Рассечение Стоуна. Части 1, 2

Книгу мне посоветовали в Новогоднем флешмобе по запросу медицинских баек. Я начинала читать её три раза (этому ещё и поспособствовали похвалы, слышные о книге со всех сторон), но дочитать так и не смогла, честно дотянула до середины и закрыла.

Мне не было интересно следить за жизнью героев, хотя у каких-то других авторов спокойно могу читать вроде бы скучное описание взросления. Первая, наверное, треть была посвящена рождению главных героев и тянулась неимоверно долго, автор постоянно отвлекался на предысторию персонажей, что логично для знакомства с ними, но нить повествования постоянно терялась. Медицинская часть очень подробная, но довольно малочисленная. Когда автор внезапно перешёл от младенцев к школьникам, я некоторое время не могла понять, сколько лет главным героям, зато узнала о том, как часто один из них думал о женском теле, а второй его рисовал. Когда повествование дошло до женщины, которая считала себя виновной в смерти их матери, и она просто предложила себя 14-летнему парню... я поняла, что все, что я не понимаю, зачем мне стоит это читать. Это странно и нелогично, может, это должно показать устои того времени и места, но это не местные жители, а медработники.

Возможно, мне не хватило какого-то интеллектуального багажа и чего-то еще, но на такую объемную книгу стало просто жаль времени.

Странно меня в последнее время стала привлекать и завораживать Африка. Все-таки я истинный продукт своего поколения, ведь все взгляды и интересы мира сейчас устремлены на этот континент. Ну, и я, получается, туда же, как бы ни старалась отстаивать свою индивидуальность и независимость в суждениях.

Восхитительный и очень увлекательный роман. Вроде и не магический реализм в чистом виде, но такая странная, нестандартная реальность, как... у Джона Ирвинга. Может, и хорошо, что я не очень разбираюсь в литературе, ведь часто после препарирования магия, душа куда-то испаряются. А так чистое незамутненное удовольствие остается доступным. Пусть порой и не хватает слов его выразить.

Что здесь есть? Колоритная Эфиопия. Африканские страсти на протяжении 20-го века глазами местных жителей. Мир хирургов: много крови, кишок и других человеческих внутренностей. Космополитизм: мир здесь открытый, многонациональный и легко доступный. Тонкости американской системы здравоохранения между делом. Семья. В общем, почти в любимые, совсем чуточку не хватило, но рекомендовать буду с удовольствием.

Много всего написано об этой книге, но отзывы до прочтения не читала, и никому не советую.
Даже не являясь медиком, получила колоссальное удовольствие, термины не помешали прочувствовать глубину, и масштаба,а только дополняли его.
Объем книги я не почувствовала ни разу, но дочитав до конца, поняла, что меньше его быть и не могло. История настолько насыщенная событиями, что оторваться просто не возможно, единственное желание, после того как я закрыла книги, открыть её с начала.
И как после такой книги выбирать следующую на прочтение, даже не представляю.
Читайте только хорошие книги!!!!

Слишком громкое заявление на обложке гласит о том, что "если у вас в год хватает времени на прочтение всего лишь одной книги, то стоит прочесть именно эту". В чем я очередной раз убедилась, так это в том, что не следует верить всему, что пишут на обложках. Что я лично поняла для себя после прочтения этой книги, так это то, что подобного рода литература точно не для меня. Во-первых, мне совершенно неинтересны страны Африки, и описания их быта, традиций, культуры, обычаев, нравов и нужд меня скорее раздражали, чем завораживали. Во-вторых, я очень далека от медицины, а в книге предостаточно медицинских подробностей. Я же в первую очередь ожидала прочесть историю сиамских близнецов, а не пошаговую инструкцию проведения операции на женских половых органах или желудке. Я уже не говорю о том, что столько нищеты, грязи, гноя, вони и разврата я не припомню ни в одной книге.
Сама история, к стати, вполне могла бы понравиться тем, кто интересуется медициной или странами Африки и их бытом. Но, честно говоря, мне кажется, что аннотация гораздо сильнее, чем сама книга.

