Леди Полночь

— Ритуал парабатаев был создан для того, чтобы два Сумеречных охотника могли стать более сильными вместе, чем, когда они были по отдельности. Это всегда было одним из наших самых мощных орудий. Не у всех есть парабатаи, но факт, что они существуют, является неотъемлемой частью нефилимов. Без них мы были бы гораздо более слабы, для меня недопустимо даже думать об этом. В идеале, церемония увеличивает силу каждого парабатая - руны, нанесенные друг другу, сильнее в несколько раз, и чем ближе личная связь, тем больше сила.
Эмма думала о светящихся рунах, которые она нанесла Джулиану после того, как в него попала отравленная стрела. Линии пылали. А руна выносливости, полученная от него. Она вела себя не как руна выносливости, которую девушка знала.
— После этого случая ритуал парабатаев не проводился еще долгое время, - продолжил Джем, понизив голос, - было обнаружено, что, если связь становится слишком близкой и перерастает в любовь, то начнется процесс деформации и изменения вида энергии, сила рун становится похожа на заклинания. Односторонняя любовь также разрушительна, хотя и подстраивается под правила, но на самом деле, каковы последствия такой любви? Плата за это очень высока.
— Они могут потерять свою силу? - предположила Эмма. - Как Сумеречные охотники?
— Их сила увеличится, - поправил Джем. - Руны, которые они нанесут, будут не похожи на любые другие. Они начнут владеть волшебством, как у колдунов. Но Нефилимы не предназначены для магии. В конечном счете, власть погрузит их в безумие, пока они не станут монстрами. Они начнут уничтожать свои семьи и всех, кого они любили. Смерть станет окружать их и, в итоге, умрут они сами.
Эмма чувствовала, как она задыхается.
— Почему они не говорят нам этого? Почему бы не предупредить нефилимов, чтобы они знали о такой опасности?
— Это - сила, Эмма, - повторил Джем. - Некоторые мудро избежали бы связи, но многие сразу же начнут использовать это в личных целях по неправильным причинам. Сила всегда будет привлекать жадных и слабых.
— Я бы не хотела этого, - сказала Эмма мягко. - Не хотела бы такой силы.
— Стоит принимать во внимание и человеческую натуру, - Джем улыбнулся Тессе, которая закончила разговаривать по телефону и теперь поднималась к ним. - Даже если любовь запретят, она не прекратит возникать. Запрет лишь усилит ее.
— О чем вы разговариваете? - Тесса улыбнулась им, останавливаясь.
— О любви, - ответил Джем. - Рассуждаем о том, как прекратить любить.
— Ох, если бы мы могли прекратить любить по желанию, жизнь была бы совсем другой! - Тесса рассмеялась. - Проще сделать так, чтобы тебя перестали любить, чем задушить свою любовь к кому-то. Убедить, что чувства не взаимны, или сделать так, чтобы тебя перестали уважать. - Ее глаза были широкими, серыми и юными; тяжело думать, что ей больше девятнадцати. - Но изменить чувства в своем сердце невозможно.

— Я знала его, - сказала Эмма. - По крайней мере, я думала, что знала.
— Мы тоже знали его. Тесса была убита горем, когда услышала, что Малкольм думал, будто мы все лгали ему. Скрывая от него, что Аннабель не была Железной сестрой, и была мертва, убита ее собственной семьей. Мы верили этой истории, но он умер, полагая, что все мы знали правду. Он чувствовал себя тем, кого предали самые близкие для него люди.
— Странно думать, что он был вашим другом. Хотя, мне кажется, он был и нашим другом.
— Люди - больше, чем просто создания. Как и колдуны. Я нисколько не стесняюсь говорить о том, сколько хорошего мне сделал Малкольм, прежде чем сделал что-то плохое. Это - один из самых больших примеров роста человека, который говорит о том, что люди могут делать и хорошее, и плохое.
— Его история - та, об Аннабель, - такие ужасные вещи произошли с ними обоими, просто потому, что они влюбились. Малкольм сказал кое-что, и я задалась вопросом, верно ли это. Просто, это казалось очень странным.
Джем выглядел озадаченным.
— И что же он сказал?
— Что Конклав презирает любовь, потому что любовь заставляет людей чувствовать. Поэтому они пишут законы, чтобы люди не влюблялись в жителей Нижнего мира или в их парабатаев... И Закон тут не имеет смысла...

