Том 2. Усмешка богов

Эту новеллу Акутагавы Рюноске я считаю шедевром, своего рода иррациональным детективом. Всегда хотелось найти разгадку. Поэтому рецензия вышла в виде своего рода фанфика) и со спойлерами!

Ответ его превосходительству судье на письмо относительно дела "В чаще".
(Случай этот вызвал большие пересуды и недоумение, поскольку несмотря на все старания следствия, так и не удалось установить истину.)
Постараюсь изложить свою точку зрения на эту загадку.
Во-первых, показания призрака сразу вызвали у меня подозрения. Почему, решив умереть, обесчещенный самурай не сделал харакири (два надреза на животе - гарантия мучительной смерти)? Вот та смерть, умереть которой настоящий самурай должен быть всегда готов. А он просто вонзил кинжал себе в грудь (по его словам). Допускаю, что бывают случаи, когда самурай не имеет возможности спокойно сделать харакири (враги окружают и т.п.), и тогда он просто бросается со скалы или использует другую имеющуюся возможность. Однако нашему никто не мешал, и оружие было под рукой. Объяснения его поведению можно отыскать - состояние аффекта, внезапность решения (хотя и тут первая реакция истинного самурая - харакири), смалодушествовал. Но задуматься этот факт заставляет.
Остается вопрос, куда делся кинжал? Его потом кто-то якобы вытащил из живого ещё самурая и с ним исчез. Неправдоподобно.
Во-вторых, из трёх противоречащих друг другу свидетелей - разбойника, духа и жены - никакого резона что-либо выдумывать не было лишь у последней. Она сама обратилась к монаху, чтобы выговориться, отвести душу, спросить совета - что делать дальше... Что ей давала ложь? Единственное логичное (но психологически недостоверное) предположение - она выгораживала разбойника, взяв вину на себя. А к монаху обратилась, предполагая, что тот - осведомитель вашего превосходительства и тут же побежит докладывать содержание "исповеди" своему начальнику. Нет, выгораживая разбойника, она обратилась бы напрямую в органы дознания. К тому же в этом случае она должна была знать, что Тадземару схвачен. (Мы не знаем, так ли это. Я лично сомневаюсь.)
Итак, моя версия: женщина на "исповеди" сказала правду, вернее - то, что она считала правдой. Реконструкция событий:
Всё было так, как описала жена, просто она неправильно истолковала поведение своего мужа. В его глазах она верно прочитала глубочайшее презрение и отвращение. Само собой самурай считал, что жена должна была себя убить, но не позволить себя изнасиловать, обесчестив мужа. А раз она не сделала этого до, хотя и могла - кинжал ведь у неё был! - то он не верил, что у неё хватит духу убить себя сейчас, после. Он считал её поведение сценой, истерикой, нацеленной на то, чтобы показать мужу своё отчаяние и раскаяние, чтобы заслужить его прощение. И уж ни на йоту он не верил, что она всерьёз способна поднять руку на него, своего господина. Ведь все женщины обычно знают свое место, как слабые и нерешительные существа. Ждал, что после его спокойного "Убивай" (если это то, что он произнёс) она бросит кинжал, разрыдается и истерика кончится. После он ещё подумает, что с ней делать. Но он просчитался, и это стоило ему жизни.
И это ещё большой вопрос, действительно ли он сказал "Убивай". Рот у него был забит листьями, что изменяло нормальную артикуляцию. Жена находилась в лихорадочном возбуждении, все мысли у неё были об убийстве. Правильно ли она его поняла "по губам"? Не считала ли она с его губ то, что было у неё на уме? Не сказал ли самурай на самом деле что-то вроде: "Успокойся, женщина"?
О показаниях духа. Дух не хотел говорить правду из-за боязни потерять лицо - самурай погиб бесчестной смертью, от руки женщины, да ещё собственной жены, которую недооценил. Сдаётся мне, что его мучал вопрос: вёл ли бы он себя так спокойно перед её кинжалом, если бы допускал, что она всерьёз намеревается убить его? Боюсь, что нет, и именно это из всего произошедшего угнетало и унижало его сильнее всего... Именно поэтому дух мстительно вывел супругу в самом неблагоприятном свете и выдумал историю, в которой даже отпетый головорез-насильник оказался нравственнее и порядочнее её. Увы, была очевидно в духе нашего самурая какая-то червоточина - ещё когда он был жив.
О показаниях разбойника. Тадземару был так известен, и было на нём столько крови, что ещё одно убийство не играло никакой роли при вынесении приговора. А покрасоваться он любил. Обратите внимание на его вызывающее поведение на допросе и слова - "казните меня самой жестокой казнью, всегда знал, что голове моей торчать на столбе". Поэтому мастер меча и верёвки, когда ему предъявили обвинение в убийстве того самурая, решил увенчать свою карьеру красочным и честным поединком с выдающимся фехтовальщиком из-за внезапно охватившей его, неистового разбойника, большой и чистой любви к только что изнасилованной им женщине. Идя на плаху, может даже мечтал - теперь точно про меня какую-нибудь романтическую повесть напишут, войду в историю.
Есть ещё вопросы, над которыми можно подумать, и развлетвения вариантов, которые можно рассмотреть, но их столько, что хватит на том исследований. Основную же канву моей версии я изложил, спеша удовлетворить твоё высочайшее любопытство, о проницательнейший из судей. Надеюсь, что в обществе скоро затихнут разнообразные слухи по поводу этого дела, потому что все на свете имеет свое объяснение. Даже если прорицательнице удалось вызвать дух, а государственному чиновнику взять у него показания, это еще не повод отказываться от доводов разума.

