Страдания юного Вертера. Фауст

В первую очередь о трудности чтения «Eine Tragödie» или «Фауст, трагедия». Данное произведение, которое автор писал на протяжении фактически всей жизни (шестьдесят лет), было опубликовано в самом начале XIX века (1808 год). Читатель скажет, что во временном промежутке и кроется эта проблема, совсем нет, отвечу я, классика не стареет, ниже мы в этом убедимся. Главная проблема (но она не одна) – перевод, данную рецензию я пишу по переводу «Фауста» Холодовского, но Пастернак более мелодичен (как мне кажется), но в любом случае это перевод. Вы возразите, ведь перевод – это интерпретации смысла текста на одном языке и создание нового, эквивалентного текста на другом языке. Но именно в «Фаусте» не все так просто, во-первых это произведение в стихах, целая поэма и трагедия, которая помимо звука, рифмы, ритма несет смысловой сюжет, а уж, чтобы передать такое, да с немецкого... Думается, что не одного мыслителя и переводчика не хватит. А возможно вообще надо читать Гетте в оригинале и быть немцем, только так, только так…Ну вот посудите сами, к примеру, кто такой Француз? Правильно – Философ, а почему, потому что «cogito ergo sum», Р. Декарт заставил впитать с молоком матери любовь Французов к философии. Студенческие движения, 68-го во Франции лишь подтвердили главенствующую роль философии в стране. Сартр стал иконой революции (пусть они и размахивали его трупом…). А. Камю – писатель от философии, а современные – М. Уэльбек, и.т.д. (Про Пруста умолчал осознанно, Пруст – это отдельная тема, как и Бодлер, для Французской и мировой культуры). А теперь вопрос, который нам гораздо ближе, кто такой Русский? Бинго – поэт, вспоминается, не правда ли, «поэт в России больше чем поэт». Это же совершенно так, А.С. Пушкин (вершина литературного Русского языка) открыл эту истину, «золотой век», а потом подхватили: «серебряный век», «шестидесятники». И как Француз понимает Декарта и Сартра, так Русский понимает Пушкина и Бродского. А у немцев, все гораздо запутаннее, они понимают Гетте и Гегеля. Гегель – создатель диалектического метода, идеальной философии, которая в принципе отвечает на все вопросы, он занимался всеобъемлющим и всеобщим, как впрочем, и Гетте. Гёте и Гегель как мыслители, по сути дела, решали одну и ту же теоретическую задачу –познание органического целого. Очень длинное вступление получилось. Ну, в общем, вы меня поняли. Перейдем к произведению.
А здесь, как раз и тупик…Вы уже поняли, что я не Немец и немецкого, к сожалению не знаю, хотя если бы учился не на философском факультете СГУ, а МГУ должен бы…Как вспоминал А.М. Пятигорский: «А вы прочитайте к следующей лекции Канта «Критика чистого разума», в первоисточнике, а вы не знаете немецкий? Так зачем вы поступали на философский факультет МГУ, должны бы знать…». По этому, только образ произведения. «Фауст» делится на две части: первая: противостояние и решение между миром над и под, (Фауст заключает с Мефистофелем сделку о том, что если он произнесет: «Мгновенье, Прекрасно ты, продлись, постой!» , его душа будет продана дьяволу), вторая – фантасмагория, и все. Это действительно все, что я могу сказать, нравоучения, идея, смысл, сюжет, для меня все это осталось за гранью. За гранью, которая есть, но ее нет, я не могу выразить словами или даже в «записках на манжетах» свое состояние после прочитанного. Прикоснулся к иному, великому и непонятному (потому что мозгов не хватает понять, а еще я не Немец и немецкого не знаю). Таким образом, привожу лишь цитаты, которые великий Гетте передал нам и как думается, догадывался (интуитивно), к чему мы придем сегодня…
