Федор Достоевский. Полное собрание повестей и рассказов в одном томе

Треш. Именно это слово врывалось в мои мысли, когда я читала о обитателях села Степанчиково, в особенности первая половина влетела в разум, как ураган.

Безумное чаепитие Льюиса Кэррола просто и рядом не валялось с тем застольем, которое мы видим в начале повествования по приезду Сергея, племянника Егора Ильича, местного помещика.

Каждый из героев описан автором настолько глубоко и точно, что не остается потаенных мыслей и недопонимания. Все по своему, в той , или иной мере, себе на уме, со своей долей интереса и подлости.

И сразу восхищаешься великим манипулятором Фомой. По стечению обстоятельств, он попадает на благодатнейшую почву для его ухищрений, в общество, которое готово его слушать , верить, и подчиняться.

Глупый хозяин поместья, глупая его доброта, которой пользуется уйма народу. Количество приживал просто зашкаливает. Так они еще и мозги выедают хозяину, за счет которого кормятся и живут.

Книга повествует о жизни заключенных в остроге, которые Ф.М. изучил достаточно хорошо за время своего пребывания в месте не столь отдаленном, у которых есть свои правила, нравы, законы, некое государство в государстве. Много рассуждений на тему о том, каково переносить заключение дворянам и простым людям, на сколько тяжело быть оторванным от "своих". По тем меркам, герою грозило не такое уж и долгое заключение, всего 4 года, но каковы эти года для образованного, жадного до знаний человека, в месте, где запрещены книги и остается место только для глубокой рефлексии и изучения своих товарищей по несчастью. Чувствам, которые были испытаны героем в последний год заключения и в день самого освобождения, когда он слышал звук падающих с ног кандалов, посвящено всего лишь страниц 5, но какие это чувства..все в духе Достоевского

Очень занятные записки, особенно для современного читателя. Сравниваешь, как было тогда и как сейчас, что изменилось, а что нет да и не изменится никогда. Достоевский провёл немало времени за границей и ему есть что нам рассказать про Францию, Англию, Италию, Германию. Особо здесь, конечно досталось французам :) Как же понравилась трактовка Фёдора Михайловича Liberté, Égalité, Fraternité, не согласиться с ней сложно.
На мой скромный взгляд: 1) Кёльнский собор - величественный и мрачный, самый красивый, увиденный мной в жизни, даже Нотр-Дам не так впечатлил. Это никак не "кружево, кружево и одно только кружево, галантерейная вещица вроде пресс-папье на письменный стол".
2)Париж - "Какой порядок! Какое благодушие!" - Город безусловно красивый и атмосферный, но, на мой взгляд Москва куда чище Парижа будет.
И вишенка на торте, про русских за границей:

Это действительно так......

Во-первых, он был шутом: это его

огорчило, сразило, оскорбило его идеал;

и вот вышла натура озлобленная, болезненная,

мстящая, так сказать, всему человечеству.

Ф.М. Достоевский

Я, в принципе, Федора Михайловича понимаю. После суда, каторги, изнурительной солдатчины в Семипалатинске, многих других трудных жизненных испытаний обязательно захочется написать чего-нибудь этакого. Веселого и едкого, пародийного, фантасмагоричного и просто смешного.

Такую книгу «Село Степанчиково и его обитатели» с подзаголовком «Из записок неизвестного человека» Достоевский и написал.

Получилось у Федора Михайловича феерично.

С первых строк Ф.М. сообщает, что автор – Сергей, племянник отставного полковника Егора Ильича Ростанова. Такая авторская анонимность.

Дальше больше. Больше настолько, что «хоть святых выноси».

Полковник Егор Ильич настолько добродушен, незлобив и бесхребетен, такой ребенок по жизни и «тюфяк», что Писемский «отдыхает». Егор Ильич на свои деньги, отказывая себе в самом необходимом, содержит маменьку, отчима генерала, приживалок, которые обнаглели, сели ему на голову и погоняют.

Наконец Фома Фомич Опискин, приживальщик, шут и то ли бывший, то ли начинающий литератор, стал просто идеалом, великим человеком и владыкой Егора Ильича Ростанова.

Такая «кувырколлегия» в этой небольшой книжке. Сатира, сатира, фантасмагория, вплоть до издевательства, в каждой строчке.

Цитата про шута, при этом, очень сильно напоминает сегодняшнее руководство в одной соседней стране. Как и история Видоплясова с его воплями тоже мистически не случайна.

Вообще дрожь берет от того какую сумасшедшинку в иных местах книги запускает Ф.М.

Впрочем, Федор Михайлович больше такой жути не писал. Обличений, разоблачений, конечно, хватает и в «Братьях Карамазовых», и в «П и Н», и особенно в «Бесах». Но высмеивание русского общества, насмешки над русским миром, осмысление социальных и других проблем через сатиру не стало его почерком. Например, православный монархист, Федор Михайлович, так никогда и не нашел общего языка с сатириком и революционным демократом М.Е. Салтыковым-Щедриным.