«Что ты знаешь про меня?
Чему ты веришь про меня?
Что ты хочешь от меня?
Что ты знаешь?»
гр. «Мельница»

Все мы немножко ненадежный рассказчик. И Акутагава тыкает этой истиной в самом гипертрофированном ее варианте читателю прямо в нос.
10 страниц, 7 рассказчиков, 3 признательных показания, 1 убийца (но это неточно). Помни, что все врут, говорит доктор Лайтман. Но они не специально, добавляю я, просто что-то с памятью их стало под воздействием эмоций.
Мысль изреченная есть ложь? Ну вот да: слова разбойника о том, что его околдовала женская красота, нельзя воспринимать без скепсиса; слова жены, что муж не так на нее посмотрел, — тоже; как и слова убиенного о том, что вокруг одни мудаки, один он в бледно-голубом суйкане. Даже свидетели последствий, а не основного действа, и те путаются в деталях, описывая картину (статичную, Карл), каждый на свой лад. «Поиграем в игру на доверие», — предлагает Акутагава. — «А что нам еще остается?» — вздыхаю я.
Короче, после этого детектива меня больше тянет на философию, чем на его разгадывание. И в этом свой урок.

Сначала Акутагава выстрелил в меня очередью незнакомых слов, заставив поверить в скудность моего словарного запаса. Причём ладно я не знала специфически японских суйкан и эбоси, но криптомерия (выяснилось, что это красивое вечнозелёное дерево семейства Кипарисовые) и киноварь (а это – ртутный минерал алой окраски) меня вконец смутили. Далее я возмутилась обращению «старуха» к матери 19летней девушки, ей там, может, всего 40 лет, а уже старуха, о времена! А вот потом начались описания версий убийства, и я попросту сломалась.

После логически точной Кристи невозможно адекватно воспринимать версии, которые друг с другом совпадают только одним фактом – смерть мужчины. Поэтому первое, до чего я додумалась в этой ситуации: отодвинуть детективную составляющую на задний план и подумать о личностном. Долго думать не пришлось, быстро вырисовались и алчность, и похоть, и тщеславие (разбойник вон себе вообще полугеройскую версию какую-то придумал, чтоб его запомнили наверняка), и странные отношения между супругами (тут мне пока сложно сделать определенные выводы).

А вторая мысль уже начала крутиться вокруг поиска убийцы, и вывод на ум приходит один: истины нет (только применительно к данной ситуации, потому что все знают, что на самом деле истина в вине). Каждый человек имеет собственную версию событий. И не секрет, что даже если эта версия отличается от настоящей, мы начинаем в неё верить и постепенно в памяти кусочки реальности замещаются теми частями, которые выгодны нашей памяти. Получается, каждое из трёх объяснений убийства отражает сознание человека-носителя этой версии, но не одно из них не является достоверным.

Интересный, конечно, рассказ вышел. Пара страничек, и так много размышлений.

