М. Е. Салтыков-Щедрин. Избранные произведения

Вот я и нашла тебя, своего любимого русского классика. Долго ж я тебя искала, Михаил Евграфыч! Благо, что попалась мне мельком твоя фотокарточка, и как заглянули в самоë моё нутро огромные внимательные глазищи, так я тут же и присела уже с книжкой в руках. И вроде не хотела я погружаться в энту русскую мрачнину теперешней унылой страшной осенью, но ты ж меня не спрашивал. И пронзила меня с ног до головы горькая обида за тебя, Михаил Евграфыч, что всего то чуть больше 5 тыщ душ тут прониклись этим твоим замечательным произведением, а остальными и того в разы меньше, а Фёдора Михалыча, будь он неладен, аж по 80 с лишком тыщ тут читывали. Но я начну это исправлять и обязательно прочту у тебя всё, что ты написал, хоть мне и придётся в какой-то степени стать мазозисткой, дабы максимально вместить в себя и обдумать все те страсти-мордасти, которыми полнится наша Многострадальная. А в Господах Головлевых удалось тебе создать целую галерею трагичных характеров, к тому же умудрился ты их всех выписать если уж не на все сто процентов строго отрицательными, но очень серыми. И вот на этой игре черно-серых полутонов и оттенков, с местами пробивающимся светом, который тут же норовит поглотить обратно тьма, и построил всю книгу, да ещё целую лекцию по сравнительному анализу русского лицемерия в середине книги закатил! А какие "арки поражения" отрицательных персонажей выписал! Прям хоть бери, вставляй и разбирай каждого персонажа в учебниках по лит мастерству. А уж Иудушку, звезду твоего произведения и исключительно тяжёлый случай, придумал сделать антагонистом изподвыподверта. Ввёл в заблуждение, так сказать. Заставил подумать, что дно пробито с одной стороны, но дно оказалось пробито внутри другого дна - сначала представил Иудушку хитрым расчетливым злоумышленником, от которого никому не спрятаться и который опасен для окружающих именно как какой то гипнотический злой гений, очень последовательно и хладнокровно сживающий всех со свету, чтобы с особым коварством заполучить их приобретённые состояния. Но после уже упомянутой выше лекции о "так называемом русском лицемерии по Салтыкову-Щедрину", как бы в подтверждение этих своих рассуждений, ты раскрыл внутреннюю поганую тупость и ограниченность Иудушки, и вместо образцового злого гения мы получили мелочного празднословного пошлого лицемера и даже фантазера, который внезапно оказывается и не очень то приспособлен к жизни. Что, как бы, выглядит ещё более зловеще, чем если бы Иудушка был образцовым злодеем с самыми ужасными планами по захвату мира, деньжат и тд и тп. А тут просто пустоутробный мертвяк, кровосися, живой мешок с прахом. И так как мертвяка убить вроде как нельзя, то и Иудушка практически непрошибаем, а его воздействие на окружающих ровно такое же как у мертвяка, которого привязали к живому.Но всё же будет свербить у меня в душе ощущение, что не так то пуст он на все сто процентов, а есть в нём, что-то, что я не, как бы, не могу до конца ухватить. Ведь ты, Михаил Евграфыч, пару раз намекнул, что есть оно, простое лекарство от Иудушкиных происков, которыми кто-то да и воспользовался, но не будет как такового лекарства для самого Иудушки. И будет это всё выглядеть каким-то неправильным злом, не до конца понятным. Ещё и оттого, наверное, что нельзя его полностью классифицировать как зло - ну нет ни в одном из персонажей отъявленной злонамеренности и злого начала, как такового. Так же как и нет ни одного глупого персонажа, даже напротив, все они имеют, мягко говоря, неплохую соображалку, и очень хорошую чуйку на людей и друг на друга. Но всё это бессмысленно, так как не работает под гнётом пороков, воспитания, обстоятельств, общественного строя и сломанных характеров, которые и породили внутреннюю тупость и ограниченность. И да, я понимаю, почему тебя, Михаил Евграфыч, прозвали "злым" писателем - ты передал читателю устойчивое ощущение, что Головлевы - это не частный случай какой-то одной бедовой семейки, а вся страна целиком и полностью состоит именно из таких персонажей. Начиная от отца семейства, для которого главным кумиром всей его жизни является человек, предположительно написавший поэму "Лука Мудищев" (ей-богу, я не хотела узнать то, что узнала об этом из Википедии, но всё равно спасибо за расширение моего кругозора, Михаил Евграфыч:) и заканчивая желчной прислугой Улиткой, которая, кстати говоря, единственный персонаж, которого можно было бы упрекнуть в какой бы то ни было расчетливой злонамеренности. Что интересно, ни один герой тут не вызвал у меня яростного бомбления или желания посильнее наказать бесячих персонажей за все плохие делишки, это была лишь вселенская жалость. К концу книги, они даже перестали быть бесячими, что явилось для меня довольно интересным и неожиданным открытием моих собственных реакций на всё происходящее. Ну вот как можно было каждый раз вызывать во мне никакое ни злорадство, а даже слезы на каждую смерть членов этой дикой семейки. Наверное, в этом-то и заключается твое мастерство, как писателя, Михаил Евграфыч. А характер Арины Петровны - ну это просто один из самых интересных и трагичных женских персонажей, которых я встречала. Да и возбудился во мне интерес нехилый к таким "пораженческим аркам" нехороших героев, читая которые измаешься от бессилия и злости, потому что талант в них такой - сводить окружающих сначала с ума, а потом и в могилу, а потом и самих себя с ума и в могилу. Но тут из ярко выраженных представителей по такой же разрушительной силе воздействия припоминаю лишь Хитклиффа. Но Иудушка получился настолько многогранен в своей ужасности, что я после одного прочтения не могу сразу ухватить и совместить воедино все зацепки, которые его раскрывают, так что книжку я несомненно буду перечитывать, хотелось бы многократно. Да и вообще, Мизаил Евграфыч, по ходу чтения мне казалось, что книга гораздо больше и объемнее, чем её 300 с лишним страниц, даже возникал диссонанс между тем, насколько она внутренне глубока и наполнена событиями и характерами, и тем, что я держу в руках такую маленькую тонкую книжку. Да и, чего греха таить, читала я её почти месяц, но это всё ещё и из-за этого твоего обалденного русского языка - перечитываешь по нескольку раз огромные куски и никак не можешь начитаться. Прям хоть бери заучивай всю книгу наизусть и прокручивай круглосуточно в голове. Да и если сверху отшлифовать прочтение книги просмотром советской постановки Малого театра 1978 года с прекрасным Владимиром Кенигсоном в роли Иудушки, то и впрямь хочется воскликнуть словами Анниньки - "Святое искусство!"

