Тайные виды на гору Фудзи

Очень странная книга которая оставила после себя такие же странные впечатления. И здесь сложно сказать понравилась она мне или нет, она читалась ровно и довольно быстро, но при этом я частенько ловила себя на мысли - "Что, блин, за бред тут творится?" Особенно часто возникало это чувство ближе к концу книги. Берясь за эту книгу я рассчитывала на веселую сатиру современного общества, а в итоге получила, да возможно сатиру, но под каким-то уж очень странным соусом. Возможно я не совсем поняла суть книги, но если честно эта самая суть как-то прошла мимо меня.

Все герои меня крайне раздражали, да я понимаю, что автор специально их такими сделал и это искаженное подобие людей ничто иное как высмеивание современного общества и в частности конкретного пласта этого общества, но мне все эти люди были крайне неприятны. Вторая часть истории о Тане мне была очень неприятна, в частности тот бред и фарс во что превратилась ее жизнь. Это изуродуванное понятие феминизма, мне было отвратительно.

В общем и целом книга довольно специфическая, с некоторыми неплохими мыслями, но в крайне странном антураже, который к сожалению мне не зашёл. Советовать книгу или отговаривать ее читать не буду, на ваше усмотрение.

Есть вещи, к которым ты настолько привыкаешь, что они становятся частью твоей жизни. Вот и Пелевин уже стал частью жизни российского читающего человека.
Что мы ждем от вещей, которыми мы пользуемся постоянно, которые стали родными, как разношенные тапки, в которых мы уже лет 10 ходим по дому (я хожу босиком, если честно, но лучшей аналогии не нашел)? Должны ли нас эти разношенные старые тапки чем-то удивлять? Ну так чем они нас могут удивить? Каждый миллиметр этих тапок уже исследован, и удивить они нас могут разве что порванной подошвой. Мы знаем их каждую особенность – знаем, когда они шаркают, где скользят, а где трещинка, которая грозит превратиться в дырку. Но мы не выкидываем их – несмотря на то, что они старые, они уже давно для нас родные. Так и Пелевин.
Должен ли В.О. Пелевин в своей книги 2018 г. выпуска нас взять и чем-то удивить? Увы, боюсь, как и старые разношенные тапки – он может нас удивить только чем-то плохим. Хорошее мы у Пелевина все знаем (за что и любим) – ну и странно ожидать, что его приемы вдруг кардинально изменятся, или он возьмет и помолодеет лет на 30 (в случае с тапками – на 10).
Что мы имеем в этой книге? Да того же самого Пелевина, который был на протяжении последних лет 15 – возможно, несколько в других пропорциях. После, прямо скажем, неудачной последней книги – автор явно решил вспомнить молодость, работу в журнале «Наука и религия» по своей восточной теме – и ударился в нее. Надо сказать – вообще вся эта книга эта масштабная «работа над ошибками» после «Лампы Мафусаила…» и «iPhuck 10». Наш автор решил немного поменять соотношение ингредиентов в своем супе, и, надо сказать, – сделал это небезуспешно, критика на этот раз хорошая.
Что сделал В.О. Пелевин?

• Почти абстрагировался от темы государства. Именно политической сатиры в книге, фактически, нет, кроме пары-тройки уколов. Весь фокус направлен на куда менее опасную тему – издевательства над бизнесменами;
• Чуть-чуть поубавил свою ненависть к феминизму в целом (что, в принципе, нормально), и к женщинам в частности (что, если честно, уже совсем нездорово). Нет-нет, не пугайтесь – ненависть сияет ярким пламенем, но, если в двух последних книгах, дабы смотреть на нее, нужна была сварочная маска – сейчас достаточно просто очень-очень темных очков. Плюс, автор даже обеспечил феминисткам… (здесь я умолкаю, ибо пойдут спойлеры), что для Пелевина вообще не свойственно;
• Подпустил «старого Пелевина» - времен тех, когда тапочки были новые, а люди зачитывались Желтой стрелой, Омоном Ра или Чапаевым. И пусть я на 100% уверен, что буддисткой белибердой он просто нагонял объем (видимо, отрыл какие-то свои старые выписки по теме. Судя по всему, последние лет 10 буддизм и подобного рода практики автора не интересуют вообще) – взращенные именно на раннем Пелевине критики стали наматывать сопли ностальгии на кулак, и расхваливать в т.ч. и этот бессовестный нагон текста.

Своим дискурсом (ой, простите, это слово уже не в фаворе у Пелевина – нарративом, конечно нарративом), сюжетом, Пелевин как-бы объясняет, почему он такой, и другого уже не будет. Ибо это: а) Невозможно для нынешнего Пелевина; б) Если возможно – это уже будет не Пелевин. Ну т.е. мы получили то, что и должны были получить – старого, удобного писателя, который пишет абсолютно ожидаемые от него вещи, грустит, оттого что публика, ждущая какого-то нового Пелевина (и что их тапочки дома возьмут, и помолодеют лет на 10), вдруг этого Пелевина не обнаруживает, начинает возмущаться – но, вздохнув, садится за стол, и продолжает писать, ибо контракт еще действует, он все-еще на цепи в подвале издательства «Эксмо», его по прежнему пытают редакторы, в результате чего и развилось это его женоненавистничество, и вырваться оттуда он может только в буддистком ключе – умерев и родившись заново. Когда ему скучно - он активно рассыпает по тексту отсылки к песням 90-х - Кино, Алиса, БГ, ДДТ и пр. Эх, если бы молодость знала, если бы старость могла...
Закончить рецензию хочу цитатой, которая прям про меня написана:

Лучше и не скажешь.

