Ka: Dar Oakley in the Ruin of Ymr

Я слышала об авторе как о новой надежде жанра фэнтези. И его Джон Краули - Маленький, большой очень меня заинтересовала: люблю я истории о маленьком нарродце, их быт и обустройство. И... Я не смогла продраться через начало! Просто скучные люди живут свою обычную жизнь. ???
Эту книгу рекомендовали как неспешное глубокое чтение на каникулы. Наверное, когда ты в расслабленном состоянии и никуда не спешишь... Практически все повествование здесь подаётся от лица вороны. Да, Дарр Дубраули - это его звучное имя. Переводчик героически поясняет, что первое слово - завукоподражание "Карр", а второе расшифровывается "С-Дуба-Растущего-У-Липы". Фух. Но есть подозрение, что можно было так не изгаляться, потому что в оригинале Dar Oakley, что звучит не так масштабно.
У автора даже в фамилии зашит "ворон": он Crowley, a Crow и есть ворон. Поэтому автор и интересуется воронами. Наш заглавный персонаж словно родился вместе с миром и постепенно рассказывает нам его историю: как появились первые люди, как они учились уживаться вместе, как Дарр полетел вслед за ними в новый мир, как этот мир неумолимо движется к концу... При этом рассказчик и свою воронью жизнь тоже живёт: сначала наблюдает, как занимаются предписанными им делами родители, а потом и ему приходит время искать пару. Но...
Поняв, что книга о вороне, я сразу представила воронов Одина. С этими птицами всегда было связано много легенд и верований. И автор... Здесь и начинается веселье. Потому что то у автора обычная птица со своими потребностями, которая наблюдает за развитием мира и людей со своего дуба, то он чуть ли не посланник людей и проводник душ. Ведь Имр - сначала Дарр называет так мир людей, потом - мир некого посмертия, куда можно отвести или забрать души...
И это не баг, а фича. Мы связались с автором, который вам не "мир меча и магии", а вполне себе постмодернизм и деконструкция. Поэтому: рамок нет, границ нет, ответов нет
*Да и смысла особо тоже.
Что можно извлечь из книги: развитие мира и людей. Достигнув пика, мир неумолимо движется к концу, но создали ли мы то, на чем возродится новый мир?..
А теперь скажите: это ли вы хотите читать, когда берете фэнтезийную книжку? Ладно, если отбросить все ожидания и понять, что автор это специально. Что и его жизнь движется к концу, и он хочет поговорить с читателем о смерти, ее принятии и пройденном пути... Не проникаешься, но смиряешься. Не получаю я удовольствие от постмодернизма, но признаю его смелость и изобретательность. Но...
Ужасно вредит роману мешанина. Автор замешал мифологию своей истории, как колдовское варево. Здесь у него и мифы народов мира, в том числе и о воронах и загробных мирах, и какие-то индейские сказки. Но в основе автора лежит католицизм, и большой его пласт просто покоится в книге, как туша кита. Истории о Крайне и Авеле, распятие Христа - тоже будут здесь. И совершенно непонятно зачем автор вдруг сам влезает в повествование, разрушая его волшебство. Мы слушаем историю старого мудрого ворона, и тут

Что, простите?
Да, вот и вся книга. Запутанная, замудренная, тяжёлая и лёгкая. Да, так она и задумана. Ворон живёт своей жизнью - и тут летит в Имр за чем-то, что...Очень мило в послесловии приводятся слова автора "Я и не для читателей особо писал - только книга что-то плохо продалась". Действительно, и чего это? Я признаю важность и таких книг, от которых мозг скрипит и плавится, не все время его заливать жидкой кашкой и патокой. Но - по взаимному согласию. Если кто-то решится пройти путь Дарра Дубраули, очень рекомендую дотерпеть до конца, потому что послесловие хотя бы пытается что-то пояснить. С переводчика и так семь потов сошло, чтобы передать все эти аллюзии, отсылки, стишки и вообще метаязык. А читатель сдюжит такую работу? Главное, заклинаю, не брать книгу как фэнтези или как книгу от лица животного. Это там есть, определенно, но совсем не так, как ожидает читатель. Берешь фэнтези глазами ворона, а тебе: метаязык, мифоэпика Лосева, деконструкция всего на свете...
Конечно, memento mori и все такое. У каждого придет пора об этом задуматься, и путь героя как-то хорошо с ним примиряет. Но когда на все вопросы автор отвечает "Так и было задумано"...