Вот почему и разозлили - потому что было же уже, было и не переплюнуть русскую классику, будь она неладна, никогда. Мелочность, бессовестность, всяческая низость - все это общечеловеческое, вне времени, вне географии. А язык Салтыкова-Щедрина (особенно, когда его озвучивает Клюквин) не устаревает, только лучше и сильнее со временем. Именно из-за этого, из-за того, как написано, бросить текст невозможно, хоть и понятно, куда он ведет и чем закончится.
Я крайне осторожно подхожу к историям, где нет ни одного симпатичного персонажа. Идея (одна из) великой русской литературы (и наследников ее) показать внутренний мир, как он есть, - не только большие эмоции и движения души, но и подсветить все мелкие мыслишки, хотелки - с возрастом для меня привлекательность утратила. Но - язык. Герои живые, веришь в них (а во франзиевских - нет). Причем, каждый и бесит и жалко его/ее - волнами. А света нет совсем, ни малейшей надежды не оставляется читателю. Автора тоже жалко - считается, что персонажи списаны с родных Михаила Евграфовича. Застрелиться, жить с такими, но, с другой стороны - застрелиться, видеть людей только так, признавая за ними только редкие нравственные пробуждения и никогда - способности к любви, никаких ее проявлений. Автор (не могу понять, прием это или личная трагедия) в любовь не верит, даже в родительскую. Размышляет про роль лицемерия во французском и русском обществах, называя лицемерием всё, что позволяет сосуществовать вместе, а не поедать друг друга.
Выход для него - только в смерти.
Перечитывать нужно обязательно, но…

