The Wave

Дополнительной литературы об эксперименте в американской школе я не читала. В апреле 1967 года на уроке истории один из учеников задал учителю вопрос: как немцы могли дойти до фашизма, как не могли замечать промывания мозгов и угнетения своих соседей, как сошла с ума целая нация. Талантливый учитель не сразу смог ответить на вопрос ученика, но решил показать слом личных убеждений ради общей идеи на живом примере.
Начиналось все с элементарной дисциплины. Не знаю, насколько Штрассер упростил или приукрасил реальные события, но историк сперва учил детей из выпускного двенадцатого класса элементарно вставать у парты перед ответом. Двенадцатый класс,
это им, должно быть лет по семнадцать-восемнадцать... Очень странно, на чём же тогда держался порядок в школе...
Впоследствии эксперимент зашел слишком далеко уже с введения членских карточек и доносительства. По описанию Штрассера, многое дети додумали и доделали за выдвинутого ими лидера. Учителю удалось относительно бескровно завершить эксперимент.
Темы, безусловно, важные, но отражены они в книге очень схематично. Не знаю, для какого возраста это написано, мне кажется, что и в четвертом классе дети читают книги, изложенные более сложно и живо. Такое ощущение, что Штрассера ограничивали в объеме. Повествование скачет будто с большими пропусками. Эксперимент длился всего неделю, но из-за схематичности кажется, что намного дольше. Когда дисциплина переросла в фашизм? Почему любое упорядочение и коллективная работа на общую цель доведут до тоталитаризма? В отверженных и быстро раскусивших суть идеологии оказалась лидер класса, отличница Лори, которую в пример своим детям ставили родители половины старшеклассников. Получается, поведение сложнее схемы. Лори упрекают за то, что она бунтует против движения, когда перестала быть принцессой школы, и остальные ровняются не на неё.
Мотивацию подростков Штрассеру удалось лишь затронуть, но показать увлекшегося ролью лидера учителя у него, бесспорно, получилось. В плюс книге ставлю важность тем, а в минус - схематичность и оттого недостаточное раскрытие героев. Судя по финалу, один урок старшеклассники не извлекли: сплотиться можно не ради идеи, а ради взаимопомощи или общей маленькой цели. Элементарная дисциплина, порядочность, уважение к затрате сил и времени другими, а не выпячивания уникальности себя любимых, сэкономило бы для школьной команды и редакции школьной газеты кучу ресурсов. Возмущенные экспериментом родители тоже не поняли одного: благодаря затее учителя они хотя бы внимание обратили на своих детей. В выпускном классе учился мальчик, назначенный остальными крутыми и успешными в аутсайдеры и козлы отпущения. Идея волны на несколько дней дала ему цель. Мать Роберта встревожилась только после того, как её сын стал меняться из-за причастности к чему-то большому и общему. Неужели до этого её совсем не волновало, что её сын изгой? Отец Лори всегда говорил только о гольфе, который дочери был совсем не интересен. Вдруг взрослому человеку пришлось забыть о себе любимом и поинтересоваться делами дочери. Тоже ведь прогресс, но акцента в книге на нём нет.
В общем, американский школьный мир во многом схож с нашим, но и отличия есть, хотя все меньше и меньше. Кстати, питаются они как-то не здорово - мороженым и гамбургерами. Сколько же часов в школе проводят, раз перекусы сухомяткой не возбраняются?
Кажется, в книге Штрассера я увидела много другого, а не только эксперимент, на что упорно намекают сюжет вместе с пред-и послесловиями. С удовольствием бы почитала более развернутую версию событий.

Еще до прочтения этой книги я знал описанную в ней историю. Более того, считаю случай с Третьей волной, реально произошедший в одной из американских школ, очень показательным, нравоучительным не только для учителей и учеников того учебного заведения, но и, безо всяких преувеличений, для всего человечества. Эксперимент прекрасно показал, что даже в условиях, где с детства прививается ценность личностных свобод, люди в массе легко поддаются манипуляции и готовы бездумно следовать за большинством. История – хорошая прививка антифашизма и ценность ее с годами не уменьшается.

Давая оценку книге, я учитывал главным образом, как автор справился с описанием, насколько реалистична история в его изложении, правдоподобны ли персонажи, хорош ли авторский стиль. Мне показалось – недостаточно. Тод Штрассер бесспорно заслуживает большой благодарности за то, что сделал этот случай широко известным. Но если бы он сделал это немного более талантливо, читатель в моем лице был бы благодарен вдвойне.

