Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956. Опыт художественного исследования. В 3 книгах. Части 1-2

Сложно приступить к написанию этой рецензии, пожалуй, так же, как и подступиться к самой книге.

Произведение походит не на художественную, а скорее на учебно-историческую прозу, однако взволновать оно способно сильнее, чем любой роман. Та правда, которую открывает читателю Солженицын, картины, разворачиваемые перед нашим внутренним взором, - страшно представить, но это наша история. Бесчеловечность - это наша история. Зверство, бесчинства, миллионы и миллионы разрушенных жизней - всё это тоже наша история, наше недавнее прошлое.

Читать книгу было крайне тяжело - и не столько стиль изложения тому причиной, сколько ужасающее содержание. Переворачивая страницу за страницей, всё больше погружаешься в недалёкое прошлое неизвестной ранее страны и всё чаще содрогаешься; узнаёшь о тех, кто вёл следствия, судил, учинял кровавые расправы, и задаёшься вопросом:"А люди - где? Где были люди?!" Удивительно, как быстро ради достижения власти человек опустился до зверя и как много лет коллективный человеческий разум держался на животном уровне.

Невозможно передать взрыв негодования, недоумения и боли, вызванный прочтением этой книги (и только первого тома! А дальше - что же?..) Эти страницы должны стать нам уроком; о таком нельзя забывать, а книги эти нужно читать.

дорога к книге была тернистая. купила давным-давно, пыталась пару раз начать читать, но до конца не доходила.
книга содержит первые две части грандиозной эпопеи о темной странице истории России - о репрессиях.
Конечно, содержание книги тяжелое (тут и пытки, и унижения, и сломанные судьбы), но Солженицыну удалось подать материал так, что невольно хочется читать и читать.
При всей сложности материала, писатель находит место и для острого словца и веселой шутки. Он стремиться увидеть в каждом своем герое личность. При этом не важно, хороший или плохой это человек, он - заключенный политический или бытовик, конвойный ли, важно, что это ЧЕЛОВЕК, с его неповторимой судьбой.
Интересно читать описания тех нечаянных встреч в лагере и тюрьме с теми людьми, которые по праву должны были составить цвет нации - учеными, журналистами и т.д.

На прочтение этой книги у меня ушло одиннадцать дней. Для меня это много. И это только первый том. Всего 400 страниц из 1200.
Посоветую ли я кому-нибудь эту книгу? Обязательно. Обижусь ли, если кто-то бросит её на середине? Нет. "Архипелаг ГУЛАГ" - иссушает. Но он же даёт силы.

В этой книге есть ответы на вопросы, которые я задавала себе, когда училась на историческом факультете. Удивительно, что всем историкам не рекомендуют читать прозу Солженицына в обязательном порядке. Не для того, чтобы принять изложенные в ней факты за непреложную истину. Но это хорошая отправная точка для собственного исследования. Трамплин для пытливых умов, которые интересуются историей России, историей СССР, историей исправительной системы.

Если вы ещё не знакомы с прозой Солженицына, то начать стоит именно с "Архипелага". Он написан наиболее простым для автора языком. Чувствуется, что Александр Исаевич очень хотел, чтобы эту книгу смогли прочесть разные люди.

Подходите к этой книге с любым настроем, с любым отношением к личности автора, к происходившему в описанные годы. Всё равно вы найдете в ней то, что даже не чаяли отыскать. Найденного может оказаться даже слишком много, но это нужный избыток, который стоит пронести через свои ценности и убеждения.

Будьте осторожны с этой книгой. Но также пытливы и внимательны. Тогда, между всеми описанными страданиями, вы найдете Человека.

В Западной Германии к 1966 году осуждено восемьдесят шесть тысяч преступных нацистов - и мы захлёбываемся, мы страниц газетных и радиочасов на это не жалеем, мы после работы останемся на митинг и проголосуем - мало! И 86 тысяч - мало! И 20 лет судов - мало! продолжить!
А у нас осудили (по опубликованным данным) - около тридцати человек.
А между тем, если 86 тысяч западногерманских перевести на нас по пропорции, это было бы для нашей страны четверть миллиона.

