Избранное: Миссис Дэллоуэй. На маяк. Флаш. Рассказы. Эссе

"СТРАННАЯ,СТРАННАЯ ЖЕНЩИНА".

У меня в руках книга "На маяк"этой странной,странной женщины Вирджинии Вулф.
Голова идёт кругом.Я не знаю,я правда не знаю,что написать.Какие слова способны выразить,ВЫРАЗИТЬ-вот чёрт!Что за... Какие слова подобрать?
Может быть просто переписать с обложки -"Она создала неповторимый стиль письма,способный передать тончайшие оттенки и обертоны психологических состояний и чувств".
Но это не то!Всё не то!
Вычеркнуть,вычеркнуть немедленно,сейчас же-все эти чёртовы"обертоны","тончайшие"-всю эту филологическую чушь.Это не идёт Вирджинии.Она-ВИРДЖИНИЯ!
Я нервничаю.
У меня ничего не выходит.
Стоп!
На обложке её фотография.
Да,всё же она очень странная!
На что она смотрит?
Пристальный взгляд.
Тёмные волосы небрежно собраны в пучок на затылке.Прямой нос.Тяжёлый подбородок.
На что она смотрит?
"На маяк" она написала в двадцать седьмом году.Ей было сорок пять.На фотографии лет тридцать,не больше.
Что я могу написать? Не знаю,не знаю,не знаю!
Читаю с обложки:-"Её имя ставят в один ряд с именами Джеймса Джойса,Томаса Стерна Элиота,Олдаса Хаксли,Дэвида Герберта Лоуренса".
Заачеем?!
Ряд и место-это в кинотеатре!!!
Джойс-это Джойс,и никакого ряда для него не существует!
Элиот-точка,без запятых и рядов,Хаксли-точка.Лоуренс! О,его божественные "Сыновья и любовники"!!!
Построить в ряд и выдать каждому по штампу,тупому изношенному штампу.
Держи,Джойс.Держи,Элиот.Где Хаксли?Куда делся Хаксли?Здесь должен стоять Хаксли!
К чёрту!К чёрту!
Ничего не могу написать!
Но я очень люблю её!Эту странную,странную женщину ВИРДЖИНИЮ ВУЛФ.

Если смотреть глобально, то я замечаю странную закономерность: мне не слишком-то заходят книги, написанные женщинами. Нет, конечно, любое правило имеет исключения, но тенденция очевидна. При том я всегда открыта новым именам. Та же Вирджиния Вулф давненько подогревала моё любопытство.

Проблема Миссис Дэллоуэй , на мой взгляд, в том, что это не феминистическая, а конкретная такая феминная проза. Проще говоря, "женская" в том самом смысле, когда словом женские награждаются книги, важным элементом которых являются любовные отношения между женщинами и мужчинами. В данном конкретном случае ещё немножко между женщинами и женщинами.

Такое ощущение, что в мире есть только две темы, о которых можно писать: любовь и смерть. Вулф в своём произведении использовала всё и сразу. Как один из первых на планете образчиков приёма потока сознания, Миссис Дэллоуэй выглядит довольно интересно. Мы как бы погружаемся в голову каждого из героев, а смена персонажей-повествователей происходит в момент их столкновения друг с другом по ходу действия. Да, это выглядит увлекательно, но по современным меркам это слишком просто. Тут даже все запятые и точки на своих местах! Диалоги чётко выделены. И мы всегда знаем, чьи мысли и слова в каждый момент времени находятся перед нашими глазами. Просто и от того скучновато.

Сам сюжет малость бессмысленный. Кларисса Дэллоуэй, та самая, в честь кого названа книга, ходит по магазинам и выбирает цветочки для шикарного приёма, который она устраивает сегодня вечером. У Клариссы есть муж и дочь, но они тут в принципе лишь фон.
Уже дома Кларисса начинает свою долгую и нудную рефлексию о своих ухажёрах. А ещё припоминает страстный поцелуй в юности с подружкой Салли.
Вспомнишь лучик - вот и солнце: главной героине наносит визит один из таких ухажёров - Питер Уолш, в которого она всё ещё влюблена, но у неё есть уже богатенький муженёк, и вообще, ей уже за пятьдесят, какой развод, а ещё она седая, кожа не упругая, и сисек нет. Питер Уолш, который приехал в Лондон с целью развестись с минимально возможным скандалом и вернуться обратно в Индию, чтобы взять в жёны местную с прицепом, понимает вдруг, что с Клариссой у них никогда ничего не будет, немножко рыдает у той на плече, а потом отправляется погулять по городу.

