Море, море

В июле 2011-го, когда мое знакомство с жизнью и творчеством Мердок едва начиналось, праздновала я, значит, свой день рождения. (К слову, у нас с Айрис разница в возрасте всего один день… плюс 45 лет, но это вообще уже ни к селу, ни к городу.) Втемяшилось в голову, чтобы было шампанское, устрицы, только что выловленные из моря... ДР, само-собой, должен был проходить на берегу. Море — всего в двух часах езды от дома. Но проснулась я утром, а за окном дождь — и такая меня обуяла лень… Подробного описания того дня здесь все же не предложу, но в конце его все сбылось: шампанское, устрицы и… «Море, море».

Не скажу, чтобы оно влекло меня тогда больше, чем настоящее в дождливое утро. До «Моря, моря» я успела уже прочесть A Fairly Honourable Defeat и восхититься до такой степени, чтобы начать изучать биографию Мердок. Наверное, это и хорошо, что я почти ничего еще о ней не знала тогда. Тем интереснее было читать The Sea, the Sea во второй раз, спустя три года, когда я знаю об Айрис всё посвятив их изучению ее жизни.

Отношение к роману после второго прочтения у меня в целом не изменилось. К героям — тоже. Правда, всё и все в этой книге как бы приобрели дополнительное измерение. Могу увлеченно и долго говорить о любом явлении, о любом персонаже романа, хоть выражать мысли подробно в письменном виде мне опять-таки лень не дает. Кроме того, я обещала тут кое-кому поговорить о Хартли Фич.

В недавнем обмене комментариями мое утверждение о том, что Хартли — это сама Айрис, вызвало — ну если не возмущение, то уж недоумение в любом случае. Дорогие друзья ( Godefrua , Anais-Anais , ksu12 ), я беру свои слова обратно. Правда, только частично беру. :)

Айрис не делала себя прототипом кого-либо. Она вообще отрицала наличие непосредственных прототипов у своих персонажей — и с этим было всегда трудно согласиться и читателям, и тем, кто знал ее лично. Но проявлений собственной личности в своем творчестве она не отрицала. Скорее, наоборот.

В «Море, море» она везде: в отвратительных (даже для среднестатистического английского едока) кулинарных рецептах — Айрис и ее муж (литератор Джон Бэйли) сами, в основном, только такими блюдами и питались. В воспоминаниях Чарльза Эрроуби о своем отце непосредственно отражается отношение Айрис к ее отцу. Аналогично — и к ее матери, через описания матери Чарльза. В кроткой Лиззи с «обворожительными грудями» можно легко узнать ту Айрис, какой она казалась себе в 1953-м году. Ее куда более поздний «буддизм» просвечивается через Джеймса Эрроуби. Ее «ирландскость» — через Перегрина Арбелоу. Ее затаенное коварство (а также некий интерес к женщинам) — через Розину Вэмборо. Ну и конечно, больше всего мы видим Айрис в главном герое — не зря же повествование ведется от его лица.

Вот интересный момент: во всех романах Мердок, где герой и рассказчик — мужчина, его возраст непременно соответствовал ее возрасту в момент написания. То же самое можно сказать и о внешности (конечно, насколько можно сравнивать женскую внешность с мужской). О сходствах Чарльза и Айрис можно говорить бесконечно, но тогда у меня на Хартли не хватит сил. Дальнейший текст все же я хочу посвятить ей.

Итак, с какой стати я брякнула, что Хартли — это сама Айрис… В повествовании есть упоминания сходства Хартли и Чарльза. Кроме того, они одного возраста. Соответственно (как в доказательстве теоремы) возраст и внешность Айрис передались Хартли тоже. Хартли, вернее, ее фантасмагорический образ, созданный Чарльзом, как и образ зеленоглазого морского чудовища — неотъемлемая часть его самого, т.е. в какой-то степени он сам, значит, это —сама Айрис.

К моменту публикации романа ей было почти 60; Хартли — лишь на год-другой постарше (разница несущественная). Как описана ее внешность там, помните? Если кто-нибудь из присутствующих представляет шестидесятилетнюю Мердок похожей на нашу прекрасно-гламурную Джуди Денч, снявшуюся в фильме «Айрис», то я лучше сразу предупрежу насчет возможных разочарований. Чисто внешне шестидесятилетние Хартли и Айрис — просто сестры-двойняшки. Тут в Хартли от Айрис есть всё: фигура, походка, лицо, прическа, неумелое пользование косметикой, манера одеваться. (Вглядитесь в фото.)