В книге достаточно простой видимый сюжет, мало главных героев, одна основная тема. Это должно максимально упрощать восприятие информации, но даже так, книга одновременно увлекательная и местами очень сложная.

Мы наблюдаем две параллельные истории, которые в конце схлопываются.
Первая история ведется от лица олигарха Феди, который возлежит на своей яхте и мечтает о кайфе. По соседству еще две яхты с олигархами по побогаче, которые кое-что испытали и предлагают это Феде. Все трое олигархов, по сути, добрались до вершины Пирамиды Маслоу - потребности физиологические (еда, вода, сон), в безопасности (стабильность, здоровье, охрана), в принадлежности (дружба, общение, любовь), в признании (самооценка, уважение), в самовыражении (личное совершенствование, развитие). Деньги дают все, кроме последней ступеньки, но толи усталость от подъема по пирамиде, толи внутренняя пустота и ограниченность не дают возможности реализовать последнюю ступень и кайф от жизни ищется на стороне. Конечное же, наркотики и секс быстро приедаются - когда доступно все, это все уже не приносит удовольствие. Пелевин поднимает вопрос поиска кайфа искусственными способами, о том, что ничего не дается просто так, только по-настоящему выстраданное твое, а все что берется легко, легко и сходит. Федя вместе с друзьями через стартап Сколково выходит на буддийских монахов и возможность искусственного дзэна, но по всем законам притчи, герои больше страдают чем кайфуют. И самое сложное - это провести нас, читателей, через все ступени этого страдания так, чтобы мы все поняли и прочувствовали.

Нет ничего нового под солнцем и звездами.

В последнее время в лекциях по истории религий, в лекциях по психологии, в классической литературе, я постоянно вижу отсылки к античности, неважно, будь то Древний Египет, Древняя Греция, Индия, Вавилон. Все что философы античности осознали и записали в вечности, с тех пор мало что изменилось. И каждый раз, когда мы доходим до озарения, мы спускаемся до уровня многих тысяч лет назад. В этой книге я очень сильно это прочувствовала. Вся эта пирамида, все кайфы и прозрения, весь человек тысячелетиями не меняется, и все наши попытки упростить, перепрыгнуть, избежать трудностей, они все бессмысленны и наказуемы. Так всегда было и так всегда будет.

Вторая история идет от лица Татьяны. Девушка с детства обладала красивой внешностью и слабым умом. Она всю жизнь паразитировала на мужчинах и, к сожалению, застряла еще на второй ступени. Имея возможность удовлетворить только потребности физиологические (еда, вода, сон) она никак не могла осознать и, как следствие, обеспечить себе безопасность (стабильность, здоровье, охрана). Девушка априори слабее мужчин, поэтому свою неуверенность и страх за не стабильность она вешает на патриархат - мир мужчин, а жизнь подсовывает ей ситуации, когда она страдает от мужчин еще больше и когда женщины ее сильнее к этой мысли подталкивают.

В книге много фантастики, и если выкинуть всю философию и психологию, получается достаточно интересная фантастическая социалка, где все концы подрезаны, в финале все объясняется и сводится к логичному завершению.

А можно наоборот, представить, что фантастические элементы - это лишь метафоры, которые вы можете заменить на понятный и знакомый вам по смыслу контекст и получить классическую, но актуальную притчу.

Пелевин описывает необычные ощущения в трипе, которые все мы испытываем в нестандартных жизненных ситуациях, но не можем уловить, так как они редкие, а мы сами редко бываем в моменте. Это удивительный талант - поймать момент и подарить его читателям. Чтобы мы знали, у нас такое бывает и мы может это прожить, надо лишь быть в моменте (и опять же, медитация, как дар нам от античности, древняя и бессмертная практика).

Последняя ступенька в самовыражении - это всегда болезненно. Расти над собой, видеть зависть, ненависть, получать подножки. На троне сидит, не тот, кто лучше всех, а тот, кто способен вытерпеть всю эту боль. Наши герои на это не способны, поэтому они опускаются через грехи вниз от прозрения, и в чем-то это наша будничность. Когда мы сталкиваемся с трудностью, мы уходим в так называемый "грех".

Поднята и сложная тема иллюзия в иллюзии. Люди создают иллюзию выбора, добродетели. Но и создатели этого иллюзорны. Всё названое. Одну и ту же ситуацию можно повернуть противоположными сторонами и иногда очень сложно разобраться, а иногда и просто невозможно и остается лишь признать иллюзорность этой ситуации.

