The Black Prince

Эта книга - не книга. Она бессмысленная. Обесценивает сама себя собой же. Если это называется "постмодернизм", я к нему больше ни на пушечный выстрел, ни за что. Нервная система и разум дороже. Боги, да я в первый раз в жизни сталкиваюсь с книгой, которая вроде и говорит что-то, сотнями страниц, тысячами слов, а на самом деле ВООБЩЕ НИЧЕГО. Она пустая и бессмысленная, в ней ничего хорошего нет, а плохого - пожалуйста, берите, на всех хватит. Обычно произведение искусства - нет, скорее не "обычно", а когда речь о нормальном, вменяемом произведении искусства - концентрация смысла, хоть какого-то, любого смысла, воплощение Идеи через образы персонажей, события и описания. На идею оно, произведение, и работает. Оно говорит о чём-то - ладно, пускай даже о негативном, тёмном, но хотя бы говорит, держится некой конкретной линии в своих мыслях и суждениях.
Эта вещь - не книга, опять же, не могу так её назвать - не держится. У неё нет никаких суждений и мыслей. Она - тоже концентрация, но лишь потока сознания, грязи, боли, путаницы, безысходности, мрака, тлена, всего самого низкого, глупого и безумного. А в конце она ещё и перечёркивает сама себя. Нет, ну как такое возможно? Мы наблюдали целую историю глазами одного героя, а после автор предлагает нам ещё четыре версии событий. Выбирайте, мол, как вашей душе угодно. Айрис Мёрдок этим ходом совершенно размыла и до того слабые, туманные, эфемерные грани своей истории и выставила её бредом сумасшедшего. Это уже не история, раз мы не знаем, что там было на самом деле, - кажется, вообще ничего не было, один только выкидыш фантазий Брэдли Пирсона. Своими послесловиями Мёрдок перечеркнула всё и показала нам, что Брэдли - невротик, а все остальные - эгоцентрики, вот и всё. В этом был смысл? Ради этого нужно было читать? Какая бессмыслица, боже мой.
Не понравилось всё. Бывает так, что книга слабая, но есть в ней какие-то хорошие и добрые моменты - я, помню, даже в "Сумерках" настоящее и трогательное находила. Да и просто книга может быть написана хорошо, интересным языком, с приятной манерой изложения. "Чёрный принц" такой же мутный и бесформенный, как личность главного героя. К слову, не считаю правильным отделять героя от автора и судить только героя, а не автора. Если Айрис Мёрдок взялась рисовать такого человека, такое ощущение жизни, выражать такие мысли и взгляды - значит, они принадлежат ей, хоть в самой малой, а наверняка большой, степени. Если верить, что она своим творением хотела что-то сказать - а верю я слабо, - то тем более портрет её как писателя рисуется очень сомнительный. Она же отрицает разум. Каждым своим размышлением о любви, творчестве, природе человеческой, каждым словом, вложенным в уста Брэдли. Отрицает связь поступков и суждений человека с разумом, любви - с его личностью, отрицает всякую возможность нам, людям, понять не только других людей, но и себя. Для Мёрдок мы, люди (а значит - и она сама?) лишь слепые котята, которые безуспешно барахтаются во тьме собственного сознания. А в сознании - тьма и призраки-демоны...
Размытое, бесформенное, неразумное ощущение жизни проглядывает во всём. В самом образе героя, конечно, в его рассуждениях и философствованиях. Я люблю и ценю рассуждения и философию - как в жизни, так и в книгах, мне нравится наблюдать за людьми-героями, которые не бездумно живут, а думают, задают себе большие вопросы и ищут на них ответы. Но то, чем занимается Брэдли, я могу назвать только философствованием. Пустым и бесполезным. Это же самый обычный взгляд на человека как на тупое, глупое, слепое, покорное инстинктам животное. И жизнь его - юдоль страданий, и слова - шелуха, которая "существует, чтобы скрывать", и творчество - слабые потуги что-то выразить и понять, и разум - бессильный придаток к хозяевам-эмоциям, и любовь - одержимость-зависимость из пустоты, и всё бытие - судьба, решённая кем-то свыше. Брэдли думает в таком ключе без конца. Страницу за страницей. Повторяя и снова повторяя те же мысли, но в разных вариациях, погружая всё глубже в болото не-разума, не-порядка, не-гармонии, не-понимания - а каких-то смутных иллюзий, порывов, боли, мрака, хаоса.
Он так живёт, хорошо. Пускай живёт. Но Брэдли - а с ним и Мёрдок, конечно - захватывает своими субъективными, мистическими, глубоко чуждыми разуму и Человеку суждениями ВСЁ человечество в целом. Все люди такие, все женщины такие, все мужчины такие. Обобщения и снова обобщения. Автор и герой претендуют на объективность - но объективность эта, в отличие от того же самого у Айн Рэнд, например, не подкреплена ничем. Вообще ничем. Только личной жизнью и личными домыслами Брэдли Пирсона. Но Брэдли Пирсон - это просто один человек. Обыватель. Не философ, не писатель, не личность. В устах Голта или Рорка философские суждения выглядели здраво и достоверно - потому что Голт и Рорк добились чего-то в жизни, они сделали себя, они сами собой являют пример своей философии. Что ж, Брэдли тоже являет - он совершенный продукт своего мрачного, иррационального, обречённого взгляда на жизнь.
