Дама с собачкой. Рассказы. Повести

Я - вот об этом: https://www.youtube.com/watch?v=sPlhKP0nZII

Introitus
Архиерей (греч. старший священник, начальник священников) священнослужитель, относящийся к третьей, высшей степени священства. Имеет благодать совершать все таинства (в т.ч. рукоположение) и руководить церковной жизнью (Словопедия).

Благолепие

«… всему саду, освещенному луной, разливался веселый, красивый звон дорогих, тяжелых колоколов».

«… по обе стороны кареты, в лунном свете, ярком и покойном, плелись по песку богомольцы. И все молчали, задумавшись, всё было кругом приветливо, молодо, так близко, всё — и деревья и небо, и даже луна, и хотелось думать, что так будет всегда».

«… Во время обеда в окна со двора всё время смотрело весеннее солнышко и весело светилось на белой скатерти, в рыжих волосах Кати».

«… гулкий, радостный звон с утра до вечера стоял над городом, не умолкая, волнуя весенний воздух…»

«… было весело, всё благополучно, точно так же, как было в прошлом году, как будет, по всей вероятности, и в будущем».

Тревога

«На душе было покойно, всё было благополучно, но он неподвижно глядел на левый клирос, где читали, где в вечерней мгле уже нельзя было узнать ни одного человека, и — плакал. Слезы заблестели у него на лице, на бороде. Вот вблизи еще кто-то заплакал, потом дальше кто-то другой, потом еще и еще, и мало-помалу церковь наполнилась тихим плачем».

«Милое, дорогое, незабвенное детство! Отчего оно, это навеки ушедшее, невозвратное время, отчего оно кажется светлее, праздничнее и богаче, чем было на самом деле?»

«… и казалось тогда преосвященному, что радость дрожит в воздухе, и он (тогда его звали Павлушей) ходил за иконой без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно».

«Вспомнилась преосвященному белая церковь, совершенно новая, в которой он служил, живя за границей; вспомнился шум теплого моря. Квартира была в пять комнат, высоких и светлых, в кабинете новый письменный стол, библиотека. Много читал, часто писал. И вспомнилось ему, как он тосковал по родине…»

Почва

«За границей преосвященный, должно быть, отвык от русской жизни, она была не легка для него; народ казался ему грубым, женщины-просительницы скучными и глупыми, семинаристы и их учителя необразованными, порой дикими».

«Когда он укрывался одеялом, захотелось вдруг за границу, нестерпимо захотелось! Кажется, жизнь бы отдал, только бы не видеть этих жалких, дешевых ставень, низких потолков, не чувствовать этого тяжкого монастырского запаха».

«После обеда приезжали две богатые дамы, помещицы, которые сидели часа полтора молча, с вытянутыми физиономиями; приходил по делу архимандрит, молчаливый и глуховатый».

«И теперь, когда ему нездоровилось, его поражала пустота, мелкость всего того, о чем просили, о чем плакали; его сердили неразвитость, робость; и всё это мелкое и ненужное угнетало его своею массою».

«А бумаги, входящие и исходящие, считались десятками тысяч, и какие бумаги! Благочинные во всей епархии ставили священникам, молодым и старым, даже их женам и детям, отметки по поведению, пятерки и четверки, а иногда и тройки, и об этом приходилось говорить, читать и писать серьезные бумаги».

«И он, который никогда не решался в проповедях говорить дурно о людях, никогда не упрекал, так как было жалко, — с просителями выходил из себя, сердился, бросал на пол прошения. За всё время, пока он здесь, ни один человек не поговорил с ним искренно, попросту, по-человечески».

Agnus Dei

«Преосвященный сидел в алтаре, было тут темно. Слезы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но всё же не всё было ясно, чего-то еще недоставало, не хотелось умирать; и всё еще казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует всё та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей».

«… целый день душа дрожит, и успокаивался преосвященный Петр, только когда бывал в церкви».

«… Вечером монахи пели стройно, вдохновенно, служил молодой иеромонах с черной бородой; и преосвященный, слушая про жениха, грядущего в полунощи, и про чертог украшенный, чувствовал не раскаяние в грехах, не скорбь, а душевный покой, тишину».