Дальше...

Есть одна неприглядная теория (она принадлежит одному из друзей четы Бэйли, а, может, и не одному), что отношения Бена и Хартли Фич основаны на браке Айрис и Джона Бэйли. Неприглядна эта теория, в первую очередь тем, что Хартли и Бен представлены нам, хоть и через «взгляд» Чарльза Эрроуби, людьми неприглядными. При этом саму теорию лично я в сторону не отмету. Но и развивать эту мысль не буду, прошу прощения у аудитории. (Есть у меня подозрение, что аудитория читателей на лайвлибе — в основном, женщины молодые. Рассуждать с ними о таинствах многолетнего брака, каковым он был и у Хартли с Беном, и у Айрис с Джоном — все-равно, что затесаться черту к младенцам. Но если мое подозрение будет отвергнуто, можем после об этом поговорить.)

Одна из интереснейших черт, связующих личности Айрис и Хартли, — это садо-мазохизм. Достаточно посмотреть на Хартли с этой точки зрения, чтобы убедиться в его наличии у нее. Что касается Айрис, то примеров из ее жизни я могу привести слишком много — на все не рассчитан формат рецензий лайвлиба, но если возникнет у кого-нибудь интерес, ответы есть в конспектах ее биографии, обращайтесь, дам ссылку.

Еще есть такое одно интересное сходство между Айрис и Хартли: Титус. (Переводчики, видимо, постеснялись перевести имя Titus как Тит. Напрасно, я думаю. Историки бы прониклись.)

У Айрис и Джона детей не было. У них никогда не было даже собак, хотя оба (особенно Айрис) обожали животных. Не усыновляли они детей, не заводили валлийских колли, в отличие от Хартли и Бена. Причина, я думаю, в боязни ответственности. И эту боязнь А.М. спроецировала на Титуса: что могло бы статься с жизнью четы Бэйли, если б у них появился приемный сын?

Титус — тема для Мердок болезненная, это видно в романе невооруженным глазом, хоть она и искусно переносит фокусирование на Титусе от Хартли к Чарльзу. И мы давайте-ка перенесем. С болезненных тем на тривиальные — на детали, в которых Айрис проявляет себя через Хартли.

Хартли и Бен играют на дудочках (в переводе — на «флейтах»). Айрис и Джон тоже играли. Правда, не знаю, исполняли ли они когда-либо дуэтом «Зеленые рукава».

Бен и Хартли с ума сходили по розам. То же самое делали Айрис и Джон, правда, талантом садовников не обладали. Про «розарий» четы Бэйли на их обширном участке дома под названием «Кедр Лодж» неподалеку от Оксфорда ходили анекдоты.

Бен был моложе жены (как и Джон). Тоже служил в армии лишь в конце второй мировой. И ростом тоже был (и есть, Бэйли жив еще) невелик, и пузико выпирало над ремешком. И Джон вполне мог быть одним из тех хозяев, которые, проводив из дому гостей, отправляются на кухню, чтобы отрезать себе щедрый кусок торта.

В Хартли достаточно самоиронии автора, типичной — как для Айрис, так и для всей старой доброй классовой Англии. С салфетками — очень смешной пример. (Если кто-то читал книгу Кейт Фокс Watching the English, тот оценит чуть больше.) В английском для салфеток есть два разных слова: napkin и serviette. Те и другие могут быть матерчатыми или бумажными, разница смысла в ином. Представитель более высшего класса, хотя и знает французский, никогда не скажет “serviette”. В его доме будут пользоваться только матерчатыми («настоящими», как говорит Чарльз) салфетками и называть их “napkins”. Угадайте, какое слово употребила Хартли, протягивая Чарльзу бумажную салфетку для протирки липких рук? Угадайте, какой тип салфеток был к услугам гостей в доме Бэйли, а каким словом они обозначались?

