Дар

Набоков, которого я не люблю. С самых первых строк вычурный и печально знакомый авторский язык пронзает привычным нагромождением вещей и описаний. Начальные главы поразительно напоминают Другие берега и заставляют ломать голову над предложениями длиной в абзац. Метароманам редко удаётся меня радовать. Да, временами Дар был диво как хорош. Таковы некоторые воспоминания, лесные прогулки и праздные мечтания героя. И тем не менее колоссальные усилия, затраченные на мои тщетные попытки прочитать с предельным вниманием и оценить роман, пошли прахом. Я бы распрощалась с Набоковым навсегда, если бы это было наше первое знакомство.

В Даре автор рисовал безграничное поле мысли. На этом поле страница за страницей вызревает роман в романе, фривольно изложенная биография Чернышевского, рассказанная не менее фривольным Фёдором Годуновым. История жизни незнакомого человека поразительно овладевает главным героем и неизбежно вплетается в его повседневность. Интересная идея для метаромана, но как будто неудачно выполненная, назойливая и временами вовсе несуразная. Четвёртую часть, а именно жизнь Чернышевского, я предательски мечтала проскочить. Осознавать, что этот пасквиль является ядром и центральной задумкой романа, чертовски не хочется. Зацеплюсь за историю любви с Зиной. Она вышла трогательной и очень светлой, светящейся. Забавно, что на этой ноте заканчивается не только моя рецензия, но и сам роман.

Наверно это выглядит плохо, когда Набокова я оцениваю ниже чем девчачий Young adult . И кто-то скажет много не лестного о моем литературном вкусе. Но я считаю, каждая книга читается по отдельности и оценку получает тоже не в сравнение с другими, а сама по себе. И если мою книжный марафон меня чему-то научил, так это смелости говорить свое честное мнение о прочитанном, не оглядываясь на автора и высокий рейтинг книги.
После прочтения "Дара" я поняла, что у меня резкая антипатия к книгам, где главный герой "скучающий молодой человек на пути становления". Моей душе не понятны такие терзания, все мысли и метания кажутся мне пафосом и кроме как желания огреть ГГ чем-то тяжелым никаких других эмоций не вызывает.
На сегодняшний момент я прочитала еще и третью книгу автора, и это окончательно убедило меня, что Набоков не мой писатель.

Прочтение "Дара" полностью перевернуло моё представление о Набокове.

Теперь я понял, почему он после этого романа перестал писать по-русски. Видимо, сам стал путаться в своих придаточных и вводных предложениях, замечаниях в скобках и прочих синтаксических причудах. Конечно, грамматически всё правильно, но понять местами очень трудно. Такое впечатление, что "Дар" писал совсем не тот человек, который создал "Лолиту" и "Защиту Лужина". Впрочем, "Лолита" известна нам в авторском переводе с английского. Видимо, ясный строй английского языка сильно помог Набокову. И слава богу. Но в русском варианте читать "Дар" совершенно невозможно.

Кстати, сын Набокова попытался перевести "Дар" на английский язык, но сломался после первой главы. Ясно почему.

Словом, если любите головоломки, почитайте. Не пожалеете.

PS
Игорь Волгин и гости его программы изо всех сил постарались объяснить мне, что хотел сказать своим романом Набоков. Даже им это не удалось...

Не ожидала!
Честное слово, не ожидала!
Умеет Набоков удивлять своими романами.
Спокойно прочитав три главы романа, написанные очень ровно, без особых всплесков, без особых эмоций, но, державших меня чем-то неуловимым и вдруг! Вот оно! Шторм, ураган – иначе и не назовешь четвертую главу. Дождалась!

Нет, пожалуй, начну сначала.
Каждая глава вполне законченное произведение. По моему мнению, любую можно читать отдельно от других. Безусловно, они связаны между собой сюжетной линией, главным героем, но, тем не менее, они, совершенно, обособленные.
Для меня первые главы оказались полны ностальгических нот, и в чем-то напомнили «Машеньку». Германия, эмигрантская среда, встречи бывших соотечественников и воспоминания, воспоминания, воспоминания…
Ностальгия в разговорах о литературе, даже в нападках, в критике русских авторов ностальгия.
А сколько ее в рассказе о детстве главного героя, в воспоминаниях об отце.
Ностальгия не только в разговорах и воспоминаниях, ностальгия в недоброжелательном отношении к самой Германии, к немцам.

