Полное собрание романов и повестей. В 2 томах. Том 2

"Величайшая история любви всех времен и народов. История, не сходившая со сценических подмостков, экранизированная бессчетное количество раз..." Это так, но - почему? На первый взгляд, обычная история. Молодая женщина равнодушно выходит замуж, а потом встречает настоящую любовь и понимает, чего была лишена все прошедшие годы. В 19 столетии не просто море романов на эту тему: океан. И осуждение женщины в том случае, если она открыто разрушает семью, и самоубийство героини в конце - это ведь все шаблон для литературы той эпохи. Так почему же читатель обратил внимание на трагедию именно этой Анны?
Вероятно, нас привлекла "диалектика женской души", гениально показанная Л.Н.Толстым? Восхитил драматизм ситуации, в которой Анна разрывается между любимым мужчиной и любимым сыном? Ах уж этот жестокий Каренин, который считает, что жена должна быть век ему верна. Хотя лично меня очень трогало именно описание страдающего Каренина, его готовность простить болеющую супругу.
Но вот наступает момент, когда Анна делает окончательный выбор и уходит из семьи. Обратим внимание на то, как постепенно уходит на второй план линия ее любви к Сереже. У них с Вронским рождается общее дитя! Вот оно, настоящее счастье?! Но почему-то оказывается, что Анна обожала ребенка от нелюбимого мужа, а вот плод великой любви ее оставил равнодушной? Обычно подобные женщины, как , например, Эмма Бовари, не любят некрасивую дочку от опостылевшего супруга. Мне кажется, Л.Н.Толстой мог бы поподробнее объяснить этот феномен... Однако факт остается фактом: на финишной прямой своей жизни Анна забывает об обоих своих детях, сосредотачивается на обидах, на самолюбии, на беспричинной ревности - и именно этот эгоизм приводит женщину на рельсы. Не осуждайте ее, она сама себя уже осудила...
Но в современных экранизациях знаменитого романа обычно главное внимание уделяется "безумной и преступной любви". Кабы проблема была только в этом, то в чем же была бы привлекательность этого романа для нашего времени? Никто - увы!- не осудит сейчас женщину, изменившую старому мужу. Так почему же так тянет режиссеров на очередную трактовку именно этого произведения?
Наверное, хочется показать его как -то по-новому, а получается как всегда. И ничего не изменится от того, каким способом убьет себя героиня. И история повзрослевшего Сережи, я думаю, возмутила бы автора-гения.
Где же ты, нелюбимая доченька Анны?!

Подумать только, что ещё недавно я считал, что время Толстого прошло. Но начав сегодня утром перечитывать «Детство», я понял, что время Толстого не пройдёт никогда, а вот время Пелевина, Прилепина и прочих никогда не наступит!
Толстой умеет очень коротко и очень точно выразить не только сложную мысль, но и сложное чувство. Буквально в нескольких предложениях, иногда в одной фразе он выразит такое, о чём можно написать целые тома, при этом толком ничего не объяснив.
Толстой очень хорош, очень! Наверное, это лучший русский классик XIX века.
………………………………………………
Дочитал. Толстой – это не просто человек, это ЯВЛЕНИЕ в мировой культуре. Какими странными и нелепыми уродливыми гномиками кажутся рядом с ним современные буржуазные писатели. Солженицын, Войнович, Пелевин, Прилепин, Севела, Довлатов, - какая гадость, какое убожество какое уродство!
Товарищи! Читайте классику – это обогащает!

Это же «Анна Каренина», ты о ней (и о книге, и о героине) знаешь все, не успев открыть. (Спойлер: нет. Не зря же две трети книги Лев Николаич нам заливает об одном, а на обложку выносит другую. Хотя и не исключено, что он просто хорошо понимал, что интерес большей части читателей вызовут ой не сельскохозяйственные забавы Левина.)