Я не очень-то люблю писать рецензии. Да, если честно, и не умею. Гораздо интереснее для меня — обсуждение прочитанного с кем-нибудь. Была бы рада вопросам других читателей «Моря» (я могу знать ответы, все же три года изучения биографии — серьезное преимущество). Обращайтесь, если что. :)

А в заключении — ссылки на те недавние рецензии, где обсуждение романа так или иначе уже состоялось (или еще продолжается):
От Godefrua
От Nevainokto
От Ksu12
От Sweta3000
От Ablvictoriya

Если быть совершенно честной с собой, то это тот еще маразм. Но однако же маразм интересный и весьма захватывающий. Поэтому мне очень даже понравилось.
То есть абсурден сам факт того, что престарелые люди способны испытывать такие страсти. Главный герой глубоко неприятен, он страшный эгоцентрист, причем это даже не здоровый эгоизм, присущий каждому человеку, а гораздо больше, чем это. Про таких говорят с чистой совестью , что он неприятный тип.
И что понимает этот наш тип? Да ничего он и не понимает. Казалось бы, фиаско с Харрис должно было бы сделать его милостивее к людям и превратить из обуреваемого надуманными страстями ничтожества в нормального человека, но куда уж там.
P.S. Дада, описания жратвы в начале фееричны.

Море Айрис Мердок заставило разбушеваться и меня. Оно злило, волновало, раздражало, восхищало, утомляло и удивляло, и все это по очереди и сразу. Редкая книга вынуждает меня так измучиться в процессе чтения - то смертельно скучно, то увлекаешься все более абсурдным клубком событий, то хочешь стукнуть книжкой об пол, такие уж герои негодники, и останавливает только то, что книга электронная и ей мои припадки не пережить. А вспылить есть от чего - почти каждый герой книги время от времени творит что-то такое, что хочется его схватить за шиворот и встряхнуть. Причем, Чарльз Эрроуби, центр всех событий, творит такое вообще без перерыва, даже на обед. Да-да, даже обеды его - та еще фантасмагория вкуса, вареный лук и пашот в омлете. Со свойственной ему самоуверенностью, Чарльз уверяет, что изысканность такой еды в простоте, но, на мой взгляд, такая кухня слишком уж шатко балансирует между простотой и неразборчивым свинством, особенно, если учесть и количество всех этих "изысков". Но все это, как и манера пренебрежительно думать о людях, личное дело каждого. И, хотя очередной приступ жалости к никчемным людишкам и немотивированного чувства собственного превосходства, изрядно раздражает, это еще как-то можно принять. В отличие от того жутковатого спектакля, который Чарльз ставит потом.
О да, эта книга очень похожа на спектакль, где за кулисами шумят волны и кричат чайки, а на сцене один за другим появляются все новые и новые лица, снова исчезая и снова появляясь, этакий хоровод воспоминаний и разных моментов в жизни Чарльза, единственного, кто неизменно остается на сцене весь спектакль - и режиссер, и главный актер сразу. Правда, режиссер, кажется, все время забывает, что его театр не кукольный, и люди вокруг - не марионетки, за которых можно решать и думать. Поэтому попытки дергать за ниточки ни к чему не приводят - ведь ниточки и существуют-то только в безумном воображении Чарльза. И там же сплетаются в безнадежный клубок, оставляя его ни с чем.
Сложно поставить оценку этой книге. Мне не понравился ни один ее герой, как и весь абсурдный сюжет. Меня восхитило то, как Айрис Мердок удалось сделать эту книгу настолько живой, что, казалось, меня лично обижает этот скользкий Чарльз Эрроуби. Мне никогда не захочется это пережить снова и перечитать, но и забуду я такое не скоро. Оценка "нейтрально" будет абсурдом, "двойка" - жуткой несправедливостью к мастерски написанной книге, но и "пять" я обычно ставлю тому, что полюбилось, а эту книгу я почти возненавидела. Но поставить что-то меньшее я просто не в силах.

Вот она вся правда жизни, горькая, неумолимая, неизбежная. Делать ставки, просчитывать ходы всегда приходится в расчете на кого-то еще, на того другого, кто тоже втянут вольно или невольно в эту игру. Нельзя блестяще сыграть свою роль не обращая внимая на диалоги других актеров, слишком уж велика вероятность однажды оказаться совсем одному на сцене, неистово тараторя свой монолог в пустующий зрительный зал.

