Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев

О многих социальных экспериментах, описанных в этой книге, я уже была наслышана, но погрузиться в подробный анализ и следить за выводами уважаемого автора – это совсем другой уровень осознания реальности. И реальность эта довольно обескураживающая. Автор показывает факты и предлагает не тешить себя иллюзией, что я то приличный человек и никогда бы так не поступил.

«Если поместить хороших людей в плохое место, что победит — люди или место?»
«Слишком часто сквозь толстую оболочку личной неуязвимости мы глядим вверх, на звезды, забывая при этом смотреть вниз, на скользкую дорогу под ногами.»

Эксперименты и жизнь показывают, увы, что чаще всего побеждает место. Автор описывает три основных элемента — Человек, Ситуация и Система, способных породить как самое невероятное зло, так и возможность проявить героизм.

«Человек — актер на сцене жизни, и свобода его поведения определяется его внутренними особенностями — генетическими, биологическими, физическими и психологическими. Ситуация — это поведенческий контекст, который с помощью вознаграждений и нормативных функций наделяет тем или иным смыслом роли и статус актеров. Система состоит из агентов и агентств, идеология, ценности и власть которых создают ситуации и диктуют роли и ожидания по отношению к поведению актеров, находящихся в сфере ее влияния.»

В экспериментах всегда есть Человек и Ситуация, и реакция Человека на нее. Мы все невероятно уязвимы, но когда бесчеловечная Ситуация становится Системой, Человеку остаться достойным этого звания сложнее в разы.

«Система включает в себя Ситуацию, но она более устойчива, более обширна и создает прочные связи между людьми, а также создает ожидания, нормы, политику, а иногда и законы. Со временем системы приобретают исторический фундамент, а иногда также структуру политической и экономической власти, которая управляет поведением многих людей в рамках сферы влияния Системы. В какой-то момент Система становится отдельной сущностью, она больше не зависит от тех, кто ее создал, и даже от тех, кому принадлежит основная власть в ее структуре. Система всегда создает собственную культуру, и множество систем в совокупности оказывает влияние на культуру общества.»

Каковы же краеугольные камни зла?

«Дегуманизация — один из основных процессов, заставляющих обычных, нормальных людей спокойно или даже с энтузиазмом творить зло.»

Как только некая группа лиц объявляется другими, не совсем людьми, людьми другого, низшего сорта, а то и вовсе низводится до животных или насекомых – это уже нажатый спусковой крючок. Но действует и обратное:

«Способность гуманизации противодействовать жестокости имеет такую же теоретическую и социальную важность, как и феномен дегуманизации. Здесь можно сделать важный вывод о том, какой властью обладают слова, прозвища, идеология и стереотипы: их можно использовать и во зло, и во благо. Сократ говорил, что «когда слово не бьет, то и палка не поможет». А мы сказали бы, что когда слово бьет, то и палка не нужна.»

Вторым очевидным фактором зла становится неограниченная власть одного человека над другим.

«Хорошие люди могут превратиться в исчадия ада, если их власть узаконена и ничем не ограничена»
«Контроль одного человека над другим — огромная ответственность, и людей нужно обучать, а не просто отдавать приказы»

Деиндивидуация – все что способствует сокрытию личности. Это не только маска грабителя или капюшоны членов Ку-Клукс-Клана. Это и униформа солдат, охранников, полицейских, особенно если закрыто лицо, или глаза за зеркальными очками.

«Влияние ситуационных сил в виде правил и ролей возрастает, когда используются униформа, костюмы и маски — все это маскирует обычную внешность, что, в свою очередь, способствует анонимности и уменьшает личную ответственность.»

То, что обычно преподносится как благо – принадлежность к некоей социальной группе, корпоративная солидарность и ответственность – может быть и источником зла без должного контроля.

«Коллективная ответственность, какую бы форму она ни принимала, ослабляет запрет на жестокость по отношению к другим.»

Это и эффект большого города, где никто не знает соседа. Это когда люди превращаются в толпу.

«Деиндивидуация способствует насилию, вандализму и воровству — и среди взрослых, и среди детей, особенно когда ситуация способствует антиобщественным действиям.»

Если еще в этой среде процветает «бинго» из конформизма, коллективного подчинения авторитетам, дегуманизация, эмоциональные предрассудки, ситуационные стрессовые факторы, то можно со стопроцентной вероятностью наблюдать постепенную эскалацию злоупотреблений и насилия, от минимального до чрезвычайно высокого уровня. В эту же «копилку» добавить образ врага, групповое мышление, отключение внутреннего контроля и социальную фасилитацию (круговая порука, когда каждый вовлечен в процесс и не может просто отсидеться/отмолчаться). Противостоять влиянию группы тем труднее, чем сложнее в нее попасть:

«Лояльность по отношению к группе тем выше, чем серьезнее инициация для вступления в нее»

Но есть и хорошие новости:

«Если у испытуемого был партнер, ответы которого совпадали с его собственными, власть большинства теряла силу. По сравнению с пробами, в которых партнера не было, поддержка партнера уменьшала количество ошибок до одной четверти — и этот эффект сохранялся даже после того, как партнер уходил.»

Поэтому так важно не молчать, когда видишь, что происходит что-то плохое, или когда черное пытаются выдать за белое – даже один голос правды способен кардинально изменить ситуацию.
В конце книги автор кратко описывает другие способы противостоять Ситуации и Системе. К сожалению, более подробно с этими способами можно только на англоязычном сайте. Мне бы хотелось прочесть книгу на эту тематику.
Общий итог – очень важная книга, которую, на мой взгляд, нужно прочесть каждому.