Ну что, первая книга прочитана. Так как желающих описать сюжет/структуру до меня не нашлось, я попробую - вдруг пригодиться кому-то.
Сам роман - даже с учетом наличия автобиографического момента, никак не автобиография, это скорее исследование. Исследование изнутри. Множество исторических фактов и просто теории прописано очень полно - так что книга эта не прсто страшилка, но еще и хорошая помощь кругозору. Такого в школе не расскажут. Для тех, кто совсем не в курсе - это книга о тюрьме. О том, кого, за что, почему, и как они могли - в период с самого начала века, и до конца войны (по крайней мере в этой части романа).
Повествование ведется от лица автора, но события, связанные с ним, занимаю от силы 10 % всего повествования, больше о том, "как это бывает", как это было с другими людьми.
Итак, первый том состоит из 2х частей - это "Тюремная промышленность" и "Вечное движение". Первая глава мне показалась куда более эмоциональной и берущей за душу, хотя, может, ко второй я уже просто ко всему привык. Поскольку это именно исследование - то в первой главе рассмотрены основные этапы пути на "Архипелаг", а во второй - о доставке осужденных в места не столь отдаленные. Лагерная жизнь затронута мало, но об этом будет дальше.
Такие книги нельзя назвать хорошими, нельзя сказать, что они понравились - потому, что это ну слишком сложно даже осознать, а уж вжиться и пропустить через себя попросту не получится - как бы не хотелось, мы для этого все слишком хорошо живем.
Страшно - да, но Солженицыну это всегда удавалось, наверное, потому, что он писал книги о том, что его окружало - так честно, как мог, и делал это вовсе не для себя, и не для нас, читателей, а для тех, о ком писал.
Резюмировать пока не могу.

Данный отзыв посвящается не отдельному тому, а произведению в целом, и немного самому А. И. Солженицыну. Отзыв носит исключительно субъективный характер, и его автор не ставит своей целью задеть чувства окружающих.
После прочтения трехтомного романа "Архипелаг ГУЛАГ", мое отношение к Александру Исаевичу, простите, Исаакиевичу, как к объективному автору несколько изменилось. Почему и в какую сторону я попробую разобраться ниже.
О структуре и стилистике.
Произведение построено таким образом, что читателю придется пройти арестантский путь сталинского периода в полной мере, от звонка до звонка. Поначалу такой "маршрут" в совокупности с манерой повествования Солженицына выглядит довольно интересно и свежо, но к началу второго тома вся свежесть улетучивается, уступая место сугубому субъективизму и философским размышлениям Александра Исаакиевича, обилие которых постепенно надоедает.
Стиль произведения, заявленный как художественное исследование, выглядит как необъективное и незаконченное научное исследование или же, как безразмерное журналистское расследование.
Об ужасах, страхах и «чернухе».
Многие, рассуждающие о данном произведении, указывают на свои искренние душевные переживания, вызванные сценами насилия и репрессий, описанных в книге. Возможно, автор отзыва бесчувственный сухарь или просто не проникся судьбами безликих персонажей, описанию характера и внешности которых отведено так мало места, но никакого душевного потрясения, вышеупомянутые сцены не вызвали. Пером Солженицына арестанты свалены в серую массу, из которой периодически всплывают персоналии с кратким описанием судьбы, настолько кратким, что и сопереживать им не успеваешь начать.
Так называемая чернуха и жаргон имели место во всех произведениях Солженицына и отнюдь их не портили. Не стал исключением и «Архипелаг», органичным дополнением которого они являются.
О проблематике.
Количество проблем затрагиваемых в книге – огромно, тут и робкие попытки самоанализа и критика психологии большинства, вопросы сосуществования и поведения в экстремальных ситуациях и многие другие. Размышления над проблемами составляют основу произведения. Собрать в одном произведении такое количество проблем – не лучшая идея, это понимаешь по мере прочтения осознавая, что раскрываются они поверхностно, однобоко, в то время как у других авторов подобные проблемы рассматриваются более подробно и глубоко, хотя и не столь комплексно.
О Солженицыне и «обиде».
Прочитав «ГУЛАГ» невозможно не осознать, насколько сильна обида А.И. Солженицына на советскую власть и все что с ней связанно в целом, и на отдельных исторических деятелей в частности. У данной обиды есть объективное обоснование и долгая история, но возведенная в абсолют она докучает, сквозит через весь роман и серьезно портит впечатления от прочтения.
Александр Исаакиевич любит и регулярно жалеет себя и почти постранично напоминает нам об этом. Неуверенные попытки сопоставления себя с большинством или раскаяния за свое поведение тут же обрываются оправданиями. Ставя себя выше «вольняшек» и большинства «зэ-ка зэ-ка» Солженицын скорее отталкивает читателя, чем вызывает его переживания.
Послесловие.
Об этом произведении, равно как и о его Авторе можно говорить долго. Но стоит ли? Ведь каждый Читатель должен сам открыть книгу для себя. Несмотря на субъективизм, на некую поверхностность и на тот факт, что «Архипелаг» не заставил меня расчувствоваться, его главный посыл «Помните и знайте» невероятно верен, и отказываться от него нельзя. Но начинать свое знакомство с А. И. Солженицыным с рассмотренного произведения, я не рекомендовал бы, дабы не испортить себе впечатления.
Несомненно, я сказал не все, но и этого, наверное, достаточно.