Мефистофель: «Ты значишь то, что ты на самом деле.
Надень парик с мильонами кудрей,
Стань на ходули, но и в душе своей
Ты будешь все таким, каков ты в самом деле» .
В современном мире мы придумываем себе образ, которому стараемся соответствовать, через который, нас воспринимают окружающие. Но все мы есть такими, какие есть, а современный человек наоборот пытается утаить себя, настоящее в себе, пытается его подавить, скрыть, но получается ли это? Ответ: «До поры до времени…».
Опять Мефистофель: «Цените время: дни уходят невозвратно!» . Так было всегда, человек не знает куда деть свое свободное время. Но с приходом эпохи потребления, особенно информационной, человек испытывает наслаждение, более того потребность растратить свое время, провести его, побыстрее, забыть. Вопрос сегодня в другом, как наполняет тебя твое время, особенно свободное? Нет смысла дожидаться ответа, 90 % свободного времени сегодня в Yotube….
Мефистофель: «Кто верить сам в себя умеет,
Тот и других доверьем овладеет,
И вот – ему успехи суждены […](о женщинах)
Ваш титул им внушит тот вывод ясный,
Что вы – искусник редкостный, прекрасный,
Каких на свете мало есть; а там –
Вы сразу приметесь за всяческие штучки
Которых ждут иные по годам […]» . Эх, какие женщины сегодня не мечтают о молодом красивом и богатом, старо как мир предание сие… Далее, разговор в дворцовом саду Императора и Казначея:
Казначей: «Ты подписал; на сотнях лоскутов
Ту подпись сняли сотни мастеров;
Чтоб счастье поскорей распространить на свете,
Мы отпечатали сейчас билеты эти:
По десять, тридцать есть, затем по пятьдесят…
Когда бы видел ты, как весь народ твой рад!» .
Император, отвечая: «И эти лоскутки как деньги захотят
Взять воинство мое и мой придворный штат?
Дивлюсь! Пусть будет так, коль это все не ложно» .
Мефистофель: «Да, вместо золота билетик – сущий клад;
Удобен он для всех, всяк знает, чем богат;
Не нужно ни менять, ни продавать: свободно
Любовью и вином, всяк тешься, как угодно» .
Сверх символьная система денег, которую окончательно провозгласил пятнадцатого августа 1971 — президент США Ричард Никсон объявив о временной приостановке конвертируемости доллара в золото. Ну мы понимаем сегодня, какая «временная» приостановка произошла. Нет ничего более постоянного, чем временное. Теперь мы смотрим на бумажку в кармане, а на ней написано: «билет банка России». Билет, не правда ли – смешно))).
А разговоры, о женщинах, которые в принципе удивительны в эпоху романтизма. Разговор в рыцарском зале:
«Пусть просветит красавца молодого:
В таких делах мужчина не смышлен.
Всяк думает, что первым будет он
Счастливцем!» .
Но в этой жизни Фауст так и не произнес «Остановись мгновенье ты прекрасно», видимо в этом и заключена главная мудрость Гетте, жизнь лишь ступень перед познанием великого духа. Фауст:
«Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!» .
Великое произведение, которое пережило уже два века, думается, что переживет и больше. До окончания бренного мира, ведь: Ars Longa, vita brevis est – «Жизнь коротка, искусство вечно» .