Книга длинная и довольно водянистая. Треть, если не половину, можно смело купировать.
Первая часть произведения посвящена подробнейшему описанию Стенфордского тюремного эксперимента. Автор изо всех своих скудных литературных сил пытается изобразить жуткую (для западного человека) картину попрания демократичеких ценностей, чудовищных "пыток" и издевательств над добровольными заключенными. Но кто в армии служил, тот в цирке не смеется и подобных страшилок не боится. Один из заключенных студентов в разговоре с начальником "тюрьмы" даже заявил:

Поэтому описания возникающих в процессе эксперимента нервных срывов, психозов и т.п. расстройств вызывают очень сильное сомнение и скепсис. К тому же, если человек страдает корыстно, ради денег, то и сочувствия к нему не возникает. А Зимбардо пишет: "основной мотивацией практически всех добровольцев были именно деньги". (почти $80 в день) Сам же автор в недоумении спрашивает:

Но ни один страдалец не покинул застенок. Видимо всё было не так уж и плохо.

Во второй части книги производится анализ событий и делаются кое-какие выводы. И тут, автор, видимо забыв о многовековом религиозном воспитании человечества и культивации подчинения всевозможным авторитетам вдруг с удивлением открывает америку: оказывается влияние Системы на установление правил социального поведения и определение понятий "хорошо"/"плохо" чрезвычайно велико. Результат несколько неожиданный, но вполне объяснимый, ведь беспрекословное повиновение всегда было христианской добродетелью.

В заключение, еще одна, наводящая на мизантропические размышления цитата:

ЛУЧШАЯ КНИГА ГОДА! Однозначно. Вне всяких сомнений. Я покорена. Я в восторге. Это такой нонфикшн, который обязательно нужно прочитать каждому. Вам просто необходимо познакомиться с Филиппом Зимбардо и с его знаменитым Стэнфордским экспериментом.

Вкратце - американский социальный психолог организовал в подвале университета Стэнфорда так называемый тюремный эксперимент, где участниками и объектами исследования стали 24 обычных студента (подчеркну, не хорошие, не плохие, а совершенно обычные люди) - часть стала выполнять роль Охранников, а часть - Заключенных. Было обнаружено, что погружение в роли происходит практически мгновенно, надзиратели становятся садистами и издеваются над Заключенными, в свою очередь, те - впадают в депрессию и безнадежность, позволяя делать с собой все, что вздумается Охранникам. Эксперимент прекратили досрочно, после вмешательства психолога Кристины Маслак и указания ею на неэтичность происходящих событий.

Половина книги посвящена именно Эксперименту, а вторая - происшествию в тюрьме Абу-Грейб. Более подробно об этом расскажет гугл, потому что рассказ о пытках и издевательствах солдат над иракцами. Документальные материалы прилагаются, в том числе и фото. В чем же смысл? Автор считает, что во всем виновата система. То есть при помещении человека в подобные условия, где необходимо проявлять жестокость (хотя зачем?) - он становится садистом. Я, в некотором роде, не согласна с автором в одном случае - когда он оправдывает одного надзирателя, что вроде как совершил попытку раскаяться. Для меня это выглядело максимально странно - то есть он пожаловался, поныл, насколько тяжело было работать, и потому стал садистом. Вот тут я Зимбардо не поддерживаю - потому что - если тебе тяжело - ты уходишь, а не отрываешься на других людях. Мы все слабы - но это не повод издеваться над такими же как ты.

С другой стороны, есть смысл в его высказываниях, что любой может стать «Героем» - то есть сопротивляться Системе. Автор даже приводит целый гайд в конце книги, потому что, действительно, психическая стабильность не всегда означает силу и способность не подчиняться толпе. На мой взгляд, влияние эффекта толпы очень хорошо прослеживается в книге - начиная от Стэнфордского эксперимента, и, заканчивая издевательствами в Абу-Грейб.

Хотели бы прочитать эту книгу? Меня она поразила, и я растягивала ее как могла, потому что залпом такое читать и не нужно. Очень много информации, которая заставляет задуматься.

В книге американского психолога Филипа Зимбардо перед читателем несколько раз встает немой вопрос - "А как бы поступили Вы?". Пожалуй, многие из нас считают себя в основном хорошими людьми, готовыми прийти на помощь и уж тем более не способными на причинение моральных и физических увечий практически незнакомым нам людям. К сожалению, автор на примере экспериментов и, что еще ужасней, реальных случаев, показывает, что зачастую наши позитивные представления о нас могут оказаться ложными. Автор утверждает, что под действием ситуационных факторов (в особенности непривычных нам) мы можем поступить совсем не так, как нам представлялось. "Хороший человек" внезапно может стать "плохим". Большая часть книги посвящена подробному описанию Стэнфордского тюремного эксперимента (если лень читать - можно посмотреть документальный фильм или художественный фильм 2015 года), а также описанию зверств, происходивших в тюрьме Абу-Грейб. Также внимание уделяется эксперименту Стэнли Милгрэма и Принстонскому эксперименту "Добрый самаритянин". Результаты экспериментов достаточно плачевны - оказывается, что большинство из нас склонны подчиняться авторитету и под покровительством этого авторитета делать вещи, на которые были бы не способны в обычной ситуации. Автор акцентирует внимание на том, что результаты экспериментов не снимают ответственности с людей, "сотворивших зло", он лишь говорит о том, что зло не существует само по себе, это многофакторное явление, и виноват не только отдельный человек, но и система, в которой он оказался. Я очень рекомендую книгу к прочтению, так как она проливает свет на природу человеческой жестокости и заставляет лишний раз всерьез задуматься над тем, а стоит ли вообще делить мир на черное и белое.

