Ремесло

22:24. Дочитал книгу. Аккуратно закрыл. Положил на полку. Замер на 10 секунд, уставившись в шкаф. Встал. Вышел на балкон. Закурил. Я начал читать книгу три дня назад. Получается, вот как сейчас я вижу этот текст - передо мной предстал Довлатов. Зашел на кухню без лишнего пафоса, сел, налил чаю и смотрел на меня печальными армянскими глазами, да и еще с наглой усмешкой.

• Нет, я вообще-то пью только по праздникам и пятницам".

Спустя час он продолжил - "Ну а вот еще одна история со мной приключилась". Если честно, я даже не знал, как реагировать. Рассказывал он не совсем веселые вещи, но при этом приправлял это все юмором так, что и грустить не хотелось тоже. Голос у него был тихий и размеренный, но при этом хорошо поставлен. Таким голосом обычно читают профессиональные актеры в радиоспектаклях. Может и у него был такой опыт? Спросить? Нет, он очень увлечен своим рассказом.

Вот три периода его жизни проносятся прямо перед моим носом: Ленинград, Таллин, Нью-Йорк. Я думал, он мне скажет что-то про красоту Ленинграда, его прекрасные здания и мостовые. Но нет: "Да ты пойми - поясняет он - Люди тут куда интереснее. Каждый по-своему ненормальный". И начинает мне рассказывать истории, приключившиеся с его знакомыми поэтами, писателями, людьми искусства. Я слушаю, не перебивая.

На следующий день я уже подготовился к встрече с классиком. Четыре бутылочки пива вполне украсили вечер. "Ну а Таллин как?" - спросил я, разливая пиво. "Таллин? Таллинн называют искусственным, кукольным, бутафорским. Я жил там и знаю, что все это настоящее. Значит, для Таллинна естественно быть чуточку искусственным.." - процитировал он себя же.
Мы беседовали долго и интересно - он рассказывал про русскую литературу, жизнь в Америке (чего он ее так хвалит?), друзей, интеллигентов, работу журналиста.
Политику мы не затрагивали - зачем омрачать прекрасный вечер? Порой мне казалось, что все это происходит не на нашей планете. Не могут два русских человека беседовать на кухне с бутылкой алкоголя и не говорить о политике. Но Сергей Донатович явно дал понять, что мы не будем даже касаться этой темы. Он человек искусства, филолог - его интересует только РЕМЕСЛО, которым он зарабатывает на жизнь. Ну а я дал понять, что не интересуюсь еврейским вопросом - он многозначительно промолчал. Я рассказал ему про наше время и перемены в стране. На что он кивал, что-то его не интересовало, а что-то он просил рассказать поподробнее.

Вот так мы отметили три дня. Он заходил после работы: я, уставший, занимал кресло, и мы беседовали. Я вправе сказать, что расстались мы друзьями - по-другому он бы не позволил. Очень душевный и не враждебный Человек. Я долго думал, что сказать ему на прощание, готовился, нервничал, а в итоге все равно вырвалось непроизвольное: "Заходите почаще". Вот такой он, веселый писатель с грустными глазами.

очередная книга Довлатова, очередное творение этого удивительного и своеобразного автора! 'ремесло' — это автобиография писателя, как он о себе говорит 'писателя неудачника', разделена она на два совершенно разных периода его жизни. первый — жизнь в России, Ленинград, советская власть, попытки быть услышанным, а второй — эмиграция, Америка, новые возможности и долгожданные публикации.
как и предыдущие книги, которые были разобраны мною на цитаты, при прочтении этой, я так же сидела с маркером и выделяла строчки искромётного юмора, иронии, которые так ярко характеризуют всё творчество Довлатова!
удивляет и поражает стойкость автора, ведь на родине он поддавался строжайшей цензуре и при жизни, так и не смог быть опубликованным! думаю, что многие бы просто опустили руки, после стольких отказов и непонимания.
'ремесло' определённо заслуживает внимания, прежде всего своей историчностью, мыслями самого автора и неповторимым житейским юмором!
для знакомства с творчеством Сергея Довлатова, это книга будет лучшем решением

Напишу эту заметку так, как не писал никогда: фактически отдам на откуп, цитатам Довлатова, добавив лишь небольшие вкрапления собственного мнения.
Первая часть наполнена симбиозом горечи и иронии, что уживаются друг с другом, как старые и уже нелюбимые супруги - свыкшись с присутствием друг друга, в родном друг доме.