Я поймала себя на мысли, что четвертая глава это не художественная литература, а скорее, литературоведческое исследование о жизни и творчестве Н.Г.Чернышевского, но это отнюдь не умаляет ее достоинств, она не теряет своей привлекательности и интереса.

Но вот пройдена и она, и в пятой снова все стихает. Гаснут эмоции, можно привести в порядок мысли и чувства. И только глубоко внутри, теперь уже навсегда, сохранится удивление и восхищение набоковским талантом, набоковским даром подобных характеристик:
мать с державным бюстом
мягкий, как резина, нос
лицо, искаженное мукой счастья
гнев его был как внезапно ударивший мороз
довольно полное лицо овального покроя
преданно и даже льстиво шелестевшая аллея.
И, безусловно, лучшее:
небо было простоквашей.

Эта книга будет великолепна для любителей творчества Набокова, и несколько странна для остальных. Тут есть сюжет, герой, любовная линия, но от него частенько отклоняются и углубляются в описание книги, воспоминания детства. В этой книге много отсылок к его современникам, портретов, знакомых его ровесникам. Но я их осознаю только по небольшим примечаниям, ведь автор не пытается писать достоверные воспоминания, он делает из двух людей одного героя, переиначивает, видоизменяет. Лишь глубокие знатоки смогут отследить истоки.
Я не могу сказать, что эта книга была мне близка. Но она красива, несомненно. Набоков вообще поражает меня своим языком. Он играет им, укрощает его, подчиняет себе и заставляет служить. Я бы назвала эту книгу выплеском щемящей тоски по ушедшему детству, утерянной родине, мирному беззаботному времени. Обычное счастливое детство, как у всех, сказал он в начале книги. Он вспоминает дореволюционную Россию, что-то из воспоминаний автобиографично, что-то придумано или позаимствовано из других семей. Это неважно, вместе получается цельная заманчивая картина.
Но это все в прошлом, невозвратном прошлом и у автора, и у героя книги. В настоящем же чужая страна, ещё спокойная Германия, сложности с заработком, с жильем. Узкий круг "своих", соотечественников, раздираемых противоречиями, и во главе угла литература, а ещё неожиданно пришедшая любовь.

Эта книга раскрывается постепенно, как роза. Она обо всем и ни о чем конкретном. Слой за слоем читатель открывает для себя новую историю, новое событие в жизни героев, и по-новому смотрит на самих персонажей.
Некоторые вставки и отдельные эпизоды казались как будто бы ненужными для основного сюжета (если тут такой вообще есть), но были среди них очень интересные и красивые описания. Отдельный интерес вызвала у меня литературная и книжная сторона книги - издательства, круг писателей и муки нашего героя Федора Константиновича в его писательской и поэичной карьере.
Для меня книга приняла наибольший оборот, когда наконец стала понятна любовная линия и сюжет стал развиваться более прямо и логично что ли.
Еще одной особенностью стала "книга в книге", а именно биография Николая Гавриловича Чернышевского, которой посвящена целая глава. Эта биография открывает нам с новой стороны и самого Федора Константиновича-писателя и Набокова.

Из минусов для себя могу отметить лишь то, что книга сложно читается. Она сложная не только по своему содержанию, но и по тому как она написана. Частные скачки от первого лица к третьему, быстрая смена временного промежутка и локаций - сложно было к этому привыкнуть и не всегда я сразу понимала что и откуда взялось.

Не помню, когда еще я так долго пыталась собраться с мыслями на рецензию, все-таки очень необычное впечатление остается после книги, да и во время ее чтения. Прочитав другие рецензии, я поняла, что не одна такая. Об этой книге правда сложно рассказать.
С каждым произведение Набоков открывается мне очень по-новому и это не может не радовать. Не могу сказать, что это произведение из тех к которым я вернусь, или из тех, которые понравились мне у Набокова больше всего (хотя я и читала не так много), но обратить свое внимание на данную книгу стоит и я рада, что сделала это.

