Один в Берлине. Каждый умирает в одиночку

Почему-то изначально опасалась, что книга окажется скучной: в первых главах никак не могла влиться в ритм повествования (но тут, видимо, сыграл свою роль ещё тот факт, что читать я начинала под фоновое сопровождение снукерного полуфинала, который отвлекал). Но на деле книга скучной не была. Какой угодно - мрачной, беспросветной, тяжёлой, но не нудной.
А лёгкой и весёлой книга на эту тему, думается, не могла быть по определению.
Вообще, было достаточно удивительно читать книгу о войне и подпольщиках (ведь можно и так назвать Квангелей, которые пытались бороться с режимом, пусть и не особо результативно), которая при этом раскрывает тему не с привычной лично для меня (поскольку я фактически выросла на книгах про войну и в детстве и юности читала их очень много) позиции советского/белорусского автора и советского/белорусского народа, а со стороны тех, кто в этой войне был нашими врагами. И то, о чём рассказывает эта книга, лишь подтверждает, что далеко не все немцы были приверженцами Гитлера и далеко не все хотели воевать. Нормальные люди тоже были, всегда были, и их истребляли точно так же, как и у нас - с той разницей, что у нас это делали всё-таки вражеские захватчики, а там - свои же. Впрочем, за нашу территорию утверждать, тем не менее, не стану: данные теперь разные приводят. В любом случае, иногда очень полезно вот так взглянуть на ситуацию с иной точки зрения.
И тут как-то с самого начала ясно, что счастливого конца не будет ни для кого - или почти ни для кого. Отто и Анна, Трудель и Карл. И это лишь малая часть простых мирных жителей, попавших в эти жернова. Здесь, в общем, и сказать-то нечего. Жутко всё это. Когда люди пострадали за идею, в результате оказались правы, но так об этом никогда и не узнали, и единственным утешением для них осталось осознание того, что они не покорились системе.
Самой жуткой сценой - или не так, не то чтобы жуткой, скорее, трогающей и задевающей за живое, - оказалось не что-то из разряда допросов и пыток, а эпизод с Анной Квангель и советником Фромом, когда она, истосковавшись по мужу, просит Фрома поцеловать её - чтобы при этом представить, что целует её Отто.
А умер и правда каждый в одиночку. Но это тот случай, когда оно, наверно, было и к лучшему.
Светлое пятно в этой книге, впрочем, всё-таки есть, и это самая последняя глава, она же, полагаю, эпилог. После всех описанных ранее ужасов за Эву и Куно становится по-настоящему радостно, и сам настрой этой главы внушает надежду. Не заканчивать книгу на мрачной ноте было однозачно верным ходом. Потому что мрачного в ней безусловно хватило и так.
Но читать это однозначно надо. Хотя бы для того, чтобы понимать. И помнить.

Действие книги происходит во время второй мировой войны в Берлине. Главный герой книги - человек, решивший в одиночку, как умеет, противостоять действующему режиму. Но для меня это в первую очередь книга не о том времени, а просто о людях. О разных людях, независимо от профессии и от политических взглядов. Для одних важнее всего внешнее благополучие, для других - власть над другими людьми, для третьих смысл жизни в получении удовольствий, неважно каких именно и каким путем. А для кого-то важнее остаться собой, жить в ладу с собой. И в итоге "каждый умирает в одиночку", но одни скуля и потеряв собственное достоинство, а другие с чувством выполненного долга, прежде всего долга перед собой.

Интересно оценивать с высоты птичьего полёта то, в какой идеологии ты рос. Я, честно признаться, до сих пор с лёгким пренебрежением (на генетическом, что называется, уровне) отношусь к немецкой речи, если слышу рядом. Мы росли на книгах и фильмах, где все немцы плохие.

Именно поэтому мне уже долгое время было интересно читать альтернативные истории: а что было с другой стороны? Ну, а в последние три года — так вообще! Потому что именно сейчас фокус ещё больше сместился. Хорошие, плохие, плохие, хорошие… Как судить? А ты сам/а кто?

Книга абсолютно шикарна рассказывает про человека в особых условиях. Режим, война. Победителей нет и не будет.