Тут мы вновь встречаемся с Септимусом и Рецией Смит, которые чуток мелькали в самом начале. У первого началась шиза после войны, он видит мёртвых и разговаривает сам с собой. Вторая не слишком-то обеспокоена здоровьем мужа, а рассуждает о том, какая она несчастная, и что, если бы Септимус её любил по-настоящему, он бы не сошёл с ума, а наплодил с ней кучу диточек.

Если подводить какой-то итог, Миссис Дэллоуэй - это книга, полная образов людей, застрявших на перепутье. Они не могут жить по старым канонам, как было до Первой мировой, потому что мир вокруг них изменился кардинально. Но при этом стать человеком нового времени они не могут тоже (причиной тому их привычки, знакомый уклад жизни и ценности, ну и возраст тоже). Из-за этого диссонанса внутреннего мироощущения и внешней реальности, все герои несчастны и испытывают душевные страдания. Каждый справляется по-своему: женится и разводится, пытается играть в аристократию, выбирает суисайд или вместо женского платья надевает мужской костюм. Книга наполнена меланхолией, содержит в себе эхо того самого, любимого всеми нами экзистенциализма.

И, вроде, звучит это всё довольно значительно и захватывающе, но произведение Вирджинии Вулф не оставляет после себя хоть сколько-то значимого отпечатка. У меня складывается подозрение, что я многовато уже читала похожего, а Вулф просто перетирает из пустого в порожнее. В общем, могу понять тех, кто называет эту книгу шедевром, но к числу их себя приписывать не стану.

Кое-кто пишет в отзывах, что книга, мол, знатное снотворное. Я не знаю. Я не знаю, как тут вообще можно засыпать, когда буквально от каждого предложения натурально корежит. Перевод уровня: иди в первый класс, деточка, и не выходи оттудова. Никогда не выходи. Не травмируй общественность.
Я, грешным делом, подумала, что это новодел. Но нет! Оказывается, в сссрах бывали мастера, которые не дружили с элементарной расстановкой слов в русских предложениях (то, что увлекались норагальщиной - неудивительно). И вот эти заслуженные, со всякими там регалиями, товарищи, брались и похабили тексты вулф. Которые сами по себе непростые, тем более, что эта книга уже из серии ее знаменитого потока сознания.
Пошла и глянула, что еще переводила "мастерица" худ. перевода, и ужаснулась масштабу кладбища изуродованных книг. Нда.
То есть ни стиля, ни слога, слова сложены так, что я не то, что не клевала носом. Я переделывала в уме практически каждое предложение, приводя фразы в удобоваривамый вид, чтобы не терялся, емое, элементарный смысл. А ведь у вулф богатый, сочный, роскошный язык. В общем, все, что напереводила у нее "мастерица", теперь для меня закрыто, пока кто-нибудь не возьмется и не исправит убийство этих книг.

Фух, выговорилась. Но легче мне не стало! Ха. Нда.

Ну, теперь о книге. Занудство, наверное. Но это мой сорт занудства, так что ежели бы не некие мастера перевода...

И снова вулф вынесла меня напрочь, когда так это, походя, как бы невзначай, взяла да и пришибла одного из центральных персов. Причем, я делала ставку на смерть, но на смерть совсем другого. А потом меня осенило, что тут и не могло быть иначе. Здесь же выведен прообраз ее собственной семейной истории.
Мать, которая и в пятьдесят лет - идеал красоты и женственности, повезло им не жить в наше антицеллюлитное и безморщинистое время. И отец - законченный эгоист, перед которым все должны расстилаться. И очень разные дети в количестве аж восьми штук. Семейство рэмзи.
И какой-то там всяческий народ всех сортов, что крутится рядом с семейством в летнем домике возле моря. Но вот художница лили - старая дева. Почему-то я увидела в ней саму вулф. Ее отношение к этой матери дружественного семейства, к творчеству, вообще к жизни.