Достоевский говорил, что ирония и сарказм развивает общественную ненависть, выделяют яд.

Больше всего меня зацепила гибель ни в чём неповинного ребенка. Сгубили девчушку, вся вина которой заключалась в том, что мать её, не стесняясь мужа, гуляла налево и направо. Прижила ребёнка от любовника, прогнала этого любовника и завела нового. Муж ни о чем не догадывался до тех пор, пока жена не умерла. После её смерти, он нашёл переписку своей жены с любовниками и информацию о том, чья на самом деле дочь. И тут, мне показалось, у него слегка помутилось в голове. Он запил, загулял, возненавидел дочь, от чего она заболела. Привез её, уже больную, к родному отцу и бросил. Я сначала подумала, что он в бедственном положении и приехал просить денег на содержание и образование девочки. Но нет, оказывается это очень состоятельный человек, просто слабый и мерзкий. Неужели нельзя было хоть в пансион услать бедняжку, раз ты винишь её в грехах матери и терпеть не можешь.

Сразу после смерти девчушки папаша ее, Павел Павлович, едет свататься к новой невесте - гимназистке, которой еще и 16 лет не исполнилось! И берёт с собой кого бы вы думали? Ага, родного отца, бывшего любовника своей жены - Вельчанинова. Видимо потестить будет ли и новая жена ему изменять. Дурдом!

Но Фёдору Михайловичу и этого показалось мало, и он еще вплёл сюда однополую влюблённость Павла Павловича в Вельчанинова. Видимо до этого момента грязи и мерзости было еще недостаточно.

После неприятного инцедента с попыткой убийства, герои расстаются на несколько месяцев, но после судьба вновь сталкивает их. Павел Павлович снова женат на молодой, красивой женщине, а Вельчанинову она снова понравилась. Видимо, так переплетены их судьбы, что никак им не отделаться друг от друга. И хоть после этой встречи, они вновь расстаются, не желая иметь друг с другом ничего общего, есть ощущение, что это не последняя их встреча.

Вот так и выходит, что они живут, а бедной маленькой девочки больше нет...

Это было невероятно скучно. Я убедилась, в очередной раз что раннего Достоевского я не воспринимаю. Как в своё время я не осилила Бедные люди, так чуть позже меня раздражали Белые ночи, так и сейчас я с ума сходила от скуки читая Двойник. Помогло то что слушала в аудио на ускоренке:).
Хотя например Набоков считал это лучшим произведением у Достоевского, он ему даже ответочку написал, если я не ошибаюсь Отчаяние, но я в общем то не гонюсь за Набоковым и получается что я отдельно, Набоков с Достоевским отдельно, каждый идёт по своей дороге:))
Начало в Двойнике очень очень напоминает «привет» Гоголевскому Носу, точно так же герой просыпается, идёт смотреть на себя в зеркало ищет какие то прыщики, только если у Гоголя Ковалёв обнаруживает, что у него нет носа, то тут Голядкин (так зовут главного героя), не обнаруживает ничего, пускается бегать в суматохе по делам по Петербургу что ещё больше напоминает Гоголевские петербургские повести уже общий их дух. Когда то давно, почти в прошлой жизни, я писала работу по литературе, где доказывала что никакого Носа Гоголевский Ковалёв не терял, а всего лишь навсего сошёл с ума. Так и тут, уверена что Голядкин никакого двойника не встречал, а все это его больное воображение придумало. Отъезд финальный с доктором, на мой взгляд прямое тому доказательство.
Прекрасный Петербург можно встретить и в других произведениях автора, на мой взгляд более достойных. А тут метания и страдания маленького человека, вечно униженного и оскорбленного, пытающегося всем доказать свою значимость и высокое предназначение. Знакомо, читали. Двойственность и раздвоение личности, очень интересная и обыграть ее можно по разному, было много книг в мировой литературе отсылающих нас к этому произведению. Но тут получилось, что ученики в разы превзошли своего мастера.

В этом небольшом романе Федор Достоевский не тот Достоевский, которого мы знаем. В «Село Степанчиково и его обитатели» он в чем-то Островский и немного Чехов: ироничный, сатиричный, немного злой, но улыбающийся. Это произведение не потеснило мои любимые книги у автора и вряд ли мне захочется когда-нибудь его перечитывать, потому что с ним мне всё ясно.

Сергей находясь в Петербурге, получает взволнованное и странное письмо от любимого дядюшки, владельца села Степанчиково, с просьбой немедленно приехать и сделать предложение гувернантке Настеньке, которую в противном случае ждёт очень незавидная судьба. Сергей срывается и стремительно на крыльях мечтаний о женитьбе едет в Степанчиково, но вскоре понимает, что всё село находится под режимом деспотии некоего Фомы Фомича Опискина. Не раз за всю книгу Сергей подумает: «Уж не в сумасшедший дом ли я попал?» и будет во многом прав.