Какой вихрь мыслей и эмоций вызвал у меня Гёте и его "Вертер". Сколько здесь глубины (простите за банальность)
Подозреваю, что роман станет моей настольной книгой на несколько месяцев, потому что здесь перечитывать и перечитывать отдельные фразы. Их нужно понять, а для этого необходимо время.
Вертер герой удивительный. Сейчас его поймут немногие. Вряд ли молодые люди в 21 веке способны трепетать, глядя на бант любимой девушки, и при этом оставаться чистыми душой.
В чём-то Вертер до боли инфантилен, но ум его, душевная чуткость, восприимчивость к прекрасному поражают. Гёте создал образ, равного которому я не могу припомнить в мировой литературе (хотя, конечно, я так мало читала!)

Книга не для всех. Я имею в виду, что только обладая определённой чуткостью можно её понять. Вполне вероятно, что для этой чуткости надобно созреть, вырасти.

Если бы не одна из цитат книги (которую я привожу ниже) "Страдания юного Вертера", будьте уверены, о ней я бы не узнала:

Эта цитата мне до безумия понравилась, и я разыскала ее в интернет-магазине и немедленно заказала. Как видите, в этой книге еще и "Фауст", который я перечитаю позже. А сейчас о Вертере.

Что мы о нем знаем? Он любит детей и природу Вальхейма. Несомненно это так. Честно признаться, не думала что все страдания юного Вертера будут из-за девушки. Быть может из-за карьеры или чего-либо в этом роде, но о девушке? Как он в нее влюбился? Причем, до такого безумия, что даже покончил жизнь самоубийством, узнав что она его тоже любит, да, но, не может быть с ним, так как жената. Не знаю что сказать о книге. Она наполнена страданиями Вертера. Они настолько сильны, что о другом ты просто-напросто забываешь. Но цитаты, несомненно, великолепны. От этой книги я ожидала большего.

Читая момент смерти Вертера, я не была удивлена что он умрет, и вдруг мне вспомнилось стихотворение Сергея Александровича Есенина:

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Как по мне, идеально бы подошло к заключению этого романа.

Каждый раз, когда я берусь за Шекспира, Гомера, Данте или вот Гете, я гадаю, сколько отсебятины внес переводчик в оригинальный текст ради сохранения благозвучия. И так попробуй эти витиеватые речи переведи, а еще же надо в ритм попасть и в рифму даже. Титанический труд - мне кажется, это сложнее, чем оригинал написать, правда. Но это так, лирическое отступление.

Я совершенно не хочу пересказывать сюжет и анализировать, где там глубокий смысл, где сатира на политику, а где - на искусство. В этот раз я совсем с этой точки зрения не вникала в текст и даже примечаний не читала - все равно бОльшая часть объектов насмешек уже давно канула в Лету и не стоит того, чтобы их оттуда насильно вытаскивать. Чисто с внешней же точки зрения текст занятный. Особенно первая часть, во второй начинается немножко сюрр с приплетением античной мифологии. Читается легко, только вот размер все время скачет туда-сюда = бывает трудно сразу перестроиться. Как обычно бывает, философские размышления перемешаны с пространными описаниями цветочков и садов, песнями-плясками и прочими атрибутами театральной постановки, что несколько сбивает с мысли.

Подобно "Божественной комедии" или "Одиссее", "Фауст" нынче воспринимается (по крайней мере, мною лично) как чудаковатое описание далеких времен, о которых мы почти ничего не знаем, и которые интересны нам (по крайней мере, мне лично) уже больше с бытовой, нежели с исторической точки зрения. Безусловно, чем старше становятся такие произведения, тем больше смысла теряется. Часть символов, заложенных в текст, непонятна, ибо мы живем в эпоху, когда они давно забыты. Другая часть ускользает от нас из-за непереводимой игры слов. Еще несколько потерялись, потому что принадлежат совсем иной культуре. Остается так себе история продавшего черту душу чернокнижника. И вызывает некое недоумение факт, что "Фауст" писался около 60 лет - казалось бы, чего там так долго мусолить? Так это читателя вина, что он не видит того, о чем ему автор намекает.

И я вообще не поняла, почему Фауста все же ангелы прибрали. По-моему, кто-то там наверху немножко смухлевал, подлец.