Какого это встретить свою первую любовь лет через сорок после расставания? Ту самую, которой жил все эти годы, которую хранил и лелеял в своем сердце, оберегал от ненужной суеты и пошлости окружающего мира, от укоров и пересуд. Увидеть ее и понять, что вот она совсем рядом, стоит только протянуть руку, такая близкая и такая далекая, такая желанная и такая недоступная, с посеребренными волосами и подернутым пеленой взглядом, но это она, та самая девчонка, чьи сухие, но горячие губы ты так нежно целовал когда-то. Вот только она уже много лет замужем, живет тихой размеренной жизнью в прибрежном домишке, где нестерпимо пахнет розами. Но ведь это такой пустяк, такая мелочь, по сравнения с настоящим чувством, которое живо и по сей день. Но живо ли? И было ли оно любовью, а не простыми ребячьими забавами? В какие игры бы не играли дети, взрослые тоже в них играют, только правила все более усложняются с возрастом, запутываются, переплетаются.

Главный герой эгоист. Эгоист, каких еще поискать. Но можно ли его осуждать за это?

На что мы идем, чтобы добиться счастья? Этого призрачного далекого маяка, которого и достигнуть-то в полной мере никто не может. Сколько жертв мы готовы предложить ненасытным богам, на сколько голов наступить, в этой безумной погоне за самой идеей счастья.

В этом романе экзистенциализм проявляет себя в полной мере, он наиболее концентрирован, уплотнен и вырывается наружу в каждом размышлении, каждом диалоге. Мердок искусно балансирует на грани между реальностью и абсурдом, обыденностью и мистикой, затрагивает извечные вопросы веры, любви, ревности, предательства, верности, поиска себя. Ее книги не просто отражение реальности, они и есть реальность.

В любимое!

История рассказывает об отставном театральном режиссёре в почтенном возрасте, который оставляет театр, продаёт своё имущество и приобретает особняк на берегу моря. Дабы занять освободившееся время он начинает писать свою автобиографию, и книга, в целом, построена в виде недатированного дневника. В своих записях он рассказывает о особенных людях из его жизни, о своих тараканах и, конечно, о море, которое теперь видит каждый день из окна своего дома. Море, надо сказать, в этом романе тоже своего рода основной герой.По началу я была в восторге от слога автора, от остроумия и мудрости, которым Мердок наделила главного героя, от комичных ситуаций, которые с ним происходили. Но после одного из поворотных событий сюжета у главного героя будто съезжает крыша. Я понимаю, что так задумано специально: он начинает упиваться своим эгоизмом и тщеславием, тиранить находящихся рядом людей и, в целом, становится крайне неприятным типом. Оказалось, что этот стареющий постановщик и в жизни не может отойти от дел, а старается как можно впечатлительнее срежессировать спектакль, в котором даже против своей воли будут участвовать обычные люди.

Прочитав вот уже третью книгу Мердок приходится признать, что это не мой автор. С сожалением признать. Потому что Айрис Мердок безусловно талантлива, внимательна, психологически точна. И все же... мне не симпатичны ее герои и не очень интересно за ними наблюдать.
Вот и здесь. Стареющий Чарлз Эрроуби. Режиссер, немного актер, немного драматург - человек театра. Он уходит на покой и покупает себе дом на берегу моря, чтобы пожить там в одиночестве. Но полно, так ли это? Хочет ли этот человек покоя или он всего лишь обманывает себя и создает себе пьесу из подручных материалов. Из "подручных" людей. Ну да, почему бы не написать бывшей любовнице и разбить, ну или по крайней мере осложнить ей жизнь. А тут еще совершенно неожиданная, необъяснимая встреча с первой любовью. И ее давай в свой спектакль. Пусть рушатся судьбы и жизни - не страшно, а просто более драматично.
Да, Чарльз человек не злой. Он просто равнодушен ко всем кроме себя. Просто он следует своим сиюминутным желаниям, картинкам, театральным сценам. А остальные - статисты, актеры в его спектакле.
Вот такой мне видятся книги Мердок. Безусловно правдивые и хорошо написанные, но холодные и равнодушные.

