко громко и запредельно близко

Жутко. Запредельно.
Это любимые словечки 9 - летнего мальчика Оскара, чей папа погиб при теракте 11 сентября 2001 года. Мальчика, который развит не по годам, но в ходе прочтения книги понимаешь, что у мальчика есть диагноз. И хоть диагноз этот не озвучивается, но все указывает на аутизм: боязнь метро, лифтов, необщительность, повторяющиеся действия, обучение в специализированной школе.

Первое впечатление от первой страницы книги: я не хочу это читать. Да,как - то не очень тянет к прочтению встречающийся на первой же странице "разговаривающий анус". Но, так как эта книга была выбрана участниками совместного чтения, то все же решила пересилить себя, прочитать. И знаете, не пожалела.

Мне довольно сложно было читать эту книгу с учетом ее слога. Повествование ведется подростковым слэнгом, иногда сумбурное, беспорядочное, перепрыгивающее с места на место. Но я, читая дальше, как - то незаметно для самой себя втянулась в сюжет. И да, книга вызывает гуголплекс эмоций.
Его отец много занимался с ним, создавая для него загадки, которые помогли бы ему осваиваться в социуме. После гибели папы Оскар однажды находит ключ в синей вазе. Ключ лежал в конверте, на котором написано было слово "Black". Мальчик понимает, что это одна из загадок папы. Последняя. И он непременно должен ее разгадать. Даже если придется для этого пешком обойти весь Нью - Йорк. Потому что это как прощальное слово от папы, ведь даже тела не осталось, в могиле - пустой гроб. Жутко. Запредельно жутко.

Это не единственная трагедия в книге. Есть еще история бабушки - дедушки. Не менее трагичная. Дедушка, который во время Второй мировой потерял ВСЕ. В буквальном смысле. Родителей, любимую девушку и еще нерожденного сына, голос.. Возможно, кто - то осудит дедушку за то, что он убежал от беременной жены. Но очень ярко понимаешь, что дедушка страдал. Страдал всю жизнь от страха. Этот страх просто сжирал его. Мне очень жаль этого человека.
Но еще больше жалко бабушку. Ведь она тоже потеряла всех в той страшной войне. Муж оставил ее, как только узнал о беременности. Она всю жизнь посвятила своему единственному сыну, а потом и его семье, любимому внуку Оскару. А теперь, когда жизнь прожита, у нее внутри горечь утраты. Горечь, которую ничем не убрать, она останется с ней до самых последних дней. И только Оскар сейчас для нее остается отрадой и светом.
Не знаю почему, но автор вдруг решил на каждого в отдельности возложить боль утраты. Почему самые близкие люди - Оскар, его мама, его бабушка - не поддерживают друг друга после своей потери? Почему каждый из них несет эту боль отдельно, пряча ее от других? Гири на сердце от их стремления закрыться каждому в своей боли.
Фоер своей книгой заставляет задуматься. О том, что мы очень часто боимся сказать "люблю" родному и близкому человеку. О том, что иногда проще промолчать, закопать сокровенное внутри, нежели поделиться с родными. О том, что мы врем, лишь бы близкие не волновались и не беспокоились. Спрятать телефон, чтоб уберечь маму и постоянно корить себя, что не ответил на последний звонок... Жутко больно.

И, конечно же, не могу не сказать об оформлении. Особенно последние фото.
Я не знаю, что принесли мне эти фотографии "в обратном порядке". То ли облегчение, то ли наоборот, в груди стало сильнее сжимать и давить гирями...
Но несомненно, именно в этот момент, доходит вся книга... и вот тут действительно прошибает.
Спасибо, Фоер.

