Пойди поставь сторожа

Не читала "Убить пересмешника", поэтому сравнивать мне не с чем. Буду оценивать как отдельное произведение.

Книга отчетливо распадается на две части: воспоминания Джин-Луизы о детстве, проникнутые теплотой, любовью и ностальгией. И нынешняя ситуация в городке - противостояние чернокожих и белых.

Воспитанная чернокожей служанкой, Джин-Луиза не делает различий между людьми по цвету кожи. Но ее отец - Аттикус, которого она с детства боготворила, вдруг выступает против предоставления гражданских прав неграм.

Джин-Луизе приходится научиться видеть мир не только черно-белым, но и принять оттенки серого. Юношеский максимализм должен уступить место более гибкому видению мира.

По большей части книга напоминает исторический экскурс в историю рабовладельческого Юга Америки.

Это когда-то выбрала Харпер Ли. Она написала «Пойди поставь сторожа», а потом решила вернуться к Джин-Луизе Финч в детстве, и написала «Убить пересмешника». А «Сторож» вышел много лет спустя, за год до смерти Ли (и история его издания до сих пор кажется неоднозначной).

И, честно говоря, я рада, что Харпер Ли переработала историю и написала «Убить пересмешника» - славную и теплую историю о взрослении. И дело даже не в том, что «Пойди поставь сторожа» - это книга совсем о другом, нет, она просто не так тщательно написана, в ней не хватает глубины и энергии Джин-Луизы. Зато можно отметить целые куски текста, которые нашли свой приют в «Убить пересмешника» и раскрылись куда ярче.

В общем-то, хоть и написанная раньше, но эта книга — продолжение «Убить пересмешника». Джин-Луизе уже 26, она живет в Нью-Йорке, но возвращается в родной город, чтобы навестить больного отца. Аттикус уже стар и болен, но продолжает свою работу, постепенно передавая дела молодому приемнику — Генри. Генри — лучший друг детства его детей, а еще молодой человек, который не перестает делать предложения руки и сердца Джин-Луизе.

У Джин-Луизы есть две недели, чтобы побыть дома: поболтать с отцом, пройтись по любимым улочкам, поспорить с тетей Александрой, и понять, хочет ли она замуж за Генри.

Но ей хватает нескольких дней, чтобы осознать, что она повзрослела. И что Аттикус, которого она всегда боготворила, смотрит на мир немного иначе, чем она всегда представляла. И сердце девушки оказывается разбитым. Ей даже физически плохо, она проходит через эту резкую сепарацию от отца с большим трудом, едва не поддавшись первому порыву — сбежать и никогда не оборачиваться.

И если Джин-Луиза мало чем отличается от своей маленькой версии — она все так же свободолюбива, независима и категорична, то на Аттикуса мы уже смотрим взрослыми глазами. Маленькой девочке он казался идеалом, чуть ли не божеством, но теперь ей нужно отделить себя от отца, признать, что он может думать иначе, чем она, и что его мнение не всегда совпадает с ее.

Вторую часть книги занимают настоящие дебаты сторон, и, если честно, меня это вымотало. Было это классическое ощущение, когда на какой-то семейной встрече неожиданно попадаешь под политические размышления, когда хотел всего-то поесть мороженого. Я не хотела занимать ни одну из сторон, мне просто хотелось, чтобы эти многостраничные лекции закончились.

Я рада, что в итоге Ли переработала эту книгу в «Убить пересмешника». В «Пойди поставь сторожа» мне не хватало Джима, приносящего равновесие, не хватало Страшилы, не хватало Дилла. Мне кажется, это этой книге изначально сложно было бы пережить время и стать таким бестселлером, как «Пересмешник». Да, по большему счету она о том же — о расизме, социальном расслоении и кризисе взросления, но одновременно и проще, и сложнее, чем «Пересмешник». Проще написана, сложнее рассказана.