Я маленький человек, мне нужно куда-то плыть
Мне нужен какой-то свет, чтоб видеть хотя бы сны

Земфира

При чтении не отпускала мысль, что нужно в назидание потомкам взять и написать подробные сноски ко всем романам Пелевина, потому что именно по ним через сто лет будут постигать современную нам историю, а без нахождения внутри контекста очень многие приколы не считаются - даже сейчас, если дать условному двадцатилетнему прочитать "Generation P", он не отловит и трети всех отсылок к реалиям девяностых и всему, чем тогдашние люди жили и дышали. Салтыков-Щедрин в своей летописной хронике вымышленного города Глупова проезжается по русской жизни 18-19 века, стебется над властью подчас нелепой, подчас невнятной, подчас чрезмерной суровой, но не забывает и о том, что власти предержащие - тоже люди со своими страстями и пороками, и куда они, движимые этими страстями, будут направлять развитие города - вопрос из вопросов. Прогресс идет не благодаря, а вопреки, типа.

Некоторые из описываемых градоначальников доведены до абсурда и гротеска, иные в чем-то неплохи, да перестают видеть берега, кто-то оказывается у руля совершенно случайно и рулит соответственно. За некоторыми из них угадываются реальные исторические прототипы, но автор намеренно пересыпает повествование анахронизмами. Мнения современников о романе разделились, многие упрекали либерала Салтыкова-Щедрина в нелюбви к русскому народу, презрении к "тупым крестьянам", но ведь действительно очень многое зло происходит при попустительстве молчаливого большинства, занятого повседневными заботами.

Невзирая на все плюсы и читающуюся между строк правду, актуальную во все времена, читалась книга для меня тяжело, она злая, подчас жестокая, и с первой страницы до последней меня не покидало ощущение, что меня тычут мордой в говно, а это, как вы понимаете, удовольствия от чтения не приносит.

Эта книга – наглядный пример правоты приведенного в заголовке известного высказывания графа Ж. де Местра, сардинского посланника в России. Если жители города Глупова (одно наименование чего стоит!) – тёмные, неразвитые, убогие, равнодушные к своей судьбе глуповцы, покорные, слепо верящие любому начальству, то и правители у них соответствующие. Салтыков-Щедрин выводит целую галерею градоначальников, один ужаснее другого. Тут и недалёкий Брудастый, прозванный «Органчиком» за то, что в голове у него был особый механизм, издававший лишь две свирепые реплики: «Не потерплю!» и «Разорю!»; и Василиск Бородавкин, воевавший с собственным народом за просвещение; и бывший денщик князя Потёмкина похотливый Фердыщенко, принесший глуповцам лишь голод и пожары; и прохвост Прыщ, обладатель фаршированной трюфелями головы, впоследствии съеденной дворянским предводителем. А еще шесть бестолковых градоправительниц, воевавших за «престол» в пору внезапно случившейся анархии. А еще совершеннейший идиот Угрюм-Бурчеев, погубивший город своими строительными прожектами. И т. д., и т. п. Весь этот пёстрый паноптикум, нарисованный средствами фантастики, гротеска и аллегории, призван показать полный абсурд русской социально-политической жизни второй половины XIX века, нежизнеспособность деспотической власти, абсолютную покорность народа любому ее произволу.