У гения, умудренного опытом предков, все упирается в крушение освященного веками порядка. В этой уверенности Льва Николаевича не останавливает даже то, что тот порядок летел в тартарары сотни лет назад, что и он, кажущийся правильным, сломал предыдущий, казавшийся единственно верным и естественным  (любимое автором слово) старцам с бородами с тысячу лет назад, как любезно подсказывает Семен Скляренко .

Выражается этот декаданс во всем: увеличении ведомств, отходе от сохи и даже платьях с вырезом (но если в вороте рубахи на покосе грудь виднеется, то это ничего, это даже молодец). И тут уж все изобразительные средства хороши: на богомерзких  скачках Вронский ломает спину своей любимой лошади; пережившие все искушения , но не свернувшие с пути Левин и Кити соединяются под всеобщее умиление, а Анна в родовой горячке осознает истину . Ладно, все претензии к идейному содержанию романа неизбежно перекидываются на личность Толстого, так что закрыли тему.

Уделяя внимание каждому персонажу, Толстой не забывает и об общем взгляде на эпоху / общество / направления развития. Несмотря на то что история трагической любви у Толстого подергивается жирной пленкой обыденности, а предначертанность друг другу похожа на сахарную голову (вроде как обещает наслаждение, но как использовать — шут его знает), это не мешает наслаждаться как повествованием, так и персонажами.

На тандем Каренина — Левин как центральных персонажей можно смотреть с разных сторон: можно как на сопоставление – оба искали свое место в жизни за счет надстройки в виде другого человека, только с разным подходом; можно как на противопоставление – она бл*дствовала, пока он тут дом – полную чашу по законам предков строил. А что уж там думал автор, нам расскажут синие шторы и умные дяди-толстоведы.

И все-таки как по сердцу легло, аж приятно. Прямо по Левину — отпусти ситуацию, пойди прополи лук, на ночь прочитай Толстого и будет тебе счастье. Ах да, и не выдумывай лишнего.

Трудно говорить о книге, которая признана классикой, которая проверена временем, оценена высоколобыми критиками, о которой написаны статьи и монографии, которая разобрана, как говорится, "по косточкам". Поэтому в подобном случае самое правильное говорить о своем личном отношении к роману, отбросив все, что о нем сказано другими.

Начну с того, что "Анна Каренина" - одна из немногих книг, что была прочитана в рамках школьной программы (да, да, такая нерадивая ученица я была). Роман я читала в больнице. Напало на меня в то время пневмония, а тут как раз по литературе задание - прочитать роман Толстого. Помню, роман мне тогда очень понравился. Правда, не помню, прочитала ли я его до последней строчки. Вряд ли... Скорее всего, читала только главы, которые мне были интересны.

Сейчас же роман прочитала весь - от первого слова до последнего. Да и, вернее, не прочитала, а прослушала его в аудиоверсии в исполнении А. Багдасарова. И если бы не этот замечательный чтец, вряд ли могла бы похвастаться тем, что книгу осилила. Но это не важно.

Важно то, что положительного впечатления я от романа не получила. Да, признаю, роман масштабен, многогранен и глубок. В нем столько вопросов поднято, что он вполне тянет на "энциклопедию" русской жизни конца 19 века. тут и жизнь высшего общества Москвы и Петербурга, тут и жизнь крестьян в глубинных деревнях, тут и развлечения на водах за границей. Описано так добротно, так точно, вплоть до деталей туалета и разговоров, ведущихся на разные темы. И это мне, действительно, было интересно.

Когда же Лев Толстой начинал вкладывать в уста героев свои философские размышления о жизни, о порядках и о высоком, это было тяжело воспринимать. И не только из-за многословия автора, но и неинтересности для меня данных тем.

"Анна Каренина" - в первую очередь, это роман о любви. Любви разной, показанной через отношение к ней разными героями. Тут и детская, наивная влюбленность Кити, тут и страстная любовь Вронского, тут и жалостливая любовь девки, тут и безумная любовь Анны. Много её в романе, много. И у каждого героя она единственная и неповторимая, такая, которая создана только для него одного. Поэтому рассуждать и оценивать её постороннему человеку нельзя. Я и не буду.

