Собрание сочинений в 8 томах (эксклюзивное подарочное издание)

«Бегство» - вторая часть трилогии. Первая часть «Ключ» мне очень понравилась и я с предвкушением удовольствия приступила к чтению. Автор не подвел и во второй части. Но стиль несколько изменился, да это и понятно. В первой части события происходят в 1917 году в предреволюционном Петрограде, но еще блестящем и процветающем. Изюминкой повествования стала детективность истории. Вторая часть «Бегство» совершенно иная. Описываются 1918-1919гг. Жизнь героев разбита, голод, политическая и экономическая неразбериха. Детектива больше нет. Но от этого хуже не стало. В книге описана трагическая судьба столичной русской интеллигенции, к которой принадлежал сам автор. Он свидетель и участник этой трагедии, но в книге нет никакой злобы и ненависти. Алданов вместе со своими героями пытается разобраться в причинах трагических событий. Начинает расти революционный террор, в ответ образуется контрреволюционная деятельность. Многие погибают. Начинается массовая иммиграция в разные страны, с разными целями. Ну и конечно, прекрасный язык классической русской литературы.

Первое произведение Алданова, которое я прочитал. Даже в небольшой повести автор смог поместить много событий. И молодости героев(убийство Павла), и текущих дней(последние дни Наполеона, его дружба с девочкой 14 лет, его политические высказывания для журналистов). Антитеза маленькой частной жизни обывателя и судьбы великого человека, (болезнь великого человека, дружба с девочкой).
Длинноты некоторых абзацев с именами и титулами государственных и военных деятелей.
Сцены отвратительные (сильное воздействие):
Убили Павла, и убийца Николай Зубов хвастает Беннигсену, что он посильнее Алексея Орлова (ведь тому легко было убивать хилого Петра III, сынок покрепче будет)
Или когда Наполеон вспоминает что ему стало противно, что Александр I просил наградить Беннигсена ("прозрачно намекнул, как можно ведь это убийца вашего отца"), и веришь , и противно становиться за Александра I.
Или когда Наполеон поражался что его долго обвиняют в убийстве герцога Энгиенского(" он пришел в бешенство от этих пустяков...глупые люди попрекали его убийством герцога Энгиенского. Два миллиона погибло по его воле, а дураки думают что я должен жалеть об одном....королевской крови. Рабы!")
Конечно рабы своих аристократических взглядов, Наполеон выглядит могучим титаном, легко жертвующим миллионами ради своих целей.
Почитайте, написано хорошо .

Знакомство с творчеством Алданова я решила начать с "Девятого термидора" и теперь думаю, что оно возможно этим и кончится. Может, другие его произведения и получше будут, но, судя по этому, он, мягко говоря, переоценен. Нет, его здравый смысл внушает уважение, когда он, верно рассудив, что может ожидать человека с его образованием и происхождением в нарождающемся государстве рабочих и крестьян, вовремя унес ноги от матереющей Софьи Власьевны. Но вот его, гм, творчество... Неприятное многословие, растекание мыслию по древу, сильно притянутые за уши аллюзии и ассоциации произвели нехорошее впечатление. Для романа с таким названием в нем слишком много России и слишком мало Франции, а уж собственно девятое термидора и вовсе в следовых количествах. Если бы меня интересовала Екатерина, я бы почитала ее мемуары и уж вовсе низачем не нужен выдуманный наивный росийский вьюнош Шталь. В общем, разочарование и впустую потраченное время.

Самая притягательная черта Алданова - его ироническое отношение к собственным героям, притом ирония благодушная, сочувствующая, терпимая к недостаткам. Алданов не привязывается к персонажам (кроме, пожалуй, фигуры Ламора, позволяющей ему высказывать самые радикальные свои мысли устами циничного, повидавшего жизнь старика), вводит и выводит их со сцены по мановению руки, но перед этим - рисует портрет, чаще из какой-то бытовой ситуации, повседневной интеракции с другими героями, и в этом портрете Алданов тонко подмечает самые пустяковые, но вместе с тем и самые колоритные черты. Возникает ощущение, что ты общаешься с историческими деятелями так, словно они только что вышли из туалета, плотно покушали и стоят перед тобой, вытирая полотенцем слюну и вопросительно взирая на вошедшего.

