Падение кумиров. Давид Штраус в роли исповедника и писателя

Что воспитание, образование заключают цель сами в себе - но цель их отнюдь не «государство», что для этой цели нужен воспитатель, а не гимназический учитель только или философ университета - об этом совсем и позабыли... Нужны такие воспитатели, которые сами получили воспитание, высшие, отборные умы, что видно из каждого их взгляда, из каждого слова и даже из молчания, - сладкие плоды зрелой цивилизации, но совсем не те ученые оборванцы, которых в настоящее время гимназии и университеты поставляют молодому поколению в качестве «мамок высшего сорта».

Из докторской диссертации. “Какова задача всякой высшей школы?” — Сделать из человека машину. — “Что служит средством для этого?” — С помощью понятия долга. — “Кто является для него образцом в этом отношении?” — Филолог: он учит зубрить. — “Кто является совершенным человеком?” — Государственный чиновник. — “Какая философия дает высшую формулу для государственного чиновника?” — Философия Канта: государственный чиновник как вещь в себе, поставленный судьею над государственным чиновником как явлением.

Что только и может быть нашим учением? — Что никто не дает человеку его качеств, ни Бог, ни общество, ни его родители и предки, ни он сам (-бессмыслица последнего из отрицаемых представлений имеет место в учении Канта, как “интеллигибельная свобода”, а может быть, уже и у Платона).Никто не ответствен за то, что он вообще существует, что он обладает такими-то и такими-то качествами, что он находится среди этих обстоятельств, в этой обстановке. Фатальность его существа не может быть высвобождена из фатальности всего того, что было и что будет. Он не есть следствие собственного намерения, воли, цели, в лице его не делается попытка достигнуть “идеала человека”, или “идеала счастья”, или “идеала нравственности”, - абсурдно желать свалить его сущность в какую-нибудь цель. Мы изобрели понятие “цель”: в реальности отсутствует цель… Являешься необходимым, являешься частицей рока, принадлежишь к целому, существуешь в целом — нет ничего, что могло бы судить, мерить, сравнивать, осуждать наше бытие, ибо это значило бы судить, мерить, сравнивать, осуждать целое… Но нет ничего, кроме целого! —Что никто более не будет делаем ответственным, что вид бытия нельзя сводить к causa prima, что мир, ни как сенсориум, ни как “дух”, не есть единство, только это и есть великое освобождение, — только этим и восстанавливается вновь невинность становления… Понятие “Бог” было до сих пор сильнейшим возражением против существования… Мы отрицаем Бога, мы отрицаем ответственность в Боге: этим впервые спасаем мы мир.