«От кровотечений преосвященный в какой-нибудь час очень похудел, побледнел, осунулся, лицо сморщилось, глаза были большие, и как будто он постарел, стал меньше ростом, и ему уже казалось, что он худее и слабее, незначительнее всех, что всё то, что было, ушло куда-то очень-очень далеко и уже более не повторится, не будет продолжаться.
«Как хорошо! — думал он. — Как хорошо!»

«А он уже не мог выговорить ни слова, ничего не понимал, и представлялось ему, что он, уже простой, обыкновенный человек, идет по полю быстро, весело, постукивая палочкой, а над ним широкое небо, залитое солнцем, и он свободен теперь, как птица, может идти, куда угодно!»

Чехов готовился к созданию рассказа пятнадцать лет...все вынашивал замысел.

Последним, что подтолкнуло его, стала фотография изможденного жизнью человека, который приник головой к своей матери, совсем уже старенькой. Лица у изображенных на снимке были действительно страдальческие... Сыном этой пожилой женщины был епископ, который в тот момент находился при смерти. А смерть ему грозила от чахотки. И был он ровесником самого Чехова, тоже чахоткой страдающего....

Епископ Воронежский Тихон

В рассказе "Архиерей" мы сталкиваемся с отголоском библейского предания о воскрешении. Главный герой произведения испытал влияние одного и другого полюсов («есть Бог» и «нет Бога») и нашел для себя то, что искал. В этом истинная вера.

Любовь к службам, духовенству, колокольному звону была у него "врожденной, глубокой, неискоренимой". Но пришел момент, когда он "Кажется жизнь бы отдал, только бы не видеть этих жалких, дешевых ставень, низких потолков, не чувствовать этого тяжкого монастырского запаха".

И только когда он освободился от своего прошлого, ушел от мирской суеты в мир духовный, смог приобщиться он к вере истинной. А потом преосвященный "приказал долго жить". А на другой день была Пасха. Завершив свой жизненный цикл (на это указывает сюжет произведения), архиерей умирает, чтобы затем воскреснуть.

Исследователями давно уже выявлена календарная символика «Архиерея». Действие начинается в субботу на Вербное воскресенье и заканчивается смертью героя в предпасхальную субботу.

Таким образом получается, что его - архиерея - жизнь и смерть можно соотнести со страданиями Христа, его смертью и воскресением...

Получила удовольствие от прекрасного изложения жизненной истории. Как все мы жаждем прожить две жизни : явную и условную и тайную сладкую. Так было и в рассказе Чехова, обычный курортный роман перетекает в настоящую трогательно-мучительную историю любви. Безысходность жизненной ситуации мучает главных героев - Гурова и Анну Сергеевну, оба несчастливы в браке, оба живут по инерции, словно магниты приятнулись два одиночества среди ханжеской толпы. С виду банальная история , но какой посыл, какие краски слов в описании чувств! Сюжетная линия прорисована Чеховым с филигранным литературным искусством. Любовь может все, любовь всё прощает, долготерпит и не осуждает. Видно, что Чехов сочувствует главным героям, сопереживает вместе с ними их запоздалую и горькую любовь. Автор и сам не был лишен душевных волнений. Любовь - проказница врывается в жизнь, не спрашивает разрешения и подходящего момента. Словно песня

Что будет дальше с главными героями ? А не всё ли равно, когда люди нашли смысл жизни, когда началась большая и хрупкая любовь?! Любовь преобразила героев, заставила жить в полную силу, а не выполнять ежедневные механические действия. Финал открыт. И главное то, что есть такое прекрасное и настоящее сейчас.

Рассказ "Злоумышленник" уже при жизни писателя был признан шедевром. В списке рассказов, отмеченных Л.Н. Толстым и сообщённых Чехову И.Л. Толстым, «Злоумышленник» был отнесён к "1-му сорту". Критика также выделила рассказ среди чеховских произведений того времени. В критическом обозрении «Обо всём», опубликованном в журнале «Русское богатство», Л.Е. Оболенский писал о «Злоумышленнике»: "Мелкие штрихи, иногда в одно слово, рисуют и быт, и обстановку так ясно, что вы только удивляетесь этому уменью – свести в один крохотный фокус все необходимые детали, только самое необходимое, а в то же время взволновать и чувство ваше, и разбудить мысль: в самом деле, вглядитесь глубже в этого следователя и в этого мужика, ведь это два мира, оторванные от одной и той же жизни; оба русские, оба в существе не злые люди, и оба не понимают друг друга. Подумайте только над этим, и вы поймёте, какая глубина содержания в этом крохотном рассказике, изложенном на двух с половиной страницах"
Эти слова очень кратко и метко оценивают талант Чехова, проявившийся в этом произведении.

