Добыча. Чрево Парижа (эксклюзивное подарочное издание)

Невозможно, невозможно, дорогая, приходите в другой раз. Я вас сегодня не чувствую.

Господа, пусть эти крикуны из оппозиции говорят, что хотят. Взбудоражить Париж — это оплодотворить его.

Что может быть глупее путешествий! Зарабатывать деньги? Я предпочитаю их тратить, хотя это тоже не так забавно, как думаешь вначале. Любить, быть любимым — скоро надоест, не правда ли? О да, все это быстро приедается!

Он даже потолстеть не способен, несчастный, до того грызет его злоба.

Как не правы люди, которые считают, что женщины ничего не смыслят в политике!

Когда он брался за медную ручку двери в отдельный кабинет, ему казалось, что она живая, согревает его пальцы, сама собой поворачивается; вряд ли он испытал бы более острое ощущение, если бы сжимал гибкое женское запястье.

Он гладил только очень жирных кошек или собак, ему доставляли особенное удовольствие пышные, упитанные телеса.

Со свадьбой они не торопятся, потому что сало в этом году не в цене.

Клода приводило в ярость это ликование на небе и на земле. Он поносил толстых: да, толстые победили. Вокруг него были одни толстые, круглые, так и пышущие здоровьем; они приветствовали наступление дня, сулящего новые утробные радости.

Флоран направился в своей комнате прямо к клетке с зябликом, вынул птичку и, поцеловав между крылышек, выпустил на волю. Он смотрел, как она взмыла кверху, озаренная солнцем. (...).

Флоран еще с минуту постоял, смотря на небо, на свободное небо.