Но я не жалею, что я прочитала — это было скорее интересным экспериментом, чтобы дополнить впечатление. Бонусом еще получила достаточно яркое ощущение возвращения в родной город во взрослом возрасте.

В одном из своих малочисленных интервью Харпер Ли однажды призналась, что хотела бы стать «Джейн Остин Южной Алабамы», совершенствуя свой писательский талант от книги к книге – и здесь таилось одно из самых крупных разочарований для многомиллионных её читателей – как известно, Ли больше ничего не опубликовала, и даже более того – ушла в тень, перестала давать интервью, начала работать над документальным романом, пробуя и так и эдак стиль "новой журналистики", который с таким блеском испытал до неё её друг Труман Капоте в своем романе «Хладнокровное убийство», не закончила эту работу, а после вести о ней и вовсе перестали беспокоить литературные издания, разве что последних периодически и вряд ли основательно беспокоил вопрос, а не сам ли Капоте помогал писать «Пересмешника…»? «Пойди поставь сторожа» - роман, который наделал уже изрядно шуму, роман, рукопись которого была найдена при таких странных обстоятельствах, что ни агент Ли, ни её юрист до сих пор не определились, какой версии придерживаться о его поисках, роман, уже обруганный почитателями первой книги (уж лучше б вообще не публиковала! Так бы и оставалась писательницей одного романа! И проч.проч.проч.) – вышел и это действительно одно из самых важных литературных событий уходящего года, о чем действительно стоит говорить (даже несмотря на то, что у многих он, по разным причинам, лидирует в топе «разочарование года»).

Как многие знают, на самом деле «Сторож» появился задолго до «Пересмешника», был отложен в стол уверениями издателя – тот, увлечённый фрагментами рукописи о детстве Глазастика, убедил Ли написать предысторию и рассказать о детстве главной героини, об окружающих её жителях городка Мейкомб, штат Алабама, о той известной несправедливости, которая случилась с героями далее – и об успехе этой второй рукописи читающему (и не очень) миру известно очень хорошо. Но о чём же сам «Сторож»? Повзрослевшая мисс Глазастик возвращается в Мейкомб из Нью-Йорка – проведать отца, дядюшку и своих друзей детства. Перед ней, уже жительницей крупного города – ее друзья, родные, сам город, изменившийся до неузнаваемости так, что можно счесть, что он и не менялся вовсе, и здесь очевидный вопрос – кто всё-таки претерпел эти изменения – наблюдатель или объект наблюдений?

Есть такие книги, которые до боли знакомы по ощущениям: вот возвращение «блудного сына» домой. По комнатам можно ходить долго, узнавая или нет их, но чувствуя при этом, как щемит сердце - это узнавание и есть в «Стороже» - но изменилась не только Глазастик, изменился и сам читатель – мы повзрослели вместе и именно оттого нам во многом больно видеть результат такого взросления – со стороны-то оно куда проще. Джин-Луиза действительно изменилась, но это всё равно что сетовать, что дети в принципе растут. Она курит, у неё вздорный характер, она до сих пор не замужем, что является предметом горести её тётушки, она привыкла к шумному Нью-Йорку и его толкотне, спешке и равнодушию (которое ей кажется толерантностью, возможно и справедливо), она повзрослела, но так и не выросла – это тот самый рубеж возраста, когда подростковый максимализм ещё не искоренён жизненным опытом, а детские убеждения ещё не сменились мудростью и взвешенностью. Джин-Луиза бродит по городу и наблюдает за ним, город замер и наблюдает за ней - и неизвестно, чем закончится эта игра в гляделки. Харпер Ли затрагивает те же самые больные темы, тот самый нарыв, который ей удалось столь виртуозно вскрыть в последствии в «Пересмешнике», вынужденно расшифровывая происходящее в «Стороже» - городок Мэйкомб не терпит перемен, он – «государство в государстве», в нём, в отличие от гиганта Нью-Йорка, ещё не научились не замечать афроамериканцев в одной очереди с белым и потому заведомо – Человеком (большая буква, ирония). Но только ли такой Мэйкомб? Только ли из этих людей он состоит – нетерпимых, разбрасывающихся словами «черномазый», «бывшие рабы» (а на дворе пятидесятые, ещё бурлящие в таких вот Мэйкомбах расовой сегрегацией)? Поначалу кажется именно так – ведь в «Стороже», как и в «Пересмешнике» создаётся впечатление, что мы смотрим на происходящее глазами Джин-Луизы, однако это несколько обманчиво – ведь в обоих романах за её спиной есть и такой вот сторож, второй голос –

