Кафка на пляже

Не прошло и тридцати лет с моего рождения, а с рождения «Кафки на пляже» и двадцати, как мы встретились. Какую роль в этой встрече мне было ближе всего принять – отправившегося на поиски своего пути подростка, обескураживающего своей чудаковатостью старика или пророчащего из-под облаков Вороны – сложно понять.

Вообще, есть что-то в этих произведениях, которые непросто резюмировать клишированными выводами. Потому что, как мне кажется, это, в принципе, дело неблагодарное и мало приносящее пользу. Разве что будет толк от этого на школьных уроках литературы, где в сочинениях нужно дать конкретную мысль, «заложенную автором». Как поведал мне однажды друг – автор гибнет, как только ставит точку в своем произведении, поэтому эти ваши смыслы – гнилой фрукт, Алла Михайловна. Ну а зато, когда непросто даже понять направление – приходится шевелить шестеренками. Вот спасибо, а то, думается мне, они бы у меня совсем проржавели.

Что же с «Кафкой»? Харуки Мураками написал этот свой десятый роман будучи уже зрелым и обласканным литературным обществом писателем. Как следует из данных в сети, это был уже тот период, когда он таки захотел писать о родной стране и японцах (насколько пронизаны его предыдущие творения западом не могу судить, до них не добиралась). И, точно так же мне сложно отделить от холста повествования именно восточные нити и узоры. Настолько мне кажутся эти аллегории на почти семи сотнях страниц покет формата характерными именно Мураками-сану. Ну, это по умолчанию, ведь мы одной книгой, можно сказать, ещё совсем мало знакомы.

Сюжет

Завязка весьма остросюжетна – не потому, что очередной потерянный в этом мире ребенок решает покинуть дом и отправиться на собственные поиски (кому из нас не случалось даже мечтать об этом?), но потому, что параллельно его переживаниям и приключениям мы наблюдаем за невинным, казалось бы, старичком, в чьём детстве имело место необъяснимое событие, повлиявшее на его память и когнитивные способности. За этими серьезными словами кроется простой диагноз – дедуля мало что понимает, разве что язык кошек и где после ежемесячного пособия от губернатора можно отведать любимого угря. Их истории как спираль ДНК: от определенной точки отсчёта сплелись и держатся друг за друга. Точкой, где цифры перестают звучать, является библиотека с её не менее поразительными обитателями: одним живым то ли юношей, то ли девушкой, одной то ли живой, то ли исчезнувшей женщиной, и (тут всё более определенно) – одним силуэтом на берегу (Кафки, но не Франца).

«Кто я и зачем» – столько было испорчено бумаги, кинопленки и пластинок, чтобы донести очередное личное «исследование» на эту тему. У меня, кстати, сейчас на почте мерцает непрочитанным письмо с такой темой – от какой-то школы эзотерики (чёрт его знает, почему они упорно строчат мне послания). Если кому-то из вас жизненно необходимо познать чёткий ответ, найти более-менее не иллюзорный ориентир, хотя бы, на этот вопрос – не возлагайте на «Кафку» ожиданий. Единственная более-менее доступная мысль, легко откликающаяся (поправочка: откликнувшаяся мне – наверное, потому что это цитата из Платона, а не Мураками-сана) звучит так:

На этом моменте (если этого ещё не произошло ранее) подцепляешь извилинами размышления относительно причины собственного существования, невольно проверяя, насколько темнее твоя тень, чем у окружающих. Видится мне, что в «Кафке» мы наблюдаем через несколько проиллюстрированных судеб (каких-то ярче, каких-то – лёгким намеком) неотвратимость сомнительности наших жизней. И развязки у героев (я противник спойлеров, если что!) очень разные, но весьма закономерные. Стоит ли тратить время на то, чтобы дойти до весьма логичного финала, но не найти универсального совета, раззадорив тревогу относительно своего пути – по-моему, всё зависит от вашей чуткости. Тут уловом будут (кроме пойманных в перевернутый зонтик обрушившихся с небес рыбёшек) ваши собственные вороны-мысли, возможно, немного рассеянные проклятья, насланные на самих себя, и пробужденные сопереживания (без спойлеров, но один изощренный момент заставил меня разрыдаться над книгой), определенный музыкальный вкус, сочащийся со страниц, в конце концов. А, ну и немного эротики, если это важно

Максимально странное и неоднозначное произведение. Линии героев такие разные и, кажется, даже параллельные друг другу, ни разу не соприкасающиеся физически, туго сплетены косвенно.