А сам роман, как чисто литературное произведение, не могу оценить как высокохудожественное произведение. Хотя, конечно, сюжет построен добротно. Объединить в одно целое так много разных историй, связать их, это большое мастерство.

В любом случае, я рада, что "осилила" сей огромный труд.

Лев Николаевич Толстой - фигура, безусловно, гигантская. Человек, который изменил весь литературный мир, добавив в него саму жизнь во всей её полноте, со всеми её запахами, неприятностями и твердостью.
Общепризнанный лучший писатель начала XX века, который, однако, не получил Нобелевскую премию по литературе. Лично я читал разные мнения по этому поводу. Один источник пишет, что Толстой просто не успел. Плюс, в начале своего пути, Нобелевку давали за традиционность - не любили они тогда экспериментаторов, не то что сейчас (например, Боб Дилан). Да и по большей части старались давать своим (шведы, норвежцы и т.д.). Есть и другая точка зрения. Например, Соломон Волков в своей книге "История русской литературы XX века" пишет, что факт того, что Толстому не дали Нобелевскую - это ошибка нобелевского комитета, которую тот впоследствии признал, и во многом из-за этого так частил с нобелевками для русских писателей.

Меня фигура Льва Николаевича заинтересовала очень давно. Но начал я читать его только в прошлом году именно с "Крейцеровой сонаты".
До этого накопился своего рода бэкграунд по графу: лекции Дмитрия Быкова, большая глава в книге Пауля Эльцбахера "Анархизм", Махатма Ганди и его "Моя жизнь" (Ганди и Толстой переписывались и, собственно, Ганди был толстовцем), Генри Дэвид Торо и "Уолден, или Жизнь в лесу" (философия Торо оказала большое влияние на Льва Николаевича), Лао Цзы и "Дао дэ цзин" в конце концов (Толстой, как известно, издавал брошюры по "Дао дэ цзин" со своим переводом, упрощенные, для просвещения своих крестьян).
Последней каплей начать читать графа, стал роман Бориса Акунина "Коронация", где великая княжна читала именно "Крейцерову сонату", и чтение это всеми околомонархами оценивалось как мерзкое и неуместное, даже бунтарское.

Про бэкграунд я сказал не случайно: в "Сонате" я увидел абсолютно всё, что до этого слышал о Толстом. Как говорится, я вас себе таким и представлял.

Беспощадный реализм

Из лекций Быкова я помнил, что Толстой начал новую эру в литературе: реализм, которого до него не было. Более того, после "Воскресения" по всей Европе прошла волна подражателей (что-то никто не копировал Достоевского. Может потому что Достоевский сам копировал? Например, Бальзака). Но что это за реализм и в чем новаторство, я понял только, когда прочитал повесть.
Наиболее яркой оказалась сцена убийства и описание трупа.
Я отчетливо увидел разницу. Я представил, как бы этот труп описали совсем недавние романтики (типа Гёте). Тело бы лежало возвышенно, трагично и вызывало бы чуть ли не умиление. Я представил как бы эту же сцену сделали тогдашние реалисты Достоевский или Тургенев. Фёдор Михайлович, скорее всего, ушел бы в морализм, рассказывал бы нам о грехе и давил бы нас душевными муками. Тургенев не удержался бы от эстетики и привнес бы что-то красивое, изящное. А здесь. Убийство, как оно есть. Страшное, дурацкое, мерзкое, ненужное. Труп холодный, уродливый, но в то же время радикально реальный. Это не художественная картина, это документальная фотография судебно-медицинского эксперта. Жизнь такова. Назовем вещи своими именами.