Мне очень понравилась история и с монахами и с игуанами, я бы отдельные фантастические экшн рассказы про такое почитала. Надо бы почитать какой-нибудь сборник рассказов Пелевина уже наконец, а то романы по второму кругу читаю, а с рассказами так и не разобралась.

Однажды среднестатистическому Фёдору (ни альфа ни омега) посчастливилось выдрать перо из хвоста ошалевшей ультрамалиновой птицы 90-х — он оказался тем самым фольклорным персонажем, чья раздолбанная шестёрка пересекается на нужной трассе с нужным шестисотым, а в багажнике чудом оказывается необходимый сказочный реквизит. С тех пор жизнь Федора поползла по наклонной строго на вершину и в наши дни он пусть и не полноценный олигарх, а пол олигарха: своего миллиарда нет, да и в списке Форбс не звезда главной последовательности, так, седьмая вода на киселе, но читатель застает его в тот момент, когда на яхте (небольшой, но настоящей морской лодке), дрейфующей в средиземном бульоне, он, не особо задумываясь, подписывает соблазнительные бумаги оперетточно демонического Дамиана — ушлого стартапера в футболке Skolkovo (контрольный вопрос: «Точно Дамиан? А не Демьян?» Так точно. Привет Вавилену, Кримпаю, прочим пелевинским крестникам, а также деточке из к/ф «Омен»). Если коротко, перспективный сервис Дамиана гарантирует на первом этапе за соизмеримую плату осуществить самые заветные невыполнимые желания клиента, отчего на того рано или поздно наступит глубокое внутреннее счастье, а не вот это всё приевшееся рутинное бабло, тёлки, кокаин и апартаменты, обставленные по «последнему слову пошлости». Полезно изучить рынок прежде, чем на него выходить, с желаниями желательно сначала определиться, а потом уж бояться их исполнения: как выяснилось, неспетая песня Федора — скороспелая одноклассница, чьи солнечные прелести он не успел толком рассмотреть на сборе картошки, да и сам не нашёлся тогда, чего продемонстрировать хоть сколько-нибудь эрегированного. Настало время заполнять пустоты, вспомнить где я не был, о чём мечтал — и вот уже из унылого бытового небытия извлекается бывшая красотка Татьяна — звезда очей всех татей — а ныне сорокалетняя клуша, читающая «науч-поп» про симпатическую магию, отращивающая жопу и ждущая не сильно пожилого принца. Она и всего-то должна была послужить первой отработанной и отвалившейся ступенью при взлёте героя к вершинам духа с последующим рейдерским захватом буддийских инсайтов. Но не тут-то было… «На каждого хитрого мага есть свой дух возмездия с защелкой» И бесцеремонно, но с церемониалом, использованная в очередной раз очередным представителем «патриархии» Таня встретит наконец своего проводника в эзотерический мир победительных женщин - Жизелло-Азазелло, который на самом деле проводница Жизель с двойным набором тестикул и древним мезоамериканским знанием про материнскую плату игуаны. Как следствие, две тысячи лет война, и не то чтоб без особых причин… Не самая холодная война полов, социальных страт и томящегося духа.

Ой, что творится! Я пересказываю сюжет. Но спокойствие — так и было задумано, и первая часть плана худо-бедно выполнена. Болванка рецензии на новый роман Пелевина у меня была заготовлена с прошлого года — почему нет и какие могут быть сюрпризы? Я знаю, ты знаешь, я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… календарь переверну и снова ведь какое-то сентября, и на выход с вещами не в себе — тираж 55 000 экз. Мнилось мне, будто было бы весьма свежо и оригинально обойтись без ритуальных танцев с бубном нижнего мира вокруг каравая из глины (гипсокартона?) с выяснением торт-не торт, да расскажи, снегурочка, где была и как дела? (откуда, из какого сора, понавыдёргивал, не ведая стыда, вдохновение на сей раз, какие завихрения мира бушующего проникли в чёрный вигвам на заднем дворе издательского дома Эксмо), что было, что будет, на чем сердце успокоится — пропой, кукушка, — и вместо этого написать канонический, без загогулин, текст, где в начале, как туда и положено, краткое содержание произведения ровно до того предела, за которым расстилается непаханное поле спойлеров, затем подчеркнуть красненьким пару, а лучше тройку основных идей — вроде анализ, потом перечеркнуть их жирно фиолетовым и вывести одну типа свою собственную— а это уже синтез. В процессе не забыть дружески-снисходительно похлопать автора по плечу, назвать по имени-отчеству и похвалить за удачные дизайнерские решения (В прошлый раз пространство украшала фреска «Путин похищает радугу у пидорасов», нынче — триптих «Харви Вайнштайн насилует Николь Кидман, Уму Турман и Натали Портман». Модно. Смело. Дырку на стене закрывает. Молодец.) И под конец резюмировать, кому всё это следует читать — примерно только тем, кого уже затянуло в обсессивно-компульсивную воронку, поглощающую всё, что напишет единственный и неповторимый, по мере поступления в продакшн. Такая вот попытка совлечения одежд с древних идолов путём унылой псевдоклассической классификации. И я уж было запаслась кофием и плюшками (вот как желаете — так и понимайте) в предвкушении плодотворного паразитирования на очевидно жирном материале и возможности торгануть, мол, я и нормальные рецензии писать умею, а не только про посторонние предметы и детские психотравмы трепаться. Но, опять-таки, не тут-то было. План провалился. С треском, что характерно.