Прочла "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына еще в прошлом году. Но про мысли - не писала. Не писалось как-то. Будто боялась? Думала, что надо написать много - а могла написать мало.
Недавно приснился страшный сон. Заставил ещё раз задуматься и - написать. Хотя и сейчас думаю: напишу слишком мало.
Сначала об "Архипелаге", а уж потом - о сне.
Не помню, какие избранные главы произведения входят в школьную программу, но уже не понимаю - почему именно эти, а не другие.
После прочтения книги невозможно не посмотреть на мир иначе, особенно если не очень глубоко знаком с репрессиями в истории своей страны.
Там описаны вещи, от которых волосы на голове встают дыбом и которые - исторический факт.
Вот факты, которые поразили меня. Барабанную дробь в виде многоточий опускаю, ибо так и оглохнуть недолго.

Расстреливать начали с прихода большевиков к власти.
Вот что писал Ленин наркому юстиции Курскому:

И подпись - "с коммунистическим приветом, Ленин". Вот, оказывается, каков он, коммунистический привет.
Статья 58 пункт 6 УК - СВПШ: связи, ведущие к подозрению в шпионаже. Другие "литерные" статьи: Вынашивание антисоветских настроений (ВАС), контрреволюционное мышление (КРМ).
В 1924 году расстрел был назван "высшей мерой социальной защиты".
Участники войны, побывавшие в плену, при возвращении автоматически попадали в фильтрационные пункты, затем - в лагеря; вернувшиеся эмигранты - также.
Среди охранников на Соловках и в др. лагерях были и белогвардейцы (спрашивается, почему бы и нет, но - поразило).
Горький был на Соловках в 1929 году. Писал, что зря Соловками пугают, ведь там зеки замечательно живут и исправляются (и этот Горький, который рыдал над каждым произведением, которое ему читали).
Обвиняли за "омертвление капиталов" - за то, что вгоняли эти самые капиталы в дорогостоящие и долгие постройки.
С 1926 года детей сажали с 12 лет, по политической статье - без возрастных ограничений. Солженицын рассказывает случай, когда посадили шестилетнего мальчика, когда детей посадили за то, что они украли яблоки с соседской яблони.
Как везли в лагеря. Например, до 36 человек в купе в таких условиях: "Несколько суток он висел в купе между людьми, ногами не касаясь пола. Потом стали умирать - их вынимали из-под ног (правда, не сразу, на вторые сутки)".
Когда забирали всю семью, членов её раскидывали по разным лагерям, детей отправляли в разные детдома - намеренно.
Станция метро Войковская назвала по фамилии руководителя убийц Царской семьи.
В Вольфсбурге был английский концлагерь.

