Повести. Рассказы

Помню, проходили, эту повесть в школе, но в памяти остался только сюжет с "подщетиниванием". Сейчас перечитал, и......это гениально! питающий душу лесковский язык?Да! Приключения? Да! Но....но не это главное! это ведь не приключенческая повесть даже! Это больше, много больше......и не то, чтобы про праведников земли русской. Может это вообще олицетворение духа народного?! мятущегося, подверженного страстям, сильного, где-то грубого и в то же время любящего отечество, тоскуещего по нему, стремящегося к праведности, к исскуплению??! Может очарованный странник это все мы, весь народ земли русской, в душе своей?

Странный он, этот Лесков.
С одной стороны, создал косого левшу, один из наших национальных символов. С другой, он настоящий православнутый, да простят мне правоверные христиане употребление такого слова.
С одной стороны, рассказывает нам, что всяческие "инородцы" и "нехристи" тоже люди. С другой, презирает их в глубине души и пишет такие, например, лингвистические перлы:

И вот ещё показательная фраза:

Полагаю, это мысли Лескова, а не того епископа, от имени которого фразы звучат.
С таким подходом, разумеется, если вдруг такой дикарь кого-то спасёт, это следует воспринимать не иначе как чудом Христовым. Для усиления эффекта ему полагается ещё и сияющий нимб из заиндевелых растрёпанных ветром волос.

Собрание сочинений Лескова надо бы издать в двух вариантах.
Один должен быть дословным. Я бы его рекомендовал студентам семинарии и православным священнослужителям. Из него эти люди узнали бы, как надо себя вести, чтобы быть достойным последователем Иисуса. Сегодня для них это не менее важно, чем во времена Лескова.
Из второго же варианта, адаптированного, я бы выкинул без сожаления все христианские нравоучения и заодно перевёл бы церковнославянские фразы на русский язык. Тогда я, возможно, познакомился бы с остальными идеями Лескова поближе, а также больше полюбил его литературный стиль.
Полностью же читать его тексты обычному далёкому от богословских проблем человеку крайне затруднительно. Пока автор топчется вокруг да около, часто возникает желание пропустить дюжину страниц и поскорее вернуться от богословия к реальности.

Прочитал две истории: эту и ещё "Владычный суд". Они, по мнению, самого автора, имеют логическую связь. Согласен. Имеют.
Из этих двух, "Владычный суд", пожалуй, мне больше нравится при том, что сам "суд митрополита" выглядит, на мой взгляд, довольно смехотворно. Чем-то напоминает суд Пилата, но евангелисты, что ни говори, были писателями посильнее многих.
Что интересно, некоторые собаки у Лескова тоже правоверные:

А "христианские чудеса" так и вовсе довольно зловещи:

В общем, истории довольно интересные, но уж очень много в них идеологии и нравоучений.
Может быть, когда-нибудь ещё почитаю Лескова. Не уверен. Для меня Лесков -- автор "Левши", "Очарованного странника" и "Леди Макбет Мценского уезда". Всё остальное, что читаю время от времени, вызывает весьма противоречивые чувства.

Сейчас мне 42 года. У меня большая уже дочка, большой опыт семейной жизни, большой опыт чтения. Но Николай Лесков, его книги никогда раньше не поддавались мне. В школе Левша, потом уже после тридцати лет читали Левшу с Катюшей. Леди Макбет, конечно. Но язык Лескова непростой, очень старинный, как мне казалось. Но вот пришел Очарованный странник и очаровал. Я прочла его легко, на одном дыхании. Видно, надо было созреть, каждой книге свое время.
Я пересказывала эту книгу своему любимому - он удивлялся, как много пережил один человек. И этот чудесный характер, мягкий по обращению с людьми, но твердый по сути, отзывчивый и прямой со всеми. Много можно думать об этой книге. Она очень обогащает человека. И есть о чем подумать, поверьте

Мне очень много попадается книг зарубежных авторов на тему Рождества и Нового года.
Рассказ "Неразменный рубль" - показатель того, что русские писатели пишут на эту тему не хуже. По мне, так данный рассказ даже лучше, чем "Рождественская песнь в прозе" Диккенса, которую я прочла до этого. Одна и та же тема, одни и те же идеи, а какая пропасть между ними.
Лесков сделал главным героем ребенка, тем самым помогая юным читателям лучше понять суть рассказа. В конце автор подробно объясняет символы, использованные им, через уста мудрой бабушки. "Неразменный рубль" лишен мистики и повествует о реальных вещах, что мне показалось много лучше историй с призраками. Лишенный мелких деталей, рассказ говорит коротко о самом главном и это тот самый случай, когда краткость - сестра таланта.
Думаю, именно такой рассказ, лишенный фантастической основы, будет ближе детям.