Во-первых, ржать я начала практически сразу (не, плюшки ни при чём, я передумала — понимайте их как хлебобулочные изделия). Ну как сразу — сначала я как-то очень по-дурацки хрюкнула, когда про скульптуру концептуальную объясняют, что Автор её Неизвестный. Автор Эрнестович Неизвестный — мама так назвала находчивая — тут только хрюкать по-дурацки и остаётся, потому что запредельно дурацкая дурь же, ну, именно на такой рефлекс и рассчитанная. Знаешь и всё равно хрюкаешь. А раз хрюкнул — процесс необратимый. Это очень смешная книжка. И вовсе не потому что Виктор Олегович (ещё один пункт выполнен) то и дело рассказывает анекдотцы («Если хочется большого и чистого, пойдите в зоопарк и попроситесь помыть слона») и не забывает после констатировать за персонажей «я засмеялся» - это старые новости. Назвать Пелевина не то что юмористом, но даже и сатириком — пусть вырвут грешный мой язык, если повернётся — да никогда. Фирменные каламбуры и эклектичное словотворчество, когда они в умеренных дозах раскиданы по запутанному, как кишечный тракт, закрученному, будто на бигуди, разномастному, словно армия матрёшек, повествованию, обычно вызывают разве что радостное недоумение — экая чуднАя эквилибристика, додумаются же люди… ну и изжогу иногда, потому что слишком. Но тут — и это, во-вторых, слишком вообще всё. Если кто в данном случае и паразитирует на жирном пелевинском материале — то это сам Пелевин. И это не какое-то там игривое и тоже уже привычное самоцитирование. Это дайджест Пелевина, выжимка Пелевина, сухой концентрат (и никакой воды), Пелевин в квадрате, если не в перегонном кубе. Эксгумированный полузабытый акцент братков, миллионеры, подключенные, натурально, проводами к бритым головам бирманских монахов, потому что в четвёртой джане можно подсмотреть сколько биткоин будет стоить и всё вовремя продать, а потом только и печалей как бы выскочить из этого бед-трипа и вернуться в родную сансару, цитаты из БГ и Германа Грефа (так и тянет проверить на аутентичность), улыбчивая обслуга в футболках # metoo: «Мол, мету - работа такая», личные буддологи, книгерры (лит. рабы), почти эталонная сцена нарративного секса - на сей раз лесбийского, «сами знаете, какая сейчас культурная ситуация — постмодернизм» - это кончится когда-нибудь? При внезапно нарочитой скудости и даже прямолинейности сюжета — даже я смогла пересказать — эта плотная кладка, наслаивание себя на себя — производит эффект непрерывной щекотки в зонах дискомфорта. Почти истерический смех, через не хочу. И только в конце попускает, когда посрамлённый искуситель в бейсболке уплывает в закат без парусов, и «по щеке его проползла крохотная улитка слезы»:

Дальше по-японски.
И ещё. Я очень-очень старалась не знакомиться ни с чем дополнительным по вопросу, но периферическое скорочтение не лечится: «скандал», «мизогиния», «кококо». Не, не заметила. И вряд ли людям мужского пола будет менее обидно и смешно это читать, чем людям женского. Все мы люди, и не то чтобы совсем не дурацкие.

Вот она какая, лучшая книжка, написанная по-русски в этом году. Можно читать и тем, кто никакого Пелевина не читал никогда( закрыто). А другого Пелевина у нас нет, как справедливо гордятся его антрепренёры.

Не знаю, надо ли было начинать знакомство с творчеством Виктора Олеговича именно с этой книги, но взгляд "зацепился" за гору Фудзи, вспомнила "Улитку на склоне" Стругацких...

Для тех, кто не в курсе, сообщу, что согласно сетевым истокам, трехстишье (хокку) про улитку, медленно взбирающуюся на гору Фудзи, в России одно из самых известных. Как правило используют перевод Веры Марковой, звучащий:

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!

Смысл? Здесь уже процитирую Пелевина

"Улитка" Федор Семёнович, олигарх русского разлива, взобравшись на вершину Фудзи обнаружил, что не комфортно ему чё-то.  Конечно, тр@хатся, бухать и нюхать кокс на собственной яхте , когда незакрыты детские, подростковые и юношеские гештальты, не есть счастье. Стартапер Дамиан Улитин обещает незакрытое закрыть, а если  не поможет, то с помощью новейших технологий подключиться к мозгу буддийского монаха...

"Хорошую религию придумали индусы", - пел Владимир Семенович. Ой, это кажется про индуизм...

Не сильна в религиозных конфессиях, хотя буддизм, если правильно понимаю, это больше про философию. А что говорят ученые умы? Мир оптическая иллюзия? Возможно, ведь результат эксперимента зависит от наблюдателя. Привет коту Шрёдингера... Что-то меня занесло. Вернемся к улиткам...

Итак, она звалась Татьяной.

