Процесс

Казалось бы, сложно написать рецензию на книгу, которая не понравилась. Но как на самом деле сложно описать свои чувства от прочтения гениальной книги.
Для меня практически все произведения Кафки - это лабиринты. Лабиринты души, сознания, по которым бродит человек. В "Процессе" добавляется бюрократический лабиринт, но для меня он все равно остается на втором плане.
Человек в этом огромном запутанном мире такой маленький и потерянный. Он блуждает по чертогам сознания, чего-то ищет, пытается вырваться из бесконечного повторяющегося дежавю. И все по кругу, снова и снова. Что он ищет?? В чем он себя осуждает?
И что он в итоге находит?

Гнетущий, ни с чем не сравнимый мир.

Кафку обычно или любят, всячески им восторгаясь, или не понимают, отчего книги его не нравятся!
Я Кафку не чувствую!
Совершенно очевидно мы на разной волне и с разными тараканами в головах.
С другой стороны, можно ли серьезно судить о писателе, рассуждать о его творчестве по произведению, которое он просил уничтожить, но вместо это добрые люди поработали над текстом, смело "причесав" рукописи изрядно изменив то, что автор идеи не смог довести до ума?
Конечно, нельзя не заметить совершенно оригинального взгляда на жизнь в произведениях Кафки: все так абсурдно, циклично, бесконечно. Все эти хождения по кругу без всякого повода и смысла при этом имеют свою логику.
Это уже второе произведение, прочитанное мной и воспринятое как тягучий кисель, в котором плывешь непонятно куда. Вторая неизбежная ассоциация при чтении Кафки - сон. В снах тоже обычно все жизненно и логически обоснованно, но лошика там своя - абсолютно абсурдная!

Душно. Сердце заполошное. Сердце в рёберной клетке. Клетка в коже. Кожа в одежде. Одежда под ватным одеялом. За ним было холодно. А здесь душно и сейчас. Кафка, слышишь, Кафка! Конечно, ты о нём слышал, все слышали, как же не знать о нём, а? Фигура так фигура, и не для простого читателя, для особого, который любит, чтобы непросто, наелся уже всякого реализма, в горле аж стоит он, а тут Кафка, абсурд на абсурде… Не читал? Это Кафку-то? Небось ерундистику всякую почитываешь, романчики там, детективы, фэнтези, нет, ты читай, конечно, читай. Кафка, он, знаешь ли, не для каждого.
Душно. Дыхание горячее. Шумит в ушах. Шуршит одеяло. Часы тикают на стене, торопят время. За закрытой дверью шаги. Кто-то ходит. Должно быть, Йозеф К. Прокурист, работает в банке, и должность далеко не последняя, холост, не стар, премилую комнату снимает, да кто про него плохое скажет? А знаешь, по секрету, на него завели процесс. Вот он потому и ходит, всё ищет тех, кто знает что-то и может помочь с ним, с процессом-то. Вот только из-за чего процесс — кто знает. Но кто ни в чём не виноват-то, а? Покажи мне абсолютно, ни капельку невиновного и чтобы не младенца... То-то же.
Душно. Носом в подушку, в наволочку с цветочками. Зажмуриться до рези, до яркой тьмы, чтобы не видеть, что в окне слева лица, пантомимой за стеклом — сиделка адвоката Лени, которая всех любит, адвокат, тянущий и тянущий разбирательство с процессом, коммерсант Блок, который разорился, занимаясь своим процессом пять лет. Экзекутор, стегающий розгами провинившихся стражей, стоит за ними всеми. Да, слышно: свистят хворостины. Беспрерывно свистят. А за окно выглянешь — и там не улица, там, конечно, банковская кладовка. Чему ещё там быть? Ясное дело, только ей. Абсурд? Полно тебе, что ты о нашей жизни знаешь! Вот она — абсурд. А то — литература.
Душно. Голова кругом, виски сжимает, давит, и низ точно там, где подушка? Или нет? Уж не на потолке ли кровать? А там, под потолком, бесконечные коридоры судебной канцелярии, тысячи работников, гнездо бюрократии, канцелярская машина в действии, механизм запущен, верти-верти, а то он завертит тебя, или на тебя пока не завели процесс? Не пришли к тебе утром? Йозеф К., ты арестован, но, конечно, можешь идти куда хочешь, только иногда буду допросы — ни о чем, — и жди решения. Что, шутка? Да какие тут шутки. Не шутка — процесс.
Душно. Ползёт капля за каплей пот по спине. Вязкий. Пот ли? Уж не клей ли? Уж не муха ли ты на ленте? Бьёшь крыльями, жужжишь о «Процессе», о Кафке, прочитал, ну молодец, наконец-то, лучше, чем «Превращение»? Ну читается точно легче. Тут тебе и герой абсолютно человек, и все люди, и ты не муха всё же, даже у ворот Закона ждёт обычный человек, суда хочет, ну не дурак ли? Мог бы уйти, никто же на суд не зовёт, но идут всё равно, «Не виноват», — кричат, а идут, и кому верят? Себе ли?
Душно. И набухает в горле ком, или это боль пульсирует в черепе? У Йозефа К. так же. У него там тоже живут мысли. Мысли-мысли, только кажется, что процесс — ерунда, что можно не обращать внимания, фикция какая-то, бред, но мысли-то… множатся, стучат по черепу, а в уши льют слова — потно-клейкие — окружающие. Адвокат тебе, мол, нужен. Слышали, мол, на тебя завели процесс. Ерунда это, конечно, но. Но. Но... Но!
Душно. Голову вытащить бы хоть из-под одеяла. Чуть воздуха глотнуть — даже не жадно. Глотнуть бы, глотнуть бы, в щёлочку сунуть нос, пока где-то за дверью Йозеф К. уверен, что важнее своя шкура, чем чужие, думает, что он-то всё лучше многих знает и с уважением обращаться к кому-то — ну зачем это! Пока коммерсант Блок падает на колени перед адвокатом и унижается, а адвокат заставляет его снова и снова унижаться, у него-то власть, он-то может помочь на процессе. Пока Лени ластится ко всем, кто приходит к адвокату, виновненькие они такие, красивые. Пока Кафка говорит своему другу: «После моей смерти сожги всё, что я написал». И вот в щёлочку высовываешь нос, наконец-то, трепещут ноздри, втягивают воздух, в-с-с... Но и тут он — затхлый. Дыши, не дыши…
Душно. Йозеф К. суетится. Виноват ли в чём-то он? В том, что он мелкий человек? В том, что он не образец добродетели? В том, что вина есть на всех людях изначально? В том, что он позволил ей проникнуть в себя и овладеть им? В том, что друг Кафки опубликовал посмертно все его заметки? В том, что Йозеф К. людей в грош не ставит? А все его заботы — работа, да поесть бы, да женщину бы, да процесс, чёртов процесс? А? А?.. А?!
Рот открывается, сейчас вырвет от всего этого. И легче станет. Вырвет, ну сейчас, ну же... пальцы в рот — так и ничего. Почему же? Мутит-мутит-мутит...
(Душно)
…Не желудок, а душу.
Перед глазами марево, вздохнуть нечем, а зачем дышать вообще? Не дышать надо, а думать, что делать с процессом. Как «с каким»? С твоим. Ты, конечно, не виновен, но это ещё нужно доказать. Я знаю одного хорошего адвоката, вылезай из-под одеяла и пойдём к нему.