Задумка классная, кроме того, я поняла, что история основана на реальном эксперименте. И именно этот факт придаëт пугающее ощущение реальности каждому происходящему событию.

А всё началось с вопроса ученика, как люди не видели, какие ужасы творили нацисты и при этом продолжали следовать идеологии Гитлера. Лично для меня было странно видеть, как мало внимания уделяется теме Второй мировой войны, и что погружение настолько поверхностное. Но действия происходят в Америке, которая не столкнулась так, как наша страна.

Учитель истории решает провести эксперимент и странно, что сам учитель не понимает серьёзности собственного опыта.
В самом начале автор даëт много интересных деталей: замечания учителя к дисциплине, постоянные проигрыши местной команды, несобранность школьной редакции газеты и т. д.

Но, чем дальше, тем меньше уделяется внимания мелким деталям, события развиваются быстрее. На мой взгляд автор “зажал” подробности происходящего, поэтому ужастности атмосферы не наблюдается.

Смешанные впечатления у меня остались. Психология показа классно, но только в начале, а сам финал слит.

P. S. И мне очень не понравилось, что весь сюжет по факту рассказан в аннотации.

Книги, основанные на реальных событиях, всегда задевают что-то в душе. Хотя в книге нет никаких литературных красот и написана она максимально простым языком, остаться равнодушным, на мой взгляд, может только совсем уж черствый человек. Всегда немного жутковато от того, как быстро люди (и особенно подростки и дети) попадаются в ловушку пропаганды, особенно исходящей от человека, которого они уважают и считают авторитетом. И самое обидное, что почти невозможно от этого защититься – дети из книги росли на принципах свободы (по крайней мере в теории), но они попались в ловушку еще быстрее, чем любые жители тоталитарных стран. Видимо тут наблюдается некий эффект непоследовательности и противоречия - когда вокруг свобода, то люди мечтают о порядке и сильной руке, а когда вокруг слишком затянуты гайки, то, наоборот, мечтают о свободе, и бунтуют тайно или явно. Так и учитель Бен поражался тому, что «им нравится, когда решения принимают за них». Впрочем, будь у этого учителя свои дети, он бы так этому не удивлялся. По моему опыту, нет ничего более разрушительного для ребенка, как полная свобода, постоянная необходимость выбирать и принимать решения. А вот четкий режим дня делает ребенка спокойным, веселым и уверенным в себе. Неудивительно поэтому, что подростки из общества потребления с такой радостью покорились «Волне» и особенно возможности стать группой. И тут мы снова сталкиваемся с тем, о чем в западном обществе, с его поклонением индивидуализму и конкуренции, не принято говорить – о том, что многие люди мечтают об обществе, где не нужно жрать друг друга, можно в любой момент получить помощь, и каждый мог бы приносить посильную пользу, независимо от личных достоинств и талантов.
О многом заставляет задуматься эта небольшая книга. О том, каким должен быть учитель – у меня были скучные учителя по истории, но с другой стороны, ни за что бы я не захотела стать участницей эксперимента такого неравнодушного и хорошего, на первый взгляд, учителя, как в книге. Я считаю, что то, что он сделал было жестоко и совершенно аморально. О том, по какому лезвию бритвы должны идти на своем пути все наставники и родители – сочетая воспитание и дисциплину с тем, чтобы ребенок все же вырос мыслящим и свободным человеком. О эффективности того или иного политического строя (вне зависимости от рассуждений о этике) – как ни грустно, но в моменты всеобщего трындеца (типа современной ситуации с коронавирусом) именно тоталитарные режимы имеют лучший показатель, а более демократичные имеют больший потенциал для роста и развития в «сытые» годы. Вот и остается решить - возможен ли капитализм с человеческим лицом или тоталитаризм без лица людоеда?

Книга шокировала меня настолько, что даже сложно подобрать правильные слова для рецензии. Казалось бы, что страшного может случиться на уроке истории? Ну решил учитель объяснить, как выживали люди во время Второй мировой войны, показал впечатляющий и реалистичный фильм... Для учеников это далёкое прошлое. Страшное, но всё же прошлое. И они уверены, что в современном цивилизованном обществе подобное не может повториться. Но так ли это на самом деле?

