Эликсиры сатаны. Ночные рассказы

Небольшая по формату книга Гофмана «Песочный человек» является, по моему мнению, одной из самых заметных книг на тему мистики и страхов, созданных в 18-19 в.
Страх - одна из наиболее сильных человеческих эмоций. Причём, он может принимать самые разные формы.
У героя книги, Натаниэля, страх идёт из детства и связан с Песочным человеком. Об этом он рассказывает в письме к своему другу Лотару.
В детстве мать Натанаэля говорила детям, если они не хотели идти спать, что идёт Песочный человек. И каждый раз по лестнице громыхали мерные, тяжелые шаги.
Однако на вопрос Натанаэля, кто такой Песочный человек, мать отвечала, что никакого Песочника нет. Натанаэль не верит ей и спрашивает у старой няни. Ее рассказ страшно напугал мальчика и возбудил его воображение. По словам няни, Песочник - это злой человек, который приходит за детьми, когда они не хотят спать, и выклевывает им глаза.

Любопытство подстрекало Натанаэля подсмотреть, кто такой Песочник, что приходит по вечерам к его отцу. Однажды он спрятался в кабинете отца и увидел, что страшный Песочный человек - это старый адвокат Коппелиус.
Натанаэль повзрослел, однако Песочный человек поселился в глубинах его подсознания, оставаясь для него ужасным призраком.
Из письма Натанаэля мы узнаём, что зловещий Песочник- Коппелиус вновь возникает в его жизни. Только теперь его зовут Джузеппе Копполо и он механик.
Клара, возлюбленная Натанаэля и сестра Лотара, пытается в своих письмах и во время короткой встречи с ним, успокоить его страхи. Она говорит ему, что зло имеет над ним власть, пока он сам верит в него. Натанаэль разгневан ее словами, но перед отъездом на учебу они мирятся.
По возвращении он узнаёт, что его квартира сгорела, и друзья перенесли все его вещи и книги в другой дом. Новая квартира находится прямо напротив дома профессора Спаланцани. В окне его квартиры Натанаэль каждый день видит прекрасный профиль дочери профессора- Олимпии.
Снова появляется Коппелиус-Коппола и Натанаэль покупает у него подзорную трубу. Через неё он смотрит на Олимпию и все больше пленяется ее великолепным образом, забывая о Кларе. Он не замечает, что девушка напоминает скорее автомат, чем живого человека, и собирается жениться на ней.
«Злополучная жизнь Натанаэля» походит к своему мрачному завершению.

Рекомендую читать любителям мистики и страшных сказок.

Сколь тонка материя привычного мира и сколь малых усилий достаточно нам для соприкосновения с тем, что находится по ТУ сторону, можно узнать внимательно (и с большим интересом) выслушав рассказ духовидца Теодора. Ведь может статься, что одного странного движения руку в окне пустого дома или дыхания на зеркале будет достаточно для возникновения магнетической связи с кем-то/чем-то иррациональным, зловещим. Так хорошо воплощаемая Гофманом в его творчестве "глубочайшая истинность окутывающих нас неисповедимых тайн" здесь выражена особенно явно и глубины эти повергают душу в смятение, напоминая, что человек - лишь пылинка на пюпитре Вселенной.
Пожалуй, самый мистичный рассказ из цикла "Ночных этюдов".

Даже не знаю, как начать….настолько эта книга оказалась не тем, что я ожидала ))))) В жанре сказано, что это детская литература и приключения (что совсем не соответствовало действительности). Плюс я прочитала совершенно восторженную рецензию одной девочки, где та, в невероятном восхищении писала о том, как сильно ее все потрясло, как все волшебно и незабываемо….Словом, я настроилась на очень красивую и интересную сказку (ну типа Гарри Поттера или Братства Кольца)... Да, эта книга ДЕЙСТВИТЕЛЬНО показалась мне страшно интересной и захватывающей. Но вместо детских приключений я наткнулась на СОВСЕМ не детские страсти…..Однако совершенно не была разочарована. Там настолько все запутанно! Настолько затягивает! Но, как верно замечено, очень много действующих лиц, хоть записывай. Точнее первые две трети книги идет линейное повествование и не нужно напрягать мозг, проводя параллели. А вот под конец, когда весь этот клубок начинает распутываться, и туда для объяснения вплетаются несколько поколений людей…вот тогда начинается путаница) Тем более, что очень часто сына называли в честь отца, дочь, как бабушку. Я думаю, что перечитаю еще разок, чтобы плотнее разобраться со всем, вот только чуть позже…

Двойник – это копия человека, автомат – это искусственно созданная копия. На страницах произведений Гофмана встречаются и те, и другие. Сталкиваясь с первым, герой противопоставляет себя ему, второго же – сопоставляет. Автомату чего-то недостаёт, чтобы быть полноценным человеком. Персонаж не знает, чего именно тому недостаёт, он может только ощущать ущербность, ненормальность того, но причины найти не может. Поэтому он наделяет автомат своими мыслями и чувствами, и, уже сравнивая с ними, понимает, что тот что-то делает не так. Встречая же двойника, герой напротив, старается соответствовать его логике, подлаживает свои мысли и чувства под чужие. Это происходит потому, что двойник вытесняет персонажа, а вытеснить он может его только если будет казаться более реальным, чем сам персонаж. Чтобы вернуть всё на свои места, герою придётся «залезть» в душу двойника и понять, что позволяет тому заместить его. Впрочем, гораздо больше интересен случай, когда герой сам замещает кого-то.