Один из лучших популяризаторов науки и авторов в жанре non-fiction. Складывается ощущение, что Зимбардо может взять любую тему,касающуюся человеческой природы, и проработать её системно. Автор раскрывается в каждой своей книге как-то по-своему и этим они похожи со Стивеном Пинкером (в отличие от того же Харари, где прочитав 2 книги, смысла читать 3-тью просто нет). Это круто, поскольку я был бы разочарован главой про «застенчивость» и тем более если бы этой теме уделили половину книги (ведь у него уже есть работа «Как побороть застенчивость»).

Идея книги прорабатывалась в голове Зимбардо 30 долгих лет, это шестое переиздание и, к счастью, нам его перевели!

ЭФФЕКТ ЛЮЦИФЕРА - вызов убеждениям и в целом вашей уникальности.

К сожалению, Человек-Разумный нуждается также еще в одном дополнении «-СИТУАТИВНЫЙ». Фамилия Зимбардо стала нарицательной благодаря Стэндфордскому Тюремному Эксперименту (СТЭ).

Мало Человеку-Разумному сказать, что мы еще и ситуативные животные, нужно это доказывать всю книгу, иначе вы через 5 минут всё забудете. Ранее любимой книгой была «Кто за главного!?» от Майкла Газзаниги, сейчас в этот список добавилась ЭФФЕКТ ЛЮЦИФЕРА. Газзанига и Зимбардо отлично бы дополнили друг друга для того, чтобы у вас не осталось вопросов по парочки пунктам человеческой природы.

Никто не может предсказать, как вы себя поведёте и проявите в разных ситуациях. Мы меняем маски в наших социальных взаимодействиях. У нас что-то переключается в голове, когда мы должны подчиниться авторитету, когда нам скучно, когда вашему статусу что-то угрожает, когда вы торопитесь, когда... когда... Этих "когда" бесконечное множество (маркетологи их обычно называют триггерами), их можно структурировать, но это уже задачи других научных деятелей.

Автор не убеждает вас в истинности своих умозаключений, а наоборот же говорит, что это лишь кусочек пазла. Цельную же картину человеческой природы нужно уже открыть следующему поколению.

Задан ясный тезис и автор методично его раскрывает.

НО, это сложная книга, которая поставит вас перед фактом, вы готовы!?

Учёные и политики - вот величайшие злодеи! Первые изобретают оружие массового поражения, вторые бездумно, а чаще на намеренно, используют это оружие в своих целях, превращая смерть многих в печальную статистику. Автор ничего нового не сказал. Причины зла можно искать внутри человека или снаружи, то есть в его окружении и ситуациях. Интересно, что сам Зимбардо являлся одним из организаторов известного Стэнфордского тюремного эксперимента, и его ничуть не смущали метаморфозы, происходящие с участниками этого психо-реалити-шоу. Что ещё раз доказывает, что большинство учёных видят в людях подопытных кроликов, а психиатры и подавно. Отключать моральные принципы может любой из нас, даже святоши (достаточно вспомнить охоту на ведьм и средневековые пытки, практикуемые людьми церкви). Можно войти в историю как Брейвик, а можно как Сноуден. На главный вопрос о том, как защититься от демонов, автор даёт набор установок, но они не выдерживают никакой критики. Мы живём в век массовой жестокости и террора, банальный аутотренинг здесь не поможет. Увы, главный враг человечества - само человечество и доброта уже давно не спасает мир.

Честно сказать, я не особо верю в добро и зло, точнее, я не использую этот критерий для понимания мира. Я тот человек для которого всё относительно и, следовательно, субъективно. От части автор затрагивает эту позицию в главе про героизм, приводя в пример палестинца-смертника: для одних он герой, для других - убийца, для одних он смельчак, для других - трус. Поэтому книга стала для меня неким вызовом. Проверкой на устойчивость моих позиций. И я даже не собирался упираться на своём видении и всецело отдался в руки Зимбардо. Давай, старик, убеди меня в наличии некоего зла.

Уже с первых страниц автор начинает рассказывать о добрых людях, совершающих зло. Но что такое добрый человек? Если он был (или казался) добрым по отношению к Зимбардо ещё не факт, что он был таким по отношению к другим. То есть, называя некоего человека добрым, автор уже использует субъективную позицию. Я уж не говорю про его литературные аналогии об ангелах, ставшими демонами и демонов - ангелами. И субъективность высказывания об инквизиции.

Затем автор ставит вопрос: "что заставляет человека творить зло?". Но опять таки, что мы здесь понимаем под злом? Я реально теряюсь в этом термине. Он кажется мне абстрактным. Например, если мы зададим вопрос: "что заставляет человека убить другого человека?" То его ясная формулировка приведёт нас к таким же ясным ответам. Рассуждая об этом, я пришёл к следующему критерию "зла". Зло - это сознательное совершение плохого поступка по отношению к кому-то или чему-то. То есть, я прекрасно понимаю, что я иду на обман. Что специально пытаюсь обмануть человека и причинить ему некий ущерб. Но это будет лишь зло в моменте, в поступке. И, вряд ли, ко мне будут применимы термины "злой человек" или "добрый человек".

Книга состоит из двух больших частей: Стэнфордский эксперимент и пытки в тюрьме Абу-Грейб. И в первом и во втором случае автор сталкивает нас не столько со злом, сколько с подавлением человека системой.