Сначала говоришь окружающим, что любишь читать "кирпичи", потом начинаешь читать очередной такой "кирпич" и думаешь, что не так уж ты их и любишь, на самом-то деле. Но вроде особо не раздражает, а то что монотонно и по 10 раз одно и тоже, так это нестрашно.
Так и ползешь себе по страницам, день, два, неделю, две... А потом кааак бабахнет! А потом еще бабахнет и еще... И тут ты вспоминаешь про свою любовь к "кирпичам" и снова все нормально, ибо что может быть лучше хорошей книги? - только большая хорошая книга.
Чем именно эта книга хороша? - В первую очередь, своей неторопливостью, невероятной душевностью, некоторой чудоковатостью и таким непривычным местом действия. Такая неизвестная и такая манящая Африка оказывается населена такими же людьми, у которых такая же куча проблем, и которые также хотят любить и быть любимыми. Иногда они борются за свободу своих отдельных банановых республик, а мы пытаемся осознать, что Африка - это не одна большая деревня, а много маленьких отдельных государств, каждое из которых стремится в чем-то преуспевать и быть свободным от остальных. Удивительно, да?!
Страшно не хочется пересказывать сюжет, потому что лучше прочитать это все и постичь самому, но как не упомянуть о братьях-близнецах, связь между которыми настолько сильна, что прямо захватывает дух. Никакого тебе разврата, никакой подоплеки, но настоящая братская связь! Кажется, я слегка обчиталась книг про извращенцев...
Как не упомянуть о людях, которые посвятили свою жизнь чужим детям, чей отец сбежал в первые минуты их появления на свет, сам, думаю, не совсем понимая, что делает, и почему-то не получается его в этом винить. Пожалуй, он сам искупил свою вину, хотя и гораздо позже.
Как не упомянуть о той первой детской чистой любви, которая накатывает на одного и забывает накатить на другого, так что первый потом мучается всю жизнь, и вся жизнь катится под откос еще с юности, а второй, конечно, сволочь редкостная, но в общем-то тоже ни в чем не виноват.
И как, наконец, не упомянуть о невероятном, просто сумасшедшем профессионализме, с которым все они выполняют свою работу! Да, медицина - дело серьезное и величественное, и здесь ее будто бы слишком много, но или потому, что сама несколько лет просидела на скамье медколледжа, или потому, что отношусь к ней более чем положительно, но меня вся та умопомрачительная пропасть терминов и детально описанных манипуляций не тяготила совершенно. Мне было будто даже уютно, а иногда, чего уж, мелькала мысль, что, может быть, и зря я не пошла по некогда предложенной дорожке...
Книга, конечно, не идеально, не уверена, что буду вспоминать ее с особенной теплотой долгими зимними вечерами. Но в процессе чтения мне было с ней хорошо, и это, пожалуй, главное.

Есть книги, о которых хочется молчать, и не потому что они плохи, нет, наоборот - они так прекрасны, что просто слов не хватает. А ещё в них есть что-то такое сокровенное, о чем никому-никому не расскажешь. Это то, что остаётся между читателем и автором - некий зазор между строчек, волшебное "никому" или то, что обывательски зовется единением душ.

Вот такое родство на каком-то глубоко человеческом уровне я испытала, читая роман Абрахама Вергезе "Рассечение Стоуна". И это удивительно, ведь я далека от индийской культуры и от медицины, а эти две темы плотно переплетены в романе.

И хотя действие происходит наполовину в Эфиопии, наполовину в Америке, можно с лёгкостью считать чисто индийский сюжет: в центре повествования два брата-близнеца, потерявшие физическое единение при рождении (сросшиеся головки разделили), а духовное со-единение - в подростковом возрасте, когда в их отношения вмешался третий элемент, девушка, почти сестра, но все-таки НЕ сестра.

На самом деле, что бы я ни говорила, я не смогу донести ту жизненную силу, которой пронизан роман, и ту любовь в её разных ипостасях: это и любовь брата к брату, и безответная любовь к девушке, и любовь к умершей, ставшей святой матери, любовь к ненавистному, бросившему своё дитя отцу, и любовь к людям, воспитавшим тебя и давшим возможность быть собой, которые были для тебя никем (не родственники по крови), а стали всем и даже больше. И конечно это любовь к миру и к людям, абсолютно незнакомым, нищим, отвратительно пахнущим (они не виноваты, это страшные болезни мучают их), любовь безграничная и не требующая ничего взамен, такая любовь, которая сквозь боль и потери, сквозь ужасы и беды, сквозь войну и расстояния в тысячи километров, любовь, которая есть вечность.

