Рецензия на книгу
The Wave
Todd Strasser
Asea_Aranion21 апреля 2020 г.– I dread the day when everyone on this ship agrees with me.
Capt. Kathryn Janeway of the Federation starship “Voyager”Давно хотела прочитать эту книгу, и вот настал подходящий момент – когда вокруг, в реальном мире, начал твориться какой-то сюр. Когда в официальной информации не сходится дебет с кредитом, когда заговорили о «цифровом гетто», когда боишься не уже инфекции, а того, что тобой манипулируют, незаметно, маленькими шажками, под благовидными предлогами бесповоротно меняя мир. Видимо, что у нас, что в Америке вся великая мудрость национальной литературы, да и всей школьной программы, оказывается бессильна перед лицом главных жизненных задач. (Замечу в скобках: это потому, что литература очень хорошо умеет задавать вопросы, но гораздо хуже – на них отвечать.) Вот и приходится демонстрировать «на натуре». Эти дети, как наверняка и многие другие до них, спросили учителя истории, почему народ Германии позволил нацистам захватить власть и как будто не замечал творимых ими зверств. Учитель вместо ответа устроил в классе филиал гитлерюгенда.
Вообще, как бы дико это ни звучало, именно у школьного учителя порой возникает реальный соблазн навести в классе военную дисциплину. Все школьные ограничения, которые якобы подавляют личность – от ношения формы до отступа ровно в четыре клеточки – на самом деле призваны хотя бы немножко облегчить его, учителя, работу. И вот тут возникает тонкая грань между красотой аккуратных, подтянутых, собранных кадетов, априори уважающих старшего по званию, и теми, кто захвачен идеей собственной силы и превосходства, а из лидера делает кумира. Иными словами, грань между дисциплиной «хорошей» и «плохой», обращённой не себе на пользу, а во вред другим. Не знаю, как в Суворовском училище, но в рандомном общеобразовательном классе на установление дисциплины второго типа у интеллигентного молодого историка ушло якобы всего пять дней. Даже меньше, потому что дня с третьего «Волна» стала регулировать себя сама. Это, конечно, показательно в том смысле, что дурные семена всегда почему-то быстрее пускают корни, но всё-таки невероятно. Я пыталась мысленно примерить ситуацию на свои когда-либо имевшиеся учебные группы – в основном это как раз старшеклассники или первокурсники – и мне казалось, что с ними это всё-таки не прошло бы. Может, время было другое, может, учителю повезло. В конце концов, нельзя сбрасывать со счетов, что у него уже изначально был авторитет, в классе его любили. Но как могли ученики, опережавшие программу, то есть уже изучившие (только что) политику Третьего рейха, не отдавать себе отчёта, что происходящее в классе сильно напоминает гитлерюгенд? И откуда взялась ненависть к мальчику-еврею, когда их никто к этому не побуждал – более того, сам вопрос возник как раз по поводу Холокоста? Загадка. Не исключено, что какие-то моменты были всё-таки подтянуты, в то время как о самом «эксперименте» осталось очень мало документальных свидетельств: всего пара кратких упоминаний в школьной газете и в ней же – статья побольше, вышедшая уже после роспуска «Волны». Собственно, ни научным, ни этическим критериям эксперимента этот случай не удовлетворяет, и неудивительно, что более или менее подробное сообщение о нём появилось только через девять лет – тут дело не только в табуировании разговоров о прошлом, а и в том, что, получи эта история огласку, репутации школы это не пошло бы на пользу.
Вообще говоря, «Волна» ответила не совсем на тот вопрос, который был задан. Одно дело – привлекательность национал-социалистической идеологии как таковой (апеллирующей к тщеславию и обещающей выход из кризиса), а другое – игнорирование нечеловеческих жестокостей. Эми Смит спросила учителя не о том, почему люди примыкали к нацистам, а о том, почему те, кто не состояли в движении, не пытались их остановить. На самом деле, конечно, пытались и сопротивлялись, с другой стороны, НСДАП была не так уж малочисленна (10% – это абсолютная цифра, учитывающая в общем населении детей, стариков, неправоспособных и проч.). Но для чистоты эксперимента следовало бы понаблюдать именно за теми, кто отвергал «Волну». Надо думать, учитель слегка увлёкся. У него не было никакого особого плана, зато внезапно появившаяся власть («Он окинул взглядом переполненный зал, понимая, что это, быть может, последний раз, когда ему удалось так прочно завладеть вниманием этих ребят…») оказалась большим искушением. Вот с какой точки зрения я прочла эту книгу – размышляя о власти и авторитете и о том, как диктатура утверждается в ответ на расхлябанность и безответственность. Тоже, в общем, актуальная повестка дня.19558