Сказать что-то новое о «Степи»? Ага! После миллиона статей, отзывов и исследований. Для меня важны какие-то личные вопросы. Тем более, что Чехова я считаю глубоко «своим», глубоко близким по духу и взглядам. Тем более, что «Степь», если не ошибаюсь, задавали в школе для прочтения летом. Понятно, как она была прочитана тогда.
Ну вот. Как 27-летний молодой человек, начинающий писатель, смог создать такое, такого «наворотить»? Персонажи, поэтика описаний природы и человеческих нравов. Символы, древнейшие архетипы, олицетворение природы, благо которой в повести – великое множество, - это лишь немногое, выстроенное в стройную, внутренне совершенно непротиворечивую систему-мозаику смыслов. Откуда у молодого человека столько прозрений?
Один из смыслов - семантическое различие для русских между «свободой» и «волей», «законом» и «правдой». «Воля» - какая же воля без пространства? А какое пространство без степи, откуда пошли есть-бытовать наши предки, русские люди? Кто-то сказал, что человека на Западе придавливает к земле недостаток пространства, русского же человека придавливает пространство – огромное и столь же неоформленное, как и русская душа. «…Необъятная равнина, суровый климат, серый, суровый народ со своей тяжелой, холодной историей»,- почти исчерпывающие внешние границы пространства-времени, где и случилась 1000-летняя русская история. Из глубины веков наставление Егорушке на учебу: «Создателю на славу, родителям на утешение, церкви и отечеству на пользу».
Егорушка, которого матушка отправила к знакомой на учебу. Совершенно же понятно, что вся эта история затеяна именно для него (я о художественно замысле) – показать свою суровую Родину, Русь изначальную, не застывшую во времени, а живущую своей ритмикой, как и повесть, где время сначала бежит, а потом, видимо, от жару, едва волочится. «Кресты ещё до сих пор целы, но не так уже ширина; по соседству провели чугунку и по дороге уже некому ехать» - это о ритмике и собственном темпе жизни, который иным реформаторам казался совершенно мертвым.
Олицетворение природы. Но Чехов – совершенно городской ребенок и совершенно городской человек! «Солнце без хлопот принялось за свою работу» - так, легкий штрих в тексте. Мифы и шире – архетипы – это ведь оттуда, из той ещё «методы». Детство человечества, ребёнок Егорка – познание мира через эмоции и чувства. Живое всё: трава, небо, гроза, река. Страшит всё, выше перечисленное. И ещё – «страшные» истории о разбойниках, таковых историй в повести насчитал две. Причем, что характерно: в одной из них вырвавшийся из разбойничьего логова-притона слуга купца, бежит в соседнюю деревню, просит мужиков помочь вызволить хозяина купца, и именно мужики, собравшись, и вызволяют его, разобравшись с лихими людьми. «Нет пуще лиха, как наглая смерть… Только бы без покаяния не умереть. Наглая смерть – бесу радость». Или: «Послушание паче поста и молитвы».Мифы-страшилки, через них и научение тому, что – хорошо, что – плохо!
А народ-то каков? Во-первых, сколько его! Во-вторых, как заметил Егорушка люди, его окружавшие и сопровождавшие, «Из их разговора Егорушка понял, что у всех его новых знакомых, несмотря на разницу лет и характеров, было одно общее, делавшее их похожими друг на друга: все они были людьми с прекрасным прошлым и с очень нехорошим настоящим; о своем прошлом они, все до одного, говорили с восторгом, к настоящему же относились почти с презрением. Русский человек любит вспоминать, но не любит жить». Возможно, именно Чехов, «завершая» начатое Гоголем, сподвиг Бердяева к философскому обобщению русского пространства с русским типом души, а, значит, и прояснению онтологии русской цивилизации.
Конечно же, рекомендую к прочтению, в зрелом возрасте, в хорошем настроении и достатком времени на рефлексию.

