Der Tod in Venedig und andere Novellen

Когда читал рассказ, было такое ощущение, что попал в зазеркалье какое-то. А может и не ощущение это вовсе?. Я снова попал на Волшебную гору ( в реальности Волшебная гора вернулась в этот санаторий), где люди, по определению, одной ногой уже стоят там, и многие, если не все, знают, что вскоре там и окажутся( Значит и поведение у них не совсем такое , как у обычных людей. Я все думал, почему новелла называется «Тристан»?. История о Тристане и Изольде несколько другая, как мне кажется, да и горе-писатель наш не слишком на него похож.

Ладно, теперь о героях. Муж . Муж как муж. Ну и что, что коммерсант? Вовсе не ограничен и не глуп. Богат, заботлив. Ну и что , что шлепнул горничную? Не вижу тут большого греха.

Писатель Шпинель. Он мне не понравился от слова совсем. Как сказала бы Людмила – полный и безнадежный нарцисс и пренеприятнейшее существо. Не зря автор наделил его полными ногами – он словно слон в посудной лавке.

Ну и Габриэла. Вроде тоже женщина, как женщина. Она сама хотела выйти замуж за своего мужа, и высшим счастьем для нее было увидеть своего ребенка. Все как у нормальной семьи.

Так что мы имеем в итоге. Да, она попала в санаторий с смертельной, как оказалось болезнью. Ее вырвали из семьи и погрузили в грустное одиночество. Шпинель сумел разбудить ее душу и впустить в нее музыку, которая подняла ее над землей в свой последний полет. Помните, какой легендой начинается книга «Поющие в терновнике»?

Легендой о птице, поющей свою самую главную и последнюю песнь о любви, чтобы потом упасть на острые тернии и умереть.

Да, есть еще непонятный образ ребенка, введенного в сюжет. Словно он и есть главный виновник всех бед Габриэлы. Не знаю, в зазеркалье ведь свои законы.

Вот пожалуй и все)

Вау! Просто вау, товарищи. Это было шедеврально! С "Волшебной горой" Томаса Манна у меня отношения не сложились. Сюжет там настолько однообразный и тягучий, что я осилила только аудиоспектакль. До сих пор помнится это завывающее тоскливое аудиосопровождение. "Тристан" несколько напоминает "Волшебную гору", опять больница вдали от городской суеты, опять размеренная и однообразная жизнь пациентов. Но, это рассказ, и в нём, я кажется, и распробовала, что такое Томас Манн, точнее, что такое его творчество.

Сюжет не ахти какой закрученный. И любовь – не любовь и измена-не измена, и ревность-то даже какая-то не такая как у всех. Это я, конечно же о главном герое – герре Шпиннеле, который и писатель-то не писатель. И, не смотря на то, что у этого человека всё не как у всех, и признаться в любви он не может, и как следует насолить врагу не в силах, в конце, да в том самом конце, где появляется малолетний сын его возлюбленной, буквально влезаешь в шкуру этого чудака и испытываешь на себе его чувства и эмоции. Весь этот незатейливый эпизод написан в утончённой изысканной манере, что даже, если бы игрой на рояле всё закончилось, я бы уже поставила высший балл!

Престарелый лошок-додик, мнящий себя писателем (написавшим один провальный роман) и утонченным интеллектуалом, западает на красавицу-жену успешного предпринимателя. В качестве козыря для ее соблазнения (неосознанно, конечно, поскольку сам даже теоретически не допускает успеха) он решает показать ей, какой он не такой как все, что он-то видит ее настоящую, всю такую возвышенную и недостижимую, светлый образ чистой красоты. В качестве художественного допущения эта дама на серьезных щах слушает юродивого и даже сама проникается этой идеей, что она - поруганный грубым мужланом (то бишь, ее мужем) чистый цветок, растерзанный впридачу до неприличия здоровым ребенком. А следовало бы благородно погибнуть, держась за ручку с настоящим ценителем ее королевской красоты.

Читать смешно и немного мерзко.

Тот случай, когда прочитав новеллу, впадаешь в легкий ступор.
Всё твое существо с одной стороны противится сюжету, ибо мысль о пятидесятилетнем писателе, преследующем десятилетнего мальчика, сама по себе отвратительна, но с другой стороны внутренний эстет наслаждается авторским слогом, размышлениями о вечной красоте, ускользающем времени, гнилостном воздухе Венеции, философских фантазиях о беседах Сократа и Федра...
Это можно сравнить с тем как закоренелый алкоголик с циррозом печени в уютном кафе с видом на море наслаждается бокалом Petrus Pomerol, светом, нежным бризом, отдаленным криком чаек... Один нюанс, рядом с ним его малолетний внук, и дедушка рассказывает ему с восторгом о свой бурной молодости.

Нет, это не немецкая "Лолита". Манн осуждает своего героя, но как-то деликатно, сочувствуя и понимая. Невозможно устоять пред ангельской красотой, но нечистая жажда убивает.
Начало двадцатого века и законы жанра требуют определенного финала этой истории, что автор честно и сделал, как обычно изящно, вызвав споры современников и их потомков.