И что я вдруг поняла. Вулф ведь была уже своего рода потомком, наследницей самых первых английских писательниц, поднявших вопросы женской независимости; тех, что являлись предтечами суфражисток. Но в ней совершенно нет их агрессивности. Нет их желания загнать мужчин в угол, подавить, стать хозяйкой положения, принизить каким-либо образом (искалечить, как в "джейн эйр"; лишить денег, как в "севере и юге").
А у нее ничего подобного совершенно нет. У нее женщина так или иначе склоняется, подчиняется мужскому самодурству, даже признает и не обижается, что она - дурочка в его глазах. Но. Но это такой тихий, солевой бунт по ганди. Такое пассивное, но необычайно сильное сопротивление. Когда в один момент женщина разворачивается и уходит. Далеко не всегда физически, а любым способом - в свои мысли, в свои мечты, в свой мир, а мужчина болтается где-то сбоку-припеку и недоумевает: и где же она? Ушла и нет ее. Потому что мир не вертится вокруг него.

Ну, и по концовке. Одна из самых сильных сцен, когда папаша рэмзи молча, но оглушительно громко, буквально требует, чтобы художница пожалела, прониклась, выполнила свой женский долг и расстелилась перед ним, позволив по-вампирски выжрать ее жизненную энергию, подкормиться, подзарядиться от нее (это не чувства и не секс).
Но она... не имея сил оказать активное сопротивление, просто стоит, смотрит на мольберт, кисти, краски, окружающий пейзаж и упорно ждет, когда кто-нибудь выйдет из дома, и не дает сожрать себя. Потому что у нее есть дело, которое для нее важно и интересно. Она должна дописать свою картину, даже не ради признания и успеха. Просто чувствует, что должна, ей нужно это. И нечего тут делать всяким рэмзи. Она не батарейка для мужчин.

Растворяющийся в багрянце и золоте октябрь одарил желанием читать классику, которым пренебрегать я не стала, и потому, покинув зачумленный Оран Альбера Камю, решила нанести визит миссис Дэллоуэй. С Вирджинией Вулф я также была знакома давно и весьма поверхностно, в студенческую бытность ее виртуозное владение приемом «поток сознания» не произвело на меня впечатления и поэтому ныне, когда времени на вдумчивое чтение и читательского терпения стало больше, вернуться к ней было любопытно. И, доложу вам, получила я прекрасный опыт повторного знакомства, ибо то, что лет эдак пятнадцать назад утомило и заставило скучать, теперь восхитило. Все познается в сравнении.

Клариссе Дэллоуэй, жене Ричарда Дэллоуэя, видного члена парламента, чуть за пятьдесят, и всякий, обладающий хоть каплей воображения, обнаружил бы в ней сходство с птичкой. Легонькая, живая, что та сойка в Риджентс-парке, она порхает по жизни и после недавно перенесенной болезни чувствует себя бесконечно юной и одновременно невыразимо древней. Суетная, она слишком печется о положении, ранге и успехе, регулярно устраивает приемы, но при этом не забывает радоваться красоте, дружбе и тому восхищению, что еще способна вызвать в окружающих. Вокруг нее толчется бездна всякого нудного люда, но нет-нет и вынырнет вдруг поразительный человек: то художник, то писатель - залетные птицы в среде карьеристов и стареющих светских сплетниц. Кларисса искренне верит, что единственный ее дар - чувствовать, почти угадывать людей, хотя ее дочь Элизабет скорее раскроет душу перед нищей богомолкой, нежели перед собственной матерью.
Миссис Дэллоуэй любит жизнь так, как может далеко не каждый: во всем объеме красок и звуков. Она как нож все проходит насквозь; одновременно она вовне, наблюдает. Взгляды прохожих, качание, шорох, шелест, грохот, клекот, рев автобусов и машин, шарканье ходячих реклам, духовой оркестр, стон шарманки и поверх всего странно тоненький взвизг аэроплана, - по дороге к лавке цветочницы решительно все приводит ее в восторг. Прогуливаясь по Бонд-стрит, Кларисса невольно обращается к прошлому, вспоминает, что на днях из Индии вернется Питер Уолш, ее бывший поклонник, и вновь мысленно убеждает себя в том, что сделала верный выбор между статусом и чувством, приняв предложение Ричарда. Вот только в минуту сомнений она то и дело задается вопросом: «Что сказал бы Питер, если бы был сейчас тут?» Годы разлуки не вытравили из памяти ни его фразы, ни его глаза, ни улыбку, ни брюзжанье, ни вечный перочинный ножик в руке… Вспомнится ей и Салли Сетон, с которой некогда случились совершенно особенные романтические отношения. Рядом с Клариссой читатель проведет весь день, включая очередной прием, но привязанным, как на веревочке, не станет.
Не только беспокойное море переживаний миссис Дэллоуэй стремилась изобразить Вирджиния Вулф. На страницах ее романа царит июнь 1923 года, недавно отгремела Первая мировая война, и домой возвращаются те, чье бытие и помыслы не имеют ничего общего с размеренным существованием стареющей дивы. Среди прочих и молодой ветеран войны - Септимус Уоррен Смит - который тоже оказывается на Бонд-стрит со своей женой Лукрецией. Септимус страдает от ПТСР и суета улицы, в которую Кларисса погружается с удовольствием, пугает его и навевает страшные воспоминания. Сколь скоро война сделала из Септимуса героя, столь же скоро отобрала лучшего друга и способность чувствовать. Автор не делает исключений и в его голову неподготовленный читатель попадает тоже, выпивая переживания, страхи и отчаяние молодого человека до донышка.
«Миссис Дэллоуэй» - очевидно, десерт не на любой вкус. Не всякий читатель любит, когда автор злоупотребляет даже простыми прыжками между книжными локациями, здесь же он будет вынужден скакать как загнанная лошадь не только между миром внутренним и внешним, но и частенько переключаться между персонажами. Погружаться в поток сознания многих: и Клариссы Дэллоуэй, и ее мужа Ричарда, и Септимуса Уоррен-Смита, и его жены Лукреции, и Питера Уолша, и юной Элизабет, и куда более мелких сошек - от мисс Килман до гостей, а то и слуг на вечернем приеме. Даром что улицы полны калек, светская жизнь продолжается… При этом момент «переключения» предугадать почти невозможно, а потому и надеяться на расслабленное чтение не стоит. Зато такая повествовательная техника отлично раскрывает внутренний мир героев, погружает в их переживания и воспоминания, показывает и контрасты жизни, и связь времен, и даже демонстрирует то удивительное влияние, что окажет история Септимуса на миссис Дэллоуэй. Жаждущий читатель обнаружит в романе и тонко выписанную феминистическую линию. Будет сложно - будет красиво.