Страх пронзил меня в начале чтения, и он не отпустил до самого конца. Хотя книга написала доступным и легким языком, она морально сложна для понимания и восприятия. Такой же для меня когда-то стала книга "Рожденный дважды" Мадзантини, и сейчас я испытала те же чувства, если не сильнее.
Ужасы, которые сейчас нас окружают, летят из радио, сыпятся из телевизора, - это то, что довелось когда-то пережить мальчику Оскару, который потерял отца в трагедии 11 сентября. Об этом написано немало книг, но вы только подумайте, насколько актуально это сейчас - по сути в Сирии происходит то же самое. Террор, война, где гибнут все - и дети, и взрослые. Да, 11 сентября - это не война в привычном смысле слова, но это объявление войны мирному образу жизни. Но эта война началась даже раньше - она началась во время Второй Мировой. И она продолжается и сейчас в не менее шокирующих масштабах.
Фоер окунает нас не столько в страх, сколько в суровую реальность. Он показывает нам, что всё то, что пережили наши предки, снова повторяется - в других местах и в других масштабах. Это в меньшей степени история Оскара. Это скорее Письмо ко всем террористам и убийцам - ОСТАНОВИТЕСЬ, ради Бога! Оно того не стоит!
Представьте себе маленького мальчика 9 лет, который пытается узнать правду и понять, почему его отец погиб 11 сентября. Вникнитесь в рассказанную историю. И станут неважны многие не освещенные автором моменты из истории и некоторые нестыковки в сюжете. Вдумайтесь в идею. И вы с ужасом полюбите эту книгу.

11 сентября 2001 года мне исполнилось девятнадцать лет. Я пришла домой со своей первой работы готовиться к приходу гостей. Мама мне открыла дверь со словами: в Америке страшный терракт. Рухнули башни-близнецы, те самые, что показывали во многих моих любимых фильмах, и встречались мне на страницах многих книг. В тот день мы ни о чем другом не говорили, и все последующие мои дни рождения омрачены обсуждениями этой трагедии. Позже я познакомилась с людьми, родственники которых погибли в этом терракте. Так что к книге об этом событии я подходила трепетно и ожидала душераздирающей истории непосредственно о нем. Получила же я довольно плохо написанную семейную сагу с какими-то ненормальными, из ряда вон выходящими персонажами. Здесь, по сути, неважно, от чего погиб отец. Читатель несколько глав и не понимает, от чего он погиб, о терракте упоминается только через несколько глав. Мальчик, от лица которого основное повествование, очень странный. Он прячет телефон, чтобы мама не услышала последних сообщений своего мужа, ему девять лет, но он ходит один одинешенек по городу в поисках людей, которые помогут найти замок от ключа, найденного у отца. Мать об этом знает и спокойно относится, от чего возникает недоумение: обычно, после потери родного человека, ребенка хочется оберегать и еще больше опасаешься за его жизнь. Здесь же наблюдается полный пофигизм, к психоаналитику завела и все а то, что он по кладбищам с незнакомым дедом шляется - нормально. Откровения дедушки и бабушки адресованные сыну и внуку вызвали жуткое и запредельное отвращение. Совершенно не поняла проблемы дедушки и мотивов его гадкого поступка. Воспоминаниями о войне не прониклась. Кстати, стиль, что у дедушки-бабушки, что у мальчика - одинаковый. Мальчишка еще вставляет матерные словечки, рассуждает о сексе - противно. Интересно, Стивен Хокинг и Владимир Путин знают, что Оскар Шелл писал им письма?

Об этой книге рассказал друг. Ужасно давно, году в 2007-м. То есть, не то, чтобы рассказал, просто имею привычку приставать к людям с вопросом: "Что ты сейчас читаешь?" Скорее для того, чтобы побыстрее отвязаться. Но меня совершенно очаровало сочетание названия со сложносочиненным именем автора и краткой, на строчку, аннотацией приятеля: Это о мальчике. который ищет маму.

И стала девочкой, которая ищет книгу. Н-ну, девочкой - смело, но каждая тетька ведь в душе девочка. Объехала все книжные своего города, пыталась заказывать в губернском. Пообещали, уверили, что позвонят, как придет, не позвонили. Так все и сошло на нет. Со смутным чувством потери чего-то, что никогда тебе и не принадлежало. А потом, много лет спустя на читательском ресурсе наткнуться на книгу, мгновенно вспомнить, ухватиться читать и... разочароваться.

Мальчик вовсе не маму ищет. И даже не папу. Он знает, что отец погиб в теракте 11 сентября. Пацан, прямо скажем, странноват. Словечко это неразберипоймешь откуда взявшееся "зыкинские", сленг - не сленг, кто вообще так говорит? Бесконечная цикличность бессмысленно повторяющихся мыслей-слов-действий. Да что за странная книга? Но уже на этом этапе начинаешь понимать: то, что ищет Оскар - память. Ниточка, которую можно протянуть от себя дальше, вглубь, до бесконечности.