Финал книги отдает явными апокалиптическими нотами: на город надвигается «не то ливень, не то смерч», некое «Оно», «земля затряслась, солнце померкло», и «История прекратила течениесвоё». Это наказание глуповской цивилизации за забвение человечности и духовности, за неправедные отношения между властью и народом.

Тут можно долго спорить о том, что же написал Салтыков-Щедрин: пародию на русскую историю с 1731 по 1825 год (время действия в книге) или сатиру на свою современность? Как мне видится, правильны обе версии, потому что главная сила произведения – в его обобщении: изображаемое писателем можно отнести к любому времени (пусть не целиком, но всё же в ряде узнаваемых черт). Помнится, в перестроечные годы я смотрела фильм Сергея Овчарова «Оно», где щедринская книга была сыграна в декорациях истории советского государства, совершенно чётко укладывалась в неё, и всё это воспринималось поразительно актуально и без натяжек.

По сюжету сказки два генерала, всю жизнь просидевшие в регистратуре, занимаясь перекладыванием бумажек с места на место, оказываются на необитаемом острове. И ничего они сделать не могут: ни укрытие сообразить, ни прокормить себя, ни до дома добраться. Несколько дней голодают, хотя вокруг полно плодов и рыбы, и вот решаются наконец-то "позвать мужика". И сразу-то чужими руками у них все наладилось: и пища, и укрытие, и какие-никакие удобства. И все - не замарав пухлых бледных ручек. А на сытый желудок и разговоры-то какие одухотворенные пошли, о великом, о высоком, о тонких материях.

А мужик что? А мужик, простой человек, так глубоко впитал в себя идею рабства, раболепия перед власть предержащими, перед холеной чинушной рукой, что безропотно сплел веревку, которой его привязали к дереву, "чтоб не убёг". И ведь все у него было, чтобы переломить ситуацию, чтобы перестать бить поклоны да исполнять все прихоти генералов, а все туда же - стержня нет, сломлен он, выпотрошен, выколочен.

Так и мы терпим. До сих пор терпим. И вьем веревки, которыми нас продолжают связывать, "чтоб не убёгли".

Грустно это.

Салтыков-Щедрин всегда был у меня в любимых писателях, хотя многие произведения его я читала очень давно. Так и эта книга прочитана была в последний раз 11 лет назад. Решилась перечитать его снова, так как мне очень нравится стиль повествования, а уж о сюжете и писать нечего- он захватывает с первой минуты.
Семейная хроника всегда чем то цепляет, интересно проследить за сменой поколений и понять как развиваются они или что приводит к его упадку. Здесь как раз такой случай, что некогда богатая, влиятельная семья полностью уходит в небытие. У каждого свой путь , у каждого свой характер и очень интересно проследить было за каждым, за теми взаимоотношениями , что складывались в семье. Складывается впечатление, что все они слабы духом, подаются порокам , и когда уже просто некуда больше падать вниз, набираются какой то смелости на короткий миг , но это тоже не спасает их. Герои книги все любопытны, но конечно всем больше запоминается Иудушка. Его образ удался автору просто на 200 процентов. То, как он подчиняет все своему влиянию, его жадность, властность, но в то же время такое умелое манипулирование судьбами и ситуацией не оставляет равнодушным читателей и следить за всем этим обволакиванием всех в свою липкую паутину очень интересно. Такое впечатление, что и читатель попадает под его влияние, когда он что-то говорит. Автору несомненно удался роман и конечно образ Иудушки - Порфирия Владимировича Головлева. Я ни капли не пожалела , что прочла этот роман снова, и освежила в памяти все те события и образы. Считаю, что это один из лучших романов русской классики, который хочется рекомендовать тем, кто еще прочел его.

Головлевы – провинциальные помещики, со всеми вытекающими пороками, свойственными богатым семьям. Среди них обостренное чувство собственности и жажда наживы, преумножения своего капитала любой ценой.