Это выглядит не просто глупо, это выглядит жалко. А я ведь считала Брэдли разумным и даже глубоким человеком на первых порах. Он хорошо говорил о том, что искусство - это глубина, что писать надо хоть и мало, а не поверхностно, нужно смотреть в самую суть вещей, искать Истину. Искусство - правда. Этой мыслью Брэдли меня восхитил и привлекал к себе. До тех пор, пока сам же не стал себе противоречить - а точнее, не показал себя настоящего. Что можно о нём сказать? Личного счастья он не добился. Хорошей и любимой работы не обрёл. Писателем не стал. У него вроде как есть какие-то стремления и желания, какие-то слова в душе, которые он хотел бы принести в мир, - так почему не приносит? Почему не пишет, если так хочет писать? Я даже не помню, чем Брэдли оправдывал себя. Помню только, что Арнольда он осуждал. Может, и справедливо осуждал, но сам-то ничего не делал, кроме слов.
Слова, слова, слова. Целые легионы слов, и было бы хорошо, если бы они говорили что-то. Они не говорят. Они лишь рисуют некие мрачные, бесформенные, печальные картины. У Брэдли, как и у Мёрдок, нет смысла за словами - конечно, они же не говорят, они скрывают, так зачем госпожа автор берётся говорить? Если слова - шелуха и призраки, неточные определения, пустые звуки, молчали бы они лучше, и она, и её герой. Да, они точно не могут сказать ничего мало-мальски ясного и конкретного. Всё, от рассуждений о человечестве до описаний любовных чувств, - абстракции, оторванные от реальности. По описаниям Мёрдок нельзя ничего представить. Нельзя понять, что чувствует и думает герой. Все эти слова плавают в пространстве, без цели, без формы, без смысла, они лезут в сознание и наполняют его туманными картинками и полной безысходностью. Это нам хотела показать автор? Безысходность и тщету человеческого бытия?
Пожалуй, да. Она рисует пустоту нашей жизни пустотой своей книги, путаницу нашего сознания - путаницей своих описаний и размышлений. После Рэнд такие вещи читать особенно тяжело. У Рэнд был Герой, и я полностью за такого Героя, - он может быть сколь угодно несовершенным, может делать ошибки, заблуждаться, теряться, падать, творить глупости, но все эти ошибки, заблуждения и глупости нужны для чего-то. Ими выстлан путь. Герой движется к себе и обретает себя. И уж точно герой, нормальный герой, за которым хочется наблюдать, верит в свой разум и в свою способность себя понять, в способность слов облечь и объяснить Истину, в способность Человека думать и делать выводы, находить ответы на вопросы, знать причину своих настроений и состояний, обретать гармонию с самим собой. Иначе всё теряет смысл. Герой теряет смысл. Зачем нужна история, как не затем, чтобы показать некое движение, некий путь, некие идеи через характеры, слова и поступки? Личность героя в художественном произведении может быть любой, но это личность, а не набор смутных чувств, плавающих абстракций, противоречий, тревог и страхов. Герой не может быть невротиком, таким, как Брэдли Пирсон, - какой смысл лично для себя я должна найти в наблюдении за невротиками?
А они здесь почти все такие. Ни одного разумного человека. Присцилла - женщина, виновная во всех своих бедах, на грани самоубийства, пустая и никчёмная, которой нужно за кого-то уцепиться - она не может наполнить себя, ничего своего в ней нет. Фрэнсис - жалкий и запутавшийся в себе гомосексуалист, и дело не в том, что он гомосексуалист, а в том, что помешан на этой теме, а сам по себе лишь большая пустота, ничего, ему тоже нужен кто-то, из кого можно тянуть деньги и внимание. Рэйчел - погрязшая в противоречиях женщина, живёт с нелюбимым мужем, но ЛЮБИТ его, якобы любит, несмотря на все его выкрутасы, твердит, что любит и его, и Брэдли, словно и правда можно любить так двух людей сразу. То же самое твердит Арнольд - якобы он любит и Рэйчел, и Кристиан. Но это, опять же, если судить о них по словам Брэдли. А в своих послесловиях они вообще другие люди (кроме Фрэнсиса, этот и там такой же). Здесь вообще невозможно сделать вывод ни о ком - они все абстракции, бесформенные образы, которые плавают во мраке и ужасе нашего мира. Более-менее адекватной кажется Джулиан, но и она только кажется... на самом деле послесловие разбило все прежние мысли о ней. Она так изменилась, стала до того другой? Не верится. Вообще ни во что здесь не верится. Герои заплутали в дебрях своих же чувств, и отношения между ними такие же - покалеченные, неадекватные. Почему мне, как читателю, должно быть интересно и важно копаться в этом грязном белье?
Любовь Брэдли к Джулиан - не любовь, поэтому живого отклика не вызывает. Он был одержим, не любил. Его "любовь", как и всё остальное в этой книге, оторвана от реальности, абстрактна, туманна, никак не связана с жизнью, то есть с конкретным человеком. Не видел Брэдли в Джулиан человека, ему нужно было в чём-то найти спасение от себя же самого - и он нашёл, ухватился за эту якобы любовь, как за соломинку. Ничего хорошего из неё не могло получиться. Не потому, что разница в возрасте, а потому, что такие люди, как Брэдли, по-настоящему любить не способны. Он не любит, он что-то там чувствует и барахтается в своих чувствах. Как и все остальные герои Мёрдок. Я должна в этом узнать себя, увидеть истину о человечестве, искусстве, любви? Нет уж, благодарю покорно.
Книга бессмысленная. Книга вредная. Такого, надеюсь, мне больше не случится читать.