Когда я бралась читать эту книгу, то ожидала прочесть очень красивые описания моря, историю невероятно страстной любви, которая произошла на морском берегу. Но получилось немного по-другому. Я ожидала спокойного чтения, но вышел просто взрыв моих эмоций, чувств и мыслей. Хотела спокойную книгу о любви к морю, а вышла страстная история одержимости.
Начав читать "Море, море", я абсолютно не знала ни о чем книга, ни какие в ней герои. Было так приятно начинать читать книгу, не наткнувшись до этого ни на единый спойлер! Сначала мне очень нравился главный герой книги Чарльз, но под конец книги я поняла, что у меня не оказалось ни одного любимого героя. Но несмотря на это, книга взволновала меня настолько, что я просто не могла оторваться от чтения. Эта страсть, неистовство и просто безумство Чарльза меня поразило. Но не с хорошей стороны. Я очень старалась его понять, но не поняла. Почему он мучает и Хартли, и себя самого. Если бы любовь была взаимна, если бы любовь Хартли к Чарльзу еще была жива, Хартли вела бы себя совершенно по-другому. Ну попытался ты ее вернуть, не любит она тебя, возможно не хочет любить, так отпусти, не держи. Больнее он сделал только себе. Еще мне было обидно за кузена Джеймса, непонятно чем заслужившего к себе такое неприятное отношение. Но хорошо, что Чарльз к концу книги понял, что был неправ.
Несмотря на то, что во время прочтения книги, меня то и дело обуревали не самые приятные мысли, мне книга очень понравилась. Возможно, она действительно женская и понять ее и оценить смогут только женщины.

Удивительная книга. Читаешь, и столько внутри просыпается мыслей, образов, чувств, которых раньше будто бы и не замечал, хотя вполне отдавал себе отчет: а ведь правда, разве может быть как-то иначе?

Все мы склонны тешиться иллюзиями, однако стоит нам пожелать их воплощения и сделать хоть что-нибудь ради этого, они могут обрести силу столь разрушительную, что легко погубят и нас, и тех, благодаря кому мы их (иллюзии) вызвали к жизни. Бушует море самообманов, надуманных страстей, грёз, благодаря и вопреки которым нам удается как-то жить.

Очень давно мне не попадалась книга, герои которой настолько живые, настолько человечные, несовершенные и притягательные в своем несовершенстве. Чарльз, бесконечно близкий своей одержимостью, решимостью, мечтой. Хартли, приземленная и недалекая разрушительница грёзы. И Джеймс - a man after my own heart... Титус. Перегрин. Розина.

У каждого героя это романа свои демоны: воплощения прошлого, любви, ненависти, зависимости, мести... Каждый одержим по-своему, и каждому уготован свой путь к свободе. По сути, это история разочарования - в самом широком смысле этого слова: "раз-очарование" как освобождение от чар, прозрение, озарение. Пелена спадает с глаз, и душа, очнувшись, медленно пробуждается, вздрагивая под холодным ветром с моря...

Столько хотелось сказать об этой книге, но не получается. Наверное, с великими книгами всегда так.

Уже и не помню как эта книга оказалась в моих хотелках. И очень долго тянула с тем, чтобы послушать ее. Чем-то меня пугала ее автор.
Но вот последнее время книги, чтение которых Я долго откладывала, которые пугали меня, потом доставляют большое удовольствие. Так и эта.
Правда, больше всего понравилось начало книги. Актер/режиссер, оставивший суетную жизнь, поселившийся в одиноком домике у моря, описание моря, места, где он поселился, простая еда, превращавшаяся в описаниях автора в настоящую трапезу, голос Ерисановой, усиливающий все это, создавалось такое ощущение уюта, так хотелось туда, в эту хижину. И так нравился главный герой!
Но потом пошли тревожные "звоночки". Не буду раскрывать после каких моментов, чтобы не раскрывать содержание книги для тех, кто не читал ее, но поняла, что он вообще-то самовлюбленный, эгоистичный тип, использующий своих друзей, людей, которые его любили, ломающий походя их жизни. И он начал вызывать отвращение. Его поступки, его рассуждения. Надо отдать должное, он это делал не специально, он даже не задумывался, что он вот такой. Но мне такие люди глубоко неприятны. Хотя книга все равно держала в себе, очень хотелось знать, а что же будет дальше? Чем все это закончится? И окончание было хорошим, нет, не приглаженным, герой, хотя и задумался о своей жизни не превратился в "белого и пушистого", все, как в жизни.
Но то, что задумался, это порадовало. При чем написано, на мой взгляд, это тоже талантливо. Он не раскаивался, это не было резким и быстрым перерождением, это были такие рассуждения. Все, как в жизни.
Единственно, некоторые моменты, на мой взгляд были в конце смазаны, плюс немного мистики, мне кажется, что это произошло из-за того, что автор просто не смогла найти другой выход. Но в целом впечатление от книги очень хорошее, даже задумалась, а что у нее почитать еще? Может, посоветует кто?