Эта книга показывает, насколько внушаем может быть человек. Во время чтения я пыталась всмотреться в этих детей, понять, что же привлекло их в "Волне", почему они согласились быть подчинёнными, оказаться втиснутыми в жёсткие рамки дисциплины и даже боялись выражать собственное мнение? Думаю, и сам Бен Росс, учитель, не ожидал, что последствия невинного, как казалось поначалу, эксперимента, будут столь шокирующими. Он даже не заметил, как всё больше погружался в свой эксперимент. Но если психика взрослого человека так не устойчива, что уж говорить о подростках?

Чем дальше я продвигалась в чтении, тем больше мне хотелось сказать Бену: "Остановись! Что же ты делаешь?" Я не понимала, как мог учитель проводить такие опыты над детьми, у некоторых из которых ещё даже не выработались собственные принципы и убеждения. Бен хотел как лучше, хотел показать им наглядный урок, но всегда ли это оправданно?

Книга Тода Штрассера "Волна" обязательно оставит после себя бурю эмоций и впечатлений. Я увидела, как легко человек может поддаться влиянию и как под действием коллектива и общего мышления теряется значимость личности. На мой взгляд, такие произведения читать очень важно.

– I dread the day when everyone on this ship agrees with me.
Capt. Kathryn Janeway of the Federation starship “Voyager”

Давно хотела прочитать эту книгу, и вот настал подходящий момент – когда вокруг, в реальном мире, начал твориться какой-то сюр. Когда в официальной информации не сходится дебет с кредитом, когда заговорили о «цифровом гетто», когда боишься не уже инфекции, а того, что тобой манипулируют, незаметно, маленькими шажками, под благовидными предлогами бесповоротно меняя мир. Видимо, что у нас, что в Америке вся великая мудрость национальной литературы, да и всей школьной программы, оказывается бессильна перед лицом главных жизненных задач. (Замечу в скобках: это потому, что литература очень хорошо умеет задавать вопросы, но гораздо хуже – на них отвечать.) Вот и приходится демонстрировать «на натуре». Эти дети, как наверняка и многие другие до них, спросили учителя истории, почему народ Германии позволил нацистам захватить власть и как будто не замечал творимых ими зверств. Учитель вместо ответа устроил в классе филиал гитлерюгенда.
Вообще, как бы дико это ни звучало, именно у школьного учителя порой возникает реальный соблазн навести в классе военную дисциплину. Все школьные ограничения, которые якобы подавляют личность – от ношения формы до отступа ровно в четыре клеточки – на самом деле призваны хотя бы немножко облегчить его, учителя, работу. И вот тут возникает тонкая грань между красотой аккуратных, подтянутых, собранных кадетов, априори уважающих старшего по званию, и теми, кто захвачен идеей собственной силы и превосходства, а из лидера делает кумира. Иными словами, грань между дисциплиной «хорошей» и «плохой», обращённой не себе на пользу, а во вред другим. Не знаю, как в Суворовском училище, но в рандомном общеобразовательном классе на установление дисциплины второго типа у интеллигентного молодого историка ушло якобы всего пять дней. Даже меньше, потому что дня с третьего «Волна» стала регулировать себя сама. Это, конечно, показательно в том смысле, что дурные семена всегда почему-то быстрее пускают корни, но всё-таки невероятно. Я пыталась мысленно примерить ситуацию на свои когда-либо имевшиеся учебные группы – в основном это как раз старшеклассники или первокурсники – и мне казалось, что с ними это всё-таки не прошло бы. Может, время было другое, может, учителю повезло. В конце концов, нельзя сбрасывать со счетов, что у него уже изначально был авторитет, в классе его любили. Но как могли ученики, опережавшие программу, то есть уже изучившие (только что) политику Третьего рейха, не отдавать себе отчёта, что происходящее в классе сильно напоминает гитлерюгенд? И откуда взялась ненависть к мальчику-еврею, когда их никто к этому не побуждал – более того, сам вопрос возник как раз по поводу Холокоста? Загадка. Не исключено, что какие-то моменты были всё-таки подтянуты, в то время как о самом «эксперименте» осталось очень мало документальных свидетельств: всего пара кратких упоминаний в школьной газете и в ней же – статья побольше, вышедшая уже после роспуска «Волны». Собственно, ни научным, ни этическим критериям эксперимента этот случай не удовлетворяет, и неудивительно, что более или менее подробное сообщение о нём появилось только через девять лет – тут дело не только в табуировании разговоров о прошлом, а и в том, что, получи эта история огласку, репутации школы это не пошло бы на пользу.
Вообще говоря, «Волна» ответила не совсем на тот вопрос, который был задан. Одно дело – привлекательность национал-социалистической идеологии как таковой (апеллирующей к тщеславию и обещающей выход из кризиса), а другое – игнорирование нечеловеческих жестокостей. Эми Смит спросила учителя не о том, почему люди примыкали к нацистам, а о том, почему те, кто не состояли в движении, не пытались их остановить. На самом деле, конечно, пытались и сопротивлялись, с другой стороны, НСДАП была не так уж малочисленна (10% – это абсолютная цифра, учитывающая в общем населении детей, стариков, неправоспособных и проч.). Но для чистоты эксперимента следовало бы понаблюдать именно за теми, кто отвергал «Волну». Надо думать, учитель слегка увлёкся. У него не было никакого особого плана, зато внезапно появившаяся власть («Он окинул взглядом переполненный зал, понимая, что это, быть может, последний раз, когда ему удалось так прочно завладеть вниманием этих ребят…») оказалась большим искушением. Вот с какой точки зрения я прочла эту книгу – размышляя о власти и авторитете и о том, как диктатура утверждается в ответ на расхлябанность и безответственность. Тоже, в общем, актуальная повестка дня.