• На вопрос о "власовцах" нельзя ответить категорично и только отрицательно.

  Книгу нужно, обязательно читать, чтобы свести к минимуму возможность повторения.

  А теперь — сон.

Вероятно это одна из самых сложных книг для меня в эмоциональном плане.
Повторюсь, но без этого никак. История одного - трагедия, история миллионов - статистика...

Иногда чтение походило на ныряние, в какой-то момент давление ощущается всё сильнее, сердце работает как взбесившийся поршень, лёгкие уже готовы разорваться, и вот наконец ты выныриваешь на поверхность. Ликуешь - ДЫШУ, а следом концентрированная горечь от накатывающих воспоминаний...

Миллион вопросов без ответа. "Как же так?", "откуда такая покорность/ такой страх?"
Конечно Солженицын предвзят, но допустить, что можно так жестоко лгать, не могу. Не могу и всё тут. Как не могу понять, отчего мы русские такие мученики-жертвы при первой же возможности способные переквалифицироваться в уродских палачей. Нет, всё по отдельности понятно - механизмы треугольника жертва-преследователь-спасатель, история нашей страны и пр. Но всё равно не понимаю...

И вот что кольнуло. Где-то на середине 1го тома почувствовала необходимость принять и эти страницы истории моей страны. Это то, что и меня делает той, кто я есть. Как бы это не звучало.

Тон рассказчика как будто отстранённый, местами почти равнодушный, пропитанный едкой иронией. От него устаёшь. И проходит немного времени и понимаешь, что на самом деле тебя придавил груз прошлого, а тон, ну что тон, конечно голос автора пристрастен, да кто ж его осудит?

И только подумаю, что больше не смогу ни строчки прочесть, как автор обращается ко мне. Да, прямо ко мне. Слышу ли я грохот колёс? А хлюп воды? А вижу ли "доплатные, стёршиеся, размытые, измятые письма, но с чётким всплеском горя"?Закрываю глаза и слышу, и вижу.. И хочется пронзительной ТИ-ШИ-НЫ. А потом сразу, нет-нет! Хочется звуков и ароматов нормальной будничной жизни - может мычание коров, стук вёдер, аромат свежеиспечённого хлеба, цветущих деревьев, весёлые беззаботные голоса играющих детей...

Противно и страшно. Как говорит товарищ Солженицына по несчастью Е. Гинзбург, "чувствую непереносимый приступ тошноты душевной". Вот все, что ощущаешь, читая эту книгу. Может быть здесь и есть какие-то утрированные цифры, неточные факты... Да пусть даже только половина из этого правда! Хотя, если сравнить книгу Солженицына с воспоминаниями, дневниками, документами других репрессированных - принципиальных расхождений я не видела. Что же, все поголовно преувеличивают?!

Автор скрупулезно исследует причины и истоки происходящего, пытается понять причины. Но как их можно понять, и тем более объяснить? Вернее, даже не объяснить, а обосновать какими-то историческими перипетиями, ролью определенной личности... Но ведь эту историю творила не личность! Эту историю творили люди - все сообща! Потому что для происходящего в таких масштабах просто одной личности мало.

... А потом понемногу начинали осознавать - уже став "врагами народа". Уже находясь ТАМ, по ту сторону. Впрочем, многие так и оставались ортодоксами, уверенными, что в их-то отношении произошла ошибка, а вот остальные... Да, было и так. Оставаясь до поры до времени на воле, верили, что "не меня уж точно, меня-то не за что!" И никто не задавал вопросов, не кричал, не протестовал - почему? Страх? Фанатизм? Уверенность, что все будет хорошо, "разберутся"? Или еще что-то, чего нам сейчас не понять?

Но все-таки это наша история, от которой никуда не уйти. Сколько не закрывай глаза, сделать вид, что ничего не было, не получится. Знать - надо, осознать - невозможно.