Я не увидел в этой работе ни добра, ни зла, честно. Зато я увидел очень интересную теорию про то, что ситуация имеет значение, а ситуацию создаёт система. В этой теории индивидуальность сдвигается на второй план. Личность не важна, важен контекст и ситуация.

Я не отрицаю того, что контекст и ситуация влияют на личность. Всё в этом мире влияет на личность, она не может находиться во вне. Ты не можешь быть вне современности, вне общественных правил, вне системы, etc. Но у автора уже как-то слишком всё завалено в сторону ситуационных факторов. В этом вопросе я бы отдал личности чуть больше пространства и возможностей.

Минусы этой книги, на мой взгляд: 1. большое количество повторов (видно, что книга писалась не в один заход); 2. Большое количество воды, которое раздувает работу до излишних масштабов (можно смело сокращать на страниц 100-200, минимум).

Но в целом достаточно интересная работа, заставляющая взглянуть на вещи под иным углом, особенно, если вы индивидуалист и топите за максимально влияние личности на ситуацию. Но зла и добра я в ней не обнаружил. Системность и антисистемность, да, а вот зла - нет.

Автор сего творения уже со вступления показался мне немного неприятным: он как-то с порога начал оправдываться, что он досрочно прекратил стенфордский эксперимент исключительно и только по моральным соображениям. Как будто вдруг он понял, что делается что-то ужасное. Однако чем больше он трепался, тем больше выдавал себя и свои гадские намерения. Он сказал, что к началу эксперимента у него не было четкой цели или гипотезы, не было критериев оценки результатов, он просто загорелся идеей фактически столкнуть молодых, здоровых и пока глупых парней в условиях тюрьмы и посмотреть, что будет. Он это и получил: парни начали играть в мужские игры: доминирование, месть, унижение. НО на первых этапах Зимбардо прикладывал все усилия к тому, чтобы не прерывать эксперимент, скрыть фактически происходящее, облапошить родственников, начавших что-то подозревать. Он прервал этот эксперимент, только когда ситуация начала выходить из-под контроля (психологические проблемы у участников, более пристальное внимание тех, кто оказался случайным свидетелем) и замаячила опасность либо народного суда, либо серьезного государственного преследования.
Короче, все пропало, а он так надеялся прославиться. Но позднее, как истинный пендос, он решил сделать лимонад из лимона и принял участие в суде над охранниками-садистами из тюрьмы Абу-Грейб на стороне ЗАЩИТЫ. Представьте, этот чел настолько аморален, что начал всеми силами доказывать, что охранники в общем-то не виноваты, что это такая система, это такое время, это такая страна :)) Например, он проталкивал мысль, что охранники пытали заключенных, выливая им на лица горячий химикат или растягивая их на дыбе, только потому, что их не ознакомили с должностными обязанностями :) ну не научили быть старательными охранниками! Ну что поделать! А так-то все они хорошие люди, ведь даже мама одного из них написала на его выпускном фото, что она им гордится (хнык-хнык). И вообще, он всегда со всеми здоровался, так что не мог он это добровольно делать. А сами охранники в своих свидетельских показаниях четко написали, что издевались над заключенными ОТ СКУКИ, что весь коллектив знал, что если надо выпустить пар, то можно пойти в какую-нибудь камеру и избить там заключенных, переломать им ноги битой и т.д. Таким образом, на протяжении всей книги идет переиначивание, натяжка фактов, делается попытка размыть границы ответственности, оправдать жестокость, поэтому эта книга не дает объективной оценки того, насколько ситуация влияет на моральные принципы человека или наоборот, эта книга есть пристрастный сборник только тех аргументов, которые могут смягчить приговор садисту. И ни один из них не звучал убедительно, поэтому не имеет научной ценности.
Единственное, что следует помнить - это все те злодеяния, которые совершили американские военные против иракцев в тюрьме Абу-Грейб и которые в данной книге стыдливо именуются превышением полномочий, но которые останутся несмываемым пятном в истории этого государства, это те методы, которыми американцы спасают мир.

Что ж за год? Что ни начинаю читать, обязательно сталкиваюсь с темами проявления человеческого зла и расчеловечивания. Так и веру в человека потерять недолго. Но не дождетесь! Знать врага в лицо — значить получить рычаги управления своей собственной жизнью.

Книга, открытая передо мной, оказалась страшной. Одно дело, когда читаешь об ужасах потусторонних злых сил, другое — когда монстрами становятся реальные люди и реальность сама по себе. Куда страшнее понимать, что человеческое зло системно и, время от времени, оно повторяется. Наконец, невыносимо жутко становится от понимания, что в определенных обстоятельствах никто не застрахован от того, чтобы стать злодеем. И вот когда «Никто» превращается в «Я», голова просто идёт кругом.

Пока мы не попали в ситуацию, когда видим, как один человек в отношении другого ведёт себя неподобающе, мы говорим: «Я? Что вы? Я бы НИКОГДА так не поступил». Но реальность выглядит иначе. Большинство людей при определенных обстоятельствах рискуют стать исчадиями ада. Об этом красноречиво говорят эксперименты, описанные в книге. Но обо всем по порядку.

К «Эффекту Люцифера» я присматривался давно, но решение принял после того, как увидел интервью А.Г. Асмолова по проблеме расчеловечивания. И он там книгу рекомендовал. Решился, в общем — книга немаленькая.

Основной вопрос, который ставится в книге — почему обычные люди при определенных обстоятельствах творят зло?

Объяснения может быть два.