Во главе сего семейства Арина Петровна Головлева. Эта властная и расчетливая женщина не только сколотила весь семейный капитал, но и породила трех сыновей и дочь. Вот только коммерция удается ей куда лучше, чем материнство. Ни в одном из «постылых» детей от пьяницы мужа она не находит родной души и все свое внимание обращает в семейное дело.

Но все же один из сыновей, унаследовавший материнскую скупость и деловую хватку, похож на свою мать больше остальных. Знакомьтесь – Порфирий Владимирович, он же Иудушка, он же Кровопивец. И звание самого мерзкого героя от Джемса Броуди (Замок Броуди – А.Кронин) переходит к Иудушке. За этого героя автору отдельный поклон. Расчетливый и скупой как его мать, ко всему прочему лицемер и кляузник, во всем прикрывающийся религией, он сумел сгубить весь головлевский род во имя собственного богатства.

Из сатиры роман плавно перешел к драме, но отношение автора к своим героям остается неизменным. От первой до последней страницы он высмеивает все дворянское сословие, в первую очередь за их жадность.

Оставшиеся члены семьи конечно начнут сознавать свои ошибки, но слишком поздно что-либо менять, находясь одной ногой на смертном одре.

Наблюдать за жизнью Головлевых было большим удовольствием, несмотря на непривычный деревенский говор героев, через который иногда приходилось «продираться». Порфирий вызывал у меня множество эмоций, но в большинстве своем раздражение. Порой казалось, что религиозно-морализаторские речи Кровопивца действуют мне на нервы (не зря же его так назвали). Хоть автор и высмеивает своих героев, я смогла проникнуться жалостью к семейству, которое не оставило после себя ничего, кроме праха от былого величия.

Такая тяжелая и выморочная книга, что от нее прямо физически устаешь, настолько персонажи выматывают и сквозь страницы высасывают из читателя энергию. Однако не отнимешь, что написано талантливо, богатым языком (мне, каюсь, даже пришлось несколько раз в словарь залезать, смотреть, что за звери такие полоток да дупель, представляю, современным школьникам каково), и все персонажи как живые, в наше время такие семьи тоже есть. Вот вроде бы и дом полная чаша, и семья большая, и слуги - ан нет промеж ними любви и привязанности, нет в жизни любимого дела и целей, и в итоге идет род по бороде.

Старая барыня в деловом плане молодец, значительно приумножила имение и состояние, однако в плане человеческих чувств и эмоций была тем еще сухарем. К домочадцам отношение сугубо утилитарное, даже хуже, чем к домашним животным - как будто только и ждала, чтобы дети выросли да свалили подальше, а на мужа давным-давно не обращает внимания, поставив на нем крест как на никчемном. Надежд ни на кого из детей не питала, и это отношение, как мне кажется, отравило их души, ведь если у матери изначально такой посыл, что ничего из тебя не выйдет, постылый балбес/тихоня/дура/кровопивец, это крылья подрезает неслабо. Вдобавок когда дети сызмальства приучены к праздности и понятия не имеют о труде, вышвыривать их во взрослую жизнь с "куском" состояния - верный путь, что состояние это будет потеряно, и хорошо еще, если вместе с ним не сгинет сам его счастливый обладатель. Также, мое имхо, если сами приучили детей к регулярному денежному довольствию, жестоко отнимать его без предупреждения - человек все же рассчитывает на эти деньги, это как в день зарплаты узнать, что ее не будет, а траты на оплату счетов, покупку еды и т.д. никто не отменял.