Когда-то давно, в изначальных землях жила ворона. Она была ничем не примечательна: как все ходила на дежурства, как все заботилась о родителях, как все искала еду и так из года в год одно и то же. А потом пришли люди и привели своих мертвецов: смерть и бессмертие одновременно.

Книга не составляет собой цельно сюжетного произведения: Дарр Дубраули проживает слишком много жизней, чтобы их охватить все разом, да и нет в этом такой надобности. История Ка (мира изначального) – средоточие нескольких знаковых событий, свидетелем и невольным участником которых и стала Ворона, которая по совместительству выполняет роль главного героя. Но только выполняет: Дарра не радуют ни люди, ни их поступки (в этом его можно понять). Он постепенно теряет и то наивное любопытство, которое отличало его от нынешней версии, – прожившего века и умирающего, пожалуй, всеми способами, какими можно умереть. Эта усталость почти осязаемо чувствуется на последних страницах, когда он помогает своему новому (очередному) спутнику человеку пройти на другую сторону, без особого желания, но хорошо понимая что значит боль и чего стоит попытка найти успокоение.

Эту книгу было бы легко и просто отнести к жанру «магического реализма», но она по факту им является только отчасти. Автор рассказывает историю ворон и их взаимоотношений с другими популяциями так, будто вокруг нет ничего другого. Элементы мира потустороннего в тексте появляются не неожиданно, а почти случайно, без какого бы то ни было предупреждения: так, что читатель практически и не чувствует перехода через.

Книга написана предельно рассудочным языком, тем самым, что стал так привычен глазу современного человека. Но Джон Краули идёт дальше: он добавляет в сюжет всем известные истории из легенд и сказаний. Это отвлекает от рационализма и исподволь заставляет просто... верить. Таким образом мифическая сторона здесь превращается в не столько литературный приём, но в неотъемлемую составляющую этого (нашего) мира, который мы же и создаём при помощи слов и названий, при помощи веры - во что именно каждый решает сам для себя.

Мудрая. Философская. Непростая. Это первые слова, которые приходят на ум, при попытке охарактеризовать новую книгу Джона Краули. Она - незримое подведение итогов его литературной деятельности, попытка взглянуть на мир и мироустройство под необычным и очень интересным углом: глазами вороны.
Впрочем, эта птица всегда таила в себе какую-то мистическую составляющую. Являлась неким проводником между миром живых и миром мёртвых. Носители справедливости и разумности, они всегда себе на уме, хладнокровно поглядывают на человека блестящим глазом. Одетые в чёрное оперение, вороны подчёркнуто готичны. Не гнушаются падали. Не чужды самодостаточности. И определённо не изучены. Что им снится? О чём они переговариваются между собой? Что думают о людях?

Подразумеваю, что роман стал/станет отличным фундаментом для диссертаций, являя собой неисчерпаемый источник для нахождений и оценки замысловатых параллелей и аллюзий, постмодернистской литературной игры и культурологических тонкостей. В Послесловии к изданию, которое, безусловно, я бы советовала прочесть перед чтением, чтобы в полной мере оценить текст Краули, говорится, что "мир Имра (людей) по всем параметрам совпадает с концепцией мифа." Законы мифотворчества, как говорится, на лицо. Ну или на бумаге.

Как бы то ни было, оставим учёным мужам разбор полётов всего того, что задумал и воплотил в романе Краули, я лишь скромно скажу о себе и своём восприятии книги. Мне понравилось. Очень.
Задача была не из лёгких, текст действительно сложный, но раскусить этот литературный орешек я не пыталась - просто наслаждалась увлекательным сюжетом, разворачивающимся действием. Подумать только - главный герой романа ворон Дарр, которому суждено жить вечно. И чего только он не повидал на своём бессмертии! Первобытные или, по-крайней мере, очень древние люди, Средневековье, войны, освоение новых земель, наша современность... Присутствуют здесь и библейские мотивы, и элементы научной фантастики, и притчевость, и...
Да чего здесь только нет!