Нельзя, чтобы разорвалось. Мир жестокосерд к людям, походя разрушает то, что казалось незыблемым. Что должно быть неколебимым. Раз - и груда дымящихся обломков на месте, где было живое, теплое, надежное. И что остается? Смириться. Все и мирятся. Он не хочет. И он, правда, необычный. У мальчика синдром Аспергера: своего рода аутизм, выражающийся в сочетании достаточно высокой степени асоциальности с проблесками гения в огранченных областях. Лисбет Соландер у Стига Ларссона такова. Занятно, что появились два значимых романа, в центре которых герои с подобного рода особенностью, одновременно. Как отражение потребности общества или уже реалий?

Нужен кто-то, имеющий силу семи королей, чтобы противостоять энтропии, связывать воедино распадающееся. Ну вот, а потом письма деда. Это его: "Слова ушли от меня". И задыхаешься от того, насколько хорошо. Действие бездействия обрушивается на тебя шквалом, уводит путеводной нитью все дальше в лабиринт, вместо того, чтобы помочь выбраться из него. Слова "да" и "нет", написанные на ладонях онемевшего человека, после будут в "Revival" Кинга. Не потому, что потянул Мастер у коллеги деталь, просто это естественно и первое, что должно придти в голову тому. от кого ушли слова.

Вспомнила так живо книгу Фоера оттого что сейчас "Щегол" Донны Тартт и тут как раз мальчик, потерявший маму, но не имеющий сил смириться с потерей. Тоже теракт. Тоже груды обломков вместо живого и теплого. И превращенный уходом одного единственного необходимого человека в ледяную пустыню Мир. Который ты никогда и не воспринимал особо уютным местом. Ты просто не понимал, что такое для тебя этот человек. Жутко громко и запредельно близко.

Бывало ли у вас такое состояние, когда вы чувствуете, что через минуту, чаша вашего терпения переполнится? Пожалуй, такой момент наступил для меня, ещё минута и вода польётся через край, разрушая всё вокруг. Я прочла и узнала слишком много информации про 11 сентября, чересчур для одного человека. Я читала детализацию и детальное описание событий, читала и поверхностные книги, пытающиеся показать события от лица тех людей, что находились внутри башен. Слушала интервью, с родными погибших, слушала записи последних телефонных звонков. Но мне не хватало как раз взгляда со стороны, что же происходило дома, в семьях, как реагировали дети. И пусть здесь об этом не так и много, образ сложился воедино, последняя капля упала в стакан, наполнив его до краёв.

Если тема меня интересует, как данная, меня очень долго может не отпускать. Что бы ни считали, никто не заслуживает такой, подобной смерти. И вопрос тут не в политике, а в том, что тысячи семей потеряли своих близких, а те, кто выжил, каждую ночь с ужасом будут вспоминать этот день. Американцы быстро начинают жизнь с нуля, но не в этой ситуации. Постоянно будет только одна мысль, почему он/она погибли, а я всё ещё живу. И как бы текст не был переведён, какие бы словечки он не использовал, ничто не изменит саму ситуацию. Зачем он всё это говорит, так вызывающе себя ведёт? Просто он пытается спрятаться, защитить себя, таким образом, от правды «папа погиб», его уже никто не вернёт. Это замкнутый круг, потому что, что бы он ни делал, он всегда будет возвращаться к одному и тому же. «Если бы я мог помочь». Но как? Чем? И все эти истории бабушки, родных, если внимательно прочитать – все они об утрате, о потере. Потому что для Оскара мир рухнул со смертью отца.

Многие скажут, что здесь много не хватает, что здесь скорее скучный сюжет, чем интересный. Если вы хотите чего-то большего, то посмотрите фильм «Голоса из башен», там близкие погибших рассказывают о том, что произошло и какими были последние слова обречённых людей. И смотреть это страшно и невыносимо, именно поэтому автор не стал копать глубже. Это стало бы ещё больнее, ещё тяжелее, для тех, кто потерял смысл своей жизни, после гибели людей. Да, Оскар браниться, он придумывает всякого рода ерунду, но помните «если бы были специальные подушки, на которые люди могли бы падать из окон», становиться не очень весело. Он браниться не от того, что ему это нравится, а потому, что агрессией он пытается заглушить боль. Он не понимает, почему именно так произошло, хотя он и любит собирать факты. Что для него понятие «терроризм», когда погиб его отец, не отец этих боевиков, а его любимый отец. Когда проходит боль? Через день, через два? Никто это решить не может, для каждого человека это свой собственный предел для боли и отчаяния. А ещё страшнее жить с тайной, которую прячешь от всех.