В основе книги психологический эксперимент американского учителя Рона Джонса. "В начале апреля 1967 года Джонс потратил неделю занятий одного из классов школы Пало-Альто на попытку осмыслить поведение немецкого народа при репрессивном национал-социализме. Установив жёсткие правила для школьников и став создателем молодёжной группировки, он, к своему удивлению, не встретил сопротивления ни учащихся, ни взрослых. На пятый день Джонс прекратил эксперимент, объяснив учащимся, как легко они поддаются манипуляциям, и что их послушное поведение в эти дни кардинально не отличается от поступков рядовых граждан Третьего рейха" (Википедия).
В повести учителя зовут Бен Росс. Всё начинается с вопросов учеников.

И Бен Росс начинает эксперимент, который заходит слишком далеко. Появляется чрезмерная дисциплина, вера в то, что коллектив важнее человека, и т.д. За несколько дней вся школа охвачена "Волной", и те, кто не хочет быть её частью, объявляется врагом. Даже самому учителю трудно остановиться, почувствовав власть лидера.
Оказалось, что фашизм (тёмная сторона человека) легко берет верх над людьми, прикрываясь хорошими лозунгами и намерениями.

Неужели и вправду люди от природы склонны искать лидера, который будет принимать за тебя решения?
как оказалось страшно читать такие книги.
Здесь нет, конечно, ужасов войны, и фашизм изжил себя, а Гитлер совершил самоубийство за 22 года до этого. И кажется, память еще свежа, а дети вдохнули в себя страх пережитого с молоком матери.
И вот в 1967 году учитель истории, неприятно удивленный тем, что дети не прониклись ужасами нацистов, решается на социальный эксперимент. и в школе образуется новое движение "Волна".
— Удивительно, — сказал Бен, — им нравится, когда решения принимают за них.
— Конечно, так им напрягаться меньше! — ответила Кристи. — Не нужно самим думать.

Никто не мог и представить таких последствий. Не понадобилось много времени, чтобы создать в школе гитлерюгенд. Уравнять самых популярных с неудачниками, заставить детей быть дисциплинированными, подготовленными, но в то же время - стукачить, доносить, принуждать. Процесс запущен, процесс уже не требует лидера, это автоматизировано и необратимо. И от этого страшно.

Дэвид, лидер в школе и в футбольной команде, готов предать девушку, поверив в лучшие качества волны, а Лори, поначалу воодушевившись, со временем начинает видеть все недостатки. А Роберт, главный неудачник, становится наравне со всеми и упивается тем, чего он может достичь. А если не остановить эту "игру", Роберт, как мне кажется стал бы неуправляемым.

Вот только концовке как-то не доверяешь. Не верится в такую реакцию подростков, не верится что было так просто и легко. Или просто история предпочла замалчивать то, что было на самом деле.

Это чудовищно, что человечество может повторить то, что происходило в Германии во времена Гитлера. Чудовищно, что для этого не требуется так много усилий. Удивительно как люди готовы следовать за лидером, отказаться от своего мнения, и не замечать во что превращается общество вокруг. Невероятно, как люди готовы тянуться за кем-то и выполнять все приказы, только чтобы почувствовать свою нужность.
И если, еще у нас, спустя почти 70 лет память жива, то что будет через пару поколений, когда боль утихнет и страх затаится где-то внутри?