Этот сторож и есть голос Харпер Ли, такой знакомый и чуть ли не родной. И он говорит – Очень просто оглянуться и увидеть, какими были мы вчера или десять лет назад, но куда трудней увидеть, кто мы сейчас. Он говорит о том, что каждый сам сторож своей совести. Он говорит о том, что смотреть по верхам и выносить суждение, такое смертельно-категоричное – это неизбежный удел молодости, которая сталкивается со взрослением, с миром, таким, каков он есть, он кричит голосом Глазастика – вы мне врали! – и утверждает после – нет, это была правда. Он и не подумает много внимания уделить любимому многими Джиму – потому лишь, что это всё жизнь, это прожито, пережито и улеглось (и если учесть хронологию написания «Сторожа», вопросов этот момент мог бы и не вызвать, но неизбежно вызывает – и можно ли осуждать в этом Ли?). Этот голос поясняет – каждый человек только лишь человек, он вправе ошибаться, он вправе жить так, как ему хочется, но может ли другой человек осуждать так бескомпромиссно другого? И именно он говорит – она ещё изменится, она всё поймёт, она не смирится (никогда не смирится), но хотя бы поймет, и это также неизбежно, как и в последствии случившиеся исторические события в США. Мир побурлит-побурлит, да и успокоится – равно как и эта дикая кровь, воспитанная лучшим из лучших юристов по версии не одного подростка, читавшего «Пересмешника» в годы своей юности. (И да, никогда ещё книжная пощёчина не была такой нужной и желанной, почти достойной облегчённого «ну наконец-то хоть кто-то!..»).

Поэтому всё же стоит признать - Харпер Ли вышла из списков писателей одной книги. У неё их две - разных, но похожих - всё равно как фотография одной и той же девочки, с разницей лет в пятнадцать. За этот промежуток времени выросло не одно поколение, и "Пойди поставь сторожа" именно для них - повзрослевших, но ещё помнящих, что пересмешников убивать - грех.

Книгу эту ругать не хочется и сравнивать с гениальным «Пересмешником» тоже. Она совсем другая и про другое.

Про то, как тяжело принимать своих родителей такими, какие они есть. Про то, что близким мы не прощаем многое из того, что охотно принимаем в приятелях как допустимую разность взглядов. Про то, какими мы бываем грубыми и бескомпромиссными, когда нашу точку зрения не разделяют. Причем в случае чужих людей мы можем вежливо промолчать, а вот близкого человека обругаем самыми последними словами за то, что он нас разочаровал. (Аттикус, как ты мог?!)

Это книга про то, что разочарования неизбежны, идеалов нет, а умение прощать – первый признак взросления. Даже если порой сглаживать углы и находить компромиссы кажется противоестественным занятием и чуть ли не злом самим по себе.

И да, это сырая и неровная рукопись, сюжета у книги почти никакого нет, разбросанные тут и там «воспоминания из детства» меня скорее раздражали (самые лучшие из них наверняка ушли в «Убить пересмешника»), но все же весь этот роман я прошла в башмаках главной героини. И когда она оказывалась одна в целом городе людей, не разделяющих её взгляды, и не знала, как на это реагировать (спорить до хрипоты и учить всех жить? или просто сбежать? и если второе – то мудрее это или трусливее?). И когда она не знала, как убедить близких людей в том, что для неё кажется очевидным (ну почему они просто улыбаются, снисходительно качают головами и остаются при своем мнении, как они смеют, rag-tailed sons of bitches?!).
И когда она горевала об утраченной ясности и чистоте картины мира.
Издав второй роман, Харпер Ли нас всех заставила об этом горевать.