Слава тебе, господи, что закончилась наконец-то эта показавшаяся бесконечной книга. Последний раз с такой же проблемой столкнулся, когда читал "Божественную комедию". Безусловно, книга - классика мировой литературы. Читаешь и восторгаешься мастерством Гёте - широкая палитра стихотворных размеров и форм, богатый язык, целый сонм героев античной мифологии. Следует, конечно же, учитывать, что полноценно перевести данное творение не под силу никому, даже многоуважаемому Пастернаку, в переводе которого читал. Это так же трудно, как "Евгения Онегина" на немецкий перевести, например.

Но боже мой! Как же всё сложно и нагромождено! Голова начинает пухнуть, от этого блюда аллегорий и иносказаний появляется несварение. Чтобы понять "Фауста", возможно, надо читать его столько лет, сколько его создавали.

Начинается текст довольно бодро. И вообще первая часть - великолепна! Прочитал её довольно быстро, получив неподдельное удовольствие. Помню, с каким воодушевлением я брался за вторую часть. Но... Согласен с встретившимся мне мнением, что если бы Гёте поставил бы точку по окончании первой части, то он был бы не Гёте, а Шекспиром. Но Гёте - это Гёте, не знаю, хорошо это или нет. И он начинает вводить в следующей части огромное количество персонажей, часть из которых говорит лишь одну фразу и исчезает навсегда. В свой литературный блендер Гёте помещает и ведьм, и парок, гомункулуса, Елену Троянскую и чёрт-те знает что. Слава богу, окончание трагедии выглядит гораздо лучше, смысл и идея произведения становятся понятным (насколько, я их понял), и, в принципе, я их [смысл] принимаю и приветствую. Но чёрт возьми, вторую часть читать невероятно тяжело, пусть Гёте и считал её квинтэссенцией своего труда.

Подытожу.

• Читать такие книги, несомненно, нужно для культурного развития. Сюжет и идея "Фауста" оказали огромнейшее влияние на литературу и философию современного и следующих поколений. Пройти мимо трагедии нельзя.
• Вся эта история с Маргаритой, все эти душевные метания Фауста не приводят его в ад. Это наводит на мысль, что Всевышний любит больше тех, кто ошибается, но пытается исправить свои ошибки, нежели "безгрешных" и "безошибочных". Плюс идея труда на общее благо не может не радовать.
• Окончательный вердикт - гениально... Но не каждая нервная система способна выстоять. Книга воспитывает усидчивость, это точно.

  P.S. Недавно в магазине видел аудиокнигу "Фауст. Божественная комедия. Потерянный рай". Для сильных духом!

Недавно перечитала Вертера и поняла, что если "Над пропастью во ржи" надо было читать лет в 13, то "Вертера" как раз лучше было бы читать сейчас. Тогда он мне, как и герой "Над пропастью" показался обычным нытиком и неудачником. Теперь же я могу, не буду льстить себе словом "полностью", но хотя бы отчасти понять замысел автора и оценить его талант.
"Вертер" по прежнему не является ни моим любимым произведением, ни любимым персонажем, но не оценить гениальность Гете (совсем молодого еще Гете!) я не могу.

Неудивительно, что, когда я пыталась взяться за эту книгу в школе, дальше первых пяти страниц дело не пошло. Легенда о докторе Фаусте и Мефистофеле явно расчитана на более зрелого читателя. Да и на более терпеливого – ибо без терпения «Фауста», пожалуй, не прочитать. Нам сейчас зачастую сразу подавай суть, без всяких хождений вокруг да около, без пустых разговоров – только самое главное. Изящной словесности в современном обществе становится туго, на нее просто не хватает времени у вечно бегущих городов.

С пьесами в стихах (да и вообще с пьесами) у нас всегда были сложные отношения. Все-таки странно читать одни разговоры, довольствуясь только короткими сносками-пояснениями к действию. С «Фаустом» все становится еще интереснее, потому что мысль Гёте резво скачет вперед, внося в сюжет сумбур и сумятицу. О некоторых событиях вообще догадываешься либо из тех самых сносок, либо случайно из пары сказанных позже по действию фраз. Буквально на днях обсуждали с одногруппницей это произведение, делились впечатлениями, и, как выяснилось, наши мнения во многом совпали (хотя обычно они не отличаются схожестью). Нам обеим так и не суждено, видимо, понять, к чему была сцена с Еленой Троянской. Возможно, это просто дань канонам литературы того времени.