О чем тут говорить, когда можно просто прочитать.
А я читала книгу, забыв о времени, и, очнувшись в 2 ночи от осознания, что это конец, зарылась в одеяло и ревела так, как давно-давно себе не позволяла, и слезы были не от боли или от горя, они просто были от всего, что окружает и что чувствуется.
Путешествуйте, любите и используйте в своей жизни все, чтобы помочь этому миру стать лучше. Наций не существует, есть единая национальность - человек. Книга и об этом тоже.

Абрахам Вергезе «Рассечение Стоуна».
спойлеры!

"Надеюсь, однажды вы увидите все так же ясно, как я в Керчеле. Ключ к счастью – признать, что туфли твои, осознать, кто ты есть, как ты выглядишь, кто твои близкие, какие у тебя есть таланты и каких нет. Если ты только и будешь твердить, что туфли не твои, ты до смерти не обретешь себя и умрешь в горьком сознании, что подавал какие-то надежды, но не оправдал их. Не только наши поступки, но и то, чего мы не сделали, становится нашей судьбой."

Мне понравилось. Да. Напоминает индийский фильм. Да. Язык и вообще литературное мастерство сильно уступает, например, Симмонсу, Маркесу молчу уже о русских классиках. Да. Сюжет местами «сопли в сахаре». И уже лично мое: очень неприятно подействовало внесение в сюжет обряда обрезания.
Понравилось. Описание Эфиопии. Без пафоса и излишней трагичности. С любовью и теплом. Описание семьи. Господи! Как же мне надоели «оригинальные» сюжеты педофилия-сумасшедшие-измена-убийства-психи-маньяки! Как же приятно было читать о теплой, уютной семье, уважении, поддержке, нежности! Про нормальные отношения! Понятные, отправляющие в собственные детские воспоминания и напоминающие, как ценна твоя семья. «Помню ранние утренние часы, мы на руках у Гхоша, он танцевальным шагом проскальзывает на кухню. Раз, два… Раздватри. Мы крутимся, возносимся к потолку, опускаемся. Долгое время я буду думать, что танцы – его профессия”.
Очень понравилась медицинская тема. Не специалист. Но и написано не для специалистов. Однако – специалистом. Что чувствуется очень сильно, хотя, опять же, - полное отсутствие пафоса. Вот чем мне понравился Вергезе! Он искренний. Пусть местами наивный, простодушный. Пусть простой и незамысловатый. Но – не боящийся выглядеть таковым.
Кстати мысли здесь совсем не поверхностные. А очень даже глубокие. А иногда - неожиданные, нетривиальные. В общем, Вергезе мудр и доброжелателен. Очень приятное впечатление оставляет.

Вот такие книги мне нравятся, вот что я люблю! Недаром мне с детства нравились сериалы про врачей. Прониклась еще большим уважением к профессии хирурга, не так-то просто каждый день спасать людей, при том, что у многих из них еще есть семьи со всеми сопутствующими проблемами, а у некоторых драматическое прошлое.

Еще понравилось, что история про близнецов, про то, какими разными могут стать два изначально очень похожих человека.
Также понравилось, что все детали повествования, на которых было заострено внимание, рано или поздно потом "выстреливали" снова.
Да и вообще это просто очень хороший роман о жизни, детях, родителях, любви и предательстве, медицине, и многом, многом другом.

Не рекомендуется читать брезгливым и слабонервным, ибо очень много детальных описаний болезней и хирургических операций.

Рассечение Стоуна — история семьи хирургов. Она рассказывает о боли, обидах, переживаниях, прощении и любви. Это роман о хороших людях и талантливых врачах.