— Он - Эрондейл? Как Джейс?
— Джейс Эрондейл, - пробормотал Кит. - Мой отец сказал, что он был одним из худших.
— Один из худших? Что? - переспросил Джем.
— Сумеречных охотников. - Кит метнул слово. - И я не он, между прочим. Я бы знал.
— Ты бы знал? - голос Джема был спокойным. - И откуда же?
— Не ваше дело, - отрезал Кит. - Я знаю, что вы делаете. Мой папа рассказал мне, что вы похищаете детей до девятнадцати лет, обладающих Видением. Те, кого вы можете превратить в Сумеречных охотников. Так как ваша армия поредела после Темной войны.
Эмма открыла рот, чтобы начать спорить, но Тесса уже заговорила.
— Твой отец говорил многое, что не является правдой, - сказала она. - Не в моих правилах говорить плохо о мертвом, Кристофер, но я сомневаюсь, что сообщу тебе что-то, чего ты не знаешь. Одно дело - иметь видение. Но совсем другое - отбить атаку демона без тренировок.
— Ты сказала, вы искали его? - спросила Эмма, смотря на Мотель Каньон Топанга, выцветший, его измазанные окна, тускло-коричневые в солнечных лучах. - Почему?
— Потому что он Эрондейл, - сказал Джем. - А Карстаирсы должны Эрондейлам.
Слабая дрожь прошибла Эмму. Ее отец говорил ей те же самые слова много раз.
— Несколько лет назад, Тобиас Эрондейл был осужден за дезертирство, - начал Джем. - Он был приговорен к смерти, но его не нашли, таким образом, приговор был исполнен на его жене. Она была беременна. Колдун - Катарина Лосс - незаконно привезла его в безопасный Новый Мир.
— Приговор был исполнен на его беременной жене? - переспросил Кит. - Да что с вами не так?
— Это ужасно, - заметила Эмма, на этот раз, соглашаясь с Китом. - Таким образом, Кит предок Тобиаса Эрондейла?
Тесса кивнула.
— Нет оправдания действиям Конклава. Как ты знаешь, в свое время я была Тессой Эрондейл и знала о Тобиасе; его история была легендой об ужасе. Но всего лишь пару лет назад Катарина рассказала о выжившем ребенке. Джем и я решили найти информацию о том, что случилось с линией Эрондейлов. Поиски привели нас к твоему отцу, Кит.
— Фамилия моего отца - Рук, - пробормотал Кит.
— Формально, у твоей семьи было несколько фамилий, - пояснила Тесса. - Из-за этого найти тебя было достаточно трудно. Я предполагаю, что твой отец знал о крови Сумеречных охотников, и поэтому скрывал тебя от нас. Конечно, было умно в открытую показывать дар Видения. Он смог завести связи, защитить дом и похоронить свою личность. Похоронить тебя.
Кит говорил унылым голосом.
— Он раньше говорил, что я был его самой большой тайной. - Эмма смотрела на дорогу к Институту.
— Кристофер, - сказала Тесса. - Мы не Сумеречные охотники, Джем и я. Мы не часть Конклава, мы не хотим делать из тебя того, кем ты не хочешь быть. Но у твоего отца было много врагов. Теперь, когда он мертв и не может защитить тебя, они придут за тобой. Самое безопасное место сейчас для тебя - Институт.

— Это, - Тай сказал, как будто Марк был немного медленным, - потому что ты можешь заменить Джулиана?
— Заменить? - Марк был в замешательстве.
— Технически, он не является самым старшим, - сказал мальчик. - И даже при том, что они никогда не назначали тебя ответственным за Институт, потому что ты наполовину фейри, ты все еще можешь делать то же, что и Джулиан. Заботиться о нас и говорить, что делать. Не надо пытаться быть им. Ты можешь быть собой.
Марк уже было собирался зайти внутрь. Лицо Тая имело абсолютно искреннее выражение, а в бледно-серых глазах читалась надежда. Марк чувствовал панику, которая почти вызвала у него отвращение.
— Ты говорил что-нибудь из этого Джулиану? - потребовал ответа Марк. - Ты сказал ему, что собираешься поговорить со мной об этом?
Тай, не замечая полуразъярённого замечания Марка, свел темные брови.
— Думаю, я упоминал об этом.
— Тай, - упрекнул его Марк. - Ты не можешь принимать за других людей такие важные решения. Почему ты думаешь, что это хорошая идея?
Тая обвел глазами комнату, фокусируясь где угодно, только не на Марке.
— Я не хотел тебя сердить. Я думал, что ты хорошо провел время той ночью, когда Джулиан оставил тебя за главного...
— Я хорошо провел время. Все мы хорошо провели время. Я также поджег печь и покрыл твоего младшего брата сахаром. Это не то, что предполагается делать все время. Это не то... - Марк прервался, прислонившись к стене. Он дрожал. - Что же, спрашивается, заставило тебя думать, что я подхожу на роль опекуна Тавви? Или Дрю? Ты и Ливви старше, но это не означает, что вам не нужны родители. Ваш родитель Джулиан.
— Джулиан мой брат, - сказал Тай, слова вышли напряженными. - И ты тоже. Ты похож на меня, - добавил он. - Мы походим друг на друга.
— Нет, - заявил Марк резко. - Мы не похожи. Я - бездельник, Тай. Я знаю только, как жить в этом мире. Ты способный. Я - нет. Ты - целый человек, ты был воспитан кем-то, кто любил тебя, любил тебя больше, чем свою собственную жизнь, и нужно быть благодарным за то, что родители сделали для тебя, но в течение многих лет у меня этого не было. О, Ангел, я умею заботиться только о себе. И я не смогу заботиться о вас.
Губы Тая побелели. Он сделал несколько шагов назад, затем закрыл дверь в прихожую, и побежал прочь.
О Боже, подумал Марк. Какой ужас. Это очень плохо. Он уже начал паниковать.