Христианский анархизм

Лев Толстой - анархист. Его отношение к государству, монархии и армии однозначно (Армия есть ничто иное, как собрание дисциплинированных убийц). Жить справедливо, значит без притеснений кого бы то ни было. Жить свободно, значит быть просвещенным, принимать мир во всей полноте и следовать Иисусу Христу.
Парадокс многих религиозных людей. Идет к Богу, значит, отходит от церкви. Как известно, Русская православная церковь графа Толстого отлучила. Не любила она его, и это было взаимно. Похожая история произошла с моими любимыми Спинозой и Кьеркегором. Забавно. Интимность веры и христианство, как руководство к действию, анархичны. Кесарю кесарево, а Божие Богу.
Толстой трактовал Евангелие буквально, как призыв к действию, и именно потому не принимал власть государства или диктат института церкви.
Именно эти идеи вложены в "Крейцерову сонату" где-то прямо, где-то косвенно.

Чайлдфри

Пожалуй, самая неожиданная тема "Сонаты" - это призыв не иметь детей и заводить семью. Впрочем, что там у нас по Махатме Ганди? В подростковом возрасте уже жена и четверо детей. Ну, а потом спокойно можно давать обет детей не иметь. Удобно, слушай! Мне кажется, призыв героя повести не заводить семью и детей - того же порядка. Чтобы от чего-то отказаться, нужно вдоволь насладиться.
Впрочем, взгляд со стороны героя повести имеет эффект оздоровляющий. Как нам понять свои ценности, если не видеть альтернативу, противоположности.

Итог

Повесть читать рекомендую. Это произведение высокой литературы, прекрасно написанное, хорошим языком (после современной русской литературы на этом тексте отдыхают мозг и глаза).
Идеи Толстого в этом произведении до сих пор могут повергать в шок, помогать думать латерально. Или по крайней мере начать задумываться. Да, пожалуй, в этом главная особенность произведения - это пинок в мозг. "Ой, что это он говорит? А как же царь-батюшка? А как же скрепы?" И если немного отстраниться от стереотипов, которые нам активно навязывают в школе или по ТВ, оказывается, мир намного интереснее. Да, он может быть грязным, жестоким, в нем есть страдания, боль. Но вы попробуйте дышать только вдохами, не выдыхая. Надолго вас хватит? Жизнь и смерть, наслаждение и страдание в этом произведении Толстого, как вдох и выдох - естество, единство, которые и составляют реальный мир.

Вот книга Толстого, которая окончательно мне показала, что у Толстого с его нравственными "изысканиями" образовалась путаница в голове по поводу семейной жизни. С одной стороны утверждает, что дети вообще не нужны, не надо нам "плодиться и размножаться", с другой стороны он осуждает тех, кто детей не хочет. Да, можно сказать, что он проповедует воздержание, а кто этого не может, тот должен побольше детей иметь, но нет, у него такой позиции нет совсем. И все его умствования, как мне показалось, заводят его в тупик.
Самое интересное в этой книге очень четко видно, как он начинает с позиции православной церкви идти, но потом уходит в сторону и его заводит в такие дебри, из которых он выбраться не может.
Но написана книга очень талантливо, слушала с большим интересом, тут, правда, очень большая заслуга Виктора Сергачева, который озвучил эту книгу, плюс наблюдения за жизнью общества тоже очень интересные и меткие. И погоня за мужьями, которая осталась, хоть и не в такой степени, но самое главное наблюдение по поводу отношения к детям в семье. Только в наше время оно еще более обострилось. если раньше не хотели детей, потому что надо переживать за болезни, за их образование, воспитание и прочее, то теперь еще нежелание "портить фигуру", желание "пожить для себя" и т.д. и т.п.
В общем поняла, что считаю Толстого писателем талантливым, но его позиция, его мысли по многим вопросам мне не близки.

Чуть больше, чем пара слов о главных героях.