В октябре я тут бросила клич — читать «Черного Принца». Его подхватили (и спасибо еще раз подхватившим). В ноябре я «Черного Принца» прочла и (вместо рецензии) бросила еще один клич: ответить на некоторые вопросы — сама же на них намеренно не отвечала. Пообещала ответить позднее. Нынче декабрь на дворе, а с ним и год подходит к концу, нехорошо переносить старые долги в новый.

Мои ответы на собственные вопросы приводятся ниже. А под ними — некоторые ответы от автора. На этот раз мое восприятие книги Мердок с авторской задумкой, увы, не совпало.

Нижеследующий текст, соответственно, чудовищно длинный, будет интересен (хотя бы местами) лишь тем, to whom it may concern, всем остальным заходить под кат не советую.

Дальше...

Q. Почему роман называется "Черный Принц"?

Потому что это очередной роман Мердок, основанный на ее размышлениях о героях Шекспира, самый известный из которых — конечно же, черный принц Гамлет (думала я). Кто именно стал Гамлетом у Айрис — вопрос другой, но черных принцев не-Гамлетов я там не видела в упор. Плюс имя главного героя — Bradley Pearson, построенное на аллитерации с «черным принцем» по-английски (the Black Prince), которая в переводе, к сожалению, не передается.

Q. Роман А.Мердок «Черный принц» — он, собственно, о чем?

К этому вопросу я приводила целую серию подсказок, из которых могла бы подойти любая… наверное… Но сама-то думала о другом. Сама-то я думала, что «тётенька Айрис» (как называют ее с явным пренебрежением отдельные участники лайвлиба) наконец-то слетела с катушек поняла, что смысл жизни (и любви, соответственно, какая уж жизнь без любви-то) в ее полнейшей никчемности. Я думала, что и для А.М. подоспел ее период буйного цинизма (и мне, достигшей примерно того же возраста, в котором она пребывала во время создания «Черного принца», это было понятно и особо приятно).

Любовь (любовь?!), описанная в «Черном принце» настолько искусно, насколько способно лучшее перо Мердок — на самом деле не то, что могло бы ассоциироваться с ее жизненным опытом в тот момент, но профессиональное использование предварительных заготовок… плюс изумительно высокий стеб. Поэтому и в качестве дуэта влюбленных она и выбрала людей в сочетании весьма несуразном — не ради того, чтобы привлекать редких читателей, ищущих отражения похожего личного опыта, своих затаенных чувств, или толерантных интеллектуалов. А ради того, чтобы как следует оттолкнуть всех остальных — не от себя — сама-то она как раз заодно тут с последними: дескать, мне и самой все это противно до ужаса, потому и пишу, дам полный ход своей садомазохистской натуре.

Вот каким был мой ответ на этот вопрос: «Черный Принц» — о разочарованиях Айрис в любви. И в жизни. И в людях.

Q. Кто из героев там Черный Принц? И кто из них Гамлет?

Ну, я-то вначале была уверена, что Черный Принц — это Брэдли, не зря же Мердок проаллитерировала его имя с названием романа. Затем я переключила внимание на Джулиан: восприятие ее гендера (мною, мною — другие читатели со мной не согласны, и они, скорее, правы) было таким же амбивалентным, как и по отношению к Шекспировскому Гамлету, только наоборот: Гамлет стал бы более понятным для меня, будь он женщиной, а Джулиан — мужчиной. В каком-то месте проблеск подсознания намекнул, что это Ф. Локсий, чью фамилию и инициал Айрис явно выбрала неспроста, но сознание этот проблеск все же погасило: напомню, что Черных Принцев не-Гамлетов в романе я не увидала, а насчет Локсия — см. мой неудачный ответ ниже.