Есть рассказы, как жизнь. То есть прочитал и все понятно, просто нет ничего лишнего, есть просто что-то мощное, большое и законченное. А есть рассказы, когда хочется потрясти книгу, потому что полное ощущение, что куда-то еще несколько страниц уперли.

Вот здесь так же! Я прочитала, подумала, полистала, еще раз перечитала, опять полистала. И возмущенно спросила у мужа: "Я не поняла, кто убил-то?" Муж, благородная душа поржал, уточнил детали и со вздохом сказал: "Ну вот видишь, вот так произошло". Ему легко быть расслабленным в такой момент, он человек, который и не такое читал, ему вот порой сценарии жуткие читать приходится. Так что он привычный, когда "вот так произошло". А я нет, я не согласная на такое! Я возмущена и негодую. И на мое "а зачем же врать было? Зачем подставлять-то было?". Мой философ со смешинкой в глазах изрек, что сие произведение считается чуть ли не лучшим на всем белом свете и поэтому меня должны волновать эти вопросы, что мол для того и писалось.

И вот я до сих пор думаю. Кто убил, зачем врать и подставляться и не потеряли ли при печати какой еще листок, который мне все тайны бы открыл. И еще, я точно знаю, что экранизации смотреть не буду, там ведь тоже скорее всего налягут на то, что есть три мнения и думай что хочешь!

А так, рассказ действительно крутой! Или новелла крутая? В общем это надо читать!:)

Вот сразу же на ум пришла та песня, что когда-то звучала из каждого утюга, а сейчас - просто классика поп музыки. Да, вы, видимо, уж догадались, что это"Money, Money, Money" легендарного шведского квартета АВВА. Ну, конечно, страны разные, время написания разное, да и тональность образов разная, но МЫСЛЬ ВЕДЬ ОДНА - Деньги правят не только миром, но и каждым из нас. Предвижу возмущённые отклики на эту мысль, а потому сразу задаю таким спорщикам прямой вопрос: "Как долго вы сможете комфортно жить лишь с мелочью в кошельке?" Вот именно об этом и рассказ, пардон, исследование глубин человеческой психологии, написанное в 1924 году Акутагава Рюноскэ. К тому времени ему было - 32, а до смерти оставалось лишь 3 года. Очень зрелое произведение, раскрывающее не только нашу зависимость от денег, но и внутренний стержень каждого.

Думаю, что начального абзаца рассказа вполне хватит читателю для составления довольно полного портрета героя, а далее он, непрестанно думая лишь о своём бедственном положении, невольно приукрашивая ситуацию, рассказывает всё своему старшему коллеге, преподавателю Авано-сан.

Конечно, не буду далее раскрывать сюжет. Думаю, что контраст характеров этих людей виден сразу и именно на этом и строится психологический стержень повествования. А когда в конце ... На этом точно точка но...
Но помните, что в русской литературе знатоком человеческих душ считается Ф.М.Достоевский, а вот в Японии, конечно, Акутагава Рюноскэ.

Новелла, написанная в сухом стиле, даёт лишь факты читателю, оставляя за ним право вести своё расследование и вынесение вердикта. Потому её можно смело отнести не в разряд банального детектива с непредсказуемым, но существующим финалом, а в область историко-философского исследования природы человека, которая, по мнению самого Акутагавы, не меняется со временем.
Итак.
Любителей острых детективов прошу пройти дальше, а археологов душ наших прошу сюда поближе.
Сюжет, как и многие иные у писателя, не нов и взят из японской истории.

Дровосек.
Это он и наткнулся в чаще лесной на мёртвое тело самурая.

Да. Это я нашел труп. Нынче утром я, как обычно, пошел подальше в горы нарубить деревьев. И вот в роще под горой оказалось мертвое тело. Где именно? Примерно в четырех-пяти те от проезжей дороги на Ямасина. Это безлюдное место, где растет бамбук вперемежку с молоденькими криптомериями.

На трупе были бледно-голубой суйкан и поношенная шапка эбоси, какие носят в столице; он лежал на спине. Ведь вот какое дело, на теле была всего одна рана, но зато прямо в груди, так что сухие бамбуковые листья вокруг были точно пропитаны киноварью. Нет, кровь больше не шла. Рана, видно, уже запеклась. Да, вот еще что; на ране, ничуть не испугавшись моих шагов, сидел присосавшийся овод.