Читая вторую часть, о жизни Довлатова в Америке, поймал себя вот на какой мысли: как часто мы летим на край небесный, ожидая там манны. Уверяя себя, находя миллионы аргументов мы, как слепцы, мчимся, не видя дороги и, уже придя, умираем от болезненной отдышки в совокупности с горькой тоской по родным краям. Мысль позже получила подтверждение в тексте из уст самого автора:

Книги Довлатова по- настоящему учат думать и задумываться, ныряя в океан мыслей, и, уже вынырнув жернова текста, делают твоё мироощущение совершенно другим, да и в Америку больше совсем не хочется.

С.Довлатов «Ремесло». «С тревожным чувством берусь я за перо. Кого интересуют признания литературного неудачника? Что поучительного в его исповеди? Да и жизнь моя лишена внешнего трагизма. Я абсолютно здоров. У меня есть любящая родня. Мне всегда готовы предоставить работу, которая обеспечит нормальное биологическое существование. Мало того, я обладаю преимуществами. Мне без труда удается располагать к себе людей. Я совершил десятки поступков, уголовно наказуемых и оставшихся безнаказанными. Я дважды был женат ,и оба раза счастливо. Наконец, у меня есть собака. А это уже излишество. Тогда почему же я ощущаю себя на грани физической катастрофы? Откуда у меня чувство безнадежной жизненной непригодности? В чем причина моей тоски? Я хочу в этом разобраться. Постоянно думаю об этом. Мечтаю и надеюсь вызвать призрак счастья…» Он творил, его не печатали, он жил этим, а его не печатали, он не спал–думал и страдал (пытаясь относиться ко всему стоически и по-философски), а его не печатали… «Лист бумаги–счастье и проклятье! Лист бумаги–наказание мое…» Наглядное пособие о том, как зарубали таланты «советы», как растаптывали гениев пера…. Как итог, чаша весов уравновешивается и справедливость торжествует! Довлатова обожает чужбина (США) и печатает-печатает-печатает! А вот Родина-мама–коверкает судьбу и творческий путь ,который мог бы быть светлым и счастливым! «Берёзы, оказывается, растут повсюду. Но разве от этого легче? Родина-это мы сами. Наши первые игрушки. Перешитые курточки старших братьев. Бутерброды, завёрнутые в газету. Девочки в строгих коричневых юбках. Мелочь из отцовского кармана. Экзамены, шпаргалки... Нелепые, ужасающие стихи... Мысли о самоубийстве... Стакан "Агдама" в подворотне... Армейская махорка... Дочка, варежки, рейтузы, подвернувшийся задник крошечного ботинка... Косо перечёркнутые строки.. .Рукописи, милиция, ОВИР... Всё,что с нами было, - родина. И всё, что было, - останется навсегда...» Грусть - тоска и щемит сердце…. Любимый Довлатов с нотками минора и светлой грусти. Вот такое оно нелегкое "РЕМЕСЛО".

Лёгкая книга про быт редакций в СССР и попытки автора найти своё место в США после эмиграции. Одна из главных мыслей - что здесь ты один из немногих, а там таких же, как ты, тысячи и даже десятки тысяч. Здесь твой одинокий независимый голос может создать тебе проблем, а там он затеряется в постоянном гуле из таких же голосов.

Принцип работает и сейчас: любой выдающийся здесь фотограф, дизайнер, политик и т. д. при эмиграции в США становится заурядным "одним из".

Особенно мне запомнился оксюморон "подрыв устоев капитализма", который рождается у автора после переезда. В нём вся нелепость советских устоев, которые были такими слабыми, что их боялись подорвать. Автор осознаёт, что что бы он ни говорил в США, какие бы страшные по советским меркам вещи ни писал, это будет просто капля в море, которую едва ли кто-то заметит.

Одновременно в книге есть тема разочарования эмиграцией. Переезд сразу же отобрал у людей романтический статус в глазах американцев, а в их собственных глазах - идеализированный образ США. Бывшие советские приехали в такую же нищету, где они не были кому-то интересны и где всё равно как-то надо было зарабатывать деньги. Автор описывает это со своим фирменным юмором, но вряд ли всё так легко давалось ему на самом деле, начиная с переезда из Питера в Таллин.