В начале книги с интересно следить за линией юного Кафки, его взаимодействием с второстипенными персонажами, его мыслями и размышлениями, но в то же время сидеть с тупыми выражением лица, пытаясь осознать все действия старика Накаты.

В конце же книги поймав волну, по кторой Движется Наката, становится интересно следить за его действиями и в чём-то даже понимать его. Действия же главного героя становятся максимально безумными, смысл его монологов, в каждой главе сводится к одной и той же теме, что аж на зубах свербит.

Вообщем-то я не могу назвать эту книгу плохой. Эта одна из тех немногих книг, взяв после которой в руки другую, возникло чувство моего личного предательства истории и её героев.

Разговаривающие коты, метафизические абстрактные объекты, торсионные поля, маленькие уши, выглядывающие из-под волос, как грибы из густой травы, Эдипов комплекс глазами Эдипа-подростка, секс с призраками, секс с любимыми, приснившийся секс, оказывающий реальное действие на приснившихся партнёров, злокозненные инопланетяне, пространные цитаты из классической японской и западной литературы, Трио №7 для фортепиано, скрипки и виолончели «Эрцгерцог». Всё это — «Кафка на пляже», книга, которую Харуки Мураками написал в 2002 году. Спустя пятнадцать лет, в две тыщи семнадцатом, он опубликовал «Убийство Командора», и если положить эти две вещи рядом, невозможно не заметить их явную связь.

Обе книги написаны по одним и тем же писательским лекалам, но на разном уровне писательского мастерства. И вроде бы у них разный сюжет, но идея явно одна. Если бы я не знала, что автором является один и тот же человек, то сказала бы, что автор «Командора» явно вдохновлялся «Кафкой», позаимствовав (и одновременно развив) сюжетные повороты и персонажей, включая загадочную сущность собственно Командора. Но поскольку я знаю, что обе книги — плод усилий одного писателя, то возьму на себя храбрость предположить: Мураками по каким-то одному ему ведомым причинам решил переписать «Кафку» заново, и — вуаля — у него получился «Командор». Если читать эти две книги параллельно, то можно заметить некоторую несовершенность, незрелость «Кафки», в то время как «Командор» практически безупречен. Слово «практически» здесь ключевое. Я допускаю, что «Командора» можно переписать тоже, доведя идею до абсолюта.

Возможно, когда-нибудь нам удастся прочитать новый, усовершенствованный текст. Правда, придётся набраться терпения и подождать лет пятнадцать.

Несомненно, Япония - другая вселенная, и Харуки Мураками - пророк её. Никаких предсказуемых поворотов сюжета тут быть не может, поскольку совсем иная система координат у японцев, контурные карты менталитета и бытования нашему сознанию не вполне доступны. Тем не менее, "Кафка на пляже" - это роман взросления с присущими этому жанру составляющими. Я не стану углубляться в сюжет, перечислять немногочисленных героев, самый обаятельный из которых, конечно же, старичок Наката, умеющий разговаривать с кошками, да это и не главное в книге. Важен сам процесс. Процессу в прозе Мураками всегда уделяется первостепенное значение: читатель в подробностях знает о том, что ел ГГ, что надел, о чём думал, кого видел по дороге, обязательно - что слушал и что в нём откликается на эту музыку. И приземляя этими, местами заурядными и скучными, деталями, отвлекает читателя от осознания момента, когда "вагончик тронется, перрон останется". Когда что-то щёлкнет и начнёт почти неощутимо, но при этом неуклонно, смещаться в ткани реальности. "Кафка на пляже" не исключение, метод безотказен, так же, как и неуловим. И заставляет ГГ, как и читателя, докопаться до вывода: всё является частью всего, где жизнь - это всего лишь метафора и, по гамбургскому счёту, метафора эта живёт только в твоей голове.
Не отнесу "Кафку" к своим любимым книгам Мураками, всё-таки трилогия об овцах (первая любовь, да), "Хроники заводной птицы" и "Убийство Командора" запали намного глубже. Но тем не менее, перед нами всё тот же Харуки Мураками

Первое, на что бы я обратила внимание, так как читала книгу в бумажном варианте, это обложка. Странным образом, самой лучшей обложкой могу назвать ту, что с кошкой. Это вроде мелочь и всё отражает куда больше состояние книги, нежели пляжи. Хотя хочется верить, что под конец герой всё же ощутил себя именно так, как на картинке. все герои.