Мы наблюдаем за тем, как меняется мир глазами Дарра. Он способен общаться с людьми, он первый постиг истину, понял как можно стать проводником умерших людей в Мир мертвых. Он умеет дружить и способен уйти вместе с другом в его историю. Его заслуга в том, что каждая ворона имет теперь своё собственное имя, а значит может оставаться в памяти поколений.
Повествование ведётся от имени безымянного рассказчика - человека из будущего, которое (как это обычно бывает) вовсе не радужно. Этот персонаж подобрал больного Дарра, выходил и стал невольным летописцем его жизни.

Здесь очень много героев, много событий, много реалистичных описаний вороних пиров трупами тех, кто населяет Имр. Мир ворон и людей тесно переплетён. Огромное количество спрятанных в тексте смыслов выливается на читателя, только успевай понимать: "Должно быть, Краули хочется сказать вот это. Или нет, под этим событием он подразумевает..."
И так до бесконечности. Увлекательный, знаете ли, процесс. Настолько, что не заметила как ночь сменилась днём, даже не рассветом:)

Такое произведение сложно рекомендовать. Вдруг не понравится. Вдруг не зайдет. Поэтому просто рекомендую попробовать "надкусить". Для неё нужен особый настой и упорство дойти до конца. А ещё мне повезло, и я держала в руках бумажный вариант, с его замечательным оформлением. Шуршали страницы, Дарр Дубраули вёл меня за собой, оживали иллюстрации внутри книги.

Дальше...

Эдакий пересказ человечьей истории, с поправкой на соответствующую времени мифологию и мировоззрение, глазами бессмертной вороны по имени Дар Оукли - сначала какие-то языческие времена, все живут в лесу, молятся колесу, с путешествием на изнанку мира, потом средневековье, монастырь с бритыми братьями и спуск в Ад за покаянием и прощением, далее североамериканские индейцы от прибытия европейцев до нынешнего времени и орфеевский поход в невидимый мир за погибшей подругой, и, наконец, гибель мира от некоей эпидемии в близком будущем, в котором человек-рассказчик (точнее, пересказчик) повторяет одно из путешествий титульной вороны.

Если б не гуро-кишки-кровища, текст подходил бы для младшего школьного возраста, а так вороны озабочены только тем, чтоб такое сожрать, выдернуть кишки наружу, склевать глаз, и лучшее для них место - это поле боя гражданской войны. Многие страницы посвящены тому, как строится гнездо, как два самца дерутся из-за самки, как вороны спариваются или хотят спариваться и тому подобным угнетающим сознание и вызывающим ненависть к автору эпизодам. Какое-то, прости господи, В мире животных, так и ждешь, что сейчас раздастся добрый голос Николая Дроздова. Для создания атмосферы вороньей слободки это работает хорошо, но до чего ж скучно.

Герой-ворона является парафразой чайки Джонатана Ливингстона - единственный, кто думает, кто задумывается над привычной рутиной жизни, далеко летает, интересуется не только жрачкой, знакомится с людьми и даже учит их язык, а также учится парить как крачка. Впрочем, слава богу, никому не срет в мозги, регулярно лажает и мучается от тщетности бытия.

Книга по существу малосюжетная, а все это описание вороньих страданий и пертурбаций меня мало завлекло. Движения в книге нет, смысла нет, цели нет, но если настроиться на волну, то наверное, можно получить удовольствие. Автор, Джон Краули (из-за фамилии, что ли, он про ворон стал писать?), кажется, что-то такое пытается читателю втюхать - про жизнь, смерть и бессмертие, про то, что мир состоит из историй и имен, но это не шибко увлекательно и не шибко оригинально. Не буду говорить, что книга плохая, это неправда, просто она специфическая.

Мне очень понравилась эта книга, одна из лучших за этот год, но я не знаю пока, что о ней говорить. Не после первого прочтения.

