Избранное

Эта книга напомнила мне две другие. Первая - "Портрет Дориана Грея" О.Уайльда, которую я читала в старших классах школы. Вот тоже всякие рассуждения о высших материях, красоте, искусстве. Шла она у меня тяжело, но зацепила, тронула. Думаю, тяжело читалось мне из-за юного возраста, отсутствия опыта, причем больше жизненного, а не читательского. И думаю, "Портрет..." Уайльда я еще перечитаю, в отличие от "Портрета... " Джойса. А вторая книга - "По эту сторону рая" Ф.С.Фицджеральда. Тоже автобиография, взросление художника, похожий стиль, как мне кажется, и тоже неприятный для меня герой. У Фицджеральда это было далеко не первое прочитанное произведение, но первое разочарование, и после той книги я пока к нему не возвращалась.
Мне совершенно не понравился Стивен Дедал: весь в себе, напыщенный, никого не любит (ни семью, ни родину, ни друзей), слишком высокого о себе мнения, одинокий намного больше не о того, что он не понимаем другими, а от того, что сам никем не интересуется и считает себя выше других. Нет, Стивен не лишен обычных человеческих слабостей. Он не любит мыться. Он пережил и детскую неуверенность в себе в колледже. Он испытал во всей красе борьбу желаний взрослеющего организма с догмами религии. Он был влюблен, причем удивительное постоянство - он лет 10 был влюблен в одну и ту же девушку, вот только мне в этой влюбленности ничего более желания обладать не увиделось. Он прошел путь от истинной веры к серьезному сомнению, но в какой момент вера его пошатнулась и почему, я не уловила.
В этой книге лучшей для меня была первая глава - детство Стивена, это очень живые картины, образы, чувства и переживания мальчика. Вторая глава была бы тоже интересна, она очень насыщена самыми разными событиями в судьбе самого Стивена и его семьи, но эта глава для меня была написана человеком, который настолько далек от всего того, о чем повествует, которому всё происходящее столь чуждо или неприятно вспоминать, что мне было неприятно ее читать. Третья глава - проповедь, которая довела до жуткого ужаса бедного подростка. Я несведуща в вопросах религии и мне они не очень интересны, и я совсем не понимаю, почему в аду осужденные терпят телесные муки, если тело уже мертво, и я после этой проповеди так и не постигла, в чем ужас душевных мук ада. В общем, на проповедь я смотрела весьма отчужденно, но хорошо представляю, какой ужас мог испытать Стивен. Да, он испытал большое облегчение после исповеди, но оно явно было не сравнимо по силе с ужасом от предстоящей кары. И главное, что благость после исповеди и новая жизнь с "подвигами благочестия" довольно быстро померкли и не спасали от новых грехов: раздражения, уныния, вновь заговоривших голосов плоти. Отсюда разочарование в вере? Четвертая глава подтвердила напрямую словами автора все те мои мысли о характере героя, которые к этому моменту у меня сложились. Именно осознание Стивеном тех черт, что так отталкивали меня в нем, и не позволило ему принять предложение ректора. Хотя сам отказ и его причины вызвали уважение. А пятая была довольно скучным разговором об искусстве и красоте. Мне куда ближе прикладные науки и лекции по физике, чем эти бесполезные рассуждения. И вот только диалог Стивена и Крэнли был интересен.
В целом, для меня это была очень нудная, скучная и очень отчужденная книга, уже очень давно мне такое не попадалось. И еще я всё время (кроме первой главы) ощущала сильный диссонанс из-за того, что написана книга от третьего лица. Для меня она была явно от первого, причем не очень-то искреннего лица.
Если Джойс во всех книгах такой, то больше никакого Джойса.