В отличии от литературной героини наша "улитка" Таня уродилась красавицей. Только выбрала видать не ту тропку для покорения вершины. И вот ей за сорок, красота увяла, а принца олигарха все нет. Не всем же везет как Вивиан Уорд (я про фильм "Красотка" с Джулией Робертс). И потом, как верно заметил Виктор Олегович, у нас тут не Америка. 

По иронии судьбы, Таня -  незакрытый гештальт бывшего одноклассника-задрота Федьки, ныне Федора Семёновича... 

История "улитки" Федора, пытающего постичь дзен в компании ещё двух приятелей-олигархов выглядела абсурдно занятной, хотя и слегка затянутой (на мой читательский вкус). Что же касается феминистической линии Тани, в моих глазах она была муторно-бредовой. Понимаю, что это издевка, злой стеб, но вагина, игуана, крюк... Видимо феминизм от меня ещё более далек, чем буддизм...

Хотя, если подумать и вернуться к "Красотке"... Даже, если тебе немного за ...,  и ты постигла древнюю магию, то шанс есть... Сарказм, если что...

Финальная сцена с Дамианом Улитиным мне понравилась.

Как можно воспринимать книги Пелевина, если ты совсем не понимаешь идею постмодернизма? Вот, я, к сожалению, отношу себя к такому лагерю читателей (а, может, и к счастью). Да, мне трудно воспринимать книги Пелевина, которые в обычном своем виде прячут реальные проблемные элементы под конфетную обертку увлекательности и вольности обращения с текстом, вставляя туда откровенную "бытовуху", "великий могучий" фразеологизм и, как например в этой книге, альтернативные способы формирования жизненной философии.

Правда, хочу пролить лучик света на мой неудобный для понимающих прозу Пелевина поток бессвязных слов. Роман "Тайные виды на гору Фудзи" действительно написан в динамичной манере, привычной нам по "Ампир В" и "СНАФФ". Нет, он не переплюнул тех заслуг, но написан вполне на том же сравнимом увлекательном уровне, что обескуражит критиков, говорящих, что "Пелевин изменился и уже не "Торт". Нет, он все тот же, и тем, кто привык к Пелевину из середины нулевых, роман безусловно понравится.

Да и сюжетная линия тут построена явная, главные герои сюжета раскрыты полностью, потому книга и читается намного легче предыдущих его роман, и безусловно удачнее "Айфака 10". Кроме простой и жизненной истории двух бывших одноклассников в сюжете также сходятся стенка на стенку две большие глыбы, база которых заложена в постулатах буддистской религии и феминистического движения. Можно ли вообще столкнуть параллельные миры? Да, почему бы и нет. Пелевин как раз показал в романе как это можно сделать весело, непринужденно, с азартом, вкрапляя в междустрочье свои мнения насчет жизни в современной России.

В общем, я соглашусь с мнением Дмитрия Быкова, который намекал, что книгу можно использовать будто таблетку Пенталгина, она не вылечит, но немного снимет боль переживаний у тех читателей, которые эту боль имеют, которые ждут эти постмодерновые пилюли. Мне же, реалисту до мозга костей, просто понравилось спокойно со стороны послушать аудионачитку заслуженного Артиста РФ Анатолия Белого, так как его спокойный позитивный голос как нельзя лучше подошел к пелевинской атмосфере.

И последнее - сквозь придуманных в романе аллюзий и метафор, разные читатели могут оценивать роман по-разному. Есть же такие романы, которые являются утопией и антиутопией одновременно. Вот и тут, на мой скромный взгляд, получился или антифеминистский буддизм или антибуддисткой феминизм в одном флаконе. Как кому понравится! Ну, а кто победил, прочитайте книгу и поймете!

Как ни крути, литература – оружие далеко не всегда дальнобойное. В очередной раз как бы напоминает нам Пелевин. Пока б`ольшая часть русских литераторов копается в черепках, он пишет роман, действие которого происходит в настоящем и вечном одновременно.

Совмещение этих пластов в «ТВНГФ» куда более ощутимо, чем в остальных пелевинских работах. В первую очередь это связано с тем, что обе магистральные темы романа, буддизм и феминизм, выступают в роли символов перманентного и сиюминутного. Далее – ассоциативная цепочка: высокое и низкое, духовное и материальное и т.д. Эти силы существуют в рамках книги параллельно друг другу вплоть до последней главы, где в красках рассказывается об их столкновении. Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень. Причем победу, как всегда, одерживает постмодернизм.

Самый. Самый. Самый. Говорят, критики умирают, если пытаются обойтись без этого штампа хотя бы в одной из своих рецензий. А между делом «ТВНГФ» – самый спокойный пелевинский роман. Самый созерцательный. Не случайно сильнейшие места в книге – это описания впечатлений и состояний героя во время совершаемых им четырех джан.