Кити – меркантильная дура, предпочетшая бедноватому деревенщине щеголя побогаче и поавторитетнее, но наступившая на собственную губу, утирая сопли отправилась туда, где подают. Что с нее взять, меркантильностью пропитан весь наш мир и по сей день.
Левин – бесхребетная деревенщина, втоптавшая в пыль свою личность из желания жить как все по чужому образу и подобию. Ну а что, общество до сих пор больно стереотипами и никак от них не излечится.
Стива – гамбургский петух, винящий себя за то, что плохо скрыл измену, но вовсе не за то, что падок на всякую плохо лежащую падаль. Что тут сказать, сейчас поступки таких мужиков не только оправдали, но и поощряются.
Долли – барышня без грамма самоуважения, обреченная и жалкая, с рогами больше собственного роста, но упорно продолжающая плодить детей, хоть и имеет за плечами ораву, которую уже не способна содержать. Сейчас плодятся меньше, но все так же успешно, и все так же сидят под каблуком мужа, выращивая свои рога из-за отсутствия материальной возможности уйти в закат.
Вронский – среднестатистический смазливец, который нагло лезет в чужую семью, и только потом задается вопросом «а готов ли я брать на себя ответственность». В 21 веке это сплошь и рядом.
Ну и перебитая плетьми общественного презрения Каренина – бабенка, погрязшая в лжи, сбежавшая от мужа с любовником, бросившая, забывшая напрочь собственного сына и только изредка вспоминающая о нем в маразматических припадках ревности от безделья. О муже Карениной даже говорить не хочется, слишком уж жалкое зрелище.

И что хорошего люди находя в классике? Классику надо читать, классику надо чтить, классика лучше современной литературы. И чем же? Ни красивых эпитетов, ни утонченных описаний, ни изюминки, ни перчинки, все абсолютно пресное, безликое, до неприличия банальное, и до дыр заезженное. В придачу законченное десятками страниц семейством Левина. И ведь назвав роман «Анна Каренина», Толстой писал будто не про нее. А что там, после ее жизни? Всего лишь пара сухих строк.

Остается только задуматься, что же изменилось с того времени за десятки сотен лет? Ровным счетом ничего. Все те же измены, все тот же поиск выгоды, все те же сплетни, все те же шаблоны. Может быть чуть меньше совести, чуть больше свободы, и раздутые до неприятной ширины качели: от массового поощрения, до такого же массового уничтожения. И до сих пор мы так и не поняли, что же такое любовь, и каждый интерпретирует ее по-своему.

Наверное, только великий Лев Толстой мог так осветить столь монументальную тему.
О смерти. Так живо и беззастенчиво.
О том, как она предъявляет свои права.. всегда неожиданно. О том, как одинок больной человек в своей боли и в своём страхе.
Хочется, чтоб пожалели и приласкали.
Хочется, чтобы отстали и не мучали.
Но замечали, не отворачивались.
И не обесценивали страдания.
И не лгали, Боже мой, не ЛГАЛИ!...
Натурализм и жестокая правда в этом рассказе . Ощущение, что Толстой сам неоднократно проходил этот путь- а по возвращении поведал нам об испытанном.
Но на острейшие житейские вопросы ответов нет и у него. Он хоть и гений, но простой смертный гений...

Откровенно говоря, порой хочется забыть о прочитанном. Послевкусие тревожное, смятенное, нарастающее...и «не хочу, не хочу, не хочу!...» -как предсмертная агония Ивана Ильича.

Очень эмоциональное произведение, в нем так много мерзости, что возникает ощущение, будто в говно окунули. Но это имеет вполне определенный смысл: призывает читателя задуматься над тем, как живет он сам и его окружение. Автор показывает развращенность общества, его заблуждения, корни его несчастий; и указывает правильный путь, одновременно простой и сложный. Простой, потому что путь этот – в труде и воздержании, сложный – потому что он предполагает отказ практически от всего привычного. Это произведение не только о взаимоотношениях людей в обществе, но и о взглядах самого Толстого на христианство. По крайней мере, эти взгляды четко и однозначно прописаны в послесловии, в котором автор объясняет, что же он имел в виду.