Q. За кого вы принимаете Брэдли Пирсона / с чьим мнением наиболее солидарны? (С Кристиан в том, что Брэдли "в конце концов повредился в уме и впал в безумие"? С Фрэнсисом Марло в том, что Брэд испытывал гомосексуальную любовь к Арнольду Баффину и убил его на почве своих фрейдистских комплексов? С Рэйчел: "Это был унылый неудачник, стыдящийся своего происхождения, своей необразованности и до нелепости стыдящийся своей службы"? С Джулиан, видевшей "целую жизнь усилий и неудач" того самого Пирсона, выдававшего "измышления чужого ума" за цитаты из ее собственного письма?

Специально привожу этот вопрос в несокращенном виде, т.к. я согласна с каждым отдельным мнением — т.е. я солидарна со всеми. Брэдли Пирсон — самовлюбленный и чокнутый Питер Пэн.

Q. Кого любил Брэдли все-таки?

Себя, родимого. И никого больше. У него, правда, иногда «встает» (пардон за грубость, это Айрис виновата, то и дело ссылаясь на Post Office Tower — в то время самое высокое здание в Лондоне и — о, да — похожее на фаллос) на мужской пол. На женский иногда тоже, но чаще, если та женщина — в какой-то роли и мужчина тоже (очень по-шекспировки это все тоже, да). Но эрекция и любовь — в моем понятии не одно и то же все-таки, хоть я циничнее Айрис.

Q. Кто убил Арнольда Баффина?

Сначала я подумала, что Арнольда убила Рейчел. На последнем абзаце последней главы (т.е. еще до послесловий) — изменила свое мнение, тем более, что Питер Пэн, по моему мнению, все равно заслужил тюрьму. Послесловия меня запутали — и я никак не могла решить, кто убийца там все же. Заодно приплетала и Джулиан (как одного из Гамлетов). А потом я подумала: а не все ли равно? Может, и Айрис сама не знала? Либо не хотела, чтобы другие знали этот ответ наверняка.

Q. Кто такой мистер Локсий?

Он — моя ошибка. Чуть забегая вперед, скажу, что она заключалась в том, что я лишь бездарно поленилась набрать в Гугле такое интересное имя, когда оно повстречалось на первых страницах романа. Сделай я это сразу — весь роман был бы прочитан с «ключом», но… т.к. я отложила сие исследование до окончания чтения, то и… в общем, результаты налицо. Я приняла было мнение Джулиан (из ее послесловия), что Локсий — это сам Брэдли, вышедший раньше времени из тюрьмы, его «обновленная» личность, если бы Локсий не отметил ее «невообразимо примитивных понятий» о себе. К сожалению (для меня), он это сделал в самом последнем абзаце романа, когда «ключ» был буквально «под рукой» (в виде пособий по мердоковедению). И когда я взяла этот «ключ» в руки, то поняла, что без него-то ходила совсем не в ту «дверь».

Q. В ком из героев романа Айрис Мердок больше всех проявила себя самоё?

Да везде и во всех. Как и в героях «Моря». Больше всех я ее видела в Брэдли и Арнольде, в Рейчел и Джулиан.

Q. Какого вообще пола (и какой ориентации) был(а) Айрис Мердок?

Я не рассчитывала на серьезные ответы на этот вопрос. Но сама отвечу на полном серьезе тем, что мне известно фактически — из ее биографии. Айрис Мердок была биологической женщиной, психологически идентифицирующей себя с мужчиной-гомосексуалистом.

Репродукцию работы Тициана «Наказание (свежевание) Марсия» я повесила уже после того, как ознакомилась с авторским замыслом «Черного Принца».

Тем, кто дочитал до этого абзаца, мысленно вручаю медаль за терпение и упорство и предлагаю устроить перерыв на чай/кофе/брейк-данс/рок-н-ролл, прежде чем приступить ко второй части (сильно отличающейся от первой) — к авторскому замыслу.

Перерыв – перерыв – перерыв – перерыв – перерыв

С первых страниц «Черного Принца» Мердок интригует читателя «Предисловием редактора» — некоего Ф. Локсия. Вбиваем «Локсия» в Гугл — кто вылетает в первой строке? Правильно, Феб Аполлон.

Мердок сама хотела дать подсказку неискушенному читателю: когда версталась книга, она попросила Кристофера Корнфорда (одного из своих друзей) нарисовать обложку с изображением головы статуи Аполлона в Олимпии:

«Черный Принц — это, конечно же, Аполлон, — говорила А.М. в интервью французскому журналисту Жану-Луи Шевалье в 1978 году, — большинство критиков, предоставивших свои рецензии на книгу в Англии, кажется, даже не поняли этого, несмотря на картинку Аполлона на обложке! » Вместо этого, критики связали образ главного героя с шекспировским Гамлетом.