Два сына, Степан и Павел, вообще загубили себя по-тупому, просто спились от безделья и тоски. Арина Петровна вроде ж женщина и мудрая, но исключительно в денежных делах - неужели не могла сыскать сыновьям невест с приданым, хотя бы с экономической точки зрения должна ей была прийти в голову такая идея? Но нет же. Иудушка-Порфирий самый омерзительный персонаж в книге - льстивый втируша и интриган, жадный до одури, лицемерный, мелочный и никого ни в что не ставящий, кроме себя любимого. Себе завсегда оправдание найдет да пустословием засыплет, как говорится, сам погубит - сам оплачет. Его рассуждения о боге и вере с одновременным поглядыванием в сторону поповского лужка - это что-то с чем-то, особенно меня поразили тезисы про "мужик молится трудом, а мы настоящею молитвою, и всем бог подает по заслугам их". Вокруг него загибается все живое, потому что в этой тленной обстановке выжить невозможно. Оттуда все стараются поскорее сбежать, показательна в этом история внучек Арины Петровны Анниньки и Любиньки, которых все детство кормили тем, что самим негоже, попрекали лишней одежкой, да с притворным сочувствием кудахтали над "бедными сиротками" - едва успев подрасти, девочки рванули искать лучшей доли и подались в актрисы, с предсказуемым итогом. Шоу-бизнес и тогда был безжалостным...

Конец романа символичен -

Сильный роман, но какое же тягостное ощущение после прочтения оставляет.

Смешная, но одновременно и грустная “летопись” города Глупова. Салтыков-Щедрин высмеивал градоначальников и прочую власть. Но досталось по итогу всем. И прежде всего людям, которые сами повесили себе ярмо власти, старались “починить” голову градоначальника, что всё равно “настоящих мыслей иметь не сможет”.

И вот, читая всё это, я делала много пометок, выделяя цитаты. Салтыков-Щедрин будто ведёт свою “летопись” сейчас, а не в XIX веке. Глупость и самодурство не искоренилось и по сей день. И как это обыграно — читать одно удовольствие. Но почему всё так? Почему глуповцы пассивно выбрали и оставили у себя эту власть?

И чем дальше продвигаешься по тексту, тем грустнее. Словно Салтыков-Щедрин хотел предупредить, но люди увидели только сатиру на властителей, а сатиру на людей, которые всё стерпят, не замечали.

Неравенство, коррумпированность чиновников, людское невежество — на всё это в “Истории одного города” указывает Михаил Евграфович. А также он показывает необходимость реформ на всех уровнях и по очень многим направлениям.

Автор указывает, что современное ему общество словно не замечает враждебную для народа власть. Каждый надеется, что прекрасная жизнь наступит сразу как только сменится действующий градоначальник. Да, люди сами нашли себе князя, которого и водрузили на трон. Они согласились платить ему грабительские налоги и согласились на то, что он “тех, которым ни до чего дела нет, будет миловать; прочих же всех — казнить”.

Сам князь не появляется в городе, а ставит наместников. Одного хуже другого. Но потом является в город сам. Но от главы к главе недовольство людское растёт. Двадцати двух правителей стерпел Глупов. И закономерно, что история заканчивается временем перемен.

Идеальным городом, о котором мечтал Угрюм-Бурчаев, Глупов так и не стал. Не стали глуповцы “во-первых, исполнять свойственные им работы и, во-вторых, — размножаться”, ходить строем и в “манеж для коленопреклонений”, чтобы получить там “по куску чёрного хлеба”. Бурчаевский город-казарма с чёткими геометрическими линиями не сложился. Вместо этого народ восстал.

Финал остаётся открытым. Есть ли уверенность, что теперь у глуповцев всё будет хорошо? У меня нет, но очень хочется верить, что настрадавшиеся глуповцы обретут наконец свободу и счастье, освободившись от власти тиранов, которую сами когда-то и выбрали.

Салтыков-Щедрин вновь показал себя мастером сатиры. Как и большинство его произведений, “История одного города” показывает вполне реальную проблему, и не одну. Показывает её с помощью гротеска, юмора, иронии. Смешное ли это произведение? Да, если посмотреть на него поверхностно. Но как только вчитаешься в эту “летопись”, то становится совсем не до смеха.