Кроме того, очень много философских вопросов поднято, на «подумать». Я пишу этот отзыв уже после хорошо прошедшего времени после прочтения, но я до сих пор постоянно вспоминаю подрывную деятельность главных героев романа и мучаюсь вопросом: была ли она нужна, полезна, важна… Это так актуально, это так остро. Я всегда придерживалась мнения, что «капля камень точит» и на старте, конечно же, мысленно поддерживала придуманную акцию протеста. Но если объективно оценить финальный результат, то это сплошная трагедия для всех участников: сознательных и случайных свидетелей. Кому это всё было нужно. Оххх. Хорошая книга, всем рекомендую.

"Прибавить света означало бы солгать", - такое авторское предостережение настраивает читателя на повествование правдивое и эмоционально непростое. Написанная в 1946 году, книга рассказывает о расслоении берлинского общества в годы войны, о попытках противостоять нацистским идеям, о всепоглощающем страхе и отдельных людях, которые этот страх превозмогли.

Анна и Отто Квангели ведут свою незаметную борьбу так, как умеют: они пишут и распространяют почтовые открытки с призывами , направленными против войны в целом и Гитлера в частности.

Автор рисует образы типичных представителей общества той поры. Это простые рабочие, члены различных нацистских партий, адвокаты, священники, доктора, опустившиеся пьяницы. Люди совсем молодые и уже успевшие что-то повидать в жизни. Анна и Отто внешне мало отличаются от остальных. Никто и не подозревает, что после гибели на фронте их единственного сына именно эта супружеская пара и есть тот неуловимый Домовой, за которым охотится гестапо.

Повествование размеренное, будничное, представляющее собой почти бытовые зарисовки из жизни различных представителей общества.

Больше двух лет, в течение которых действуют Квангели, проходят словно сами собой. Один день сменяет другой. Мелочность, трусость, завистливая подлость, жадность, лень - всё это не добавляет света, как и предупреждал автор, но и, в силу своей будничности, не выглядит чем-то особенно шокирующим. Это-то и страшно.

Динамичность нарастает в последней четверти книги. Именно эти страницы и вызывают эмоциональный отклик, создают некоторую интригу и даже, вопреки уверению Фаллады, несут какой-то свет.

Историю Анны и Отто автор не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Окунув читателя в безрадостную атмосферу липкого страха, безнадёжности и произвола, автор всё-таки находит место для оптимизма, отмечая , что книга "посвящена жизни, неукротимой жизни, снова и снова торжествующей над бесчестием и слезами, над бедой и смертью".

Ещё со школьных пор я всё хотел зачесть Фалладу. Некоторым книгам отчаянно не везло: в старших классах я забегал в библиотеку лишь в окнах, и за время окна успевал прочесть лишь страниц 50. «Маленького человека» таким образом я начинал аж трижды – потому что начало нравилось, и хотелось воскресить его в памяти прежде, чем заныривать в книгу глубже. Но домой «Маленького человека» я так и не взял, а окна выпадали очень нечасто, потому-то и добрался до автора я лишь теперь.
И страшно рад, что добрался!

Обычно я не люблю книжки про дураков. Здесь же у Фаллады сложно назвать кого-то из персонажей умным или хотя бы положительным. На страницах мелькают толпы, состоящие из отребья: алкоголиков, бездельников, доносчиков… Если человек не алкоголик и не бездельник, то 99,9% что он трус. Работает на фабрике – трусит. Сидит дома – доносит на соседей (особенно колоритным персонажем стал тот, что три часа простоял за дверью, пялясь в глазок, чтобы донести на соседку). Работает в гестапо – страшится начальства. Убивают – либо из жестокости, либо из страха. Подтасовывают документы в самой системе – тоже из страха. Выбивают лжесвидетельства – опять же из страха, чтобы не получить нагоняй сверху. Добрые две трети романа можно смеяться в голос над поворотами судьбы всех этих маленьких людей: вот комиссар был на коне, а в следующий момент его уже тащат в подвал на допрос. Мы думаем, что он получил по заслугам, но нет, Фаллада вновь вытаскивает его из подвала на свет божий и заставляет вновь вести прежнее дело… Невозможно не аплодировать перевёртышам в судьбе лентяя и ловеласа Энно Клуге. Про перипетии с Баркхаузеном, потрясающе неудачливым доносчиком, я и вовсе молчу…