Наш учитель по русской литературе рассказывал нами истории о потрясающей плодовитости Олеши на метафоры. Стоит заметить, что Олеша в этом и правда очень даже не плох. Но найти автора, лучше владеющим искусством эпитета(если так можно выразиться) чем Набоков очень трудно. Владимир Владимирович управляет прилагательными как лихой наездник управляет своим податливым конем. Да еще какими прилагательными, скажу я вам! "Последний русский роман Набокова" прочитала я в аннотации. Последний русский роман Набокова, в котором он выжал русский язык до капли. Пусть сюжет не такой и выдающийся, пусть все это мы уже где-то видели, слышали, читали. Но это еще не было подано нам так красиво. Чувство легкой гипнотизации не покидает до самого конца, который на самом-то деле и не конец: "...и не кончается строка". Сны, явь, дождь, солнце, Чернышевский, Чернышевские, стихи, проза, следы вишневого варенья, мешающиеся на блюдце с пеплом... Все перемешано, и все одновременно так ясно и легко.
Кроме одного, а как же они без ключей?

Мне очень стыдно и неловко, но я не поняла. Не смогла проникнуться этой прозой, не вкусила величия автора и не поймала отблеска гениальности и таланта.

История молодого эмигранта Федора Годунова-Чердынцева не только не заинтересовала, она вообще казалась темной липкой жижей, которая стекает со страниц и хватает меня за руки, утягивая в свое нутро. Главный герой каким-то чудом очутился в Берлине 20-х годов, как будто просто перенесся из Российской империи на крыльях попутного ветра. Он вольный художник, вернее писатель, живет за счет подработок и переводов, какой-то помощи друзей, участия добрых знакомых. Федор то пишет стихи, то пробует себя в прозе и вспоминает отца, то вдруг берется за биографию Чернышевского (того самого, который "Что делать?") и публикует ее в скандальном ключе.

"Дар" это то, что дано главному герою от природы, его видение мира и умение выразить этот мир через слово. Уверена, что Набоков великолепно описывает жизнь сквозь призму такого дара. Но читать мне это это было тяжело и тошно. Длинные предложения, по ходу которых забываешь с чего все началось, да и вообще теряешь уверенность в их согласованности. Невероятно вскипячённые метафоры и совершенно отмороженные эпитеты. Перескоки мыслей. Запутанность сознания и реальности с вымыслом. Боль в глазах. Отказ логики.

Но было кое-что, от чего иногда проливался луч света, и я упорно продолжала читать. Это невероятно меткие описания. Например, как кот так быстро побежал по комнате, что его полоски чуть было не отстали от своего хозяина. Или про то, что слова провозят нужную мысль контрабандой. Или вот это: он любил себя страстной и вполне разделенной любовью. Это же настолько в точку! И вот за такими прелестями я охотилась во время чтения, они вели меня как светляки через трясину.

А еще очень понравилась часть про воспоминания главного героя о своем отце - этимологе с мировым именем, путешественнике и настоящем джентльмене-помещике, если можно так выразиться. Эти воспоминания окрашены тем теплым светом детства, который каждый хранит в своем сердце глубоко и трепетно, не расходует понапрасну. Эта часть читалась на одном дыхании, ведь тут автор дарил безвозмездно то тепло и свет, что были в его душе.

Наверняка книга очень любопытна с профессиональной точки зрения, и я даже могу понять почему ее считают вершиной творчества Набокова. Работа со словом в ней ведется феноменальная. Но мне далась книга тяжеловато, ее надо не читать, а пить. Видимо, до этого напитка я пока не дозрела.

Удивительная книга, вытащишь в блокнот предложение от которого глаза стремятся закатиться, а оно вдруг звучит ещё хуже, чем казалось в контексте текста. Как вам "эта кудря делала его похожим на гипнотизера" или слов сочетание "вопль желудочной лирики"? "В левом глазу лопнул сосудец"...? Со-су-дец.

Верую, что книга не пустая, но стилек повествования раздражает настолько, что я не готова пускаться в поиски смыслов. Страница за страницей видно только автора, и как сладостно ему было собирать слова в избыточный текст. Рыхлые образы в сочетании с бесконечными/бессмысленными описаниями, вытолкнули мое сознание в тотальный blackout, после которого будто нужен продолжительный отдых, что бы снова видеть в книге больше, чем бумага и чернила на ней.