Первое, классическое. Обычно принято искать причину в изъянах конкретного человека, или, как говорит Зимбардо, в «ложке дёгтя».

Второе, которого придерживается сам автор. Зимбардо ищет причины в социально-психологических факторах — ситуации и создавшей её системе. В то же время индивидуальные параметры не сбрасываются со счетов, потому как испытуемые реагируют на те или иные воздействия не совсем одинаково.

Структура книги ветвистая: издание состоит из 16 глав и бесчисленного числа подзаголовков. Сначала Зимбардо детально рассказывает о ходе Стендфордского тюремного эксперимента и сделанных по его итогам выводах; затем обращается к другим исследованиям социальных факторов, приводящих к насилию; после рассказывает о том, как проявляются обнаруженные закономерности в действительности — описывет инцидент в скандально известной тюрьме Абу-Грейб; далее в поиске истоков зла устанавливает виновных — систему и её творцов, над которыми вершит суд; а под занавес размышляет о героизме.

1. СТЕНДФОРДСКИЙ ТЮРЕМНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ (СТЭ)

Зимбардо собрал для эксперимента испытуемых — молодых людей, студентов и аспирантов. Все они прошли процедуру психологической диагностики и интервью, в ходе которых было установлено, что их личностные показатели находятся в границах нормы среднестатистического представителя среднего класса США. Физически и психически участники эксперимента были здоровы.

Затем испытуемых случайным образом разделили на две группы:

Охранники— они должны были следить за порядком в смоделированной тюрьме, однако им запрещалось применять физическое насилие

Заключённые— те, кто на добровольной основе соглашался лишиться на 2 недели свободы и быть потенциально угнетенным, терпеть тюремные условия

Исследовательской группе удалось воссоздать условия настоящей тюрьмы. В ходе эксперимента к заключенным приглашались их родственники для свиданий, приходил тюремный священник, заседала комиссия по условно-досрочному освобождению. На территории тюрьмы был оборудован карцер.

Уже в первые дни начались стычки заключенных и охранников. Победу одержали последние. Вскоре надзиратели дошли в своих издевательствах до такой степени, что двухнедельный эксперимент пришлось остановить на утро шестого дня.

Главный урок Стэнфордского тюремного эксперимента состоит в том, что Ситуация имеет значение. Большинство привыкло считать, что личностная предрасположенность важнее ситуации. Объясняя то или иное поведение, часто мы переоцениваем личностные факторы и недооцениваем влияние ситуации.

Ситуация СТЭ была обусловлена:

1. Правилами поведения, которые указывали, что желательно и поощряется, а что недопустимо и наказывается. В какой-то момент правила становятся нужны только для защиты тех, кто их создает. Так охранники достаточно вольно интерпретировали правила, оправдывая ими те или иные действия.

2. Ролями, которые быстро стали внутренними регуляторами поведения испытуемых. Многие потом объясняли поведение — «они всего лишь выполняли приказ», то есть соответствовали предъявляемым ролью требованиям.

3. Анонимностью и деиндивидуализацией — испытуемые имели одинаковую форму. Охранники носили зеркальные очки, скрывающие глаза, к ним было принято обращаться «господин надзиратель». К заключённым было принято обращаться только по номерам.

4. Дегуманизацией — охранники перестали считать заключённых людьми. Если гуманистические отношения — это «Я — Ты», то дегуманизированные отношения — «Я — Это».

Не обходится и без протяжного скрипа защитных механизмов. Например, рационализацияпомогает найти выход из противоречия между ценностями человека и не соответствующим им поведением, а интеллектуализация— избежать своих чувств. Действиям придается новый удобный смысл, а враждебная группировка деперсонализируется. Естественно, стандартные социальные факторы — давление группы и конформизм— также присутствуют.

Ситуацию создает Система. Она обеспечивает узаконенную поддержку, власть и ресурсы. Система определяет этику и сопутствующую идеологию, как объясняющую необходимость процессов, правил и ролей, так и оправдывающую поведение официальной власти.

Я немного позанудствую и скажу, что, строго говоря, СТЭ методологически — это лабораторное наблюдение. Экспериментом его назвать нельзя хотя бы потому, что не была предусмотрена контрольная группа. Всё же моё замечание нисколько не умаляет изученных фактов. Дальнейшие исследования в этом направлении только подтвердили выводы СТЭ.

2. ДРУГИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ФАКТОРОВ

Итак, в ходе СТЭ Зимбардо получил интересные данные. Но пока они не могли претендовать на закономерность. Неизвестно, с чем тогда столкнулись исследователи — единичным случаем или закономерностью. Эксперимент должен быть воспроизводимым, т. е. если бы ученые решили повторить СТЭ, они должны были бы прийти к аналогичным результатам. Но, как и следовало, предполагать, исследование Зимбардо вызвало большой резонанс, и ему не суждено было повторить опыт. Зато эксперимент был воспроизведен другими исследовательскими группами в Австралии и США. Результаты оказались близкими, что доказало — СТЭ описывает социально-психологические закономерности, а его выводы не были случайными.

Зимбардо расширяет гипотезу и обращается к смежным исследованиям, посвященным изучению власти ситуации. Среди социальных мотивов были рассмотрены:

• конформизм(эксперимент С. Аша),

• подчинение авторитету (эксперименты С. Милгрэма и его последователей),

• идеология(эксперименты Р. Джонса, Дж. Элиот, эксперимент в кампусе Маноа),

• анонимность(эксперименты Зимбардо),

• дегуманизация(эксперимент А. Бандуры),

• зло бездействия (эксперимент «Добрый самаритянин»).