Вершина Фудзиямы и улитка, ползущая к ней по склону горы, вписаны Пелевиным в контекст эпохи потреблуда. В «Тайных видах» важен не столько сам буддизм, сколько буддизм в декорациях постиндустриального общества. В какой-то мере это можно считать продолжением керуаковских «Бродяг Дхармы». Пелевин и внутри буддистской тематики (ранее все ограничивалось буддистскими мотивами) продолжает работать на контрастах – вечность у него тесно переплетается с недолговечностью. Тут и монахи с биткоином, и эмо-пантограф как инструмент просветления, и Будда-дилер + Будда-хакер.

С феминизмом все обстоит сложнее. Это явно не «Смешные жеманницы», хотя и вполне очевидна аналогия между пелевинской иронией по поводу феминизма и мольеровской сатирой на модную в 17-м веке прециозность. Во-первых, речь идет об «эзотерическом», «боевом» феминизме, сближающемся с мизандрией. Во-вторых, финал призван заронить зерно сомнения в том, ограничивается ли все дело простым измывательством Пелевина над феминистками. И в-третьих, Пелевин делает акцент не на феномене феминизма, а на подпитывающих его реалиях (в т.ч. и НЕреалиях) современной жизни.

А вот этот отрывок прекрасно вписывается в мировидение Пелевина и без слова «женские»:

«Тайные виды» – новый элемент в пелевинском гипертексте: «гипс», упоминания совка с девяностыми, интерпретации произведений отечественной культуры, обыгрывания расхожих выражений и метафор, «взрывчатые гнезда» авторских образов. Мир по-прежнему представляет собой иллюзию, «коллективную визуализацию», как однажды это осознал Петр Пустота. Потому и гора Фудзи кажется нам такой близкой и вместе с тем такой далекой, «отчетливо видной – и полностью от всех скрытой».

Есть такие писатели, творчество которых обходишь стороной. Моё нежелание читать Пелевина сложно объяснить логически. Это может быть страх, боязнь запутаться в фантасмагорических сюжетах, не понять идеи или не прочувствовать настроение. Но вот мне потребовался совет родственника (мобы, игры, списочки), а ближайший читающий и родной - это сын. Его рекомендации не отличаются разнообразием, обычно в списке "любимых" три писателя: Пелевин, Каганов, Лукьяненко. Мне выпал первый номер.

А теперь попытаюсь разобраться с "Тайными видами на гору Фудзи" и собственным отношением к Виктору Олеговичу.
С сюжетом всё прозрачно. Бывшие одноклассники Таня и Федя пересекаются в достаточно взрослом состоянии. Если Таня начинала красиво, осознав силу своего оружия ещё в юные годы, чтобы успешно продаваться, а к моменту разворачивания данной истории потускнела, располнела и стала задумываться о будущем, то Федя, наоборот, не мог похвастаться ранними победами, а вот настоящий Фёдор Семёнович - известный олигарх из списка Forbes, ему по карману купить целый гарем.
Начинается всё с некоего Дамиана Улитина, продающего счастье по прейскуранту. Разработанный им стартап FUJI («Фуджи И», «Fuji Experiences») предоставляет покупателям несколько видов развлечений, начиная с несбывшихся ожиданий (помпейских пустот), заканчивая эмо-пантографом и постижением джан с помощью монахов, специально выписанных из Бирмы. Возвращение в молодость заключалось в реконструкции памятного эпизода, что запустило параллельную линию развития событий и разработку темы эзотерического феминизма. Каждая часть книги представлена в двух началах - мужском и женском (Фёдора и Тани).

Что на самом деле скрывается за сюжетом? Какие идеи и аллюзии припрятаны для любопытных?
Первая возникшая ассоциация - "Улитка на склоне" Стругацких. Пелевин не умалчивает родства истоков. Наоборот, цитирует хайку Кобаяси Исса (Маленькая улитка! Медленно-медленно взбирайся по Фудзияме!) и делает краткий смысловой анализ известных строчек. Подозреваю, что именно за такие копания в теме, поклонники Пелевина ценят его творчество. Умеет автор очаровать читателя интересными выкладками или рассуждениями. Взять, например, монахов, буддийскую джану, медитативный опыт, переданный с помощью эмо-пантографа - завлекательно ведь! А концепция пространства и времени, созданная женской вагиной? Все эти колодцы жизни, верёвки смерти, крючья? Или дивная история мезоамериканок, живших в условиях матриархата и свободы?
До какого-то момента читаешь и не чувствуешь подвоха - немного истории, чуть больше вымысла, много фантазии. Потом замечаешь припрятанный цинизм и что-то похожее на сатиру. Дальше - больше. Понимаешь, что это не просто ирония, а стёб. И всё приправлено выпивкой, кокаином, "украшено" гениталиями. Взглянуть на мир глазами героев Пелевина бывает неловко. Но хуже другое (предполагаю, что именно это "другое" отпугивает в творчестве Виктора Олеговича): в какой-то момент возникает ощущение, что автор насмехается над читателем. Он делает это тонко - скорее чувствуешь, чем осознаёшь. Например, перефразирует "метание бисера перед свиньями" в "метание крюка" перед теми же свиньями. Хотя, нет, свиньи уже другие...