Друзья-читатели знают, как сильно я люблю стилистически изящные, необычные тексты. Покорил меня и роман Вирджинии Вулф. Только, увы, не поднимается рука поставить высший балл книге без четкого сюжета и без внятного финала. Она похожа на альбом зарисовок из жизни нескольких, непохожих друг на друга людей и не может похвастаться выверенной структурой и интригой, но это опять же никак не влияет на мое желание познакомиться и с другими романами автора. И потом… всегда любопытно сравнить впечатления и посредством чтения книг передать привет прежней версии себя. Опыт, достойный повторения.

Было сложно начать читать, еще сложней с написанием рецензии. С первых строчек поняла, что передо мной не простой текст, этот роман либо принимаешь целиком, либо откладываешь в сторону без всякого желания еще раз взять в руки книги Вирджинии Вулф. И то и другое нормально, я могла бы и отложить, но меня заворожили слова, предложения. Через эти метафорические образы я пробралась в сознание Клариссы и так постепенно к другим персонажам. Так фраза за фразой я увлеклась и перестала замечать время

• и фраза потекла дальше - кап-кап-кап - как веселый кран, который забыли закрыть.

  Иногда кажется, что ты стал телепатом и бредешь по улице Лондона, а вокруг роем мысли всех, кто проходит мимо тебя.

Как Вулф все-таки умеет сказать то, что настоящее, не всегда правильное, но точно истинное.

Какой день, сколько пережитых эмоций! А читатель перемещается по кругу из головы одного героя в голову другого и улавливает тончайшие колебания настроений.

И вот, наконец - волнение до дрожи в кончиках пальцев - кульминация.

У Клариссы прием...

Миссис Уокер опять недовольна семгой... что-то особенное ожидает Питера Уолша... Мисс Элизабет... как свежа, в белом платье... ей же еще и восемнадцати-то нет! Это его дочка... тут и друзья Ричарда Дэлоуэйя... как он любит свою жену... Боже, как волнующе! Значит не провал? Прием получится?

И тут она поняла. Она не она. И все ненастоящие. Как бесценна жизнь.

И каждый в этой книге видит свое: кто-то видит многообразную духовную жизнь, кто-то наслаждается преимуществами светской жизни, а кто-то боится смерти, старения и увядания.

И все это здесь.

Какой прекрасный солнечный роман, при этом весьма остросоциальный, психологичный и драматичный! Удивительная матера повествования -поток сознания - казалась бы, должна вызвать сложности с пониманием идей автора, но в данном случае текст легко читается и позволяет читателю проникнуть в голову столь различных персонажей.