В дополнение к собранному эмпирическому опыту Зимбардо обращается к историческим свидетельствам. Ряд событий, произошедших в разные периоды XX века, репрезентуются найденными в ходе СТЭ инсайтами. Примеров много: действия батальона 101 в оккупированной нацистами Польше, пытки в Бразилии в 1960-70х гг., действия нью-йоркских коммандос, секта джонсианцев, антропологические исследования Р. Уотсона, случай Китти Дженовезе и другие.

В общем, в книге изложен богатый материал по теме. Выводы из приведенных исследований и анализа событий сравниваются с итогами СТЭ. Зимбардо с помощью найденных фактов методично и подкрепляет свои тезисы. Один из случаев, произошедших в реальности и не так давно, ученый описывает очень подробно. Благодаря участию в качестве приглашённого научного консультанта, Зимбардо получил возможность в деталях описать найденные им закономерности уже в условиях реальной тюрьмы. Место действия — оккупированный армией США Ирак, начало 2000-х гг.

3. ЗВЕРСТВА АБУ-ГРЕЙБ

Тюрьма Абу-Грейб известна тем, что именно там всплыли вопиющие факты насилия и дегуманизации. Ещё при Саддаме она стала символом угнетения граждан, и, с оккупацией, ничего не изменилось. Бастилия не была разрушена, у неё просто сменился хозяин.

В этой печально известной тюрьме была собрана выдающаяся коллекция преступлений против человечества. Заключенных избивали, морили голодом, травили собаками, заставляли стоять в одной позе, искушали нарушением религиозных обетов, нагими водили по коридору в собачьем ошейнике и ещё много чего похуже. Не говоря уже об обмане, манипулировании и т. п.

Весь ужас ситуации состоит в бессмысленности всего этого шабаша. Такое чудовищное насилие не просто не было оправданным, оно было крайне неэффективным. Всего 2% заключенных передавали более или менее ценную информацию, да и та часто была устаревшей.

Солдаты американской армии находились в ситуации, когда любой человек мог оказаться потенциальным убийцей — удар мог прийти откуда угодно. В ситуации тотального страха они действовали на опережение — сами становились монстрами. Власть ситуации распространялась и на мучителей, и на их жертв, создавая, как в СТЭ, ощущение безвыходности. Патовость ситуации заставляла находить все более чудовищные способы насилия.

Если бы не отвага одного из американских солдат, об этих преступлениях никто и не узнал бы. Кто знает, о скольких таких ужасах молчат сегодня? Когда информация о пытках просочилась и была предана огласке, высшее командование США сначала было пыталось замять эту историю, но, когда этого не вышло сделать, инициировало несколько расследований. В конечном счёте, на роль козлов отпущения были назначены несколько тюремщиков. Они были объявлены «ложкой дёгтя» среди воинов света армии добра, вопиющим отклонением, порицаемым официальной властью.

Зимбардо подробно анализирует условия, в которых служили надзиратели, действия всех акторов, участвующих в пытках заключенных и ситуативные факторы. Учёный всячески подчёркивает, что это не снимает ответственности с тюремщиков. Подробный анализ ситуации побуждает искать истоки, которые привели к ужасам Абу-Грейб. Очевидно, что иракская тюрьма не была единственным местом вопиющих военных преступлений, а значит, причина не может быть только в «ложке дёгтя». Если проблема системная, значит корни нужно искать в самой Системе.

Зимбардо проводит свое расследование, в ходе которого устанавливает причину в действиях администрации президента Буша. Выяснилось, что военное командование не только не препятствовало, но и способствовало пыткам. На уровне вице-президента была пересмотрена доктрина использования противных человечеству методов, рекомендовано применение таковых, и об этом есть соответствующий документ. Всё это подавалось под соусом интересов национальной безопасности, чтобы получить чрезвычайные полномочия для «борьбы» с терроризмом. Зимбардо — смелый человек, не побоявшийся вынести обвинительный приговор первым лицам государства: министру обороны Дональду Рамсфельду, директору ЦРУ Джорджу Тенету, генералам Рикардо Санчесу и Джеффри Миллеру, вице-президенту Дику Чейни и президенту Джорджу Бушу.

Слева направо: Дик Чейни, Джордж Буш, Дональд Рамсфельд.23 октября 2002 года.

4. СИСТЕМА

Но если так, то какие мотивы творцов этой системы? Неужто Джордж Буш возомнил себя богом? Установлен, правда, факт, что он считал себя выше закона — как европейские монархи. Ещё бы немного, и, вероятно, стоило бы ему уподобиться Королю-солнцу, сказавшему: «Государство — это я!». Но власть никогда не принадлежит одному человеку. Обычно за ним стоят интересы совершенно определённой группы лиц. Не знаю, можно ли сегодня кого-то удивить сообщением, что политика — это конкуренция группировок элит между собой в борьбе за выгоды. На этом, видимо, основан мировой порядок. О том, справедливый он или нет, сейчас, речи не идёт. Власть — это элита общества, которая действует, исходя из собственных выгод. Избранные властители действуют опосредованно, конструируя системы.

Зимбардо ходит вокруг да около, так и не раскрывая природу власти, что, вероятно оправдано — тема достаточно широкая. Но всё же автор обмолвливается о некоторых составляющих Системы, из которых понятны методы создания ситуации.

1. Создание образа врага.