Это казалось бы вульгарным и карикатурным, если бы не слог Алданова - а алдановский слог, как бы его не упрекали в холодности и отсутствии изысков (абсолютная чушь!), как будто танцует с читателем, и на танец этот надо согласиться.

История - вернее, ее развитие - кажется сперва неровной: то на одну малозначимую сцену уходит два десятка страниц, то на важнейшие и кульминационные события он тратит две строчки. Разгадка в том, что проза Алданова - она вообще не об истории, а целиком о портретах. Любые сражения, интриги, перевороты, менявшие историю человечества кризисы - это лишь антураж, на фоне которого алдановские персонажи обретают живость и пространство для танца. Неслучайно большая часть ключевых замыслов здесь подается в диалогах: персонажи мирно беседуют или вполне немирно спорят во время пиров, ведут войну идей и слов на обеденных застольях, обсуждают ерунду умными словами (или умные вещи словами банальными) во время поездки, чтобы скоротать время - и именно это составляет основу романа, а не хитросплетения революции, интересующие Алданова лишь постольку, поскольку они служат раскрытию мыслей и мнений его героев.

Во второй части он продолжит делать то же самое на фоне итальянской революции и похода Суворова, в третьей - на фоне заговора против императора Павла. Желающие вникнуть в глобальный исторический сюжет будут разочарованы. Желающие танцевать - будут танцевать.

Первая часть известной тетралогии известного писателя белой эмиграции Марка Алданова (псевдоним, настоящая фамилия Ландау). Тетралогия посвящена событиям Французской революции 1789 года, юбилей которой отмечали в текущем году, а также эпохе наполеоновских войн. Книга прославила автора как исторического писателя. На мой взгляд, это очень печально, поскольку роман просто неудачный, и с формальной, и с идейной точки зрения.

Со стороны формы у меня два замечания. Я совершенно не ожидала в образчике прозы номинанта на Нобелевскую премию встретить литературный приём "немцы внезапно говорят по-немецки", и как писал когда-то Роман Шмараков, особенно в тех случаях, когда им надо сказать "Ja, ja" или "Guten Tag". В русском тексте, который описывает приключения русского офицера и дипломата, знающего европейские языки, беседы иностранцев передаются на русском. И вдруг внезапно посреди разговора то француз скажет что-то на французском, то англичанин на английском. После этого разговор течет как ни в чем не бывало снова на русском языке, а читатель думает: "Что это было?". Я до конца книги так и не привыкла.

Второе замечание: автор не решил задачу стилевого разнообразия (или однообразия, как угодно). Персонаж его живет в конце XVIII века и ведёт дневник. Когда он пишет в дневнике, текст стилизован под докарамзинскую прозу. Когда же он не пишет, а говорит или думает, это современная речь человека XX-го века. Поскольку остальные персонажи не ведут дневник, они разговаривают таким же образом - на современном языке, с учетом первого замечания. Это производит впечатление непроработанности и бессмыслицы. Капитан Блад и благородный Атос пишут как говорят и говорят как думают, читателю не показывают контраста с настоящим языком эпохи, и благодаря этому срабатывает эффект присутствия. Здесь же совершенно непонятно, чего автор хотел добиться. Ничего внятного у него не получилось.

Теперь замечание по идейному содержанию. Когда писатель-белоэмигрант, переживший русскую революцию, пишет о революции французской, понятно, чего ждёт читатель от этого текста: от автора - размышлений и параллелей, а от героев - обретения некоторой зрелости после всего, что они пережили. "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые. Его призвали всеблагие как собеседника на пир". Так вот, ничего подобного в книге нет.