Мердок продемонстрировала связь между Локсием и Аполлоном: «Аполлон — убийца, насильник, как и сказано о нем в романе, когда обсуждается личность Локсия, который убил собрата по музыке страшнейшим образом, образ, олицетворяющий мощность и власть, не обязательно положительный образ».

Софокл в трагедии «Царь Эдип» называет Аполлона то Локсием, то Лицеем. Во всей истории мировой литературы Аполлон известен как музыкант и как растлитель женщин. На картине Тициана (которую британский художник Том Филлипс кстати использовал в качестве фона портрета Айрис Мердок) Аполлон любовно соскребает кожу с Марсия — сатира, побежденного им в конкурсе музыкантов. Миф об Аполлоне и Марсии дублируется на протяжении романа «Черный принц» в нескольких ситуациях: в подозрении на убийство Арнольда Баффина его собратом по перу Брэдли Пирсоном, в его насильственном осуществлении полового акта с Джулиан, а также в его собственных страданиях и смерти, оказавшихся необходимыми для написания его книги.

Картина Тициана для Мердок, как и сам миф об Аполлоне и Марсии, отражает «нечто, имеющее отношение к человеческой жизни, все ее двусмысленности, все ее кошмары, ее ужасы и мучения, и в то же время в этом есть нечто прекрасное, картина прекрасна, в ней какое-то вхождение духовного в сферу человеческого и близость богов».

А.М. говорила и о своем двойственном отношении к Аполлону, которого она «хотела бы возносить как бога, ужасного бога, но также как выдающегося художника, мыслителя и как великий источник жизни».

Аполлон повлиял на жизнь Брэдли Пирсона, человека «разрушенного искусством; он также погублен и Черным Эротом», которого Мердок в каком-то смысле ассоциировала с Аполлоном.

Согласно авторской версии Арнольда Баффина убила его жена: такие женщины, как Рейчел, не прощают (чтобы убедиться, достаточно посчитать, сколько раз она произнесла фразу «не прощу»).

Однако… к алтарю Аполлона, как известно из мифов, стекались все обагрившие руки кровью. И Брэдли пришел к нему. Но… это уже моя версия. :)

Думала-думала Аннушка, что написать, да так ничего толком и не надумала. Сказать, что эта книга явилась для меня откровением и раскрыла мне глаза на сущность природы любви - так нет, не раскрыла, всё уже, вообще-то, было когда-то. И книгах, и в жизни. Пока читала, было интересно. Пока читала, то и дело испытывала к героям противоречивые чувства - от жалости до отвращения. Единственный момент, сильно меня зацепивший, был в начале книги, когда главному герою не дают уехать различные события, случающиеся все сразу, и люди, которым одновременно, оказывается, есть до него дело. В этом эпизоде я очень посочувствовала ему, так как сама не люблю оказываться в такой ситуации - мне всё время мнится, что я пропущу важное, растратив своё внимание и время на второстепенное. Но для такой сравнительно большой книжки один момент - маловато, правда же? Наверное, поэтому и сказать особенно нечего. Хотя нет, пожалуй, ещё вот что. Герои "Чёрного принца" очень настоящие. Чего стоят одни только рассуждения главного героя о своих слабостях - например, о том, как можно вместо принятия решения написать письмо:

Или его возмущение, почему другим (женщинам, конечно) непременно надо знать правду:

Раздражаясь таким поведением взрослого мужчины, я внезапно подумала, что сейчас подобных "героев" гораздо больше, чем в период написания романа.

Мне показалось, что эта книга напоминает другой роман Мердок - "О приятных и праведных" отзыв, который я читала раньше. Напоминает темой любви и взаимосвязью любовных историй героев, их переплетением. А вот интрига, которая в "Приятных и праведных" есть с самого начала, в "Чёрном принце" внезапно возникает в конце. И всё же, хотя я прочла всего две книги Мердок, думаю, можно сказать, что они написаны в её особом стиле.

Вот, пожалуй, и всё на сегодня. Читать рекомендую всем, кто любит истории "про любовь", ибо каждый увидит здесь что-то своё.

• Почему Офелия не спасла Гамлета?
• Потому, моя дорогая Джулиан, что невинные и невежественные девицы, вопреки своим обманчивым понятиям, вообще не способны спасать менее молодых и более образованных невротиков-мужчин.

Who wants to know about happy people?! I don`t want to watch happy films, - сказал в одном своем интервью Джеймс МакЭвой, и знаете, он чертовски прав. Человеческая потребность в мелодраме полностью удовлетворяется этой книгой.

Без сомнения, у меня появилась новая любимая книга. Теперь немного истории чтения: есть авторы, которых я считаю слишком мощными или вызывающими у меня страх перед прочтением — страх того, что я не доросла и не пойму. Но в то же время я очень хочу прочитать их произведения. Так было с Маркесом, и так произошло с Мердок. Айрис Мердок очень любит Вера Агеева, и, смотря её видео о писательнице, мой страх и интерес только возросли. Но к роману я приступила лишь через несколько месяцев после просмотра.