Не видно ли было меча или чего-нибудь в этом роде? Нет, там ничего не было. Только у ствола криптомерии, возле которой лежал труп, валялась веревка. И еще… да, да, кроме веревки, там был еще гребень. Бот и все, что было возле тела – только эти две вещи. А трава и опавшая листва кругом были сильно истоптаны – видно, убитый не дешево отдал свою жизнь. Что, не было ли лошади? Да туда никакая лошадь не проберется. Конная дорога – она подальше, за рощей.

Странствующий монах.
Встретил убитого накануне.

Стражник.
Он поймал знаменитого разбойника Тадземару. При нём был лук и стрелы и был он на рыжеватой лошади. Так что и расследование можно было бы на этом и закончить, но другие люди сказали следующее:

Старуха.
Она подтвердила, что самурай и есть её зять, женившийся на её дочери.

Тадземару.
Признался сразу же в убийстве.

Женщина.
Её рассказ обширен, многопланом и эмоционален. После того, как разбойник её взял силой на глазах связанного мужа, она, конечно, не могла жить далее с таким позором.

Убить же себя она не смогла...

Дух убитого.
Устами прорицательницы дух убитого самурая сказал совсем другое! Сказал то, что полностью переворачивает предыдущие версии убитого, но и оставляет много вопросов без ответов.

Невозможно найти истину в этой истории.
Потому история не есть детективный сюжет, а есть расследование психологии и философии понимания и отношения разных людей к тому единому и многообразному миру, в котором мы и живём.
Потому и случилось талантливое киновоплощение этого сюжета уже в 1950 году японским кинорежиссёром А Куросава под названием "Расёмон".
Потому и невозможно поставить заключительную точку в этом многовековом стремлении найти истину.
Потому и необходимо после прочтения новеллы Акутагава Рюноскэ вновь пересмотреть киношедевр, ведь ни новелла, ни фильм не имеют понятия времени, они - вневременные части мировой культуры.
https://rutube.ru/video/523f28798886dd288157ae97e7e15218/?r=wd

Рассказ, из которого не сразу поймешь что к чему) Тут и реальность, и вымысел, вплетенный в исторические события, и мистика. Романтическая фантастика, наверно, такая характеристика подойдет лучше других. Начинается эта странная история примерно с середины и только в конце рассказа писатель поведает предысторию, при этом так и не раскрыв всех карт.

События развиваются после японо-китайской войны 1894-1895 годов. О-Рэн, юная и прелестная содержанка господина Макино. Он женат и имеет детей, а для своей прелестницы снял небольшой домик в Токио. Кроме неприязни и даже отвращения Макино не вызывает у своей любовницы других эмоций, но деваться некуда. С тех пор, как О-Рэн согласилась на эту связь, ей приходится смириться со своей долей и терпеть.

По ночам, когда Макино возвращается в семью или даже остается у содержанки, к девушке часто приходит ее возлюбленный, но... исключительно во сне. Он остался где-то там, в прошлой жизни. Кто такой Кин-сан и что его связывало с О-Рэн, Акутагава так и не расскажет. Лишь призрачные намеки, а хотелось бы побольше. Активно используя идею перевоплощения душ, автор создает мистическую атмосферу в рассказе. Стирается грань между сном и явью, между реальностью и вымыслом, между происходящим и видением. Трагедия, которая произойдет с О-Рэн, развивается постепенно, шаг за шагом.

Почему девушка попала в содержанки и живет с нелюбимым человеком, кто она и откуда, об этом будет только в финале. Потому и не стану раскрывать все карты, раз такова была задумка автора.

Если всего на минутку забыть, что этот рассказ — культовый и знаковый, вошедший в пантеон лучших произведений мирового искусства, тщательно лелеемый как отражение и отображение японской культуры, что он написан гением Акутагавой и экранизирован гением Куросавой (и далеко не только им), что в этом коротком рассказе принято видеть миллион смысловых слоёв — от якобы наглядной зарисовки концепции метафизического солипсизма, до, напротив, примера оголтелого агностицизма, в котором даже труп может оказаться вовсе не объективной реальностью (достаточно посмотреть на описание трупа от разных свидетелей, включая самого убиенного)...
Если всего на минуту забыть, что даже самые величайшие из великих, самые гениальнейшие из гениальных, самые глубокомысленнейшие из глубокомысленных и самые японейшие из японских писателей не всегда, наверное, делают морду серьёзным кирпичом, которым только орехи колоть, а иногда могут и просто пошутковать...
Если всего на минуту забыть, что вложение смысловых пластов — это зачастую работа читающего, а не пишущего, да ещё и читающего обычно на унитазе после съеденных вчерашних несвежих сушей...
Если забыть всего на минутку, что, хоть это и кажется невероятным, не всё японское искусство — это тончайшее сёдо, которое просто не может быть ну типа прост нимношк а чавой прекольно же, азаза лул кек...