В 1992 году американский художник-скульптор-инсталляционист Джефф Кунс (сейчас - один из самых дорогих художников на свете), руководствуясь только одному ему известными побуждениями и мотивами (ну еще чеком от организаторов выставки), создал из подручных строительных материалов 12-метрового щенка. Исполинский терьер был выполнен в позе «сидеть» и вряд ли бы отличался от других 12-метровых терьеров, если бы не был полностью покрыт цветами. Огромную собаку славно помотало по миру, но как только фамилия Кунс стала почти всегда присутствовать в контексте со словом ДЕНЬГИ, гудбооой тут же приютился у музея Гуггенхайма в Бильбао – мекке постмодернизма и современного искусства. Сидит теперь, охраняет. Но что меня всегда поражало в этой работе американского одиозного творца – объяснение, зачем он вообще сделал 12-метрового щенка. Спрятанные друг за другом смыслы, библейские мотивы, масонские тайны. Нет. То есть там есть какой-то смысл (можете прочитать на официальном сайте), но почти что наверняка его выдумал молодой сотрудник музея, которому вежливо намекнули, что сайт собой не наполнится. Ну а так, формулировка «to create optimism» гораздо лучше отражает суть этого терьера-гулливера – он сделан просто так; просто потому что творец может это сделать и хочет это сделать. И, как это ни странно, этот «щенячий» постмодернизм работает лучше швейцарских часов. Люди это обсуждают, радуются и уверенно называют искусством (я с этим не спорю, просто как-то неловко мне, когда за этих ваших кунсов и джексонов поллоков платят больше, чем за Ван Гога и Архипа Куинджи). Если я завтра попробую сколотить из фанеры скульптуру нашего заводского кота Агамемнона высотой 18 метров – превзойду ли я художника Кунса? Отвезут ли нас в Бильбао? Можно ли вообще create optimism на заводе?

Виктор Олегович Пелевин строит своих щенков уже много лет. Безусловно, и мы все это знаем, с разным успехом. В своем творческом пути Виктор Олегович больше всего напоминает Герберта Уэллса, который написал 18 романов за 42 года, но популярными были (и остались, история не внесла своих корректив) только первые пять, которые он написал за первые три года своей литературной карьеры. Похожая история и с Пелевиным – его первые четыре романа уже безоговорочно стали классикой российской литературы. Но что случилось с остальными 12 щенками? Какие-то уже появились на свет мертвенькими, другие – прожили короткую и невзрачную жизнь, толком никого так и не покусав из читателей. Шутка ли, но самый загадочный отечественный писатель, которого давно уже никто не видел - одновременно самый плодовитый. Дело то ли в очень щедром контракте, то ли в очень-очень щедром контракте. Проблема только в том, что все новые произведения Пелевина теперь больше напоминают сборник лучших постов в чьем-то очень ироничном Телеграм-канале. Которые заботливо компилируются и выпускаются каждую осень. Слышите, Франзен и Тартт, каждую осень! Так, мы получаем актуальные романы прям на злобу дня. Но то ли злоба дня уже не та, то ли Пелевин (или кто там на самом деле).

«Тайные виды на гору Фудзи» - самый свежий помет; книга, в которой рассказаны вещи, которые случились буквально за несколько месяцев до ее публикации (иногда создается ощущение, что книга написана даже раньше, но такой эффект возникает из-за долгого эхо, которое иногда держится в СМИ – Пелевин уже вышел, а в новостях по-прежнему показывают смущенное лицо олигарха, который знает толк в яхтах и рыбках). Разумеется, вся эта уже ставшая фирменной для Виктора Олеговича повестка дня – просто елочные игрушки (или цветочки на щенке). Они, разумеется, и с сюжетом коррелируются, но, честно говоря, что они есть, что их нет. Зато есть сюжет. И чтобы как-то подчинить его критике, нужно вспомнить другого известного художника (тоже из категории «один из самых дорогих») – Дэмиена Херста. Почти весь свой долгий творческий путь мистер Херст помещает мертвых (иногда расчленённых) животных в формальдегид и экспонирует их. Коровок, акулок, овечек. Не брезгует, так сказать, никем из животного мира. Разумеется, каждая его работа получает 250IQ название, такое точное и ироничное, что все арт-критики бьются в радостных конвульсиях, а русские и прочие олигархи нетерпеливо трясут пачками денег. Например, разрезанные пополам корова и теленок в двух резервуарах – «Разделенные мать и дитя». Или также разрезанная пополам акула – «Объясненная смерть». Ну и конечно же, просто целая, но мертвая акула - «Физическая невозможность смерти в уме кого-то живущего» (я заплакал от красоты). Теперь представьте, что мы убираем все таблички с названиями, а также выключаем такую вещь как Интернет (теперь можно). Останутся просто трупы животных в формальдегиде. И думайте дальше сами. Вот именно по такому принципу и работают произведения Пелевина последние лет 5-6. Без пояснительной записки читать абсолютно невозможно, так ее нет и не будет. Но ощущение исключительной новости, эпатажного и актуального юмора как-то пропало. По иронии судьбы вместе с литературной ценностью.