Когда здание обрушивается, что остаётся от человека, находящегося в нём? В мультфильмах с человек превращается в лепёшку. А по факту от человека ничего не остаётся, ни одежды, ни его самого. Только прах, рассеянный по всему городу. После 11 сентября, многие хоронили пустые гробы, потому что от их близких ничего не осталось. Я не знаю, что страшнее, иметь что-то от близкого человека или же не иметь ничего. Но это страшно, страшно слушать эти записи, зная, что через 15 минут человек умрёт. «Важно иметь хоть что-то, ведь у многих ничего не осталось». Вот и у Оскара есть запись голоса отца. Я даже знаю, о ком говорит автор, и чьи слова он цитирует, этот разговор полностью можно прослушать в фильме «Голоса из башен». Кто-то из этих людей говорит о том, что ему легче, когда запись рядом, это позволяет чувствовать себя более уверенно. Но что сказать в случае Оскара? Лучше бы записи не было, лучше бы он сразу уничтожил телефон, чтобы отпустить всё от себя. И когда он говорит «мой папа, тоже был в ресторане», сразу становится понятно, что никаких шансов на спасение у этого человека не было, ресторан оказался отрезанным от остальных этажей, поэтому, люди, выбравшиеся на лестницу, всё равно не смогли бы спуститься вниз, под ними располагалась зона тарана.

Поэтому, когда люди говорят о том, что может и не может делать мальчик в 9 лет, при этом употребляя «так не могут реагировать», сразу хочется задать вопрос. А кто из ваших близких погиб в теракте, кто из ваших родных не смог выбраться из этих башен? Да, автор сам не оказался в такой ситуации, но он ПОПЫТАЛСЯ проникнуть в тот день, и увидеть всё глазами ребёнка, сына человека, который погиб. А что делаем мы? Пытаемся осудить стиль, или пытаемся осудить текст, отбросьте всё это, это не главное. Главное, это взгляд со стороны, и попытка жить дальше. Это не научная литература, и не книга «Башни-близнецы» с подробным описанием самих зданий и кто и как погиб. Это художественная книга, про реальную жизненную ситуацию. А если нужны факты, то для этого можно и фильмы посмотреть, их много, можно и книжки почитать. А ещё лучше всего, увидеть лица тех, кто в тот день потерял родных, думаю, уже не будет так весело и забавно.
Хоть тут и много разной мишуры, и добавлений, но если внимательно вчитаться, то все, все пытаются убедить Оскара жить дальше. Как? Примерами своих историй, своих жизненных путей. Но всё это не то, всё это другое. Почему-то легче принять уход из семьи, смерть от сердечного приступа, чем трагедию такого масштаба. Уберите все эти словечки, про «пенис» и так далее, и вы увидите обычного ребёнка, кто не может принять факт смерти. Со мной не происходило событий такого масштаба, но когда у меня погиб друг, даже спустя год, я не могла принять этот факт. Время лечит, но для каждого оно своё. Как сказали «он какой-то странный, то использует маты, а то ведёт себя как ребёнок». Ему 9 лет, и в чём-то он повзрослел, поспешил узнать больше, чем ему нужно, но физиологически он не изменился, он ещё дитя. Ну знает он маты и? Что дальше? Стоит заметить, что он сам говорит «я собираю много чего ненужного», да он это знает, но он ни к чему это применить не сможет. Он просто боится умереть. Хотя многие посчитают это глупым. Но подумайте вот о чём, а ожидал ли отец Оскара, что его завтрак в ресторане «Окна в мир», закончится именно таким образом? Ничто нельзя предугадать.

По восприятию, эта книга всё же уступает, например «Башни-близнецы» или же «Windows on the World», но она донесла главную идею. Человек может выжить в любой ситуации, но он ничего не может сделать со своими эмоциями. Та же ситуация, что и у Харуки Мураками в «Подземке», когда общество не понимает последствия. Когда общество легко принимает жертв и не понимает, что есть ещё психологическое давление. Когда человек боится ездить на метро, боится летать на самолётах или жить возле многоэтажных домов. Есть даже определение этому, в переводе означает «эффект стоп-кадра» или «эффект повторения». Каждый раз, заходя в метро, человек столбенеет и не может сделать шаг, потому что возвращается в день трагедии снова и снова. То же самое происходит и здесь, с Оскаром. Любая тема переходит в разговор о том дне и о том событии. На то, чтобы всё это забыть, потребуются десятки лет. И абсолютно правильно, сюда добавлены кадры из горящего Дрездена, это очень похоже, на то, что происходило в башнях. Ужас, шок, хаос, а дальше – пустота. Родным оставалась лишь пытка надеждой, потому что ничего другого не оставалось, кроме как ждать и верить.