Невероятно актуальная повесть и по сей день. Написанная в 1892 году, и в наше время сохраняет свою остроту, поднимая социальные проблемы и философские темы.
Действие происходит в небольшом городке, но идейно охватывает всю Россию, происходящее в нём могло случиться и случается повсеместно, палата №6 может находиться в любой точке страны, прописанные характеры соответствуют реальным людям из любого уголка России.
Андрей Ефимыч — доктор городской больницы. Он культурный, образованный, добрый, но слишком мягкотелый, характера ему не хватает навести порядки в лечебнице. Со временем он и вовсе становится равнодушным к страданиям людей, всё равно итог один — смерть. Он мается от пустоты одиночества, поскольку не с кем поговорить, обсудить интересующие его вопросы, нет в городе умных людей. Все горожане заняты меркантильными интересами, увлечены слухами и мелочными, пустопорожними разговорами. Единственный умный человек, с которым ему интересно беседовать, оказывается обитателем палаты для душевнобольных, палаты №6 — молодой интеллигентный человек, страдающий манией преследования, Иван Дмитриевич Громов. Андрей Ефимыч пытается убедить его, что для мыслящего человека нет никакой разницы где и в каких условиях он находится, всё внешнее ничтожно.

Важно только уразумение жизни, через её понимание вырабатывается презрение к страданиям.
Громов же отвечает, что доктор просто напросто не страдал, живой человек от природы наделён способностью реагировать на раздражители — боль, подлость, мерзость. Если он реагирует — он жив.

Философия стоицизма, которую развивал в своих рассуждениях Андрей Ефимыч, не выдержала практики — оказавшись в тех же условиях, что и Громов, он не смог вынести навалившихся на него страданий.
В книге очень тесно переплетены социальные и философские темы. Стоицизм, такой верный, правильный и возвышенный на словах, разламывается на мелкие кусочки под гнётом действительности. Тот, кто хоть что-то мог сделать для улучшения содержания больных, но вместо этого размышлял о презрении страданий, сам в итоге оказался на месте страждущих. Совсем как в русской поговорке "от сумы и от тюрьмы не зарекайся". Палата для душевнобольных неё зря находится напротив тюрьмы — она ею и является. Даже хуже — сюда заточают без суда и следствия, пациенты находятся в ужасных условиях, а единственное лечение — кулаки сторожа Никиты. Душевнобольные заключены в больницу по большей части не для лечения, а для ограждения от них общества. Они не опасны для окружающих. По большей части люди с психическими отклонениями опасны исключительно для себя самих. Их ограждают, чтоб обществу было спокойнее без Не Таких Как Все. И как легко прослыть сумасшедшим только за инакомыслие. Тут в повести звучит ещё один вопрос — где граница между нормальностью и душевной болезнью. Следует ли считать сумасшедшими людей, которые мыслят иначе.
Очень сильно прописана проблема тотального равнодушия и даже цинизма. Андрей Ефимыч с самого начала понимал, что городская больница убога и не соответствует нормам лечебного заведения.

Но в силу своей бесхарактерности Андрей Ефимович ничего не предпринимает. Молодой доктор Хоботов, которого определили ему в помощники, относится с полным безразличием и цинизмом к нуждами больных, более того он оказывается подлым карьеристом, не чурается подсидеть своего начальника. Чиновникам тоже нет никаких дел до нужд простых людей, они не хотят ничего принципиально менять, средства уходят на ненужные постройки и лишние должности, но и передать медицинскую часть в ведомство земства не хотят — разворуют (лучше ведь самим разворовать).
Повесть произвела на меня сильное впечатление. Думаю, этому также способствовало прослушивание аудиоверсии книги в исполнении замечательного советского артиста Игоря Дмитриева. Получился настоящий радиоспектакль. Эмоции персонажей, отчаяние героя настолько мощно переданы, что просто не возможно было не проникнуться этой историей.

История начинается с разбитого, убого флигеля, места, где обитают пятеро душевнобольных человека. Их не лечат и даже не навещают. Единственная еда это  кислые щи и каша (на обед и на ужин остатки), ко всему прочему больные подвергаются побоям от сторожа Никиты.

Главный врач больницы - Андрей Ефимыч Рагин слабохарактерны и безвольный человек. Мнит себя стоиком, философом и образованным человеком, но на деле оказывается пвсевдоинтеллектуалом. Он мне показался из разряда тех людей, кто говорит много и красиво, возвышенными словами, но все как будто бы бессвязно и однообразно.