Харпер Ли была автором одного уникального романа. Часть известности которому принес Грегори Пек, можно также припомнить слухи о возможном участии в создании «Пересмешника» хорошего знакомого писательницы Трумена Капоте, ибо тот известный литератор, а Харпер Ли как появилась с одним романом, так и исчезла с литературного небосклона.
Но теперь для читателей приоткрылось, «когда б вы знали из какого сора растут» романы. Мода на издания обнаруживаемых юношеских и недописанных текстов известных авторов в погоне скорее за долларом, нежели художественным смыслом, настигла и Харпер Ли. Хотя очень часто бывает, что «про первые литературные опыты автора можно сказать только то, что к несчастью они сохранились».
Помнится, Марк Твен в «Томе Сойере» рассуждал на тему, где стоит завершить повествование: о юноше – свадьбой, о старике – смертью, а о мальчишке? И оставил своего Тома там, где тот оказался.
Так и Глазастик из «Пересмешника»: вечный маленький сорванец. Таково ее художественное настоящее и будущее. В этом смысле совершенно замечательно, что «Сторож» может быть интересен только с литературоведческой точки зрения. Как из неудачной, вероятно незаконченной или просто плохо слепленной первой пробы пера затем родился один из лучших американских романов прошлого века. Харпер Ли удалось передать мир глазами ребенка, потуги же создания «взрослого» мира утонули в длинной и бессмысленной демагогии, переходящей в откровенную графоманию, банального столкновения отцов и детей.
Еще одна мода – римейки, приквелы, продолжения и сериалы, когда читателю или зрителю милее давно знакомое, нежели новое, к которому надо привыкать и в котором необходимо разбираться. Продолжение истории Глазастика и в этом плане оказывается совершенным. Оно настолько совершенно плохо, что скорее напоминает неумелый фанфик или черновик, нежели нечто приготовленное к изданию. Что должно было бы тихо забыться, хотя в век, когда читают «Сумерки» и «Оттенки серого» быть может и «Сторож» найдет своего читателя (читательницу?). Кстати, относительно данных бестселлеров он, пожалуй, и не так плох. Хотя возникает другая проблема: длинные рассуждения персонажей на тему около чего-то (тонких оттенков отношения к запрету сегрегации) с толкованием поправок к Конституции США – это вам не вампиры и тем паче не «порно для домохозяек». Да и предъявленный бунт – выйти в городок в штанах, а не платье – так же устарел.
Отдельно стоит «отметить» редактуру, вероятно, так спешили выпустить русский перевод, что осталось немало корявостей. Особенно запомнился «качкий состав», тем более, что и сам роман весьма «качкий». К переводчику – Александру Богдановскому, сотворцу русских Льосы, Сарамаго, Амаду и Коэльо – навряд ли можно высказать какие-то претензии за переход с испанского и португальского на английский. Вовсе непохоже, чтобы в английском тексте существовала какая-то непереданная им магия.
«Сторож» - бледная тень, упавшая на «Пересмешника», но точно неспособная надолго скрыть его.

Если бы я, начала знакомство с этой книги - то явно, сказала бы, что Харпер Ли - не мой автор. Но, к моему счастью, я познакомилась с ней правильным образом.

Пойди поставь сторожа - совсем иное, нежели, "убить пересмешника". По-началу, мне казалось, что я читаю любительский перевод третьеклашки, очень затрудненно пробираясь сквозь слова и речевые обороты. Потом вновь, все встало на свои месте. И так, маятник долбил мой разум каждую новую главу.