Ну, Джойс! Ну завернул, батенька! Полная и абсолютная противоположность Самгину Горького. Никакого тлена и безысходности, а если куда-то переехать, то - сюрприз, сюрприз - там будут другие люди. На трехсот страницах описать становление художника, при этом еще славно поиграться с формой и языком и внести туда реальное содержание - Горькому и не снилось. /Прошу прощения за такой эмоциональный всплеск, но мне действительно так кажется, хотя я могла и недооценить Горького/

Самым важным для меня здесь был язык. Сравнив оригинал с переводом, я решила, что оригинал завсегда лучше и мужественно поперлась на баррикады. Но оказалось, что все не так уж плохо. Ну подумаешь, много устаревших выражений, зато какую они создают атмосферу. И благодаря им каждый раз, возвращаясь к чтению, я чувствовала себя как дома. Джойсовские эксперименты описаны уже не раз и не два, поэтому ну их, расскажу лучше о своих любимых местах. Первое - это рождество в доме Дедалов, когда старшие начинают спорить о политике. Бог ты мой, сколько страсти с обеих сторон, сколько боли, разочарования, патриотизма, веры в идеалы. Как больно наблюдать за тем, во что превращают прекрасную Ирландию. Второе - проповедь. Божественно прекрасный язык, в который хочется окунаться снова и снова. Третье - метания Стивена перед исповедью. Это ощущение собственной греховности и нечистоты, непонимание, почему земля меня все еще носит, почему я не провалился сразу в ад. Ну а четвертое - диалог в конце романа, где Стивен рассказывает, почему он не пойдет к причастию. Тут уже убедительность, открытость и честность, выразившие в словах то, что многие не могут.

Перед чтением "Портрета" стоит ознакомиться с историей Ирландии, чтобы не быть оторванным от исторического контекста книги. А дальше с радостью пускайтесь в плавание по Джойсовским волнам, потому что оно того определенно стоит.

В этой книге, в этой новой форме прозы, которую придумал Джойс, кроется какая-то загадка, так и оставшаяся для меня неразгаданной — не хватает ни мозгов, ни эрудиции. Утешает лишь, что анализу «Портрета» был, например, посвящён целый год Лакановского семинара в Париже.

Над этим произведением бились лучшие умы. А тут какая-то я.

По крайней мере, мне хватает смелости признать, что что-то не поняла. Что прочитала слишком рано для своих скромных, не развитых до нужного уровня извилин.

Говорят, загадка находится в построении композиции: пять глав от «детства» к дневнику. Это «жжжж» неспроста. Тщеславие из серии «ну уж я-то точно разгадаю, в чём тут собака зарыта» отлично срабатывает и подталкивает к чтению многих амбициозных смельчаков.

Было тяжело погрузиться в этот роман с головой со своей привычкой читать в метро. Это не тот случай. Метро и Джойс — несовместимые величины. Во всяком случае, пока роман не помог тебе найти акваланг, подходящий для глубины "Портрета". Тут нужна вдумчивость и тишина. Мне — уж точно тишина.

Но — странное дело — Джойс теперь не выходит из моей головы. Ни стремительные декабрьские сумерки, кувыркающиеся, подобно клоуну. Ни фамилия главного героя, созвучная с именем персонажа древнегреческой мифологии. Ни мысли Стивена.

На выходных не было дома и никто не мог помыть посуду? Запах такой, что хочется блевать? Вспомни, как Стивен пытался искупить свои грехи (в твоём случае хотя бы невымытую вовремя посуду) — и преодолевать себя сразу легче, ты даже дыхание не задерживаешь, а издеваешься над собой. Получи, подруга.

Подобный обывательский подход, конечно, то ещё извращение над Джойсом. Но когда какое-то произведение проникает даже в такие бытовые мелочи, ты понимаешь, что роман теперь проживёт с тобой какое-то время. А, может, и всю жизнь.

У этого произведения очень точное название. Это действительно портрет. Он начинается неуверенными лёгкими мазками, нанесёнными в разных местах. Задумка понятна ещё только одному автору, а наблюдатель может растеряться.

Но чем дальше портрет продвигается, тем явственнее проступают очертания, по которым начинаешь догадываться, что перед тобой (но вряд ли когда-нибудь догадаешься до конца).

А под конец и вовсе уверенные штрихи, придающие не просто законченность, а ставящие восклицательные знаки.

Со второй половины, когда ты уже начинаешь немного понимать, что происходит, когда ты погружаешься во все эти многочисленные мысли о религии, сомнении и обо всём остальном, время летит незаметно. И уже даже никакие людишки в метро не мешают, потому что ты там, на глубине, с выданным аквалангом.