Его воля была подавлена еще в детстве, ведь врачом он стал только из-за угроз отца, отсюда и нежелание хоть как-то работать, следить за порядком в больнице и лечить больных. Андрей Ефимыч рассуждает о силе воле, трудностях судьбы и говорит интересную вещь:

А также:

Увы, но жизнь штука злая, может подкинуть сложное испытание, чтобы убедиться в наших словах. И Андрею Ефимычу придется столкнуться с этой «несправедливостью».

Рассказы Чехова многослойны, как старые картины. И образы он рисует, отнюдь не черно-белыми красками. И чтобы увидеть всю цветовую гамму палитры, читать его надо на протяжении всей жизни. Восприятие любой картины, зависит от освещения, а оно разное: юное утро, зрелый день или мудрый вечер. И снимая послойно краску с картины, видишь вроде тот же образ, но все же другой, отличный от предыдущего.
Что остается у человека на закате его жизни в сухом остатке: любовь к ближним! Без нее все теряет смысл! И какая, в сущности, разница есть у героини свое мнение или нет, умна она или глупа, если она согревает теплом своей любви не только своих мужей, но и чужих детей, и всех окружающих! Жизненные приоритеты у всех разные, но побольше бы таких людей, у кого любовь в приоритете!

Ну очень смешанные чувства оставила после себя «Душечка». Начав читать, неожиданно вспомнила фразу, давным-давно обнаруженную в чьем-то блоге и с тех пор засевшую в голове: женщина в браке отдает мужчине самое дорогое, что у нее есть — свою индивидуальность. И подумала было, что рассказ будет об этом самом — и обманулась, потому что оказалось, что душечке просто нечего отдавать.

Ольга Семеновна не просто тоскует без любви — она без нее в принципе не существует. Стареет, дурнеет, да до такой степени, что уже и не душечка она никакая вовсе, и просто теряет способность думать о чем-либо. Словно и не человек, а какая-то странная нейросеть: какую информацию ей регулярно подгружают, то она и говорит; так и мыслит, тем и живет. И для меня осталось неясным, чем же она привлекает новых своих возлюбленных, если после потери супруга она из его неуклюжей копии превращается в пустое место.

А новых возлюбленных у нее много: Ольга Семеновна и года не может прожить без увлечения. И рассказ стал бы прост и предельно понятен, если бы ей было необходимо, чтобы кто-то ее любил; если бы симпатия, обращенная к ней, делала ее уверенной, благоухающей и очаровательной душечкой — но ведь ей необходимо любить! Она искренне привязана к своим мужьям, абсолютно честно очарована ветеринаром, и мальчика она обожает, словно собственного сына, совершенно бескорыстно! Это создает такой диссонанс, что возникает вопрос: а как читатель вообще должен относиться к Ольге Семеновне? Как относился к ней сам Чехов, когда писал рассказ? Как могут фоновые персонажи (устами которых, возможно, говорит сам автор) совершенно безликого человека (даже не личность!) безо всякой иронии называть «душечкой»?

И вот сам по себе рассказ хороший: легкий и забавный, даже, можно сказать, необычный. Но эта совершенно парадоксальная душечка так и останется для меня неразрешимой загадкой.

На поверхности – история влюбленности и разлуки, по сути – извечный вопрос: “Что делать?” (и речь уже не о взаимоотношении полов).

Герои, как обычно, все как на подбор неоднозначные. Нельзя назвать их отрицательными, но и принять чью-то сторону без оглядки не получается, только с оговорками. В центре читательского внимания – спор между Лидой и художником. Лида – целеустремленная девушка, которая старается улучшить жизнь поселян, организуя помощь в сферах медицины и образования. Художник в ответ на это обрисовал идеальную жизнь и вынес вердикт: раз достигнуть этого все равно невозможно, не стоит и начинать что-то делать.

Казалось бы, все очевидно: Лида права, художник – нет. Но описанный Чеховым быт, аргументы обеих сторон в споре позволяют взглянуть на проблему несколько иначе.

Вопрос “Что делать?” в итоге остается открытым, еще и порождает новый: “Как же достичь золотой середины?”. Как совместить кипучую деятельность с правильными идеями, четко поставленными целями? Но именно благодаря такой постановке вопроса рассказ может выступать мотиватором к осознанной деятельности. Все зависит только от человека.