К стыду своему признаюсь, что до сего момента знала Николая Лескова только как автора школьного "Левши". Каковы же были мои удивление и восторг от знакомства (именно знакомства) с другим Лесковым, который сам признавался, что "я, рисуя реально, всегда стараюсь найти частицу добра в описываемых лицах. Это я действительно ищу, нахожу и отмечаю всегда с усиленным старанием". И этот его удивительный поиск - именно то, что нужно, чтобы мы начали верить в людей, и прежде всего в себя, как в существо, способное к бескорыстному добру и участию. Примечательно то, что сам Лесков беспокоился о том, что многие русские писатели видят в людях "лишь одни гадости и мерзости", и его целью стало, в т.ч. и в этой небольшой повести "На краю света", "искать праведников" и рассказывать о них читателям.
Итак, "На краю света" - "рассказ в рассказе": пожилой архиерей в беседе с гостями рассказывает историю, приключившуюся с ним в период его работы в "отдаленной сибирской епархии", где все еще царили языческие верования, а православие оставалось чуждой религией. Читателю ярко и колоритно повествуется о том, как попытка бездумного миссионерства, абориген-"нехристь" и старый монашек Кириак преподали архиерею на всю жизнь урок истинной веры, которая кроется не в ношении креста и соблюдении обрядов по писанному, а "за пазушкой" - в душе каждого человека, в его личном выборе доброты, любви и всепрощения.

Николай Лесков был большим мастером слóва — нынче он, к сожалению, полузабыт, да и в прежние-то времена его подавали главным образом как обличителя самодержавия и крепостничества: «Левша», «Тупейный художник», всё такое. Хотя, конечно, его писательских достоинств эта однобокость подачи нисколько не умаляет…

Лично я лет в десять Лескова знал уже в несколько большем объёме, а потому когда наткнулся в недрах шкафов на тоненькую книжечку, ничего особенного не заподозрил. Меня даже название не насторожило. Из детской серии книжка, чего ж тут подозревать-то? И растянулся поудобнее на диване, предвкушая почитать хорошего и уже знакомого писателя.

Предвкусил, ага. Вкусил и выкусил, мало не показалось…

Шутки в сторону — это оказалась страшилка очень высокого класса! Меня проняло так, что… в общем, очень даже проняло.

Нет, бояться спать в темноте я после прочтения не стал, всё ж таки разным чтением был уже закалён изрядно. Но вот книжку сию, только что осиленную, немедленно убрал куда подальше. Чтобы она своим видом как-нибудь нечаянно не вызвала в памяти сюжет и эмоции от этого сюжета. До тех пор, пока сам не соберусь с духом перечитать, дабы наконец пересилить эту память.

За всю мою более чем сорокалетнюю читательскую жизнь я лишь дважды прибегал к этой крайней мере борьбы со Страхом-из-Книги. (Вторым разом, если кому интересно, была гоголевская «Страшная месть»). Согласитесь, это о чём-то говорит. Хотя, конечно, «Привидение» я прочитал пораньше возраста, на который оно было рассчитано автором.

Жуткая страшилка, да. История Михайловского замка, построенного горе-императором по «знаку свыше», и опять же по «знаку свыше» успевшему пожить в нём до своего убиения всего ничего, менее двух месяцев. Затем в замке разместился инженерный кадетский корпус (отсюда и название), один из воспитанников которого повадился ночами пугать прохожих из окна «призраком убитого императора». Однако в замке и впрямь было «что-то нечисто»: столь неумные шутки столь тонкими материями привели к печальным последствиям: шутник был разоблачён и запорот до смерти, после чего уже его призраком старшие кадеты повадились пугать младших — на свою, опять же, беду. Заканчивалось всё полным кошмаром, учинившимся через некоторое время на похоронах умершего начальника училища. Там-то тема призраков и привидений дошла до логического завершения (жуть конкретная!) и катарсиса.

Как я и говорил, рассказ (а по объёму «Привидение в Инженерном замке» — это именно рассказ) написан великолепным художественным языком, типичным для Лескова. И воспринимался до ужаса — в прямом смысле — достоверно.

Через пару месяцев я снова откопал эту книжку, перечитал её, и понял, что прежних страхов больше не испытываю. Ещё через некоторое время я зачитал лесковский креатив вслух в дворовой компании (просили страшилку — получили страшилку!), и сработало на ура: компания разошлась в непривычном молчании и бегая глазами, а назавтра меня попросили больше таких кошмаров не читать и не рассказывать, а то реально страшно же — можно всё-таки чего-нибудь попроще?