Я могла бы рассказать об одной необычной вороне Дарр, который кое-что украл и стал бессмертным. Как он дружил с девочкой-язычницей, потом с индейцем, потом с провидицей, потом еще с каким-то человеком. Как он воронёнком выпал из гнезда, и спустя пару дней после прочтения этого эпизода я зашла во дворик за домом, и над головой раздалось безумное карканье, такое громкое, что стало некомфортно. А под каштаном сидел воронёнок, он тоже выпал из гнезда, а его родители громким карканьем пытались отгонять всех, кто заходил во дворик. Через пару дней воронёнок пропал, карканье стихло. Надеюсь, он научился летать за эти дни.

Но это скучно - мне так кажется - пересказывать сюжет. А умного сказать нечего. Пока.

И в самом деле, никакого экшена, драк на когтях, диверсии клана ворон против соседнего клана, магических артефактов и порталов в параллельные миры. Есть оглушающие крики ворон: эй ты! эй ты! сюда! сюда! летим! жратва! Вороньи ругательства, пожирание мертвечины, шум и ярость. Ка! ка! ка!

У книги красивая обложка: серая ворона в золоте Ка. Кажется, что дотронешься, и можно почувствовать перья и выпуклость золотых букв его мира Ка. Внутри картинки.

Сам текст зачаровывает. Повествование идет от лица самого Дарра, и в это нельзя не поверить, что не сам ворона Дарр нам рассказывает о своей жизни. Некая потусторонность передана безупречно, и нечеловечность рассказчика как ударит с первой страницы, так и не отпускает. Будто смотришь в черный бездонный вороний глаз. 

Из послесловия:

Интеллектуальное фэнтези Джона Краули по сути постмодернистская проза серьезная :сложная, предполагающая в читателе изрядный культурный багаж и начальные эзотерические знания. Автор специализируется на криптоистории. Это не то же, что альтернативная история, в нескольких словах, не «что было бы, если…», а «вот так на самом деле все было!» – альтернативные корни известной истории. Излишне говорить, о том, что он хорош необычайно, кто прочел "Маленького. Большого", сам имел счастье в том убедиться. На русский переведены еще три первых книги тетралогии "Эгипет", тоже совершенное читательское счастье. Я влюбилась в Краули прошлой зимой, перечитала у него все или почти все, многое в оригинале. Новому роману, да еще на русском, радовалась как подарку судьбы.

Смущало заглавие , в котором единственным знакомым словом были "руины". "Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра" выглядит и звучит чудовищно. Я не из тех читателей, для кого забава "пни переводчика" дежурное развлечение, однако, сравнив Ka: Dar Oakley in the Ruin of Ymr оригинала с жутью переводного заглавия, хотела бы спросить Ефрема Лихтенштейна, сами-то вы, как не чувствуете неуклюжести своей лексической конструкции? Для чего не оставить было имя героя Дарром Оукли? Или, если казалось необходимым обозначить его сродство с дубом, почему не перевести целиком, есть же варианты "Хоббита", где Бильбо назван Сумкинсом. Что за тяни-толкай "Дубраули"?

Ка Дарр – ворона (в смысле, не ворон, но самец вороны), который поведает подлинную историю цивилизации с родоплеменных времен до грядущего коллапса истории. Интересно, мрачно, несколько чересчур физиологично, как на мой вкус. Хотя тут уж некуда деваться, раз в качестве психопомпа (проводника между мирами) выбран не милый воробушек или прекрасный олень, но птица свалок и помоек. Смирись и учись получать удовольствие. Попутно знакомясь с огромным количеством орнитологических сведений: жизнь ворон, социальное устройство стаи, гнездование и парование, выведение птенцов и воспитание. Странная любовь к блестящим побрякушкам, кормление, эта часть способна глубоко ранить нежные натуры. Но я вам скажу: глядя на то, что род людской уже сотворил с планетой и продолжает творить - не нам носы воротить.

Его жизнь началась на заре цивилизации, волею случая и собственной неуемной любознательности, умный птах станет другом и спутником шаманки, с которой предпримет первое странствие в мир мертвых. Девушка по имени Лисья Шапка отправится туда за главной мечтой человечества, бессмертием, да не сумеет удержать, добыв. Дар достанется Дарру, который о том не просил, и всякая смерть с той поры станет сопровождаться для него возрождением с полной суммой накопленных в прежних жизнях знаний - мечта платонианца. За тысячелетия истории Дарр и его подруги воплотят множество мифологических сюжетов, от Гильгамеша до Орфея.