Есть романы, в которые ты влюбляешься с первых слов. Есть романы, которые не сразу нравятся, но ты понимаешь, что этот автор станет твоим любимым, и ты с радостью будешь читать каждое его произведение, надеясь, что одна из книг станет твоей любимой. У меня так с Кронином. И вот, начиная читать «Черного принца», я не знала, станет ли эта книга «моей», но уже поняла, что это мой автор. То, как написано, какая форма текста, эти невероятные моменты, когда упоминается искусство или другие литературные произведения — это всё моё, и это сразу меня покорило. И вот почти на 400-й странице я наталкиваюсь на мысль героя, и меня поражает, словно удар молнии — это оно, это моя книга. Я была потрясена. Да, на страницах были мысли и слова, которые будто говорила я, но это была не моя мысль — это было описание моих ощущений, которые скрывались где-то глубоко.

Раньше я больше обращала внимание на сюжет, но сейчас то, как пишет автор, значительно влияет на моё восприятие текста. Язык Мердок — мой: мощный, сильный, приятный, нежный, стремительный, яркий, мерцающий, мозаичный и одновременно чёткий.

Отдельно стоит упомянуть диалоги об искусстве. Я обожаю диалоги в книгах о литературе, и то, как Мердок вкладывает в уста героев мысли о Шекспире и «Гамлете», — это прекрасно. Она мастерски вплетает текст Шекспира в свою прозу, создавая своеобразное кружево мыслей.

Что касается сюжета, «Чёрный принц» — это философский роман, в котором переплетаются любовь, искусство, самопознание и межличностные отношения. Главный герой, писатель Брэдли Пирсон, переживает творческий кризис и ищет новый смысл жизни. Это история о внутренних конфликтах, творческих муках и поисках себя в мире искусства.

Читать романы о людях искусства — это всегда невероятно, и Мердок мастерски передаёт эти сложные ощущения.

Мое знакомство с творчеством Айрис Мердок прошло очень успешно. Прочитав книгу и зная развязку, захотелось еще раз перечитать.
Повествование ведется от лица Брэдли Пирсона, считающего себя Писателем, вышедшего на пенсию, стремящегося к уединению и написанию нового произведения. За его 58 лет жизни было написано всего 3 книги, для него это очень мучительный процесс, которому все время мешают обстоятельства и его перфекционизм. По мнению Пирсона, если не можешь написать шедевр, то лучше и не начинать. Но свои замыслы ему трудно воплотить, поездка откладывается из-за друзей и родственников, которые как табор цыган, влетели в его жизнь и закрутили в круговерти событий.
Все персонажи неприятны, про них читать не хотелось, но динамика повествования, происходящие страсти не давали оторваться. Часто меня аж трясло от прочитанного, а такое редко бывает. Герои нахальны, корыстны и действуют напролом, не считаясь с чужим мнением. Конечно же они так описаны через призму восприятия Брэдли. Пафосное повествование, абсурдные поступки, фарс.
Очень интересно разбираться в отношениях героев. Отличный психологический роман.

В первый раз я читала "Черного принца" четыре года назад. Для того, чтобы написать по нему большую, серьезную, вдумчивую рецензию и повыпендриваться. Я тогда только-только начинала сама сочинять истории, и мне было важно это вот "повыпендриваться". "Черный принц" стал книгой, которая в тот момент совпала со мной, скажем, во внутреннем цинизме. Видимо, каждому юному (и не очень) писателю нужно в какой-то момент напороться на своего Брэдли Пирсона - и понять, в чем он не прав.

Уже тогда Пирсон показался мне мудаком, напыщенным засранцем с глубокими комплексами. Ничего удивительного, что в книге целая линия выделена под фрейдизм и рассуждения о человеческой жалкости. Ничего удивительного в том, что отношение к Пирсону на протяжении чтения меняется от брезгливости к жалости и от жалости к странному, болезненному сочувствию. На которое я стала способна только сейчас, спустя три года и череду маленьких личных трагедий.

Прошлая рецензия была театрально-напыщенной, очень литературной, такой правильной рецензией правильной девочки, умницы и отличницы.

Девочки, которая любила демонстрировать остроту своего ума на всем, что можно порезать.

Сейчас это, скорее, про чувства.

Итак, список действующих лиц.

Брэдли Пирсон, за пятьдесят. Писатель, прямо скажем, не слишком удачливый. Сноб. Разведен. Живет один. К моменту начала книги уволился и сейчас планирует уехать далеко-далеко и написать, наконец, труд всей своей жизни.