Пожалуй, всё-таки положительные герои у автора есть: конечно, это Квангели, умудрившиеся решиться до конца пойти против системы, и бывшая почтальонша Эва, взявшая на перевоспитание Куно Диттера. Да и сам Куно в итоге преображается. Но Фаллада вовсе не идеализирует этих четырёх: Отто Квангель всю жизнь сам ограничивает себя и препятствует саморазвитию, оттого и совершает множество глупостей, Анна на протяжении почти всего романа страшно трусит, Эва ещё в самом начале книги отказывается видеть дальше своего носа и предстаёт перед читателем в самом ханжеском своём обличье. Кроме того, даже Квангелей, вокруг агитационных открыток которых и завязывается вся трагикомедия, нельзя назвать главными героями, временами они надолго пропадают из поля зрения читателя, а вместо них мы довольно хорошо узнаём характеры множества связанных и не связанных с ними напрямую героев. Поэтому у Фаллады вышла отличная жанровая картина, прекрасная ретроспектива комедии нравов нацистского государства, в которой есть всё: и размышления на тяжёлые, серьёзные темы, и неожиданно юмор, и грустный сарказм по поводу происходящего глазами немца, и главное, без чего бы книга не состоялась – живые, несовершенные люди.

Книжку я слушал в исполнении Кирилла Петрова. На беду был у меня один одноклассник, заводила и бандит, тоже Кирилл, с точно таким же тембром голоса. То ли поэтому мне страшно не нравится тембр, то ли из-за того, что я в принципе еле переношу низкое и хриплое (вот как и мой голос, в буквальном смысле, чья б мычала, а моя б не верещала), с басом вообще до физического отвращения доходит и головной боли. Побокальники сказали мне, что Петров – баритон, и что подавляющее большинство чтецов – баритоны, и что это отнюдь не низкий голос. Увы и ах мне, глухарю, который только у тенора Оробчука разбирает все слова без исключения. Много где читал, что глухари лучше воспринимают более низкие голоса – вот у меня всё в точности до наоборот, как истинный глухарь, заявляю, чем выше тон и чем меньше в тембре хрипов и всхлипов, тем проще мне разобрать, что человек говорит. Низкий же бубнёж – вовсе неподъёмное для моего слуха. Всё врут про глухарей!
Интонации у чтеца в общем-то норм, но штука в том, что половина героев – алкоголики и отребье, ну, он их и изображает соответствующе, и еще большее отвращение вызывает. А когда за автора читает или мысли нормальных героев, то всё ок.
Но вот что явно неладно было с Петровым - так это его кориШневость! А у Фаллады ведь вся нацистская Германия сплошь коричневая, в переводе, который я слушал, это слово встречается 39 раз! И всякий раз у меня дёргался глаз от этой ШШШШШШШ...

Значится так, прочитала за две недели. Книга — толстячок. Речь идет о супружеской паре, которая вела свою борьбу против фашизма: писали открытки антифашистского содержания. Везло им только два года, потом их поймали. Это не спойлер, а реальная история. Загуглите, там все написано. По материалам следствия Фаллада и написал этот роман.

Мои впечатления.

Не очень. Если «Кошмар в Берлине» мне не понравился совершенно, то с этой книгой такой категоричности нет. Все-таки цепанула меня эта история, правда, только после половины прочитанного. Зацепила своей утопичностью: в фашистской Германии нельзя просто так восстать против существующего режима, когда вокруг полно шпиков, доносчиков, когда в одном доме живут ССовцы и евреи, тем более когда эта «борьба» ведется двумя немолодыми супругами, один из которых самонадеянный эгоист, а другая — сама покорность.

Первые две части вообще ни на какие эмоции не вывели. Так называемая борьба супругов Квангель мне показалась вообще не существенной, если учесть, что из 287 открыток в гестапо не попали только 18.

С третьей части начинается более-менее движ, причем движ не стороны Квангелей, а со стороны гестапо — вот они давали перцу, у меня аж челюсть отвисала. Самое интересное то, что когда я читаю очередную книгу про жестокость фашистов, то испытываю шок как в первый раз, а ведь я достаточно книг прочитала на эту тему. Вот и с этой так же получилось.

В некоторых эпизодах Анна Квангель злила меня до ужаса своей недальновидностью и глупостью, а Отто Квангель… хм… Было такое ощущение, что он вообще никаких чувств не испытывает.