К концу истории Дарр придет безумно усталым, обретя последнего друга и собеседника в лице героя-рассказчика - больного старика потерявшего все, что было ему дорого и доживающего дни на руинах Имра. Имр в реалиях романа - это наш с вами мир, окончательно загибающийся совокупностью многих факторов, среди которых наша роль не последняя. Загаженный мир, совершенный коллапс, конец истории. Что, все так безнадежно? Нет, Джон Краули в сути - вестник горних сфер, знающий, что мир, неправильный и несправедливый в миллионах локальных случаев, глобально устроен правильно и справедливо. Есть надежда.

Всякая добротная работа с мифом, когда автор одновременно погружается в собственные эмоции и классические сюжеты, но не выключает при этом голову – производит впечатление основательной научной статьи или даже монографии, из которой тщательно удалили все ссылки.

История получается многослойной, и в этом пироге находятся свои монетки истины.

Вороны, живущие поблизости от людей, не вовлечены в работу как лошади, не друзья нам, как собаки, не капризные миньоны, как кошки, и даже не мелкие нахлебники вроде крыс. При том черные птицы умны.

А фэнтези позволяет дать им речь – свою собственную, которую могут понимать некоторые люди.

Дальше – неизбежное притирание вороны к человеку, научение – как жить рядом. У людей можно перенять обычай звать другу друга по именам. Можно подружиться и участвовать в смерти человека – тогда выйдет хорошо попировать на трупах.

И тут — находка автора романа – это очеловечивание идёт не только через обычную дружбу птицы и человека, но через мифологические, мистические сюжеты. Ворона Дарр Дубраули – спускается с друидом (хотя поздновато для друидов, там очень много от викингов) в загробный мир. Потом снова – ведь дочь друида ищет самую драгоценную вещь на свете, бессмертие. Как должно быть во всех историях о подобном – человек тут же теряет найденное, но птица буквально, непосредственно обретает вечную жизнь.

А дальше начинается трагедия длиной в тысячу лет – потому как ворона, с клювом и перьями, куда ближе к людям чем все её сородичи, но всё еще птица. Одна стая сменяет другую, один смертный друг-человек сменяет другого, но вся жизнь – эпоха за эпохой – как маятник. Ближе к человеку, новое обучение, новый сюжет, потом смерть. Человека или вороны, воскресающей в новом теле, без разницы. Но воронья стая остается стаей, каждый год гнездовья и парования, поиски падали и кормежка птенцов. Жизнь слишком простая, чтобы содержать настоящие человеческие сюжеты, и даже если найдется вторая бессмертная ворона – она будет уже слишком уставшей от своего бесконечного бытия… Попытка вот так украсть у людей истории, прожить их самим, как украдена была самая драгоценная вещь – приведет лишь к новым слезам, хоть и не плачут эти птицы.

Рук у ворон нет, да и разум не так уж быстр, чтобы стать бессмертным советником какой-то династии или говорящим символом государства. Слишком вороны любят проказничать и летать в стае, чтобы навсегда поселиться в какой-то семье. Получается неукоренноное существо, которое одновременно и старше и младше всех вокруг себя – кроме совы, койота, вОрона и других, таких же как он, волшебно-бессмертных созданий.

Все утра мира для ворон – тоже проходят. Потому Дарр Дубраули, общаясь с сегодняшним его собеседником, ищет смерти. Нет, здесь и сейчас он хочет жить, и рад, что человек подобрал его, выходил в своем доме. Но цель его неизменна уже какое-то время – небытие.

Однако птица, которая весь своей судьбой провожает-нас-отсюда, сталкивается с тем, что выдуманный людьми загробный мир – Имр — как-то истончается и разрушается. Птица видела самые разные посмертия, даже воронье. Автор создает вполне «канонические» картины загробных миров – со множеством отсылок к мифологии, к религии, к чисто эмоциональным доводам, к хитросплетению намеков и умолчаний уже рассказанных историй о смерти и воскрешении. Однако же ощущение того, что поменялось там существование, ведь вокруг нас не друиды, и не христиане — пропитывает книгу. Как родилось в Средние века чистилище, как до того родился ад, так ведь может и умереть людское посмертие. И даже маленький народец, властный над вечной жизнью, не сможет помочь…