Чудесно эта тема раскрыта в антиутопии Оруэлла «1984». Помните минутки ненависти? Враг позволяет сплотиться вокруг действующей власти, укрепив её. Он — мишень, а это значит, что усилиям общества и государства можно задать направление, убедив граждан в исходящей от врага опасности. Такие манипуляции производятся, исходя из интересов элит, а не каждой отдельной личности. Таким образом можно сделать людей максимально управляемым.

«Образ врага», внешнего или внутреннего, насыщается эмоциями — страхом, ужасом, и обычные люди начинают чувствовать себя в опасности. Отчётливее рисуется картина — а представьте, что будет, когда мы окажемся в его руках? Тогда страх становится ненавистью, и люди готовы поддержать любое решение власть имущих, только бы они уничтожили этого ужасного бесчеловечного и абстрактного «злодея».

2. Отсюда вытекает ещё одна ниточка, за которую можно дёргать — чувство безопасности.

Как поступить в ситуации явной угрозы, может быть, сильно преувеличенной? На этот вопрос элита подсказывает готовое (и единственное!) решение — изменить общественный договор. Отказ от «незначительного» права или «маленькой» свободы позволит всех спасти. Так, шаг за шагом, и президент Буш, до смерти запугавший своих граждан террористами, получил чрезвычайные полномочия, которых хватило для вторжения в Ирак и Афганистан.

3. Конструирование культуры подчинения.

Особенно это заметно на уровне предприятия. Когда тейлоризм добрался до сферы услуг, владельцы бизнеса предпочли сделать из человека функцию. Не всегда человека можно заменить машиной, но можно сделать из человека то, что Фромм назвал «конформностью автомата».

Стоит обратить внимание, что Рейтер акцентирует внимание именно на закусочных фаст-фуда. Социолог Джордж Ритцер ввёл в науку понятие «макдональдизации», описывая процесс распространения ресторанов быстрого питания во всём мире. Однако вместе с распространением бизнеса происходит распространение функциональных принципов, на которых основывается «МакДак», на организацию всей социальной жизни, способствуя её дальнейшей рационализации. Властителям мира становится не нужен активный, думающий человек, а значит он перестает представлять всякую ценность. Парадигма общества свободных, творчески развитых личностей лишь декларируется, а независимое мышление, индивидуальность становятся привилегией.

Можно и дальше развивать мысль. Этим, например, объясняется консерватизм продуктов массовой культуры. Кино снимается по принципу — что точно принесёт деньги, а не новых смелых идей. Индустрия предпочитает не рисковать и эксплуатировать уже заезженную, но по-прежнему покупаемую пластинку. Вероятно, отсюда такое огромное число ремейков.

4. Тотальные институты

Функция идёт рука об руку с дисфункцией. Всегда будут люди, которые будут выключены из Системы. Носителей девиации нужно или интегрировать в Систему, или изолировать. Возникают социальные институты, нацеленные на контроль членов общества, оказавшихся за бортом. В случае нарушения установленных правил, выключенные из системы люди становятся заключёнными тюрем и поселенцами других тотальных институтов. Парадокс в том, что тюрьмы на деле оказываются бесполезными и даже вредными.

Такая недвусмысленная статистика должна побудить искать решения, альтернативные лишению свободы. Но много ли таких проектов в мире? Очевидная неэффективность тюрем парадоксальными образом сосуществуют с их востребованностью. Тотальные институты — системы наказания, демонстрирующие, какие последствия ожидают человека, не вписавшегося в «общепринятые» (часто на деле — навязанные) нормы и правила.

5. НАДЕЖДА ЕСТЬ

Если власть ситуации может побуждать к вопиющим преступлениям против человечества, то также верно, что существуют Ситуации и Системы, способствующие героическим поступкам. Зимбардо приводит типологию героев, которая, на мой взгляд, сильно сырая. Впрочем, автор и сам этого не отрицает.

Важное замечание делает автор, когда говорит, что герой не может быть назначен. Это псевдогерои, используемые для пропаганды. Часто их героизм высосан из пальца.

В понимании Зимбардо герой — это не обязательно нечто выдающееся, что-то из ряда вон. Герой не обязательно должен жертвовать здоровьем и жизнью, и не обязательно героический поступок представляет собой нечто вроде сиюминутного рефлекса. Долгое обдумывание, взвешивание за и против с последующим риском ухудшить качество жизни в настоящем или будущем, также является актом героизма. Критерии совсем в другом.

В большинстве случаев люди, неоднократно совершавшие героические поступки, не считают себя героями. Так же как банально зло, банален героизм. А значит героем может быть каждый из нас, если система будет создавать условия для этого.

Этот контекст обнаруживает социальную функцию фильмов и комиксов о супергероях. С одной стороны, они показывают пример — можно быть справедливым как Капитан Америка, ловким, как Человек-паук или несгибаемым как Бэтмен. Вроде бы таким образом киноискусство воспитывает в нас с вами добродетели. Кажись, позитивизмом пахнуло, ибо герой должен быть песенно звонок и прянично сладок. Но все супергерои, так или иначе — калька с Супермэна (привет старику Ницше), потому что обладают супер-способностью. Когда супергерои сталкиваются со злом, происходит мобилизация этих самых выдающихся черт.

Давайте задумаемся над посылом.

Первое.

В отличие от супергероев, злодеи очень часто «не супер». Они - люди, но очень умные и обладающие выдающимися талантами. Их трансформация, в отличие от рафинированного героя, была вполне себе человеческой — сумасшествие, психологическая травма, хорошая адаптация или ассимиляция или осознанный выбор социально неодобряемых ценностей. В большинстве своем злодеи весьма человечны, куда человечнее супер-героев. Есть исключения типа «Чёрного плаща», где злодеи сплошь мутанты, а герой — обычный мститель в маске, да и тот — селезень. Когда же герои оказываются вдруг смертными и реально могут умереть, у зрителя рвётся шаблон. Так было в первые сезоны «Игры престолов» - каждый мог погибнуть.