В самом начале книга потрясает, позже уже появляется желание поспорить, кажется, что автор перегнул, что не все так в жизни ужасно, не все же люди так плохо друг с другом живут – даже если развратничают в том смысле, который приписывает этому слову Толстой. Не все же супруги так ненавидят друг друга. Хотя и цель понятна: показать, как жить не надо, а как – надо. К тому же, здесь есть рассуждения не только на тему супружества, но и воспитания, материнства, отцовства, развития науки, идеала, к которому должно стремиться человечество.

В общем, пищи для размышлений достаточно, за это в основном и оценка, плюс за силу воздействия: такое точно не скоро забудется.

Анна Каренина – такой уровень вхождения в плоть и кровь коллективного бессознательного, с каким никому из персонажей русской литературы не тягаться. Ни Раскольникову, ни Чацкому, ни Печорину, ни даже Онегину. О первом скажут: «Зарубил старушку-процентщицу»; о втором: «Карету мне, карету»; третий – «Княжна Мэри и Казбич», а четвертый вовсе: «Мой дядя, самых честных правил». Анна Каренина – это паровоз. Никогда не «Анна», никогда не «Каренина», всегда имя и фамилия вместе и первая ассоциация – стальная махина, разрывающая тело молодой прекрасной женщины.

Основная тема обсуждения – как она могла выбрать такой неказистый способ ухода из жизни? Как не подумала, в каком виде в гробу лежать будет? Второго главного героя почти не вспоминают. А между тем, их двое, каждый ведет собственную, независимую от другого, линию и - хотя судьбы их тесно переплетены родственными, дружескими, событийными связями – встречаются лишь однажды, незадолго до трагедии. Левину в романе посвящено больше страниц, а что о нем вспомнят? «Этот, который косил», без подробностей. И если рядом окажется кто-то, кто совершенно не в теме, подумает: «от армии». Но скажи при том же человеке: «Анна Каренина» и мгновенно отзовется – «паровоз».

Почему так? Хотите, объясню? Потому что в романе разыграна древняя как мир мистерия поглощения. За что любят Анну? Доброго, честного, прямодушного, порядочного, работящего Левина нет. Анну: эгоистку, лгунью, неверную жену, кукушку-мать, истеричку, наркоманку – да. Легче любить и находить причины для оправдания тех, кого можешь понять. Резоны Анны, в отличие от сложных духовных исканий Левина потому понятны всем, что укладываются в одно короткое слово «есть». Не в смысле философской категории бытия, а в смысле еды.

Почему вампирская тема так популярна? Сексуальность, сверхспособности, бессмертие (сомнительное и ближе к отсутствию жизни). Все это так, но главное – голод. Концепция вампиров апеллирует к такому глубинному пласту подсознания, который закладывался миллионами лет эволюции. Голод – основной инстинкт, с которым десятку тысячелетий осознанной истории человечества тягаться, как на плоту переплывать океан – в принципе возможно, но удается единицам из миллионов. Анна, за внешней рафинированностью светской дамы – воплощенный голод

Она то и дело проговаривается, все время повторяет: «Я теперь как голодный человек, которому дали есть», сначала характеризуя свое положение Вронскому во время объяснения на даче перед скачками, потом то же самое говорит Долли, когда та навещает их в имении:

И то, как ведет себя – это стремление поглотить партнера после спаривания, вобрать, сделать частью себя - самка богомола. И совершенное отчаяние, когда понимает, что этого не случается. Вронский не дает поглотить себя, как это вышло с Карениным (да-да, прежде он был государственный муж, а графине Лидии Ивановне досталась пустая оболочка, вылущенная кожура).

Дело не в том, что Анна негодяйка, хищница, глубоко порочная женщина. Эпитеты, которыми наградил ее свет, несправедливы. Она разыгрывает мистерию голода, как жрица древнейшего из культов и при неудавшемся жертвоприношении производит рокировку. Паровоз - спонтанный мгновенный выбор более сильного партнера, который уж совершенно точно физически поглотит ее. Тема окормления, вывернутая наизнанку. Вот как-то так.