Совсем небольшое произведение модернизма, но, как и положено, очень насыщенное. Ни строчки впустую. Такое ощущение, что автор боялся, что эта новелла - все, что останется из его творческого наследия, и попытался вложить в нее все, что мог.
Кстати, насколько я помню, литературоведы отличают новеллу по неожиданной развязке или сюжетному повороту, переворачивающему всё на 180 градусов. Но, даже если бы я не знала сюжет из лекций по зарубежке (после чего и решила прочесть "Смерть в Венеции"), я бы, наверное, все равно с самого начала поняла бы, чем закончится.
Здесь есть все - философия творчества, загадочность, рассуждения о природе красоты (для меня перекличка с Уайлдом), исступленная, сумасшедшая одержимость, принятая за любовь - и, конечно, роскошный образ жестокой, удушающей Венеции. Для меня, пожалуй, было немного слишком насыщенно, но это действительно то, чего я хотела от этого произведения.

В очередной раз Томас Манн ненавязчиво заставляет своего читателя проникнуться, как сам он выражается в этой небольшой истории, "интимным настроением изящной новеллы", почувствовать под кажущейся простотой аристократичность его стиля, немецкую точность и выверенность образов, с одновременной мелодичной уютностью, как бы ни странно это не звучало.

Перед нами почти история Квазимодо и Эсмеральды, трансформировавшаяся в грустную насмешку над собой. Потому что горбун образован и утончен, хоть и искалечен, а прекрасная дева жестока и своевольна:

Кстати, автор неоднократно подчеркивает столь "плебейские" манеры своей героини, инфантильность, бестактность, равнодушную отстраненность и это дергание губами, что, полагаю, у его современников должно было вызывать неприязнь. С другой стороны, именно эта непохожесть на остальных толкает героя истории, несчастного господина Фридемана, прыгнуть в омут чувств с головой, наделив свою избранницу самыми возвышенными качествами, свойственными ему. Пусть его спокойный мир разбит, но должно же что-то стать ему заменой, прекрасно и возвышенной.

Влюбленный герой полагает, что они те самые встретившиеся "два одиночества" с сердцами, бьющимися в унисон, а невозможность быть вместе и душевные терзания лишь способствуют облагораживанию души. Наивный маленький господин Фридеман...

Изящная проникновенная трогательная история, заставляющая читателя ощущать себя так, будто где-то в дали он слышит грустную страстную мелодию, и в сердце его одновременно рождается и восхищение и глубокая печаль.

Интересная, но непростая новелла, заставляющая задуматься. В один популярный немецкий санаторий в горах однажды успешный коммерсант Клетериан привозит свою жену, Габриэлу, которая родила сына-крепыша около 10 месяцев назад, но не восстановилась, заболела, - похоже, туберкулёзом. В этом же санатории проживает не очень успешный писатель, автор лишь одной книги, со звучной фамилией Шпинель. Молодая женщина изящна и прекрасна, она интересна всем обитателям санатория, но больше всего - странному писателю: нет, не с эротической точки зрения, а скорее, как особа, когда-то близкая к искусству. Однажды она играет на фортепиано- сначала печальный ноктюрн Шопена, затем "Тристана и Изольду" (автор не указан, смею предположить, что это Вагнер).

Манн создаёт конфликт: противостояние возвышенного и прагматичного, причем оба персонажа: и Клетериан, и Шпинель неидеальны. Писатель (это ведь он "Тристан"?!) описан даже немного отталкивающе: человек с плохими зубами и очень большими ногами, он трус и, похоже, прожектёр, но он чувствует, что молодая женщина умирает. Да и Клетериан хоть и любит свою жену, но на первом месте у него все же не она: как же он был раздражен, когда его вызвали в санаторий, и допустить он не может, что жена при смерти... А Манн исподволь, создав этот конфликт, просит читателя решить для самого себя: как было бы правильнее? Но ответить очень сложно...

"Тристан" входит в цикл, обозначенный мною как серия о людях искусства. "Тристан" - это размышления Манна о том, что значит быть писателем. Я даже углядела насмешку Манна над самим собой, рисуя образ писаки из санатория для больных, который создал огромное, но скучное произведение. Напомню, что два года назад были закончены Будденброки. А наш Тристан пишет письмо мужу своей санаторской подруги, полное обличительных слов и презрения, но мы уже чувствуем, что человек-то с душком. И очень сильным, к тому же. Когда заявляется муж, этот Тристан не может сказать ни слова в защиту своих пафосных речей и муж, типичный буржуа и потребитель, легко затыкает за пояс человека искусства. Практицизм и приземленность побеждают порывистость и глупую романтику. И жена тоже хороша!

Не могли не всплыть ассоциации с "Волшебной горой", появившейся на двадцать лет позже, но уже здесь чувствуется разреженный воздух и санаторий готовится к приему других героев, а вот из-за угла появляется синюшный доктор. Нельзя не сопоставить "Тристана" с "Тонио Крегером", где писатель чужд миру по своему ощущению, а не по бессмысленной позе. В общем, интересная новелла, попытка Манна осмыслить место писателя в мире.

эта грустная вещь о любви, красоте, болезни и смерти в Венеции странным образом совпала с нынешней питерской мокрой и серой погодой, когда пусть не гондолы, но катера везут своих пассажиров сквозь морось и морок мимо тропинок, пройденных ногами героев Достоевского и Пушкина, и мой город тоже кажется туристической обманкой тем, кто не знает его сути...
Конечно же, Густав фон Ашенбах умер счастливым... Он не захотел и не смог пережить разлуку со своей любовью, он умер, испытав то, от чего так долго, всю свою правильную жизнь, отказывался... и он прошел мимо возможности счастья и жизни, наверное, просто потому, что ему пришла пора уходить...