Наконец – история слушателя. Который не от большого счастья начинает прислушивается к вороньему карканью, чтобы выучить язык Дарра Дубраули. Это жизнь человека – показанная лишь промельком, как случайная тень на стене – который отчаянно ищет смысл жизни, хотя не хочет признаваться себе в этом…

Финал в этой неспешной, как ночное вращение небосвода, истории — точка совмещения трёх линий. Завершение рассказов покажет, что даже суицидная ворона, старый черный самец, если только он действительно прожил рядом с людьми тысячу лет – не стремится приносить нам зло, не хочет лишних смертей.

Он и так знает, что это такое.

Промахнулась я, выбрав эту книгу для чтения, — исходя из жанра ожидала фэнтезийных приключений, но данное произведение я бы не отнесла к фэнтези ( хотя автору, конечно, виднее). Это некое художественное, философское, образное исследование мифа - мифа о Смерти, переосмысляющегося и изменяющегося в пространстве и времени.
Есть два мира — мир Ка, мир животной сущности, и мир Имра, мир человеческий, включающий в себя также мир посмертия. Ворона Дарр становится людским проводником между миром живых и миром мертвых. Не потому, что так захотел или получил такой дар от природы, а потому, что это вообразили люди, вообразили и поверили.

Главным героем романа является самец вороны Дарр, он и поведал свою необычную историю рассказчику. Дарр единственный из ворон, кто научился понимать речь человека, говорить с ним, кто стал истинным проводником в мир мертвых. Не всегда с первого раза понятно о чем он говорит — Дарр все же птица и мыслит другими понятиями. Так, он обещает своей стае, что скоро они прибудут в новую страну, путь в которую необъясним и загадочен - страна сама придет к ним. И только потом мы понимаем, что говорил он о Будущем. И в его речах мы также видим философское переосмысление привычных нам понятий.
Дарр впервые отправляется в загробный мир с мудрецом-друидом на поиски друга-человека, где время течет иначе - пока он там находится, в Ка проходит много лет.
Мир меняется не столько из-за внешних изменений, сколько из-за внутренних верований. Следом за эпохой друидов приходит время христиан и Имр меняется. Попав в преисподнюю в этот временной отрезок, Дарр видит совершенно иную картину. Только в этой эпохе стали возможны мучения грешников за свои земные деяния, споры между ангелами и демонами о возможности искупления, да и само существование ангелов и демонов.

Разговоры ворон переданы очень интересно, я примерно так бы и представляла их беседы - коротко, однозначно, предельно предметно, но в то же время обобщенно. Мне было интересно следить за их поведением, за их вороньими обычаями. Они представляют собой конкретный, животный мир, в котором нет смерти, нет посмертия. В нем нет даже имён. Вернее не было, пока их не принес Дарр, он наделяет ворону именем, которое позволяет рассказать историю о конкретной вороне, сохранив о ней память.
Для ворон жизнь и смерть предельно ясны. Они просто хотят жить. Они скорбят по умершим, но не озабочены смертью. Им сложно понять человеческое мироустройство, их повадки. Они радуются пиршеству, которым можно насладиться после битвы, но не понимают, почему люди это творят,
"Почему убивают тех, кого не могут или не хотят съесть?"
Продираться через повествование было сложно, иногда очень интересно, иногда скучно. Но бросить книгу желание не возникло, просто потреблять её нужно было дозировано, разбавляя другим чтением или другим видом деятельности. Впечатлительным натурам могут не понравиться описания расклевывания воронами человеческих трупов, которые даны достаточно подробно и натуралистично. Поскольку среди древних верований есть традиция "дарить" тела мертвых птицам, дабы те напитались их мясом и перенесли их души в мир мертвых, то этому уделено не мало внимания в книге. Также часто преподносятся описания настоящего вороньего пиршества на полях брани.
Если с самого начала не относиться к книге как к бойкому приключенческому роману, то она доставит удовольствие вдумчивому читателю.