Я оправдывала себя тем, что возможно, это связанно с недавними книгами, которые совершенно не годились в подметки классики. Или, с усталостью. В общем, все возможные причины, искала в своем подсознанье, лишь бы не разочаровываться в книге.

Но увы, мне это не удалось. Я разочаровалась и была зла, что потратила деньги на такую скудную книгу. Знакомые мне персонажи, будто бы, изменились в одночасье. Это не те, которые я знала раньше. Они плоские, без лиц и эмоций.

Скорее всего, я сама завысила ожидание от этой книге, поэтому, получила такой котел разочарований. Но, это не меняет сути, что книга мне не понравилась.

Неожиданно, но эта книга для меня намного лучше "Пересмешника". Она - настоящая. В ней Аттикус уже не идеальный слащавый папаша, а настоящий гражданин, который борется не только за идеалы и принципы, но и за безопасность тех, за кого в ответе. А он такой, что чувствует себя в ответе и за семью, и за город, и даже за страну и штат.
Да, кто-то посчитает, что нельзя быть чуточку расистом, что Аттикус - "доброжелательный" расист. Я же считаю, что он - мудрый человек, который видит опасности и готов с ними бороться. Даже если эта борьба выглядит грязной для чистоплюев.
Главная героиня, которая мне не очень-то нравилась в "Пересмешнике", в этой книге и вовсе отвращает: она выросла, но не повзрослела. Впрочем, это ее беда, она не так уж плоха на самом деле - готова принять отца, несмотря на то, что болезненно свергла его с пьедестала.
Чему я позавидовала в этой книге? Тому, что Аттикус, отец, осознавал свое положение безгрешного кумира дочери и хотел, чтобы этот миф в глазах дочери был развенчан.
Увы, мой опыт показывает, что куда чаще родители жутко оскорбляются своим падением, и порой совершенно не способны его принять и простить. Дети уже готовы принят их "грешность", родители же продолжают требовать слепого и бескомпромисного обожания.

Неожиданное продолжение книги «Убить пересмешника» Харпер Ли обрадовало многих ее поклонников. Выход книги сопровождается скандалом, так как не точно, в ясном ли уме писательница давала разрешение на издание этого произведения.
Более того есть предположение, что это и не продолжение вовсе, а основной роман, который просто был отредактирован и преобразован во всеми любимую нами книгу.
И так книга «Пойди, поставь сторожа» рассказывает нам о жизни наших главных героев спустя двадцать лет. Уже молодой женщиной «Глазастик» возвращается в свой родной город и сталкивается с неожиданными проблемами, в которых пытается разобраться.
Прочитав роман, могу сказать, что впечатления неоднозначные.
Как и в «Убить пересмешника» мы видим мир глазами ребенка, но что привлекало в первой книге, здесь уже смущает, так как наша главная героиня уже не ребенок, а молодая женщина.
Несмотря на возраст, она все так же не понимает, что происходит в мире взрослых и пытается в этом разобраться. Наивность с которой наша героиня смотрит на мир, привлекает и отталкивает одновременно, но это дает возможность, как и двадцать лет назад, разобраться во всем с чистого листа.
И здесь находиться объяснение странному названию книги, наша главная героиня осознает, что прожила жизнь с закрытыми глазами, и никогда не смотрела в сердца людей, а только в их лица, поэтому ей необходим сторож, который бы говорил ей «это то, что человек говорит, а это то, что он имеет в виду».
Не могу сказать, что книга понравилась, но думаю истинные поклонники оценят это произведение.

Роман «Пойди поставь сторожа» Харпер Ли написала первым. Но много лет он пролежал в столе, потому что редакторы почитали и посоветовали автору написать другую книгу, развить детские воспоминания Глазастик Финч в полноценную историю. Так появился роман «Убить пересмешника». Потом, спустя много лет, было решено все же опубликовать «Сторожа» (кем и как решено – оставим эту мутную историю). И вот перед нами вроде бы продолжение знаменитого романа, но на самом деле с него все и началось.