В одной из больниц Миссии в Эфиопии родились близнецы сросшиеся головой. Их разделили, но они остались связаны между собой. Они всегда хорошо друг друга понимали. И даже когда их пути разошлись, в трудную минуту они снова оказались вместе. Их родители — как родные так и приёмные — замечательные люди. Их мать умерла при родах, а отец в горе с помутнившимся рассудком пропал, о его судьбе стало известно лишь спустя время. Люди, воспитавшие близнецов — врачи. Мальчики, выросшие рядом с больницей с ранних лет проявляли интерес к медицине. И каждый из них вырос замечательным врачом.

Роман написан очень физеологично, медицина в нём не просто фон, многие операции описаны достаточно подробно, что может оттолкнуть читателя. Также, в книге упоминаются военные действия и общественное волнение при смене режима. В целом, роман хороший, но "Завет воды" мне понравился больше.

Есть тексты, которые не созданы для утешения. Они не предлагают освобождения, не дают надежды, не оставляют пространства для сантиментов. "Рассечение Стоуна" Абрахама Вергезе принадлежит именно к этой категории: это клиническое вскрытие человеческих судеб без анестезии, где каждый персонаж становится пациентом на операционном столе, а читатель - свидетелем без права отвернуться.

С первых страниц автор устанавливает правила игры: здесь не будет снисхождения. Роды, завершившиеся смертью, новорожденные близнецы, хирургические описания, в которых человеческое тело всего лишь материал для работы. Вергезе, будучи практикующим врачом, переносит медицинский подход в литературу: холодная наблюдательность, точность деталей, отсутствие ложной жалости. Такая проза не лечит — она диагностирует.

Разрез:
Первые страницы чистый скальпель. Автор вскрывает сюжет резким движением: роженица-монахиня умирает на операционном столе, новорожденные близнецы разъединены физически, но навсегда связаны шрамом. Никаких лирических отступлений, только факты: пульс слабеет, зрачки не реагируют, время смерти — такое-то. Читатель сразу понимает: это не роман, а история болезни, где каждый диагноз метка на теле повествования.

Ретрактор:
Сюжет разводит ткани повествования, обнажая нервные узлы. Главные герои — два полюса одной катастрофы. Первый — вечный донор, отдающий себя другим и не умеющий принимать. Второй — эмоциональный реципиент, берущий, но не способный отдавать. Их связь как сросшиеся сосуды: попытка разделения грозит обескровливанием. Они существуют в симбиозе, но этот симбиоз патологический — он не даёт жизни, лишь продлевает агонию.

Гемостаз:
Сама Эфиопия здесь не фон, а сепсис, медленно отравляющий всех. Революция приходит в больницу не метафорой, а конкретными действиями: расстрелянный у лифта санитар, опечатанные операционные, врачи в камерах предварительного заключения. Автор не описывает политику, он фиксирует симптомы: тремор рук у медсестры при звуке выстрелов, жёлтые пятна страха на халатах, молчаливый сговор тех, кто продолжает работать, потому что альтернатива — смерть.

Дренирование:
Каждая медицинская сцена: автопсия отношений. Операции становятся метафорой попыток спасти то, что уже некротизировано. Персонажи режут, зашивают, иссекают — но не для исцеления, а чтобы отсрочить неизбежное. Даже любовь здесь не лекарство, а симптом, проявление той же болезни под другим названием.

Наложение швов:
Финал не зашивает рану, он лишь стягивает края. Читатель к этому моменту уже понимает: некоторые повреждения не восстанавливаются. Можно лишь иссечь мертвое и жить с тем, что осталось. Но остаётся немного — рубцовая ткань вместо живого, шрам вместо чувства.

Эпикриз:
Это не книга о прощении. Это история о том, как люди становятся носителями незаживающих ран. Вергезе не предлагает анальгезии: его проза — это хирургический свет, под которым хорошо видно всё — и кровь, и гной, и случайные моменты стерильной чистоты. Читать такое тяжело, но оторваться невозможно — как нельзя отвести взгляд от вскрытого тела, даже если вид его вызывает тошноту.

Рекомендуется к прочтению лицам с устойчивой психикой и отсутствием склонности к романтизации страдания. Побочные эффекты: стойкое отвращение к медицинским драмам и повышенный цинизм. Лечения не требует.