Так вот, если всё это забыть всего на минуту, то может оказаться, что этот рассказ — обычная литературная игра. Простая проба пера, набросок антидетектива с ненадёжными рассказчиками. Забавный и лёгкий эксперимент, которых у любого хорошего писателя горы в неопубликованном и столько же в опубликованном. В конце концов, культовой вещь делает лишь человеческая молва, а она, как известно, очень любит отталкиваться от стереотипов и опираться на мнимые авторитеты.

И как эксперимент этот рассказик неплох. Не шедевр, конечно, но почему бы и не почитать исповедь духа убитого японского самурая, если есть пара лишних минут. А то, вдруг, и увидеть в этом рассказе пару-тройку незамеченных никем ранее смыслов и открыть всем глаза на то, что гений Акутагавы настолько глубок, что только лишь ты узрел в его шедевре истый смысол — почему нет, братиш, дерзай. Хуже-то всяко не будет.

О-Рицу умирает. Троих детей воспитала женщина. Младший Ёити, окончивший школу, пока живет с родителями. Как следует из дальнейшего повествования, он единственный сын О-Рицу и Кэндзо, он младший, он любимчик, на его долю выпало больше всего родительской заботы и внимания. У старшего брата Еити Синтаро другой отец, который давно умер и Синтаро даже не помнит его. Сейчас Синтаро учится в колледже, далеко, в другом городе. Возможно отъезд стал желанием бежать из дома, где не чувствуешь себя любимым, а ревность к младшему приводит к скандалам. Есть еще дочь, точнее падчерица О-Кину, ее мать была первой женой Кэндзо и у нее есть претензии к родителям. С момента повторной женитьбы девочка чувствовала свою ущербность и ревновала отца к братьям.

Вся семья сейчас собралась у постели больной, здесь же сестра О-Рицу, и ее зять. В доме стоит настоящая суета, когда все понимают, что человек скоро умрет, что ничем уже нельзя помочь, но продолжают поддерживать у больного надежду на выздоровление. Сами же, понимая неизбежность происходящего, продолжают говорить о житейском, о падении акций и грозящем разорении Кэндзо, о учебе Синтаро и Еити, о подорванном здоровье О-Кину. Тут же в доме лечащий врач и вызванный для консультации профессор. Один, поставивший неверный диагноз и из-за этого упустивший возможность спасти О-Рицу, другой, вызванный для консультации профессор. Светило изрек истину и равнодушно удалился, дела... Семейный доктор ахнул и без тени сожаления и угрызений совести, прописал обезболивающее. А в расположенном этажом ниже магазинчике, которым владеет семья течет обыденная, размеренная жизнь, как будто этажом выше вообще ничего не происходит.

Полное равнодушие....И только младший сын Еити искренне переживает за мать, делает какие-то попытки помочь. И только старший Синтаро, отпускает обиду, которую хранил в своем сердце долгие годы. Беда, что случилось это слишком поздно, когда уже невозможно что-то исправить и попросить прощение.

Данная рецензия суть спойлер (если, конечно, этот рассказ вообще можно проспойлерить).

Чрез-вы-чай-но японский текст. Всё сплошная метафизика, путь самурая и лепестки сакуры.
Вот ждёшь ты, что сейчас тебе раскроют тайну и расскажут наконец, что случилось, почему, кто виноват и что делать - и зря, дурак, ждёшь, потому что он не про это.
Или думаешь: прикольно, дух, щас будет про посмертье, - а он опять не про это.
Или там: столкновение истин, перекрёстный допрос, сейчас мы их одну на другую наложим, и нам такое откроется... - а он не про это снова же.
А про что он?
А откуда я знаю.
Про честь и доблесть, штоле.
Японский же.