Цикада и сверчок

Странно японская жизнь.

Ясунари Кавабата - незнакомый для меня автор, и "Стон горы" - первое знакомство с творчеством выдающего японского писателя. Книга вся пропитана японской атмосферой - люди, менталитет, природа, будни, суета дней, горести, размышления, надежды, воздух, и даже сны, что просачивается сквозь страниц. Японская жизнь показано прекрасно, так что на время оказываешься далеко от дома, в Японии. Красоты Японии, люди, душа и мысли приводит в человека в смятение.

"Стон горы" - это история одной семьи, где проживает Синго, отец семейства с женой, с сыном и невестой, также дочь и ее неудавшийся брак. Синго, как и любой японец работает в компании, там же его сын. У сына есть любовница, которая, как выяснилось живет с другой женщиной. Синго не знает как поступить и что решить. Он думает и размышляет, и стонет. А молодая невеста относится к нему тепло, также как он к ней. Он больше любит ее, понимает и поддерживает, чем своего сына и дочь, у которого развалилась брак.

Немного заковырист язык, ну, это ясно, по японски, сюжет простой, но все же отвечает на некоторые жизненные вопросы. Советую.

Моя оценка 7/10.

Книга прочитана в рамках игры "Флэшмоб 2018" - 36/45.

Роман Ясунари Кавабаты "Стон горы" напомнил мне скованный льдом пруд. Смотришь на него со стороны - лёд как лёд, снежком припорошен, белый. Проще говоря, ничего не происходит. Однако подо льдом, оказывается, кипит невидимая постороннему глазу жизнь.
Точно так же воспринимаются и герои в романе. Буквально каждый персонаж делает вид, что ничего не происходит и притворяется замёрзшим прудом, тогда как в душе у всех бурлят страсти: и ревность, и страх смерти, и не дающая покоя старая любовь.

На первых страницах романа нас знакомят с главным, казалось бы, героем - стариком Синго, страдавшим провалами в памяти и предчувствовавшего свою скорую кончину. Мир его глазами выглядел сюрреалистично и завораживающе: у Синго с трудом укладывались в голове имена, лица и родственные связи окружающих его людей, вместо этого особенную чёткость приобретали природные явления - порхающие над травой бабочки, падающий в реку каштан, цветущая вишня. Складывалось впечатление, будто бы Синго растворятся в природе, уходит в неё из суетного мира, постепенно умирает. О его медленном переходе из одного мира в другой говорили и его фантазии, казавшиеся всем вокруг странными, неземными: то ему хотелось сдать голову в химчистку, то лежать в земле несколько тысяч лет, пока не умрут все душевные муки, и пока на поверхности не наступит рай.

Тем не менее, довольно скоро фокус от Синго перешёл на его семью. Мы по-прежнему знаем о переживаниях старика, но из персонажа он превратился в экран, на котором транслируется жизнь остальных героев романа, живущих со своей внутренней болью. И, пожалуй, читать "Стон горы" без эмпатии не получится - для того, чтобы понять его хотя бы на базовом уровне, необходимо постоянно ставить себя на место того или иного персонажа и мыслить так же, как они. Тогда и обнаруживается кипящая подо льдом жизнь.
Легко осуждать Сюити за измену, если не вдумываться, как именно ему - потерявшего самого себя на войне - пришло в голову завести любовницу. Легко и обвинить Синго в инцесте, не чувствуя, что в жене своего сына он видит женщину, которую когда-то любил. Это не тот роман, где автор повесил на каждого героя ярлык, разделив их на хороших и плохих. Кавабата прописал персонажей, обладающих уникальными, но абсолютно человеческими качествами, запертых в клетки стереотипов и норм поведения.