Мне же книга по своей сути напомнила эпизод «15 миллионов заслуг» сериала «Черное зеркало», в котором всеобщая тирания при первых проявлениях протеста удачно идёт на мизерные подачки, чтобы отвлечь от главного и остаться у руля.

Опискин виртуозно руководит этим цирком, который называется семейством, манипулируя и заставляя каждого испытывать чувство вины за малейшее проявление возмущения и жажду справедливости. С этой точки зрения книга прекрасна, ведь и сегодня точно такие Опискины, подтянув свои скиллы, живут и здравствуют в любом обществе, в семьях и коллективах.

Не понравилась затянутость романа, гиперболизированность некоторых ситуаций, а иногда даже появлялось чувство неловкости из-за поведения не столько Фомы Фомича, как всех, кто не мог дать ему хоть малейший отпор.

Резюмируя, могу сказать, что роман заслуживает внимания, но он определенно не стал для меня лучшим в блистательной коллекции творчества Федора Михайловича.

Каждый человек играет в своей жизни какую-нибудь роль. Может и неосознанно, ибо это в него заложено природой, или, если хотите, это в нем такое божественное стремление. Как бы там ни было, но это именно то, что заставляет каждого вставать рано утром и что-то делать. Или оставаться лежать и ничего не делать. Таким образом, некий Двойник есть у каждого, он бегает где-то на службе, улыбается кому-то, говорит разные слова, хотя на самом деле с удовольствием бы промолчал, послал всех подальше и ушел домой.

Тема, к которой обратился в своем произведении Достоевский, не раз уже поднималась в мировой литературе, хотя и в разных вариациях. Например, "Двойник" Сарамаго, где, правда, в качестве дублирования взята сторонняя сила. Или "Чужое лицо" Кобо Абэ, где равно тоже самое, роль стала вытеснять человека из собственной жизни, только автор пошел иным путем, что и неудивительно.

"Двойник" относится к раннему периоду творчества Федора Михайловича и для меня служит в основном дополнением к изучению его могучей личности. Сами по себе эти "Бедные люди" и "Двойник" особой ценности не несут, не произошло еще того, что, по моему убеждению, сыграло решающую роль в формировании Достоевского как творца - не пережил он еще казнь с последующей заменой на ссылку и не заболел еще эпилепсией. В ранних творениях без каких-либо проблем читается вся подноготная автора - в "Белых ночах" он живет влюбленностью и сидит летом дома в гордом одиночестве (это произведение мне нравится больше других), а далее, в "Бедных людях" и "Двойнике" у нас забитый службой чинуша.

Два эти произведения убивают своим языком, это непременное кудахтанье и топтание на одном месте прекрасно характеризует неуверенного в себе молодого человека, если отделить от писателя всю остальную его внушительную часть, то с этими ранними произведениями его бы ждало забвение. "Двойник" сам по себе мог посчитать великим произведением только тот, кто пишет в похожей манере.

Действительно, словесное движение без какого-либо прогресса напоминает процесс самоудовлетворения без надежды на какой-либо исход. Эта безысходность переливается в многократные повторения одних и тех же слов, которые должны отражать раболепие и скованность, на деле же отражают только истинную лоховатость. Почему все это должно выглядеть как некий мистический образ, понятия не имею. Здесь все вполне конкретно, Достоевский совсем не имел в виду то, о чем я писал в начале, о Двойнике в каждом человеке. Получилось у него это неосознанно, ну так давайте, еще что-нибудь сами придумаем и повесим это на многострадального Федора Михайловича.

Помните ту самую грубую шутку, когда человеку задают вопрос - каким он видит себя через несколько лет, а он отвечает, что представляет себя живущим в твоем доме и пинающим тебя в качестве слуги. Так вот, Достоевский в "Двойнике" достиг того самого состояния, когда его прекраснейшим образом можно выдать за мазохиста и передать на рассмотрение в святейший синод. Эта природа неестественного смирения пришла к нему еще более нелепым образом - через поклонение чинам и преклонение перед структурой.

И это тот самый Достоевский, который давление общества воспринимает как вызов, бунтует, идет и совершает назло обществу преступление. Чего там скрывать, именно поэтому я люблю Достоевского. Он нарисовал кучу правил для желающих, целый механизм поклонения церкви выработал, но в душе остался человеком свободным от оков. Ответы в его произведениях, где постоянно происходит нечто, что плевать хотело на принятые правила и приличия.

"Двойник" прекрасным образом показал отправную точку, тот порт, где Федор Михайлович помахал всем платочком и отбыл в неизвестном направлении. Он потом появится, возродится вновь, совсем не смиренным коленопреклоненным, хотя и с кучей терзаний. И может хорошо, что здесь он достиг такого раздражающего состояния, когда можно было забыть о том, что он когда-то делал неловкие пассажи в литературе вообще.

В результате, "Двойник" уже исключительно для историков-летописцев великого автора, кому не дает покоя его изначальная природа, но если кто-то там не обнаружит для себя ничего ценного, то нечего и удивляться.