Мой стакан полон. Я чувствую облегчение от того, что больше я не вернусь к этой теме, больше никогда не увижу этих пугающих фотографий, падающих из окон людей. Быть может, не всё в книге красиво, быть может большая часть текста это бессмысленная попытка спрятаться от тех чувств, что бушевали в душах не только Оскара, но многих. Читать больно, знать детали – ещё страшнее. И что бы ни говорили про данную книгу и данную тему, просто представьте, какого это, узнать о смерти близкого человека или же покопаться в душах этих людей. Даже если и есть недочёты, уже само то, что автор попытался, говорит о многом. Не каждый человек возьмётся за такие факты. Я рада, что познакомилась с этой книгой, она добавила мне ту информацию, что не хватало. И я испытала чувство сострадания ко всем тем людям, что потерял дорогих сердцу людей. А Оскар, он всего лишь прообраз всех их, всех их страданий и всех их бед. И в конце я нашла ответ на вопрос, почему отец Оскара не сказал, что любит его, не попрощался с ним. Потому, что все они хотели жить, даже зная, что они никогда не выберутся.

Люди живы до тех пор, пока о них думают. Нет, не физически, эмоционально. Поэтому любите своих близких и не теряйте их.

Блестящая книга, просто блестящая. Очень сильная, очень страшная, очень настоящая.

Читая эту книгу, я начал забывать слова. Сначала я забыл слово "забывать", и мне пришлось говорить "перестать помнить", чтобы обойти эту проблему. Потом я перестал помнить слово "книга", и мне пришлось говорить "переплетённый текст". Потом я перестал помнить слово "слово", и мне пришлось говорить "элемент речи". Потом я перестал помнить элемент речи "говорить", и мне пришлось издавать осознанные звуки. Потом я перестал помнить другие элементы речи, один за другим, и в итоге от меня остался только элемент речи "я". Его я повторял до тех пор, пока элементов речи у меня не осталось.

Тогда я взял свою тетрадь и написал "Блестящая книга, просто блестящая".

9/10

Шелл, сын Шелла

Пожалуй, самое смешанное и тяжелое впечатление за последнее время.

Насколько я поняла, для тех, кто уже прошёл "Полную иллюминацию", второй роман Фоера кажется логичным продолжением темы исторических катастроф, но мне - непоследовательно ухватившейся за обаятельное название и повествование "детским голосом" - мне всё это показалось тяжеловатым.

Тяжело переходить от одного исповедующегося голоса к другому, от одной трагедии истории, перемешавшей личные жизни своей мясорубкой, к другой. Тяжел этот спокойный тон аномалии, девиации, который смерть приносит героям: кому немота, кому слепота, кому - самоистязание. В общем, как говорит восьмилетний главный герой, гири на сердце.

Этот порядочный манхэттенский юноша светлого допубертатного возраста по имени Оскар Шелл - безусловная находка. Несмотря на легкие нескладушечки в характере и поле информационной осведомленности (одна из самых интересных "мулек" любых наивных повествователей), он жутко живой и запредельно интересный - он хорош сам по себе, вне своего "гамлетического" сиротства, вне немых слёз сюжета. Но именно его огромное бьющееся сердце, пережатое гирями тоски по отцу, делает роман настоящим событием в жизни читателя.

Однако на фоне светлой повести не в меру умного чудаковатого ребёнка в романе разыгрываются совершенно макабрические истории его бабушки и дедушки, рассказанные by themselves. И вот с этими главами я расстаюсь с облегчением. Их стили (один рубленный, другой, напротив, слишком ветвистый), их гипертрофированные претензии к миру и покореженная мораль не вызывают особого сочувствия, а только тягость и морок присутствия внутри неприятного душевного мира.

Милый Оскар на фоне своих предков, разбитых далекой юностью, выглядит очень мужественным, особенно в финале. Я бы сказала, что это очень интересный пример мужественности и даже "мужескости" - некой светлой стороны принца датского, в этой истории победившей мучительную задумчивость и сомнение, которые обычно приводят к душевным вывихам.