И если я смогла оценить Кавабату как тонкого психолога, понять его символизм я, к сожалению, во многих местах была не в силах. Я неплохо знакома с японской культурой, но при чтении я чётко осознавала, что большинство метафор, завязанных, например, на цветах, проходят мимо меня. Они дают мне понять, о каком сезоне идёт речь, но стоит ли за ними нечто большее, я с уверенностью сказать не могу. Когда я только начинала читать роман, думая, что он о смерти, мне везде виделись намёки на такое развитие событий - цикады с отрезанными крыльями, несъеденная гречневая лапша, четыре цветка. Но иногда и сигара - это просто сигара, поэтому оставлю анализ символов специалистам.

Аллегоричности повествованию добавляют и отсылки на образцы японского традиционного искусства - будто то маска театра Но, знаменитое трёхстишье или же гравюра. С помощью этого приёма достигается лучшее понимание происходящего, потому что напрямую в романе мало что проговаривается. И, как это происходит и в случае с природой, Синго целиком растворяется в искусстве, отрывается от бытия.
Несмотря на то, что отсылки и послужили мне своеобразным компасом в дебрях Кавабаты, они мне показались притянутыми за уши. Возможно, тут опять играет роль то, что я принадлежу к другой культуре, и видеть в тексте малознакомые среднестатистическому читателю упоминания предметов искусства мне странно, в отличие от японцев, которым все эти предметы могут быть знакомы с малых лет.

Ещё одной причиной, по которой я спотыкалась об эти отсылки, стал непонятный статус семьи. Кем работает Синго и его сын осталось загадкой, как и неясен мне уровень образования героев. Книг они не читают, основное их развлечение - по нескольку раз перечитывать газеты и обсуждать интересные статьи. Естественно ли для такого рода людей разбираться в традиционном японском искусстве, думать о нём на повседневной основе?

Роман оканчивается так же, как и начинался - в случайно выбранном моменте жизни. И хоть я обычно не в восторге от открытых концовок, здесь она настолько громкоговорящая, что я осталась почти в восторге. Думаю, логическая незавершённость здесь обусловлена в некотором роде самой жизнью. Жизнь текуча, и сложно в ней отыскать точку начала и точку конца - одно цепляется за другое. Жизнь персонажей так и будет продолжаться в замёрзшем пруду, и хоть внутри и будут, возможно, происходить какие-то изменения, снаружи всё останется белым и невозмутимым.

Обязательно к повторному чтению.

2 романа + 103 рассказа.
Это сильно.
Это очень, очень, очень сильно.

Ну почему я не родилась там? Для меня эта медитативность и вдумчивость как бальзам. Автор может страницы напролёт описывать лес на горе, цвет листвы, деревце во дворе, птиц, цветок, человека, сон, звук, цвет неба, дождь, персик, горячий чай... Строит на этом диалоги героев, или, что чаще, монологи и авторские описания.

Иногда короткий разговор о, например, подсолнухах в соседском дворе резко обрывается, и воздух начинает звенеть. Очень сложно понять, что именно автор сделал, но что-то с тобой определённо случилось - тебя пронимает, цепляет, тревожит, но тут же и умиротворят. В итоге я в непрекращающейся прострации и эстетическом восторге.

Эстетический восторг! Его не описать. Минимализм, но он столько выражает. Двумя словами человек выворачивает свою душу наружу. Двумя же словами ловит красоту пейзажа или сна.

Полное смирение человека словно открывает для него некие каналы родства с окружающим миром. Бесстрастность и внутренняя гармония сливаются с мерным течением времени, сменой сезонов, цикличностью жизни и смерти, перерождаясь в исключительной тонкости искусство.

Такое растворение человека в первозданной красоте природы, от гор и морей, до фиалок и сверчков, вызывает у меня безмерные уважение, восхищение, зависть и желание реинкарнировать в Японии.

P.S. Во всём подряд растворятся, конечно не хотелось бы. Опущу свое мнение по поводу патриархата, войны, голода, болезней и прочего. Древняя Япония красива, но если и реинкарнировать, то в 21 век. И это касаемо любой страны, ибо патриархат, как и войны, мало кого обошли стороной.