Все это лето я находилась под впечатлением от литературы двадцатого века. Эта эпоха меня гипнотизирует, волнует, тревожит, увлекает и не оставляет равнодушной. Двадцатый век – век свершений, открытий и потрясений для всего мира, чего уж тут говорить о России. И двадцатый век одарил нас дарованием в лице Сергея Довлатова.
Сергей Довлатов был одним из многих бедствующих «прогрессивных молодых писателей», которых на родине не печатали. Помимо невозможности реализовать себя как писатель и журналист, он подвергался гонениям и, как обычно это было, никто ничего не объяснял.
Так получилось, что автобиографический роман «Ремесло» (в котором, помимо «Ремесла», была еще и «Иностранка») стал моим первопроходцем в творчество этого замечательного писателя (если мне кто-то нравится, то я буду долго петь ему дифирамбы). Прочла книгу в тот же день, в какой и откопала ее на книжной ярмарке, ибо есть такие авторы, труды которых никогда не будут пылиться на полках читателей (если у тебя на полке стоит Довлатов, а ты его еще не прочитал и не перечитал, то поспеши исправить этот промах).
«Ремесло» начинается вопросом, который автор задает сам себе: «Кого могут заинтересовать признания литературного неудачника?» А я отвечу: того, кто хочет насладиться прекрасным, остроумным, живым языком; того, кто хочет побольше узнать о том, ушедшем двадцатом веке; того, кто хочет услышать рассказ умного и талантливого писателя-эмигранта о жизни в чужой стране; и, конечно, того, кто является почитателем творчества этого человека(то есть, меня в том числе).
Итак, если ты уже заинтересовался, то:
«Ремесло» - это жизнь одного человека: все события (радостные и печальные, нелепые и абсурдные), все люди, встречавшиеся на его пути;комичность и плачевность положения русских эмигрантов и их противоречивая, разношерстная компания. У этих людей есть только их прошлое, воспоминания, родной язык и непреодолимое одиночество. И как ярко, точно умел Довлатов обрисовать характер каждого встречного, всего лишь процитировав его.
Довлатов честно написал о Ленинграде 70-х, о своих горемычных товарищах из обнищалой творческой богемы, о своем тернистом пути писателя и журналиста, о том, как все мечтали о «свободной жизни» в Америке и какие разочарования их постигли. И не имеет значения где ты - в Ленинграде, Таллине или Нью-Йорке – ты и твои проблемы везде те же.
Что подкупает? Ирония, добродушие и откровенность Сергея Довлатова.

Я не знаю, где советские писатели черпают темы. Все кругом не для печати.

Прозу Довлатова я полюбила с первого же знакомства: «Зона» (возможно, не самое «девочковое произведение»), «Заповедник», «Соло на ундервуде»… Он мастер эссе, очерка, бытовой зарисовки, его слог минималистичен, а речь наполнена афоризмами.
В «Ремесле» Сергей Довлатов остается верен своему стилю: интересно, неординарно, с юмором рассказывает о своей писательской жизни, о буднях литератора – сначала в Союзе, а после – в эмиграции, в Нью-Йорке.

Полная бездарность - нерентабельна. Талант - настораживает. Гениальность - вызывает ужас. Наиболее ходкая валюта - умеренные литературные способности.

Бес прикрас, небольшими очерками, зарисовками, набросками Довлатов виртуозно создает совершенно уникальное литературное полотно. В общем-то, драматическая история (о невозможности высказаться, писать то, что хочется, закрытый доступ к издательствам) читается едва ли не с хохотом.

Политические обзоры вел Гуревич. Это был скромный добросовестный и компетентный человек. Правда, ему не хватало творческой смелости. Гуревич был слишком осторожен в прогнозах. Чуть ли не все его политические обзоры закапчивались словами: "Будущее покажет".
Наконец я ему сказал:
— Будь чуточку нахальнее. Выскажи какую-нибудь спорную политическую гипотезу. Ошибайся, черт возьми, но будь смелее.
Гуревич сказал:
— Постараюсь.
Теперь его обзоры заканчивались словами: "Поживем — увидим".

Однако заметки «литературного неудачника», как сам себя называет Довлатов, не документальны, сам писатель называл их «псевдодокументалистикой».
Довлатов всего лишь передает стиль жизни, абсурд советской действительности, мытарства действительно талантливых людей, пишет о том, как выжить в системе и остаться верным самому себе, собственным принципам, и никогда не сдаваться.

P.S. «Ремесло» посвящено памяти американского филолога Карла Проффера, который когда-то руководил издательством «Ардис», и был первым издателем книг Довлатова.