Ещё через три года мою семью занесло на лето в Ленинград. Там я, натурально, предъявил категорический ультиматум: побывать в этом Инженерном зáмке, и точка! Родители, кстати, знали, что книжку эту я читал, — но о её воздействии на меня, скорее всего, не догадывались…

Зáмок был открыт для посещений — побывал. И задал прямой вопрос экскурсоводу. Тот покивал и сказал, что легенду о зáмковом привидении во многом сам Лесков нечаянно и сформировал. Вроде как были прежде какие-то смутные слухи и сплетни, но после такого убедительного креатива… А что ж вы хотите — слово, сказанное мастером-рассказчиком, имеет огромную силу…

А уже в XXI веке я увидел на полках букинистического магазина двенадцатитомник Лескова (1989-го, если не ошибаюсь, года издания) и вспомнил эту историю детских времён. Нашёл том с рассказом (где-то в середине), раскрыл на примечаниях и комментариях, прочитал приведённую там информацию…

Ёрш твою меть!

Это ж был святочный рассказ. Опубликованный аккурат в последние дни 1882 года (как бы не ровно за сто лет до моего прочтения)!

У меня в голове будто со щелчком сложился какой-то пазл. Ну да, теперь-то я знал, что такое «святочный рассказ» — но в детстве и понятия не имел. А вот тогдашние дети и подростки, читатели рассказа конца XIX века, не могли не знать.

И это знание защищало их при чтении. Они-то чётко представляли себе соответствующий канон наперёд: должно быть некоторое количество сверхъестественного и пугающей чертовщины, но закончиться всё непременно должно катарсисом и изменением к лучшему.

Дети конца ХХ века, рождённые в СССР, такой защиты не имели. Они неизбежно должны были воспринимать рассказ как данность, чего и произошло со мной. А позднее — и с компанией, которой я это прочитал. Ну вот откуда нам было знать, скажите на милость?! И самое-то главное — какой урод пропустил это в печать в детской серии без соответствующего предисловия?!

Лесков-то, конечно, не виноват. Он писал для современного ему читателя и исходил из тогдашних реалий, только и всего. Не ставить же ему в вину его литературное мастерство?

А вот вы, ежели надумаете читать своим детям, имейте, пожалуйста, всё вышесказанное в виду. А то ведь мало может не показаться ни им, ни вам. Оно вам надо?

Если и существует где-то в недрах Livelib подборка патриотических книг, то это произведение несомненно должно туда попасть. Где-то между "Тарасом Бульба" и "А зори здесь тихие". А если такой подборки еще нет, то ее непременно стоит создать ибо страна должна знать своих героев.
И снова вспоминаются стихи:

Ну а если о произведении, то оно действительно очень патриотично. И в этом на мой взгляд его главное достоинство. Второй плюс - это так сказать филологическая ценность, т.к. оно написано очень необычным, красивым языком. Не замысловатое по сюжету, но все же в какой-то степени познавательно. Я например до этого считала, что Левша подковал блоху в одиночку, а тут оказывается, что это сделала целая группа тульских мастеров.

В общем советую читать русскую классику. Все что не успелось (или не хотелось) читать в школе сейчас может оказаться интересным и полезным.

Вот уж неожиданный рождественский рассказ! Может, конечно, он отнесен в категорию "святочных", потому что весьма поучительный, но такое детям под елочкой точно читать не будешь. А вот в приятной компании под глинтвейн в самый раз.
Однажды, кадеты, неся службу в Инженерном замке заскучали и захотели себя как-то развлечь. Трагичная история замка располагает к рассказу ужасных историй. А от историй о привидениях, которые слышали где-то до населения замка собственными полтергейстами один шаг. Я, в детстве любившая страшные рассказы, их полностью поняла и даже до определенного момента поддерживала. Кадеты, почти такие же дети, решили пошалить (иначе и не скажешь), выдумали ради собственной потехи и устрашения новичков серого человека. Скажем прямо, и без них вокруг дворца ходит много таинственных и загадочных историй, одной больше, одной меньше - никто и не заметит. Все бы шло тихо мирно, во всяком случаи не выходило бы за рамки, если бы не находились люди, которым всегда мало и чего то не хватает. Но все должно иметь свою черту и строго определенные границы.
Честно сказать в какой-то момент мне вспомнился Николай Гоголь - Вий и я начала за них (и за себя тоже) переживать. Хорошо, что в итоге до Вия не дошло, но атмосферность истории и ассоциации пощекотали нервы.
Заметила, что в каждой книге, написанной Лесковым я особенно выделяю язык и стиль автора. И этот рассказ не исключение - именно образность метафор, которыми он описывает героев, создают реалистичных привидений от которых мурашки бегают по коже.