С опаской я брался за данную книгу. Это же все-таки Кафка, которым часто пугают детей. Ну, не так страшен Кафка, как, скажем, тот же Пруст (лично мое мнение). Произведение, несомненно, абсурдное, но скучным я бы его не назвал. Может и не так уж легко и весело оно читалось, но, повторюсь, это отнюдь не Пруст. Впечатления, что читаю что-то такое уж прямо сверхъестественное, не было, но и заурядной эту книгу точно не назовешь. Особенно понравилась притча про привратника Закона и ее анализ. А вот читая последнюю главу, поймал себя на мысли, что весь этот процесс (или может Процесс) очень уж сильно напоминает какую-то смертельную болезнь. Например, рак или еще что-нибудь в этом же роде. Посудите сами, сначала Йозеф К. игнорировал процесс, пытался бунтовать. Окружающие как-то заговорщически заговаривали с ним про его процесс, где-то и сопереживали. Потом ему посоветовали хорошего адвоката (читай, врача), который все больше кормил своего подопечного (пациента) сказками. Обращение за помощью к художнику - обращение к знахарю. А уж эти очереди в приемной суда! Уж не больницу ли это должно напомнить с ее постоянными очередями и нездоровой атмосферой в коридоре? Процесс нельзя окончательно выиграть, его можно лишь затянуть. Как и с неизлечимыми болезнями. Ну а под конец - смирение с неизбежной судьбой.
Такой эту книгу увидел я. Другие могут увидеть тут что-то другое.