Оказалось, по книге очень видно и что она первая, и что она не слишком-то понравилась редакторам. Может быть, если бы было решено «Сторожа» издавать уже тогда, больше полувека назад, то автор его бы отшлифовала и доработала, но в нынешнем виде книга показалась мне сырой. Конфликт в ней пытается охватить ту же глобальную тему проблемы темнокожих, что и «Убить пересмешника», но показан он куда тусклее. После долгой прелюдии, когда сюжет вообще стоит на месте, Глазастик слышит от своего отца нечто такое, что противоречит ее идеалам, и возмущенно пыхтит буквально до конца романа, кульминация – это когда они с Аттикусом наконец поговорили ртами вслух. Присутствует и любовная линия, такая же невнятная и вялотекущая: выйти замуж или не выйти, а может, все-таки да, а может, лучше бы нет – и так до финала.

Вторая проблема – в книге очень много каких-то мелких политических нюансов, которые здесь и сейчас, в России 2020, вообще неинтересны и малопонятны. Разительный контраст с «Пересмешником», в котором благодаря детскому взгляду Джин-Луизы читатель видит не политические проблемы в США, а конфликт из разряда вечных, понятных любому человеку.

И наконец, в романе есть множество школьных воспоминаний Глазастика, и вот в них действительно видится нечто похожее на мой любимый роман: и сюжет там движется резво, и та самая атмосфера беззаботного детства… В общем, понятно, почему редакторы предложили развить именно эту идею.

«Сторож» интересен в основном как дополнение в «Пересмешнику» - посмотреть, из чего второй роман вырос, какие наметки на сюжет были уже в первой книге. Например, история про Канингемов и Конингемов перешла из книги в книгу с минимальными изменениями. А ключевой судебный процесс из «Пересмешника» в «Стороже» вспоминают, но с другим финалом. Прекрасный Дилл в «Стороже» воочию так и не появляется, присутствуя только в теплых воспоминаниях Джин-Луизы, зато в детскую компанию прибавляется четвертый парень, Генри, которого в «Убить пересмешника» вообще не было. Любопытно отследить такие моменты, но это развлечение исключительно для вашего внутреннего филолога, если вдруг он проснется. Обычному читателю будет скорее расстройство: честная и открытая в детстве Джин-Луиза становится слишком грубой, даже агрессивной девушкой; Кэлпурния встречается мельком и ведет себя странно и обидно; да и вообще многое светлое и доброе из «Пересмешника» «Сторож» перечеркивает. Плюс чувствуется, что перевод проигрывает, текст получился слишком сухим, диалоги из обрывочных фраз. Увы, не Нора Галь. Правда, Богдановский переводил "Евангелие от Иисуса", и получилось очень поэтично. Может, с португальским ему работать комфортнее, а может, оригинал и правда такой и есть, кто его знает.

В свое время мне очень понравилась книга Убить пересмешника, даже не за тематику, а за атмосферу и литературный стиль Харпер Ли.
Эта книга, хоть и написана раньше Пересмешника, но показывает нам будущее героев.
Джин-Луизе уже 26 лет, она живет в Нью-Йорке, правда не понятно кем работает, но если в той книге она была ребенком и многое в её поведении списывалось на детскую непосредственность, то взрослая девица с детскими замашками уже меня раздражала и моментами выбешивала.
Большинству читателей книга не понравилась. Убить пересмешника милая и уютная книга о детстве и расизме. Там все четко и правильно. Вот черное и белое, и я не про цвет кожи, вот добро и зло. В продолжении, наверное, ожидалось что-то подобное. А Харпер Ли перед жизненным финалом решила показать изначальный замысел, дать голос Югу, проигравшему, обиженному, защищающему свои убеждения. Скоро умирать, линчевать не успеют. Тут не надо принимать их точку зрения, тут следует выслушать и попытаться понять. Принять и понять — разные вещи.