Конечно же, как мы могли обойтись без традиционного «ты глупенький, ты ничего не понял, это не для тебя». Честно говоря, я догадываюсь, что люди с подобной аргументацией постоянно кричат на маму или могут ударить котенка, но не суть. Да, я правда многие вещи не понимаю, во многом потому что у Пелевина столько контекстов, что поди там. Все эти сверхинтеллектуальные пляски – интертексты, метапозиции, постирония, overthinking i prosto drugie veschi, kotorie ya ne ponimau. Стараюсь, как могу, но не понимаю. Попробовал поизучать матчасть, прочитал вот это – «в контексте таких парадигмальных презумпций постмодернизма, как "постмодернистская чувствительность", предполагающая видение мира как принципиально хаотичного, и "закат метанарраций", задающий видение культуры постмодерна как организованной по принципу нонселекции, в принципе невозможно конституирование понятия "лингвистическая норма"». Честно говоря, у меня тут же заболел мой нарратив и я пошел спать. Сондерса и Бэйти я еще могу читать, там даже когда странные вещи происходят, все равно фарватер огонечками мигает и моя лодка понимания, иногда хоть и медленно, но плывет вперед. А тут – сплошной Титаник, плывешь быстро, но вниз.

Мне немного грустно все это писать о Пелевине, тем более я правда относил себя к его большим поклонникам. Я вам более того скажу, я почти проходил Виктора Олеговича в школе (если быть точнее, я не хвастаюсь, просто для контекста важно, в гимназии с углубленным гуманитарным уклоном). «Почти» - это потому что нашей преподавательнице была очень противна и неприятна мысль, что мы можем проходить Виктора Олеговича вместо там Платонова, Андреева, Замятина и иже с ними. Поэтому, доходило до абсурда, но мы часами обсуждали условный «образ Степана Копенкина в романе «Чевенгур», и это, кстати, был тот еще закат метанарраций. Никто толком ни черта не понимал и хотел побыстрее пойти на следующую после геометрию, что для любого приличного гуманитария сродни ритуальному самоубийству. Так что ту же «Желтую стрелу» (была заявлена именно она) я прочитал чуть позже, а потом и все остальные «те самые» произведения Виктора Олеговича 1990-х, которые полюбил крепко и беззаветно. Именно поэтому «Тайные виды на гору Фудзи» читать вдвойне печально – иногда кажется (а мне правда казалось первые страниц 100), что сейчас будет очень хорошо. Ан нет.

Я убежден в том, что лучше уже не будет и нужно оставить все как есть. Я, конечно, вяловато так наблюдаю за хайпом, который все еще поднимается в СМИ при выходе новых произведений Виктора Олеговича (в этот раз было хайповее обычного, потому что over 90% наших критиков – дамы, а Пелевин в своей Фудзи очень прям мощно затроллил феминисток, #metoo и прочие атрибуты женской эмансипации XXI века). И как вы видите, покупаю, читаю, расстраиваюсь. Я один раз почти не сдал экзамен по логике на первом курсе, потому что полночи дочитывал «Омон Ра» - все равно же вспоминаю с радостью и теплой ностальгией (спасибо, Николай Васильевич, что сжалились тогда над юным пассионарием). А сейчас – какое-то ощущение, как будто надо мной желчно пошутили, а я не понял. Такое. Не знаю, как вы, а я, наверное, следующей весной «Жизнь насекомых», например, перечитаю. Или я слышал у нас там другой Пелевин появился.

В общем, Виктор Олегович, ты не обессудь, дорогой (если ты существуешь конечно), но я все.

Ваш CoffeeT

Богатые мужики, перенасытившись благами мирской жизни, решили испытать максимальное счастье, которое можно приобрести за их деньги. На свой спрос получили предложение от селигеровского стартапера. И ушли русские мужики постигать райские кущи восточных джан. Все материальное теперь их не интересует. Одна из причин подобного феномена, что их самих уже как-бы и нет, иллюзия. Некому получать кайф от жизни, личность растворилась, и смысл всему теряется, в том числе и большим деньгам. Это мужикам не понравилось, и решили они «спуститься на землю».

А в это время, женщины далекие от духовного поиска, наслаждаются своей молодостью, до той поры пока эта молодость что-то стоит. Одна из них, героиня этого романа. Пройдя этап наслаждения, злополучная судьба приводит её к разочарованиям и обидам. В удачный для изменений момент наша Таня встречает нужных людей, которые направляют её к феминистским взглядам с примесью мистики.

Вырисовывается картинка, на которой Федя, любивший в школе Таню, жизнь посвящает заработку, а потом духовным исканиям, а Таня игнорировшая в школе Федю, прожигает молодость и погружается в мистические поиски женской силы.

Ох мужики, говорит финал книги, в то время когда вы ищите счастье, это счастье постепенно нарабатывает карму ведьмы и вам в финале по любому достается очередная иллюзия жизни из серии «жили они долго и счастливо».

Для меня это вторая книга Пелевина, после Чапаева. Грубо, зло, много интеллектуального мусора, сатира на грани кощунства. Присутствуют элементы восточных духовных практик, но в легкомысленном, обрывочном виде, на потребу развлечения масс, подобное идет во вред всему обществу.

Ужасная и негармоничная мешанина.