Второе.

Не является ли супергерой объектом, на который запросто можно свалить ответственность за бездействие? Ну вот убивают на наших глазах слабого, так давайте дружно пройдём мимо. У нас же нет супер-способности. Супер-герои монополизировали право бороться с преступностью, творить добро и вершить справедливость. Культура, созданная комиксами и фильмами, стала отчуждать социальную активность обычных людей, сделав их пассивными зрителями, чей удел — восхищение и рукоплескание.

Теория героизма Зимбардо, будь она сколь угодно сырой, очень важна. Она определяет любого из нас как потенциально активного и социально ответственного. Она же говорит о важности солидарности. Нам надо помнить, что ни один человек не является островом, а потому взаимопомощь является одним из наиболее человеческих качеств. Зимбардо прав лишь наполовину, говоря, что героизм социоцентричен. Героический поступок совершается для другого, но в том числе и во имя своих ценностей, неразрывно связанных с личностью. Правильнее бы сказать, что героический поступок над-личностнен.

Конечно, всё, что есть в книге, охватить очень сложно. О наиболее важных, ключевых вещах, мне, кажется, удалось рассказать. Тема зла не закрыта, власть Ситуаций и Систем, по-прежнему, имеет решающее значение. К сожалению в нашем несовершенном мире творцы систем остаются во власти того, что в Средневековье назвали бы Cupiditas — неуемного стремления к богатству или к власти над другими.

Скажу сразу: я не дочитала. У меня есть привычка заканчивать начатые книги, даже если они мне не нравятся, но почему-то именно на «Эффекте Люцифера» я задумалась о том, на что я, собственно, трачу свою жизнь и почему продолжаю «есть кактус».

При чтении данной книги (в своё время очень нашумевшей) часть читателей гарантированно столкнётся с эффектом «ожидание/реальность». Как по мне, подзаголовок книги явно намекает на довольно глобальное рассмотрение ситуаций, в которых обычные «хорошие» люди совершают ужасные поступки. Я ожидала психологический разбор мотивов таких людей, их самооправдания, примеры «злодейского» поведения у тех, кто раньше не проявлял склонности к крайней жестокости или реальные случаи последовательной моральной деградации. В общем, я ждала историй о том, как обычные люди в экстренных или просто опасных ситуациях проявляли себя с худшей стороны, или о том, как атмосфера вседозволенности и замалчивания аморальных поступков в ближайшем окружении человека, скажем так, срывает ему тормоза.

На деле «Эффект Люцифера» - это очень-очень подробный разбор Стэнфордского тюремного эксперимента. Слишком подробный, на мой взгляд, и доходящий до самолюбования автора книги (он же автор эксперимента). Во всяком случае, это касается той части, которую я всё же осилила.

Не буду многословный, для понимания уровня «водянистости» книги держите цитату (здесь речь о событиях предшествующих эксперименту):

Я вмешиваюсь: «Офицеры, не могли бы вы записать свои имена для репортера, чтобы он правильно произнес их перед камерой?» Мне нужно было заручиться их поддержкой, что бы ни случилось на улицах Пало-Альто до того, как все наши «заключенные» будут арестованы и пройдут формальную процедуру задержания в управлении.

«Похоже, это важный эксперимент, раз его снимает телевидение и все такое, да, профессор?» — спрашивает другой полицейский по имени Боб, поправляя галстук и машинально положив руку на пистолет.

«Кажется, телевизионщики думают именно так, - говорю я, прекрасно понимая безосновательность этого заявления, - неожиданные аресты, вы же понимаете.
Это довольно необычный эксперимент, который может привести к интересным результатам; поэтому ваш шеф и дал добро. Вот имена и адреса девяти «подозреваемых», которых нужно будет арестовать.

Дальше повествование идёт в том же духе.

Мне, если честно, вообще не интересны разговоры Филиппа Зимбарго с полицейским Бобом, как и с любым другим полицейским. Они не имеют никакого отношения к заявленной теме и ничего мне, как читателю, не дают. По-моему, хватило бы самого факта, что студентов-участников эксперимента «арестовали» настоящие полицейские с соблюдением всех положенных процедур.

Вместо длинных наукообразных отступлений получились длинные полухудожественные с сомнительной достоверностью, а «важная информация», вопреки уверению Зимбарго, совершенно не кажется значимой. Увы, как художественное произведение «Эффект Люцифера» не читается. Всё-таки Зимбарго не романист.

В книге 768 страниц. В общем, я поняла, что не готова выяснять вся ли книга написана подобным образом и закончила чтение, не прочитав даже половину.

Для сравнения: не так давно я читала книгу на схожую тему - не о людях, совершающих аморальных поступки, а о свидетелях, такие поступки осуждающих, но не вмешивающихся (Кэтрин Сандерсон «Громкое молчание хороших людей»). В той книге 320 страниц. И мне она показалась куда более комплексным подходом к рассматриваемой теме. Даже при том, что и в «Громком молчании» в какой-то момент начинаешь чувствовать, что автору уже нечего сказать, но, видимо, чтобы выпустить книгу в печать нужно было больше текста.

Не возьмусь ставить «Эффекту Люцифера» оценку - может при полном прочтении книга и впрямь окажется хороша в своём сухом остатке, но очень уж много воды в начале.