Встреча через триста лет

Небольшой рассказ Алексея Толстого «Семья вурдалаков» повествует о загадочной истории, произошедшей с маркизом Д'Юрфе в глухой сербской деревушке. Пытаясь залечить свои любовные раны, граф отправляется на службу «в сторону молдавскую» и останавливается на ночлег у местного жителя Георгия, отец которого 10 дней назад отправился в горы ловить разбойника. Вроде бы ничего примечательного, но отец Горча, уходя, строго настрого наказал ждать его ровно в течение 10 дней, если же вернется он позже этого срока, то это будет уже не он, а вурдалак, и в этом случае необходимо вбить ему без жалости осиновый кол в сердце. Дальнейшие события развиваются самым необычным и таинственным образом... Не раз главному герою приходится испытать самый настоящий ужас и столкнуться с загадочными мистическими созданиями.
Этот рассказ несомненно основан на многочисленных старых деревенских легендах Восточной Европы, так и слышаться фольклорные мотивы, но Алексей Толстой облек все эти сказки и легенды в невероятно привлекательную форму, слог рассказа великолепен. Так же хочется отметить невероятно мрачную атмосферу, которая превосходно держит в напряжении весь рассказ, а в кульминационном моменте думаю особо чувствительные люди могут и испугаться. Вобщем, прекрасный образчик русской готической прозы. Не читайте на ночь!

Небольшая фантастическая повесть, в которой герои сталкиваются с упырями (прекрасное русское слово вместо теперешнего вампир). Для тогдашнего времени, видимо, такие повороты сюжета были не так привычны (хотя ж у Гоголя вон черти на каждой странице, и все ему верят), поэтому Толстой оформляет появление нечистой силы то как полусон-полуявь, то как рассказы полусумасшедшего, то просто дает намеками. В конце концов, четкого ответа, упыри они или нам всё почудилось, так и не появляется, но это даже интереснее, такое постоянное мерцание, в разные моменты повествования автор склоняет нас то на одну сторону, то на другую. Больше всего понравилось, как две отдельные сначала истории, происходящие в разных странах и в разное время, постепенно связываются в одну. И отдельный плюс за язык, вон какое слово там нашлось, например: «На столе, возле кровати, была гитара, на полу лежали дребезги от каменной доски».

Лет в восемнадцать я сделала для себя открытие, что я очень впечатлительная натура (это после стольких просмотренных триллеров и прочитаных детских ужастиков!), благодаря моему буйному воображению, способному в доли секунды нагрузить окружающую реальность сверхъестественными элементами. С тех пор надобность в ознакомлении с популярными фильмами и книгами названных жанров естественным образом отпала: я не любитель щекотать себе нервы, мне, скорее, нравится щекотать себе мозг. Но есть среди всех этих "ужасов" такие, мимо которых не позволяет пройти культурное любопытство. Э. По, Н. В. Гоголь и вот первые готические эксперименты А. К. Толстого и, вероятно, всей русской литературы.

Повесть "Упырь". Мне нравится само слово: в нем нет этой благородной бледности и синюшности его забугорного брата вампира. Такой несуразный, неуклюжий, топорный упырь. Кстати, согласно этимологическим раскопкам Викисловаря (с ссылкой на М. Фасмера), слово "вампир" мы заимствовали из французского/немецкого, а к ним оно пришло из славянских языков - запутанная история в духе повести А. К. Толстого.

Понятно, что говорить об идейно-тематической наполненности повести тут нечего, хотя один момент стоит отметить: куда может завести воображение человека, если немного повернуть его угол зрения. Можно отмахнуться, а можно копать дальше и совершенно потерять чувство грани между реальным и выдуманным. Как раз эпизод спуска Руневского с Рыбаренкой (который, собственно, и закинул все эти фантазии в голову главному герою) на бал в преисподнюю метафорически показывает невозможность вернуться к прежнему состоянию: знание о существовании потустороннего (не обязательно в мистическом значении, а в значении "другой точки зрения" на вещи) неизбежно ведет за собою в новую действительность.

Отмечу, что читать "триллеры", написанные с изяществом манеры письма девятнадцатого века, особенно приятно и не так страшно, а скорее, уютно. Отдаленно стиль мне напомнил прозу М. Ю. Лермонтова. Прекрасный язык ("иногда даже похожий на "слог") хвалил В. Г. Белинскийи и отмечал "решительное дарование" у А. К. Толстого, для которого "Упырь", между прочим, был литературным дебютом.
А. К. Толстой старается держать читателя в напряжении до самого конца повести, то подтверждая, то опровергая подлинность мистических происшествий, точно режиссер М. Скорсезе или К. Нолан своего времени. Признаюсь, когда я читала, я представляла себе все в стиле наших современных триллеров, с тревожной музыкой и спецэффектами, и мне показалось, что по мотивам этой повести можно было бы снять хорошую вещь, во всяком случае, не пошлую.