Фаллада преподнес эту историю без надрыва, почти монотонно, у меня не было чувства увлеченности этой историей. Я даже однажды словила себя на мысли, что продолжать чтение не хочу.

В общем, не нравится мне Фаллада ни как писатель, ни как человек. Почитайте его биографию, там восхищаться нечем.

Это книга из разряда тех, про которые говорят -Читать всем.
Книга о том, что сопротивляться нужно даже в самых безнадежных ситуациях. Книга о человеческом благородстве и подлости в условиях тоталитаризма.Книга о родительском горе, когда фактически теряешь ребенка и когда теряешь ребенка, когда осознаешь чудовищность его преступлений, есть тема Холокоста, есть тема прозрения, тема героизма простого "маленького " человека.
Смущает, только одно-это роман извинение за лояльное отношение автора к нацизму во времена Гитлера. А так вполне хорошая книга.

К роману Ганса Фаллады «Один в Берлине» («Каждый умирает в одиночку») стоит подходить основательно, предваряя чтение самой книги знакомством с биографией автора. Это небольшое действие сразу расставит на места все точки над i, которые непременно возникнут в процессе чтения. Потому что ТАК написать о происходящем в Берлине 1940-1942 гг. мог только человек, который на своей шкуре прочувствовал происходящее.
Ганс Фаллада, в отличие от многих писателей, покинувших Германию после 1933 года, остался в стране. Конфликтов с новой властью избежать не удалось, какое-то время он считался нежелательным писателем, некоторые его произведения были запрещены. После продолжительных переговоров Г. Фалладе было рекомендовано сосредоточиться на детских сказках и повестях, чем он и занимался до 1945 года.
Так почему же эмоционально сломленный мужчина (Г. Фаллада несколько раз проходил лечение в психиатрической лечебнице), не участвовавший в Сопротивлении, пишет книгу за невероятно короткие сроки, да не просто книгу, а книгу о Сопротивлении? Какие мотивы сподвигли его? Боюсь, что для потомков это навсегда останется тайной.
Со страниц романа буквально сквозит неопределенное отношение автора к описываемым событиям. Кажется, что он стремится быть беспристрастным, когда описывает антипартийную деятельность Отто и Анны Квангель, тихой семейной пары, основное стремление которых (в первых главах) – оставаться максимально незаметными. После беды, пришедшей к ним в дом, они начитают свою скромную борьбу, пишут открытки и письма, оставляют их на подоконниках и ступеньках домов, надеясь, что смогут привлечь внимание людей, заставить их задуматься, а, возможно, и присоединиться. Но как только события в романе начинают стремительно развиваться, появляются противники Квангелей – сотрудники гестапо, которым во что бы то ни стало нужно найти и поймать распространителя открыток, вся беспристрастность автора улетучивается. Сквозь текст достаточно четко прослеживается позиция самого Ганса Фаллады, который не верит в Сопротивление, считает действия Отто Квангеля бессмысленной тратой времени. Но при всем несовпадении взглядов автора и его главного героя читатель не испытывает на себе давления.
Сильной стороной романа выступают герои, как главные, так и второстепенные. Основываясь на архивных материалах, Г. Фаллада, без преувеличения, вдохнул в персонажей жизнь, наделил их узнаваемыми чертами, дал четкие портреты и объяснил мотивы поступков каждого. Даже самый, казалось бы, типичный солдат-охранник получил свои несколько строк, и перед читателем возникает пусть и не полноценный персонаж, но уже и не бесплотное имя в тексте. Очень натуралистично изображено население Берлина, напуганное и загнанное, превратившееся в тень себя прежних, вздрагивающее от каждого взгляда, брошенного в их сторону. Страх смерти превратился в страх жизни.
«Один в Берлине» - эмоционально тяжелая книга, ведь практически с самого начала нам известен в общих чертах финал. Потому что тогда, в 1942 году, просто не могла иначе сложиться судьба Отто и Анны Квангель. Но несмотря на всю трагичность случившегося с семьей, их действиями невозможно не восхищаться.

«Какая разница, борется ли один или десять тысяч; если один чувствует, что должен бороться, он борется, вместе с соратниками или без них. Я не мог не бороться и боролся бы снова и снова».