Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 июля 2025 г.

  Хирургия человеческих душ

  Есть тексты, которые не созданы для утешения. Они не предлагают освобождения, не дают надежды, не оставляют пространства для сантиментов. "Рассечение Стоуна" Абрахама Вергезе принадлежит именно к этой категории: это клиническое вскрытие человеческих судеб без анестезии, где каждый персонаж становится пациентом на операционном столе, а читатель - свидетелем без права отвернуться.

  С первых страниц автор устанавливает правила игры: здесь не будет снисхождения. Роды, завершившиеся смертью, новорожденные близнецы, хирургические описания, в которых человеческое тело всего лишь материал для работы. Вергезе, будучи практикующим врачом, переносит медицинский подход в литературу: холодная наблюдательность, точность деталей, отсутствие ложной жалости. Такая проза не лечит — она диагностирует.

  Разрез:
  Первые страницы чистый скальпель. Автор вскрывает сюжет резким движением: роженица-монахиня умирает на операционном столе, новорожденные близнецы разъединены физически, но навсегда связаны шрамом. Никаких лирических отступлений, только факты: пульс слабеет, зрачки не реагируют, время смерти — такое-то. Читатель сразу понимает: это не роман, а история болезни, где каждый диагноз метка на теле повествования.

  Ретрактор:
  Сюжет разводит ткани повествования, обнажая нервные узлы. Главные герои — два полюса одной катастрофы. Первый — вечный донор, отдающий себя другим и не умеющий принимать. Второй — эмоциональный реципиент, берущий, но не способный отдавать. Их связь как сросшиеся сосуды: попытка разделения грозит обескровливанием. Они существуют в симбиозе, но этот симбиоз патологический — он не даёт жизни, лишь продлевает агонию.

  Гемостаз:
  Сама Эфиопия здесь не фон, а сепсис, медленно отравляющий всех. Революция приходит в больницу не метафорой, а конкретными действиями: расстрелянный у лифта санитар, опечатанные операционные, врачи в камерах предварительного заключения. Автор не описывает политику, он фиксирует симптомы: тремор рук у медсестры при звуке выстрелов, жёлтые пятна страха на халатах, молчаливый сговор тех, кто продолжает работать, потому что альтернатива — смерть.

  Дренирование:
  Каждая медицинская сцена: автопсия отношений. Операции становятся метафорой попыток спасти то, что уже некротизировано. Персонажи режут, зашивают, иссекают — но не для исцеления, а чтобы отсрочить неизбежное. Даже любовь здесь не лекарство, а симптом, проявление той же болезни под другим названием.

  Наложение швов:
  Финал не зашивает рану, он лишь стягивает края. Читатель к этому моменту уже понимает: некоторые повреждения не восстанавливаются. Можно лишь иссечь мертвое и жить с тем, что осталось. Но остаётся немного — рубцовая ткань вместо живого, шрам вместо чувства.

  Эпикриз:
  Это не книга о прощении. Это история о том, как люди становятся носителями незаживающих ран. Вергезе не предлагает анальгезии: его проза — это хирургический свет, под которым хорошо видно всё — и кровь, и гной, и случайные моменты стерильной чистоты. Читать такое тяжело, но оторваться невозможно — как нельзя отвести взгляд от вскрытого тела, даже если вид его вызывает тошноту.

  Рекомендуется к прочтению лицам с устойчивой психикой и отсутствием склонности к романтизации страдания. Побочные эффекты: стойкое отвращение к медицинским драмам и повышенный цинизм. Лечения не требует.

  14

  1,1K