Он выдохнул.
— Слава Разиэлю, - шептал он. - Было близко.
Эмма встала на ноги, ее длинная ночная рубашка колыхалась вокруг коленей. Она дрожала.
— Мы не можем, - она начала. - Мы не можем, нас просто поймают...
Джулиан уже преодолел расстояние между ними и нежно обнимал её. Она чувствовала, что его сердцебиение было сбитым, а голос устойчивым.
— Это глупый Закон, - сказал он. - Плохой Закон, Эм.
Есть причина, по которой ты не можешь влюбиться в своего парабатая, Эмма. И когда ты узнаешь, каково это, ты поймешь причину жестокости Сумеречных охотников, как и я.
Голос Малкольма, неприветливый и навязчивый, всплыл в голове Эммы. Она сделала все, что могла, чтобы забыть его, забыть то, что он сказал. Он был лжецом и лгал не только об этом. Это тоже должно было быть ложью.
И все же. Она отодвинула его, но знала, что должна была сказать Джулиану. Он имел право знать.
— Мы должны поговорить.
Его сердце пропустило удар.
— Не произноси этого. Я знаю, что это запрещено. - Он притянул ее сильнее к себе. - Не бойся, Эмма, - шептал он. - Не позволяй исчезнуть нашим отношениям из-за страха.
— Но я действительно боюсь. Не за меня, за тебя. Все, что ты сделал, все тайны и притворство, чтобы дети были вместе... Ситуация, не изменилась, Джулиан. Если я причинила кому-либо из вас боль, я...
Он поцеловал ее, остановив поток слов. Несмотря на все, она чувствовала поцелуй всем телом.
— Раньше я читал сборники законов, - сказал он, продолжив тему. - Статьи о парабатаях. Я прочитал их миллион раз. Никогда не было такого, что влюбленные парабатаи были пойманы и прощены. Только страшные истории. И я не могу потерять свою семью. Ты права. Это убьет меня. Но страшные истории написаны о тех, кто был пойман. - Он сделал глубокий вдох под ее пристальным взглядом. - Если мы будем осторожны, нас не поймают.
Она задалась вопросом: неужели Джулиан нашел преграду, которая казалась ему непреодолимой. Это было абсолютно не похоже на него - хотеть нарушить правила, и хотя они оба мечтали об этом, девушку это очень удручало.
— Нам нужно установить правила, - сказал парень. - Строгие. Касательно наших свиданий. Мы должны быть осторожными. Намного более осторожными, чем до этого. Больше никакого пляжа, никакой студии. Каждый раз, когда мы вместе, мы должны быть абсолютно уверены, что к нам не вломятся.
Эмма кивнула.
— Фактически, даже не разговаривать об этом, - сказала она. - По крайней мере, в Институте, и там, где нас могут подслушать.
Джулиан кивнул. Его зрачки были немного расширены, а глаза цвета надвигающегося шторма в океане.
— Ты права, - согласился он. - Мы не можем говорить здесь. Я приготовлю ланч для детей, таким образом, они перестанут искать меня. Встретишь на пляже? Ты знаешь, где именно.
Где я вытащил тебя из воды. Где это все началось.
— Хорошо, - сказала она после небольшого колебания. - Ты идешь первым, потом я. Мне ещё много чего надо тебе сказать.
— Главное - мы остаемся вместе, Эмма. Только это имеет значение.
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Долгий, медленный, опьяняющий поцелуй, который заставил его издать низкий стон.
Когда девушка отстранилась, он уставился на нее.
— Как люди обращаются с этими чувствами? - он выглядел изумленным. - Почему они не проводят все время вместе, если они, ну, ты знаешь, влюблены?
Эмма пыталась подавить желание заплакать. Влюблены. Он не говорил этого прежде.
Я люблю тебя, Джулиан Блэкторн, думала она, разглядывая его, стоящего посреди её комнаты, хотя он был здесь миллион раз прежде, сейчас все было по-другому. Как то чувство, которое должно быть тебе безопасным и знакомым быть настолько ужасающим, всеобъемлющим в одно и то же время?
Она могла видеть, как они росли, всего лишь посмотрев на отметки карандашом на дверной раме позади парня. Они прекратили делать это, когда он стал выше, чем она, и самая высокая из отметок теперь находилась гораздо ниже головы Джулиана.
— Увидимся на пляже, - шептала она.
Он подумал мгновение, затем кивнул и вышел из комнаты. В ее груди появилось странное предчувствие, он уходил от нее все дальше. Как он отреагировал бы на то, что Малкольм сказал ей? Даже если бы он никак не отреагировал на слова мужчины, как планировать жизнь, полную тайн и лжи? Разве они были бы счастливы? Она действительно никогда не понимала смысла помолвок и т.п. (хотя она была счастлива за Изабель и Саймона), но теперь до нее дошло, что, когда ты любишь, ты хочешь рассказать об этом всем людям на свете. А она не могла.
По крайней мере, девушка могла заверить Джулса, что любит его. То, что она всегда будет любить. То, что никто не сможет занять его место.