А заключительный аккорд я позволю исполнить адскому оркестру, который не мог меня оставить равнодушной:

Воистину, я думала, что такая изощренная фантазия появилась только ближе к двадцатому веку:)

По-моему, мы совсем разучились бояться. Подумайте, каки=то сто или пятьдесят назад эта книга считалась ужасоми щекотала нервы. Сейчас я вижу здесь лишь мистику, любопытную игру в оккультизм, характерную и для эпохи, и для окружения автора, и бытовые зарисовки. Не мемуары конечно, но вполне могут быть иллюстрацией для истории усадебного быта и нестоличных раутов.
К сожалению, с ходу найти, что в позапрошлом веке думали по поводу повести ее читатели, не удалось, но зато встретила упоминание о двух фильмах. Может быть кому-нибудь пригодится
Пьющие кровь. СССР, 1991
Upiór. Польша, 1967

Читая рассказ «Семья вурдалаков», я снова погружаюсь в атмосферу русской готической прозы XIX века, такую неспешную, мелодичную и одновременно напряжённую. История пожилого француза, маркиза д'Юрфе, который в молодости оказался в сербской деревне, держит в напряжении от начала до конца. На первый взгляд сюжет кажется знакомым: странник проезжает через чужую землю, останавливается на ночлег, сталкивается с загадочными событиями. Но всё это приправлено ароматом старины, мистикой и философским подтекстом, что делает рассказ настоящей жемчужиной русской литературы.

Слово «вурдалак» сразу настораживает. В отличие от западного вампира, русский вурдалак связан с родом и кровной линией. Он возвращается к своей семье, чтобы причинить вред любимым и близким. Толстой мастерски показывает, что зло может скрываться внутри дома, внутри семьи, и это психологически намного страшнее, чем просто кровожадный чужак. Уже в 1839 году автор как бы предупреждает нас о токсичных отношениях и злоупотреблении доверия — ведь обычные люди любят своих родственников, а нечисть использует эту любовь.

Сюжет переносит нас в 1759 год. Маркиз д'Юрфе останавливается в доме крестьянина Горчи, которого на несколько дней нет — ведь он ушёл ловить местного бандита. Семья предупреждена: если отец не вернётся вовремя, в дом его пускать нельзя, а кол осиновый — наготове. И вот, на десятый день, отец возвращается... как вурдалак. Начинается настоящая кровавая игра: дед на внука, сын на мать, и так далее. Страшно? Безусловно. Но одновременно это готическая красота: родовая тайна, древнее пророчество, сверхъестественное вмешательство.

Особенно интересно, как Толстой связывает мистику и исторический контекст. Он упоминает сербов, откуда пришли легенды о вампирах в XVIII веке, и турок с их янычарами, символизирующих чуждую и опасную силу. Эти детали создают ощущение «реалистичности» мифа: зло не только мистическое, но и земное — войны, чужеземцы, переселения. Так русский фольклор мистики переплетается с европейской и восточной традицией ужаса.

Сравнивая с «Упырём», можно заметить: там страх более философский, почти романтично-готический. В «Семье вурдалаков» он плотный, кровавый, с акцентом на семейную опасность и телесное воздействие зла. Толстой расширяет родовую мистику, показывая, что зло может крыться внутри дома, а не только в чужом мире.

Стиль рассказа восхищает: витиеватый, неспешный, мелодичный, с деталями быта и иностранными вставками, типичными для XIX века. Сочетание реалистичных деталей и напряжённой мистики создаёт эффект полного присутствия, погружает в эпоху и атмосферу.

Для современного читателя «Семья вурдалаков» может не быть пугающей в привычном смысле — мы привыкли к фильмам ужасов с кровью и спецэффектами. Но это не уменьшает магии и силы рассказа. Напротив, его атмосфера, родовые тайны и психологический ужас делают чтение особенно увлекательным.

В итоге, «Семья вурдалаков» — это идеальное сочетание фольклора, готической мистики, философии и родовой тайны. Рассказ советую читать неспешно, наслаждаясь стилем Толстого, атмосферой и старинными тенями образов. Даже спустя почти два века история остаётся пряной, насыщенной и захватывающей — а что ещё нужно любителям мистики и русской классики?

8/10 за атмосферу, 10/10 за язык. Впрысните мне это словесное барокко прямо в вену, я не сопротивляюсь.

Если бы меня спросили, что случится, если русского дворянина занесёт в готический роман, я бы теперь знала, что ответить. Он распахнёт двери в чужую реальность, примет рюмочку, вляпается в легенду о проклятии и уйдёт в ночь, унося с собой ужас недосказанности.