– говорит Медард, случайно столкнувший в пропасть своего двойника Викторина (как потом выясняется, брата) и вынужденный стать на его место. Для беглого монаха всё складывается настолько благоприятно, что он даже и не думает отрекаться от нового имени, как не думает и о том, к чему это может привести. Медарду удобно быть Викторином. С того момента как Медард выходит из монастыря, все действия его диктуются не его волей, он только катится по проложенному пути, сворачивая время от времени на подсказанные другими повороты. Общество женщины, в которое он попал, способствует этому.

– говорит Евфимия о своих бывших любовных связях. Немного позже те же слова она отнесёт и к Гермогену: «надоевшая игрушка» . Повторяющиеся сравнения с заводными игрушками Евфимия завершит приглашением своего нового любовника «руководить»:

Медард считает женщину ослеплённой, поскольку на самом деле не она, а воля случая управляла окружающими людьми. Но он и сам ослеплён, ибо думает, что он причастен к этой воле случая, чувствует в себе «нечто сверхчеловеческое», хотя и не принимает сам никаких решений, а только всякий раз дожидается очередного удобного момента. То его обеспечивает лошадью егерь Викторина, то спасает от погони парикмахер Пьетро Белькампо, говорящий, кстати, что человека создают парикмахер и портной. А если для создания человека необходимы лишь эти двое, то сколько же нужно для создания подобия человека?
Но уже спустя совсем небольшое время Медард меняет свою точку зрения.

Что касается роковой силы, заключённой в эликсирах и побуждающей к греху, то в ней мало таинственного как такового. Большинство тех, кто их пил, делали это затем, чтобы проверить легенду, в которую не верили. То есть, они сами запрограммировали себя на определённый образ действий, ожидаемых ими после вкушения старого вина.
С механизмами человеческой жизни в этом произведении сравнивается игра в фараон, очередное увлечение герцога из многих, быстро сменяющих друг друга.

Несмотря на то, что слова эти принадлежат герцогу, их можно отнести к постепенно меняющемуся взгляду Медарда на силы, управляющие миром людей.
Что касается выжившего Викторина, то он воспринимает возникшего в его жизни двойника (Медарда) поначалу так же, как и Медард – его: он принимает его роль на себя и становится беглым, одичалым, сошедшим с ума «монахом». Если для Медарда было спасение в том, что, побыв Викторином, и, будучи Викторином, нагрешив, он может вернуться к сущности Медарда и искупить свои грехи, то Викторин, не будучи настоящим монахом, но, возможно, в этом состоянии осознавший свою распутную жизнь, сходит с ума, и уже не может вернуться в свою начальную сущность.
В «Эликсирах сатаны» Гофман от простых словесных сравнений – Медарда со святым Антонием (на что Медарда толкнуло изучение житий святых = литературы), Аврелии – со святой Розалией (икона = художественный образ) переходит к столкновению героев с настоящими двойниками – в жизни.
«Эликсиры» – единственный «страшный» роман Гофмана (в отличие от многочисленных рассказов). Все ходы в нём тщательно продуманы и то, что на первый взгляд кажется несущественной мелочью, украшением, на самом деле имеет глубокую связь с сюжетом. Меня восхищает именно эта стройность замысловатого, написанного в высоком стиле детектива. Кстати, в моём издании после романа было напечатано родословное дерево Медарда, и мне не пришлось его рисовать)))
Гофман очень разный в «Эликсирах», «Коте Мурре», новеллах и повестях (о «Песочном человеке» я ещё напишу), «Крейслериане», – но мне нравится всё это, и он стал одним из моих любимых писателей уже после «Кота Мурра», хотя в детстве я резко отрицательно относилась к его сказкам.

Запутанная, таинственная история рождения, жизни, любви и смерти…

Один или два? Кто один, а кто второй? Один – монах, другой – граф… или наоборот? И опять путаница, и так на протяжении всего романа. Постоянное блуждание в лабиринте, за очередным витком спирали сюжета.

Плюс затравка: легенда о таинственном эликсире - вино, воздействие которого на человека невозможно предугадать. Живительный нектар, дурманящий напиток или опасный яд? Где добро, а где зло? Или всё это - плод разыгравшегося воображения и метания неуверенной души.

Ограничения, которые часто приводят к тому, что в определенный момент происходит взрыв – желание вырваться из сковывающих границ и вкусить запретный плод. Любовь и безумие, жизнь и смерть – всё переплетено здесь в удивительную тонкую хитроумную паутину. Религиозный мистицизм, разнузданная греховность - вот такой гремучий коктейль создает для читателя фантазия мастера Гофмана.

Слушала аудио-вариант в исполнении Е.Терновского. Мне понравилось.