Периодически возникало желание закрыть книгу и больше про нее не вспоминать, честно скажу. Особенно, в таких местах, как, например, общение Йозефа с адвокатом, где адвокат на протяжении 5 страниц говорит что-то несвязанное и несуразное. Но, поскольку, я ненавижу оставлять книги недочитанными, пришлось заканчивать.
Практически всё чтение книги меня не отпускало ощущение, что я сплю и вижу совершенно идиотский сон, с какими-то придурошными героями, нелепыми ситуациями, жутковатыми местами...
Но на сколько мастерски это написано! Это ж надо! Кафка, безусловно, гениален, не смотря на всю "сумасшедшесть".

Как бы мне хотелось, чтобы мои записки-записи-листочки-заметки складывались в итоге в нечто подобное. Чтобы все эпизоды и отрывки соединялись, как элементы мозаики, создавая психоделически -абсурдный уникальный сюжет. Для этого всего лишь надо было бы быть Кафкой, но печаль в том, что он такой один. Или это даже и не печаль вовсе, иначе как бы читатели смогли выдержать сразу нескольких литературных гениев?
"Процесс" - роман тяжёлый для восприятия, читать его - всё равно что пробираться через густые заросли слов и могучие дебри затерянного смысла. Недавно слышала такую точку зрения (она была высказана насчёт другого автора и романа, но в целом полностью отражает моё отношение к Кафке и к "Процессу" в том числе): "Сколько раз читаешь, сколько же всяких новых мелочей открываешь для себя каждый новый раз". От себя могу добавить, что эти новые мелочи и вновь открытые моменты захватывают внимание читателя и меняют отношение. Этот роман как будто становится при чтении новым каждый раз. Он меняется и подстраивается, он постоянно сам находится в "процессе". Эта книга -тренажёр сознательного мышления и построения логических цепочек, отсутствие причинно-следственной связи в его событиях только добавляют уникальности. Сюжет прост и зациклен, главный герой вызывает целый шквал различных эмоций: от сочувствия до пренебрежения. Язык прост, всевозможных мелких подробностей и второстепенных героев - более, чем достаточно. "Процесс", при всей своей элементарной идее, похож на паззл "Унылое серое небо" на 10 000 деталей. Понимай, принимай и собирай, как твоей душе будет угодно.
Ознакомившихся с "Процессом" настоятельно агитирую прочесть "Приглашение на казнь" Набокова. Ну или наоборот. Не то чтобы эти произведения были похожи, но в целом, выдержаны в одной концепции.
А потенциальных читателей "Процесса" ждут умозаключения в духе:

Актуально, жизненно и злободневно, а значит, стоит читать всем. Ну хотя бы попытаться!
П.с. вообще сначала я планировала включить в рецензию небольшое нелирическое отступление в двух частях.
Вторая. Видела собственными глазами, как выпускник высшего учебного заведения (скорее лажовой коммерческой шаражки, коих пруд пруди) факультета юриспруденции гордо фотографировался с "Процессом" в руке, дополняя фотографию высером, пардон, что каждый юрист должен прочесть Кафку. Потому что "Процесс" - это такое слово, которое знают все юристы. Это ведь звучит гордо, в конце концов.
Первая. Неоднократно встречала людей с мнением, что Кафка - не днище и тлен, а кактус, который колется и вообще бесполезен для нормального читателя. "Все читают его, чтобы умными показаться, а сами не понимают, что он бред написал! Сам даже запутался в своих записях!"
Но потом весь этот псевдоинтеллектуальный ажиотаж вокруг автора меня порядком подза*бал. Ибо людей, читающих Достоевского и пытающихся на этом "выехать" и казаться "посвящённее" (куда?) в жизни встретить не довелось.

Для знакомство с творчеством Кафки я выбрала, наверно, лучший вариант: его повесть "Превращение". Сюжет, наверное, известен каждому: молодой человек просыпается утром и обнаруживает, что он превратился в жука. Причины метаморфозы не объясняются, и вообще сам факт превращения никого не удивляют. Все больше волнуются по поводу того, кто теперь будет зарабатывать деньги для семьи и как жить с мерзким насекомым в одном доме.
Сам же Грегор сохраняет человеческий разум, эмоции и переживания, хотя его семья и не может этого понять и принять. События стремительно движутся к развязке. Читается повесть очень легко.
На протяжении всего повествования меня не покидало чувство несоответствия всего происходящего каким-то ожиданиям. Грегор, превратившийся в жука, оставался намного человечнее его родственников, намного приятнее их во многих отношениях. Его родителя и сестра до момента превращения просто паразитировали на нем, когда же он превратился в "паразита", они от него отвернулись. Они ведут какое-то полурастительное существование: не имеют никаких ценностей, не проявляют человечности по отношению к сыну и брату и думают лишь о том, как бы побыстрее от него избавиться.
Не думаю, что название повести относится только к превращению Грегора в жука, в равной степени оно намекает и на метаморфозу произошедшую с семьей главного героя.