Арнольд Баффин, друг Брэдли. Тоже писатель, но успешнее. У него выдающаяся литературная карьера и очень легкое отношение ко всему на свете. Писательство для Арнольда - способ получать радость жизни. Женат на Рейчел. У них есть дочка - Джулиан, совершенно обыкновенная восторженная девчонка с полным отсутствием талантов.

Фрэнсис Марло - брат бывшей жены Брэдли. Доктор, лишенный лицензии за нехорошие дела.

Кристиан, бывшая жена Брэдли. Демоническая женщина в его глазах. На деле все сложнее.

Присцилла. Сестра Брэдли. Мне странно это писать, но эта Присцилла - никчемная бедняжка, сбежавшая от мужа, который ей опостылел. Или она ему.

И Ф. Локсий. Издатель книги и добрый приятель мистера Пирсона, натура таинственная и покровитель всяческих искусств. Особенно - музыки. Он тут тоже нужен, хотя появляется лишь в начале и в самом конце, и изредка - в обращениях Брэдли внутри текста.

Текст, как несложно догадаться из вступления, исповедь постфактум, рассказ очевидца, жертвы и преступника одновременно. Что же такое произошло - узнаем в финале. Книги. Не рецензии. Я постараюсь обойтись без спойлеров.

Сюжет стартует там, где мистер Пирсон пытается сбросить с себя оковы обыденности и уехать из Лондона. Он уже почти готов, упаковал свои тетрадочки, те самые, в которых и только в которых он в состоянии писать. Отъезду мешает появление Марло, а затем - звонок Арнольда, который испугался, что убил свою жену. Брэдли спешит на помощь другу и становится свидетелем последствий отвратительной семейной ссоры. Никто, конечно, никого не убивал, но сцена в любом случае неприятна ни ее участникам, ни читателю.

Приятный, как вы скоро заметите, вообще не про роман Мердок. Здесь нет ничего приятного. Все персонажи так или иначе омерзительны, все они - на пороге старости, и это подчеркивается через неприятную, отталкивающую телесность. Только Джулиан еще не подвержена увяданию, но и ее образ, в начале свежий, то и дело дополняется чем-то вроде запаха пота, грязи на коже, а то и просто ее собственной недалекости. Увы и ах, мистер Пирсон видит мир вот так.

В общем, с визита Фрэнсиса и звонка Арнольда начинаются злоключения бедолаги Брэдли. Каждый раз, когда он уже вот-вот соберет свой чемодан, оказывается, что он кому-то нужен. То сестре, которая обещает отравиться. То бывшей жене, которая очень хочет его увидеть. То Марло, который хочет занять денег. То Рейчел, с которой у них завязывается роман. То Джулиан, которая вообразила себя ученицей Брэдли и очень, очень хочет обсудить с ним книги, в частности - "Гамлета". То мужу Присциллы, который, захватив свою молоденькую любовницу (пожалуй, самое приятное создание в книге), приехал, чтобы вернуть Присциллины вещи.

За все это время Пирсон умудряется почти переспать с женой друга и рассориться с ней, приревновать друга к своей жене (в том плане, что ему не хотелось бы, чтобы они общались), выслушать от Марло предположения о гомосексуальной природе своей странной привязанности к Арнольду (у них чисто классические отношения наставника и ученика, если послушать Брэдли), пару раз поменять свое мнение о людях и ситуациях и, наконец, от души влюбиться в Джулиан. Хорошей такой, очень романтической любовью с идеализацией и всем остальным.

Все эти странные взаимоотношения поданы с почти театральными интонациями, какой-то намеренной суетой: не успевает герой осознать себя в положении здесь и сейчас, как в его жизнь влетают остальные действующие лица и переворачивают ее вверх дном. Увозят сестру в дом к бывшей жене, например. Или делают еще что-то такое. Реплики героев порой кажутся искусственными, а их действия - гротескными. Кто-то вообще появляется лишь как голос в телефонной трубке. Никто здесь не владеет собой в достаточной степени, чтобы ему верить, и Брэдли - в первую очередь. Он невероятной ненадежности рассказчик, но другого - до самого конца - у нас просто нет. Это потом, в послесловиях всех действующих лиц маски будут сброшены, а души - обнажены, потому что каждый из персонажей после истории остался при своем, и это вот "свое" многое о нем говорит.

И если весь роман мы смотрели на мир с точки зрения Брэдли, то теперь получили шанс увидеть другие точки зрения. Все, кроме Джулиан, обращены исключительно к своим отражениям. Все палятся так, что бедняга Брэдли, в чье невротическое помешательство я верила всю дорогу, становится вдруг невероятно симпатичным господином. В сравнении вот с этим вот.

Дело в том, что Джулиан - это единственный герой, который после истории как-то меняется и начинает смотреть в глубину себя. Она действительно становится творцом, правда, поэтом, а не писателем, она сбегает и ее точка зрения на произошедшее - единственная неоднозначная точка зрения. Мне кажется, что трактовка романа в духе "это роман не о Брэдли, а о Джулиан" вполне имеет место быть. Финальные трагедии поменяли ее. И она, в отличие от остальных, еще не закостенела.