Как пишут в аннотации на сайте Литмир, "творческий метод Алданова заключается в том, что автор, введя в повествование известных исторических персонажей, «дает изображение» через восприятие самого простого человека, молодого дворянина по имени Штааль. По писательской воле Алданова он оказывается в гуще самых драматических событий, является их вольным ли невольным свидетелем. Это дает автору особые возможности, которых лишен профессиональный историк".

Эти особые возможности автор использовал для того, чтобы показать историю как бессмысленную толчею бессмысленных людей, одержимых бессмысленными страстями. Офицер Штааль встречается с Екатериной Второй, Кантом, Талейраном, Робеспьером, Питтом и массой знаменитостей поменьше, и от всех этих встреч у него остается впечатление скуки и ненужности происходящего. Герой вмешивается в самые невероятные авантюры, не понимая что он делает и зачем, и никакого роста самосознания в тексте не прослеживается. "Они ничего не забыли и ничему не научились".

Итого: читать для удовольствия невозможно, разве что в исследовательских целях, чтобы понять менталитет той среды, где такие книги делают фурор. Но и то, и то! Самое скучное чтение за прошедший год.

Существует определённый тип людей: люди тройного сальто-мортале. Смысл жизни для них – совершить сложный акробатический трюк, даже если в итоге они разобьются насмерть. Остальные для них – лишь средство к достижению целей.
Такими людьми и виделись Алданову народовольцы. Но Бисмарк и цирковой акробат – тоже люди тройного сальто-мортале. Опасными эти люди становятся тогда, когда окружение не может противодействовать их гибельным влечениям. Народовольчество оказалось возможным в условиях глупости и бездействия царской власти и педократии – власти детей. Последний порок дореволюционного российского общества публицистами был выявлен ещё до Алданова. Но в художественной литературе преобладала точка зрения Достоевского, рассматривавшего революционный терроризм в религиозно-мистическом ключе: бесы, вселяющиеся в людей. Алданов же представил всё иначе: дело не мистических бесах, а в избалованных барышнях вроде Лизы Муравьёвой, для которой что рысака купить, что в партию вступить – лишь девичий каприз.
Явный недостаток романа: произведение является напластованием сюжетных линий, плохо сведённых в единое целое.

Мне очень нравится писатель Марк Алданов!!!
Хотела начать чтение с его "Мыслителя ", но не разобралась с чего начинать (с какого произведения ) эту большую вещь...и прочитала роман "Ключ ", сейчас читаю его продолжение - "Бегство " (тоже - тетралогия!!! )
Вернусь к "Ключу ".
Как сказал сам автор о своём замысле:
"...на фоне перешедших в историю событий только проявляются характеры людей...
Меня меньше интересовали события, чем люди и символы..."
А вот меня заинтересовали и сами события, которые очень подробно и понятно раскрывает автор.
Начинается произведение, как детектив, с убийства известного в Санкт-Петербурге банкира Фишера, затем появляются всё новые и новые лица, которые относятся к кругу русской аристократии. В повествование включается не только расследование, а тот быт и взаимоотношения между героями романа, которые олицетворяют собой жизнь русской интеллигенции на пороге революции 1917 года. Лично мне читать было очень интересно, понравились все персонажи романа, кроме Загряцкого и жены Фишера, а понравились - Яценко, Федосьев, доктор Браун, Нещеретов и затем Кременецкий.
Интересно читалась полемика между Федосьевым и Брауном, высказывались глубокие мысли обеими сторонами, на которых можно остановится более подробно, например о внутреннем и внешнем мире человека (А и Б )...
и о Ключе, как символе этого романа. Впервые он фигурирует, как замысловатый ключ от квартиры, в которой произошло убийство, а затем Ключ переходит в метафору, из беседы доктора Брауна с Федосьевым:
" -...Неизбежность прорыва черного мира я называю роком -
самое загадочное из всех человеческих понятий... (Браун )

• Люди часто, по-моему, этим понятием злоупотребляют,

Было бы трудно читать роман, если бы он был лишен сентиментальной составляющей, члены семей наших героев, их жёны, дети, у кого они были, дополняют картину жизни того времени, общение, интересы, круг знакомств и предпочтений чувствовалось физически и сопереживалось...