Давайте представим, что новелла завершается возвращением человеческого облика.
Поменяется ли отношение близких?
Исходя из их поведения- станет еще хуже. Будут требовать работать еще старательней и больше ( а вдруг что ЕЩЕ случится?); попрекать затраченными усилиями. После смерти Грегора называет автор не родителями, а "господином" и "госпожой".
И не говорите, что сестра лучше! Почему не помогла ( пусть добрым словом)?
Отгородились. Закрылись за дверями.
Изменился бы Грегор после пережитого?
Если бы до превращения был эгоистом, то да. Уехал подальше, зажил своей жизнью. А с его характером...Тянул бы лямку дальше.
Для меня это небольшое произведение равноценно "Улиссу".
Первый раз читать было очень тяжело. Кафка показывает человека со стороны. И это зрелище не из приятных.Где заканчиваются слова и начинается воспитание собственными поступками?
Как получилось, что в семье паразитов вырос такой ребенок? Вот вам и "яблоко от яблоньки".
И почему это случилось именно с ним? У нас обычно родители детям до последней возможности помогают.
В 2002 году режиссер Фокин В. отказался от компьютерной графики. Не случайно.
Насекомое- НЕ Грегор.

Пока я читала "Процесс", меня не оставляло желание выпить. Возможно даже напиться. Казалось, что так проще будет пробиться через глухую безысходность и тягостное, давящее ощущение тесности, несвободы, замкнутости...

Пока я читала "Процесс", меня не оставляло ощущение абсурдности, нереальности происходящего. Ощущение возникшее, когда ты понимаешь, что всем персонажам книги, всем окружающим, кроме тебя и главного героя, известно что-то безумно важное, что-то, что меняет твою жизнь... И тебе не дают возможности узнать, что именно, ты должен смириться. Но жить как прежде - не выходит. Теперь все твое существование подчинено одной цели - избавиться от этого тягостного ощущения. И то, что поначалу кажется просто недоразумением, обещающим разрешиться в самое ближайшее время, постепенно затягивает тебя в пучину. Все твои знакомства и отношения теперь связаны с Процессом, все твои сны посвящены Процессу, все твои деньги идут на Процесс. Он вытягивает из тебя все соки, поглощая тебя, растворяя в себе. И у тебя не остается сил бороться. И в конце тебя ждет избавление. Своеобразное, но избавление.

Очень сложно говорить об этой книге. Она полна ощущениями по самые кончики книжных страниц. Но их не передашь словами. Их можно только почувствовать, пережив Процесс.

Кафка... Почти всё уже сказано в рецензиях. Разжёвано и подано. Кушайте. Поэтому задам те вопросы, которые мучают меня.

Допустим, родные Грегора посчитали, что, после превращения в жука, в Грегоре не осталось ничего человеческого. Как много люди знают об иных видах, иных культурах, иных религиях? Все поверхностно. Вот и в книге родные с ним не разговаривают, не обращаются как с равным. Он для них уже не человек! Тогда почему же они продолжают его содержать? Почему сестра ухаживает за ним и проявляет сострадание? Потому что она самая молодая, и ей легче воспринимать инаковость? Я радовался поведению сестры до времени, но ничто не бывает бесконечным. Родные содержали не Грегора, а память о нём, надежду на его возвращение. И когда чаша терпения переполнилась, мы видим отвратительную сцену.

И что это за яблоко? Почему за такой мелкий проступок (или даже наговор) мы получаем такое наказание? Отец как бы говорит: "Мало того, что ты превратился, так еще и место свое не знаешь! Получай!" Значит ли это, что другой, иной человек попадает под действие двойных стандартов? Что за его проступки наказание тяжелее? Вдобавок и прощения он не заслуживает. И обида, обида без слов извинения, будет гнить в твоей душевной плоти до конца.

И объясните мне, почему отец Грегора выгнал тех постояльцев? Мы же видим, что ими чрезвычайно дорожили. Что потеря жильцов могла принести им убыток. Стала ли причиной тому светлая грусть о Грегоре, злость на них за то, что они так повели себя по отношению к жуку и невольно стали причастны к его кончине? Или отцу просто удобно было воспользоваться моментом и очистить свой дом теперь и от жильцов, чтобы вся семья могла спокойно покидать дом полным составом, а затем и переехать?

И скажите мне, как можно было быть таким Грегором, таким мягким, таким любящим, таким заботливым и до, и после?..