Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 января 2012 г.

  Прочла "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына еще в прошлом году. Но про мысли - не писала. Не писалось как-то. Будто боялась? Думала, что надо написать много - а могла написать мало.
  Недавно приснился страшный сон. Заставил ещё раз задуматься и - написать. Хотя и сейчас думаю: напишу слишком мало.
  Сначала об "Архипелаге", а уж потом - о сне.
  Не помню, какие избранные главы произведения входят в школьную программу, но уже не понимаю - почему именно эти, а не другие.
  После прочтения книги невозможно не посмотреть на мир иначе, особенно если не очень глубоко знаком с репрессиями в истории своей страны.
  Там описаны вещи, от которых волосы на голове встают дыбом и которые - исторический факт.
  Вот факты, которые поразили меня. Барабанную дробь в виде многоточий опускаю, ибо так и оглохнуть недолго.

  Расстреливать начали с прихода большевиков к власти.
  Вот что писал Ленин наркому юстиции Курскому:

  
  

  Т. Курский! В дополнение к нашей беседе посылаю вам набросок дополнительного параграфа Уголовного кодекса... Основная мысль, надеюсь, ясна, несмотря на все недостатки черняка: открыто выставить принципиальное и политически правдивое (а не только юридически-узкое) положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость, его пределы.
  Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого

  
  И подпись - "с коммунистическим приветом, Ленин". Вот, оказывается, каков он, коммунистический привет.
  Статья 58 пункт 6 УК - СВПШ: связи, ведущие к подозрению в шпионаже. Другие "литерные" статьи: Вынашивание антисоветских настроений (ВАС), контрреволюционное мышление (КРМ).
  В 1924 году расстрел был назван "высшей мерой социальной защиты".
  Участники войны, побывавшие в плену, при возвращении автоматически попадали в фильтрационные пункты, затем - в лагеря; вернувшиеся эмигранты - также.
  Среди охранников на Соловках и в др. лагерях были и белогвардейцы (спрашивается, почему бы и нет, но - поразило).
  Горький был на Соловках в 1929 году. Писал, что зря Соловками пугают, ведь там зеки замечательно живут и исправляются (и этот Горький, который рыдал над каждым произведением, которое ему читали).
  Обвиняли за "омертвление капиталов" - за то, что вгоняли эти самые капиталы в дорогостоящие и долгие постройки.
  С 1926 года детей сажали с 12 лет, по политической статье - без возрастных ограничений. Солженицын рассказывает случай, когда посадили шестилетнего мальчика, когда детей посадили за то, что они украли яблоки с соседской яблони.
  Как везли в лагеря. Например, до 36 человек в купе в таких условиях: "Несколько суток он висел в купе между людьми, ногами не касаясь пола. Потом стали умирать - их вынимали из-под ног (правда, не сразу, на вторые сутки)".
  Когда забирали всю семью, членов её раскидывали по разным лагерям, детей отправляли в разные детдома - намеренно.
  Станция метро Войковская назвала по фамилии руководителя убийц Царской семьи.
  В Вольфсбурге был английский концлагерь.
  

  • На вопрос о "власовцах" нельзя ответить категорично и только отрицательно.

    Книгу нужно, обязательно читать, чтобы свести к минимуму возможность повторения.

    А теперь — сон.

  
  Дело происходит на журфаке. Балюстрада третьего этажа. За дверями аудиторий - маленькие комнаты, в которых стоят койки, на них спят люди. Я стою на балюстраде и наблюдаю, как в комнаты вбегают люди, вытаскивают оттуда спавших и угоняют их куда-то. Я понимаю - что это. Я хожу и заглядываю в комнаты. Внезапно меня захватывает этот вихрь, и меня тоже хватают. Мне удаётся вырваться и убежать. И вот я уже вне здания - но никуда не ухожу. Я - во дворе гимназии. Кругом неразбериха, беготня. Я почему-то стою и стою. Внезапно мы видим, что какой-то из этих бандитов, которые тащат и тащат людей, остался в одиночестве, и мы дружно, не говоря друг другу ни слова, набрасываемся на него. Я понимаю, что это до добра не доведёт, что меня тоже могут схватить, перестаю колотить его, отхожу на пару шагов - и продолжаю зачем-то стоять рядом и смотреть, несмотря на страх. Меня хватают. Я кричу: "Вы же видели, я ничего не делала! Оставьте меня!" Но меня тащат внутрь, кладут на какую-то полку под потолком у окна (это уже комната в дедушкиной квартире), и я жду. Это невыносимый страх и ужас, когда людей одного за другим вытаскивают и куда-то увозят, и я жду, что со мной вот-вот случится то же самое. Это жуткое ожидание длится долго, потом мне удаётся сбежать полки, я начинаю искать выход. Долго-долго ищу. И вдруг вбегаю в какую-то комнату и вижу, что балкон, выходящий на улицу, почти разрушен, но с него на землю спущены огромные доски, под которыми образовалась снежная гора. Ликуя, я бросаюь по ней вниз. И бегу, бегу, бегу... Впереди меня бежит девушка, худая. Я смотрю на то, как двигаются её ноги, и надеюсь, что она сможет убежать далеко. Два лица реальных людей сменяют друг друга в лице этой девушки. И вот мы выбегаем на какой-то перекрёсток и падаем. Девушка лежит чуть впереди и смотрит на меня. Что со мной, я не знаю, но я не двигаюсь - я вижу глаза лежащей девушки на уровне своего лица. Потом проходит время, и девушку находят замёрзшей.

  13

  433