В прошлой рецензии, кстати, тоже было что-то насчет множественности трактовок, но, боги спасите, сейчас я не понимаю, как можно читать Черного принца как сентиментальный роман. Да, сюжет вертится вокруг романтики и похожих на романтику вещей, но и герои, и их взаимодействия, недосказанность, искажения, надуманные драмы - неприятны от и до. Это не романтика, это антиромантика, и не сентиментальность, а насмешка над ней.

Хотя насмешка тут, кажется, надо всем на свете.

Для меня лично "Черный принц" как был, так и остался романом об искусстве. Рассуждения Брэдли Пирсона о молчании, о самовыражении, о конкуренции и всем остальном - чудесное упражнение на отделение истины от чужих заблуждений. Брэдли много врет самому себе, поэтому и читателю ему доверять не стоит, но за этим самообманом можно найти важные и нужные вещи. Или, в крайнем случае, цинично использовать Брэдли как пример несчастной, заблудившейся души. Он тот, кем можно стать, если слишком сильно потерять себя в творческих амбициях. Я так думаю.

При втором прочтении особое удовольствие мне доставила, во-первых, восхитительная психологичность романа. Не то, чтобы я не заметила ее в первый раз, но после личной терапии и погружения в тему искажений и комплексов, этот пласт истории кажется особенно прекрасным. Хорошая такая клиническая картина всевозможных неврозов.

Во-вторых, я была восхищена мастерством Мердок делать живые диалоги с двойным дном. Создавать с помощью реплик суету и шум голосов. Добавлять напряжения. Показывать то, что герои, которые пытаются общаться, на самом деле не слышат друг друга. Разговор Брэдли и Джулиан на пути к их общему раю совершенно восхитителен в этом плане: именно здесь можно понять, как эти двое на самом деле друг от друга далеки.

И, наконец, рамка. Вступление Ф. Локсия, вступление Б. Пирсона, послесловие от героев и послесловие все того же Ф. Локсия. Эти добавочные тексты меняют и трактовку романа, и трактовку некоторых образов в нем. Хорошая такая литературная игра.

Триггер-варнинг для желающих почитать: "Черный принц" оставляет ощущение липкой, неприятной экзистенциальной тревоги, ужас перед старением и увяданием, ощущение, что в мире нет ничего светлого и прекрасного. На самом деле, это не так. Но погрузиться в чужие искажения иногда полезно.

Я понятия не имела о чем роман, когда бралась за него. Целенаправленно не читала ничего, что могло внести изменения в мое видение о нем.
⠀
Чего же я ожидала? Думалось, что будет нечто связанное с Грецией, с мифами. Готовилась, что будет похоже на творчество Антонии Байетт.
Я была не права по всем пунктам.
⠀
Это один из лучших постмодернистских романов, что я читала.
Почему?
⠀
Роман начинается с выдуманного предисловия, которое я в начале приняла за настоящее, хотя часто наблюдала такой приём, особенно у Набокова.
⠀
Это роман-обманка. Вам предстоит познакомиться с одним главным ненадёжным источником и несколькими второстепенными. Вот и гадайте, где же истина.
⠀
Ничего не напоминает? Сейчас помогу: «Авессалом, Авессалом!» Уильяма Фолкнера. Учитывая, что это мой самый любимый роман, представьте какой восторг у меня вызвала Айрис Мёрдок.
⠀
Эта книга подняла во мне злость. Мне хотелось поубивать всех, кроме главного героя. Когда я закрыла последнюю страницу, то хотелось расстрелять всех там из дробовика. Ещё и отвращение какое-то накатило. Как вспомню!
⠀
Знакомство с Мёрдок прошло отлично. Да.

Я так долго шла к этой книге. И читала чуть ли не еще дольше. Где-то увидела статистику, что роман читают в среднем за 14 часов. У меня получилось на-мно-го дольше. Было даже желание бросить это дело, но привычка не останавливаться на полпути привела к тому, что книга прочитана, а удовольствия я не получила.
Бывает, что книга оставляет ощущение недосказанности. С этим произведением у меня получилось именно так. Мне хотелось от него любви во всех ее разновидностях. В романе есть супруги, есть родители, есть любовники. Но есть ли супружеская, родительская, страстная любовь? Едва ли. А может, я просто бесчувственный чурбан и ничего не поняла. Есть, безусловно, пара Брэдли-Джулиан, но и их отношения на фоне общего балагана и театральности не кажутся реальными. 20 и 58? Ох, сомнительно... Хотя я верю, глубоко верю в то, разновозрастная любовь существует. Видимо, не верю в то, что можно влюбиться в такого человека - труса, тюфяка, эгоиста (хоть любовь и чрезвычайно зла).