"Надеюсь у тебя будет столько жизни, сколько захочешь или сколько потребуется, Дарр Дубраули."
Хотел бы я встретить этого ворона и сказать ему эти слова, да послушать его новые истории. Сразу пытаюсь предупредить, не всем понравятся эти истории. Если вы хотели почитать, что-нибудь "светлое" и вдохновляющее, не думаю, что Вам сюда. И сразу отбросьте все сравнения с "Обитатели холмов". Начнём.

Сюжет разделён условно на четыре части. Для меня это были истории о дружбе, любви, мести, смерти, но рассказанные под совсем непривычным углом, думаю, это и подкупает больше всего. Лично мне читать было тяжело, приходилось прям продираться через текст, как через густой лес, делать остановки, уточнять куда идти. Спросить у Дарра где помрак, а где поклюв. На Вашем месте я бы не стал ворону доверять свою жизнь, а вот смерть...Надеюсь вы достаточно подготовлены и знаете хотя бы основные моменты в истории человечества, ибо Краули не будет вам говорить время событий каждой жизни, но думаю Вы справитесь.

Здесь так много всего: рождение, жизнь, смерть, месть, тайна, дружба, Та Самая Вещь. Книга даёт место для размышлений, рассуждает на тему бессмертия, проводит аналогии с Библией и древнегреческими мифами, да, наш Дарр очень умный ворон и если бы он мог писать, то мы получили бы философский труд, но видимо эту задачу переложили на Краули и раз он сказал, что это Фэнтези, то пусть так и будет.

Не могу её посоветовать каждому, даже уверен, что будут люди, которым книга покажется скучной и я их не посмею осуждать, сам временами отвлекался. Но дойдя до конца, я понимаю, что важнее эмоции, которые я получил. Это был длинный и трудный путь, но имея бессмертие, пройти его возможно.

Очень может быть, что я слишком глупый для этой книги. Или - скажу страшное - сама книга немножечко переоценена. С одной стороны, сложно судить, с другими произведениями автора я не знаком. С другой же - просто говорю о своих впечатлениях, на которые тень личности автора не легла, и мне нормально.
Большую часть книги мне было скучно. И, честно говоря, поначалу я сам этому удивлялся. Казалось бы: взгляд на людей с необычного ракурса, с точки зрения вороны, причем смотрит ворона на протяжении столетий, соседствуя с друидами, монахами, американскими индейцами и американскими же спиритуалистами, вплоть до ближайшего (видимо) безрадостного будущего; бездна отсылок - от кельтской мифологии до Библии, от Орфея с Эвридикой до Данте, и гностицизма тоже отсыпали; путешествия в мир мертвых и обратно. И даже повадки ворон тема достаточно интересная. Но что-то пошло не так. Я поймал часть отсылок, местами следил за путешествием Дарра с большим интересом, особенно поначалу, но чем дальше в лес... Как ни старался проникнуться текстом, тем хуже получалось. Как только попадалась какая-то ниточка, за которую можно было уцепиться не только интеллектуально, но и эмоционально, проникнуться, почти тут же эффект сходил на нет. Часть об Анне Кун растянулась, казалось, на бесконечность, но я решительно настроился дочитать.
Какого-то катарсиса под конец предсказуемо не случилось. Наоборот, возникло ощущение, что на последних страницах словами безымянного рассказчика автор пытается впихнуть немножко морализаторства и навязать свое видение в лоб.
Очень странное впечатление. То ли чего-то не хватило, то ли в объеме книги растворилась вся соль. Все ингредиенты по отдельности вызывают интерес, от книги веет ощутимо магическим реализмом. А вместе не сработало. Здорово, что в конце книги поместили эссе и кое-какие моменты разжевали, примечания тоже очень полезны. Потому что, опять же, часть-то я уловил, но далеко не все, а уж обыгрывание злого демиурга и Софии не выкупил тем более, хотя с концепцией знаком. А ведь интересно. Но опять же, интересно чисто интеллектуально. Художественную книгу я беру в руки не только для того, чтоб себя, темного, просветить или впечатлиться работой, которую автор проделал. Если говорить о мифе (а здесь уместно), о любом тексте, даже когда не хватает знаний проникнуть в глубину и уловить суть, "внешнее", события, герои все равно способны заинтересовать и увлечь. Можно ни черта не знать об отсылках в дантовской "Божественной комедии", но сложно остаться равнодушным.