«Упырь» — это нечто прекрасное: томное, загадочное, с ароматом свечного воска и крови под ногтями.

Сюжет, если коротко: был бал, был мужчина, был рассказ, в котором всё медленно покрывается инеем страха. Проклятая фамилия, таинственные смерти, славянская готика в полный рост. И вот ты уже читаешь, и не уверен, был ли там упырь или просто жизнь такая, с запашком недоверия и наследственной тоски.

Особое удовольствие — язык. Ах, как он пишет. Мягкая вязь фраз. Лексика минувших времен: немного приторно, но роскошно.

Атмосфера? Никакого «бу!» и спецэффектов, только медленное подползание: вот тут тонкий намёк, вот тут недосказанность, вот тут вы уже сомневаетесь, а вот и... поздно. Конец открыт, как могильный склеп — и в этом отдельное удовольствие

Словом, если вы хотите тонкого филологического эстетства в мрачноватых тонах безнадежности, то вот.

Познавательно почитать о вампирах-упырях в повести А.К.Толстого на русской земле, где есть и романтика. и мистика, и фантастические элементы, и трагедия, и проклятие старинной венгерской семьи Островичевых, а также затрагиваются философские вопросы добра и зла, любви и ненависти. Три сюжетные линии взаимоотношений: Марфы и Амвросия, Прасковьи и Пьетро, Руневского и Даши. Все персонажи тесно связаны с историей проклятия, одни герои верят в проклятие, другие не верят в существование проклятий.
Про фантастические элементы в повести, это щелканье языком, так упыри приветствуют при встрече с другом, это привлекает внимание.
В повести показывается реальность и ирреальность, где Руневский является связующим звеном, он с самого начала хочет разобраться в событиях. Мотив сна также связующее звено, создается таинственная атмосфера, эмоциональное состояние героев.
Шрам, ранка - след укуса упыря в повести не является признак перерождения в вампира, здесь писатель показывает иную ситуацию, это симптом злоключения, которое можно предотвратить.

С удовольствием прочел довольно известную повесть А.К.Толстого про жуть загробную.

Между прочим, это исток всего русского хоррора как такового. Ну, «один из истоков», естественно – наряду с творчеством еще нескольких современников, до которых я тоже как-нибудь доберусь. Если «Семья вурдалака» была в значительной степени подражанием западно-европейской вампирской литературе своего времени, то здесь нечто более интересное. При довольно небольшом объеме, история достаточно сложносоставленная и оригинальная по композиции. Там есть и семейная сага, и романтическая линия, и тема безумия, и матрешечный «рассказ в рассказе в рассказе», и сюрреалистические кошмарные видения, и довольно экзотичные итальянские эпизоды, и многое другое. Я смотрел раньше экранизацию под названием «Пьющие кровь» — и она очень хорошая, но довольно сильно отличается от исходника.

Отдельно отмечу стихотворение «Как филин поймал летучую мышь», интересно встроенное в рассказ. Вещь и по отдельности довольно сильная. Толстой всегда исключительно крутые историко-романтические баллады и стилизованные былины писал – очень люблю их.

Высокопарный хоррор прошлого столетия. Надо читать, вникать. Местами жутко.


Весьма специфические обороты речи.


Небольшой рассказ, но ёмкий.


За что не люблю я литературу той эпохи, так за то, что пока продерешься за всеми эпитетами, хочется плюнуть и бросить (да простят меня любители классики). Читатель современности весьма избалован спецэффектами, в книге же вы этого не найдете.


Автор слегка, тонко вводит читателя в мир мистики.


Советую ли я??? Если любите старину, ахи, вздохи и завуалированный текст, то да.

Обожаю классическую русскую мистическую литературу. Я вижу в ней не дешёвое запугалово или тошнотворное кровавое месиво. Я вижу в ней красоту языка и слога, посредством которых рассказываются в общем-то обычные «байки из склепа», те самые истории, которыми с удовлетворением кошмарятся дети в лагерях под покровом ночи. Но какая необъяснимая магия скрыта в строчках! Каждое предложение будто гипнотическое заклинание. Оторваться просто невозможно. Для усугубления эффекта читала глубокой ночью и, вероятно, поэтому испытала то самое, что называется душа ушла в пятки. Может, это покажется наивным и смешным, но, честное слово, никакой Стивен Кинг меня так не пугал.
Мистический флёр разбавлен образом эдакового Казановы, в присутствии которого и происходит всякая небывальщина. Его забавный образ «наследил» и в «Упыре» и во «Встрече…». Он своего рода отдушина в мрачном повествовании.
Бесконечно долго могу петь дифирамбы этим рассказам, но приличия ради остановлюсь. Короче, я в восхищении и точка.