Плюс к этому, меня жутко сбивал постоянно меняющийся размер. Это такая тренировка для мозга: сумеет быстро перестроиться – не сумеет, сумеет – не сумеет. В результате, пока внутренне стараешься поймать ритм повествования, теряешь нить сюжета. Под конец второй части я уже просто хваталась за голову, пытаясь разобраться, что же там происходит!

Если прибавить к этому еще тот факт, что мне ужасно неприятен сам Фауст… Им движут чисто эгоистические мотивы, к тому же, как только что-то идет не так, как ему хочется, он не медлит винить во всем Мефистофеля. И этим очень напоминает одного товарища из русских народных сказок, которого Баба Яга накормила, напоила, баньку ему обеспечила, а он от всей широты благодарной русской души запихнул старушку в печку. Возможно, ближе к концу произведения он и стал более философски относиться к поискам смысла жизни, так скажем, но поначалу его действия, мягко говоря, разочаровывают.

Однако прочитать «Фауста», однозначно, стоило. Хотя бы чтобы иметь возможность находить множество отсылок на это произведение в других книгах (начать хотя бы с «Мастера и Маргариты»). И отдать дань уважения труду всей жизни Гёте.

Начну с того, что, например, в философии Цветаевой любовь - это больше, чем отношения между двумя. Любовь можно испытывать одинаково и к человеку, и к событию, и к месту, и к вещи. Любовь гораздо шире, это чувство, обладающее огромной гаммой оттенков. В "Страданиях юного Вертера" мы видим именно эту гамму. Присмотримся. Прелесть романа в том, что Вертер любит не только Лотту, но и всё, что окружало его в самое счастливое для него время жизни. И как сложно ему переживать разрушение прошлого, полное его исчезновение. Расставание с Лоттой и невозможность общаться с ней как прежде (до появления Альберта), отъезд из полюбившихся мест, крушение судеб знакомых ему людей, срубленные деревья, которые жалеет Вертер... невозможность видеть поля, слышать смех Лотты, осознавать, что до её дома можно дойти пешком, невозможность писать о ней писем Вильгельму... Разве не испытываем и мы иной раз те же чувства? А вот в этом доме мы жили, и теперь его сносят. Вон там висел абажур, в том разбитом окошке. А с этим человеком мы были дружны, а теперь в ссоре и никогда не помиримся. А ещё один умер. Но когда-то втроём мы сидели под абажуром... Да, а вон там росло, тоже росло дерево с огромным толстым стволом, и мы слушали шум его кроны. И вот теперь ничего этого нет. Но, наверное, это неудачное сравнение. Такое же неудачное, какими выходили сравнения у Вертера. Неудачное, потому что Вертеру в тысячу раз тяжелее. И те неприятности и неудачи, что окружили его, они всё множились и множились...
Страшно, помня прошлое, осознавать, что так, как было прежде, уже не будет.

Пусть этот сюжет не нов, но он преподнесён Гёте так, что ни прибавить, ни убавить нечего. Ничего лишнего. И эпистолярная форма, из которой изъяты, опущены письма Вильгельма, и обращение издателя к читателю... не напоминает ли это всё нынешнее стремление авторов как-то "эдак" обыграть форму своего текста? А на самом деле всё уже давно придумано.

Зачем говорить о классике, что она гениальна? Здесь однозначное умолчание. Классику невозможно не читать. Без опыта чтения классики сюжетные вариации новых романных форм и сюжетных линий принимаются за чистую монету. Но мы прекрасно знаем, что писатели тоже читают. И уж точно не меньше нас.