Мураками имеет свой стиль, и здесь он такой же как во всех книгах. Что мне очень нравится и то. что на мой взгляд ему хорошо удаётся, так это вести параллельно два сюжета, которые постепенно сливаются в один. очень равномерно и органично. Ты знаешь, что в конце будет пересечение этих линий и ждёшь, как же именно это случится. Хотя в данном случае меня интересовала только одна.

В книге есть (самый главный) герой подросток и герой старик со своим случайным другом. Про героя-старика мне было читать гораздо интересней. Может потому, что я не подросток. Может потому что я прочитала уже много чего у Мураками и знала, к чему и как он ведёт линию с самым главным героем, может потому что он взял сюжет словно из книжки по психоанализу, может ещё почему. Но... сюжет про старика, где больше мистики, и где больше какой-то печали и грусти и в тоже время принятия и простоты мне откликнулся больше.

Что касается самого главного героя - Кафки Тамуры - кажется, что это такой типичный герой, который качует из книги в книгу у Мураками. Вот где веришь в переселение душ)) Разные истории, разные жизни, а герой один. Он или нравится или нет. Мне, если честно, не особо. Меня, если честно, больше привлекает придуманный мир и сама атмосфера, а также некоторые вопросы и темы, которые автор поднимает (не в этой книге). Эта книга проста. Для меня в ней не было ни секретов, ни откровений. Я читала и словно уже знала вот это всё. Но так уж вышло, что Его книги пересекаются с моей жизнью, наверное поэтому я их и читаю до сих пор время от времени.

Странные женские образы. Они всё время какие-то слегка не настоящие. И это при том, что сам Мураками писал и о говорящих котах, и об овцах, и о двулунном мире. Самые странные в его произведениях для меня это женщины. Всегда какие-то слишком выдуманные. Хотя именно такие образы часто встречаются у мужчин. В этом плане у меня никогда не получалось ассоциировать себя с ними. Ни с женскими персонажами, ни с мужскими у меня особо не ладится. Как так вышло, что при всём при том удивительным образом ладится с его миром в целом? Этого я понять не могу. Я не герой, не героиня, лишь случайный прохожий в его книге, кофе в кружке или штора на окне. Иногда мне кажется, что я предмет, часть антуража, предмет, который наблюдает за происходящим, никак не отвлекая, никак не влияющим на события, но присутствующим реально и вблизи.

Впрочем, на этом всё. Это всё, что хотелось про неё сказать. Можно читать, а можно не читать. Я бы ничего не потеряла, если бы не прочла. Для меня эта книга останется очередной. немного пустой. в общем-то скучной и не интересной. Я просто зашла в этот мир, повидалась с ним и ушла. Ничего не оставив и мир этой книги ничего не оставил мне. Хотя, кто знает, может завтра я встречу кота, который скажет мне "привет!"

Я бы не сказала, что "Кафка на пляже" меня впечатлил...
Все вроде и хорошо, и сюжет интересный, читаешь дальше в надежде наткнуться на острую развязку, но все равно не получаешь ответов на многие вопросы, (ДАЛЬШЕ СПОЙЛЕРЫ) например, что значила вставка в конце с Вороной и Джони Уокером, когда второй уже давно умер? Саэки-сан все таки была его матерью? Где связь между скульптором и человеком-садистом, ставший им не по своей воле, а следовательно кто его и зачем заставлял делать эти флейты, которыми якобы высасывал из кошек из жизни, а для чего вообще здесь Наката со своими приключениями, если вся его история идет почти отдельным самостоятельным сюжетом?
Мне показалось, что здесь не хватало той муракамской глубины, переполняющей "Норвежский лес". Я почувствовала ее только в конце, когда Кафка разговаривал в том доме с "настоящей" Саэки-сан.