Вместе с героями мы проживем один летний день в Лондоне, насладимся солнечным теплом и пением птиц, прогуляемся по Вестминстеру и послушаем бой Биг Бена, посидим в тени парка, полюбуемся облаками, прокатимся на автобусе, побываем на великосветском приеме и многое, многое другое. К этой книге можно не раз возвращаться, так как с первого раза, наверное, не получится охватить всех подробностей, понять сразу, что это за персонажи и кем они друг другу приходятся, уж не говоря о скрытых смыслах, которые наверняка внесла сюда писательница. Даже со временем действия не сразу появляется определенность: понимаешь, что недавно закончилась первая мировая война, что общество еще не зализало свои раны, на примере вернувшегося с войны Септимуса видишь, как проявляется посттравматический синдром и как это меняет жизнь одной молодой пары.

Поразительно, как в таком небольшом произведении автор поднимает столько важных и сложных тем, буквально в паре предложений рассказывает о событиях столь ярко и эмоционально, что нескольких слов достаточно для понимания описываемых ситуаций. Можно бесконечно перечислять, о чем эта книга: тут и семейные отношения, и уважительная любовь между супругами, прожившими много лет в браке, но не потерявшими привязанность друг к другу, и в тоже время некоторая горчинка от мысли – а вдруг могло бы быть иное счастье, с другим. Ностальгия о прошлом, рассуждения о том, что невозможно построить счастье с тем, кто хочет переделать тебя, и понимание, что, несмотря на любовь, очень часто разные жизненные представления разводят людей, даже тех, кто был очень близок.

Тут поднимаются темы одиночества в большом городе, чувство потерянности среди шумной толпы, горя, от которого хочется кричать в голос «Помогите!»

Писательница позволяет нам проникнуть в мысли испуганной жены, которая не может понять, что происходит с ее мужем, а также увидеть мир его глазами, его призраков и страхи, неспособность быть как все. Но, может, не это самое страшное, а то, как некоторые люди навязывают свое мнение, подавляя окружающих, душат любое несогласие или отличие от их видения жизни.

В данном произведении поднимается и тема власти, богатства, высшего света, тех правил, которые там царили, их искусственности по мнению одних персонажей или их важности, по мнению других. Времена меняются: кому-то игры богачей, их манерность и «пыль в глаза» кажутся устаревшими и смешными, но кто-то держится за это и видит высший смысл и цель жизни в приемах, в званных ужинах и соблюдениях обычаев, этикета. Интересно противопоставление мисс Килман и миссис Деллоуэй, а также роль Элизабет, ее видение мира, ее проблемы как молодого поколения.

Подводя итог, можно сказать, что это прекрасная книга, мимо которой не стоит проходить, ведь она может открыть читателю огромное поле для размышлений и получения своих выводов и догадок о происходящем.

Читаю на досуге сборник рассказов Дом с привидениями (сборник) от Вирджинии Вулф. До него она была в моей голове автором романов, но никак ни малой прозы.

Если поверить задней обложке сборника, то рассказы она использовала в качестве черновиков для будущих романов, не особо они были ей интересны. Основная их часть увидела свет после смерти писательницы. Поэтому не питаю больших ожиданий, хотя уже есть свои фавориты.

«Наследство» – рассказывает историю супружеской пары. Мистер Клендон узнает о смерти своей супруги, по всей видимости погибшей по вине несчастного случая(?). Миссис Клендон была предусмотрительной женщиной и оставила завещание, по которому ее супруг получает всего лишь дневник с ее повседневным мыслями.

Ну и конечно супруг оказывается слегка меркантильным субъектом, так как находится в расстройстве, что все упомянутые люди в завещании получают материальные блага, а он только дневник.

История супругов стара как мир, сначала общие воспоминания, эмоции и переживания. А потом они постепенно начинают отдаляться, жить своими отдельными жизнями. Ведь многие обычно забывают, что брак это работа, работа над поддержанием своих чувств.

А когда один занят карьерой, а другая своими делами. О каком счастливом браке может идти речь? Дневник же стал своего рода инструментом, через который миссис Клендон смогла открыться мужу, показать свои истинные чувства.

Интересно, что двигателем процесса стала женщина, а не мужчина. Но с другой стороны, рассказ был написан в 1940 году, возможно, не так уж и любопытно в итоге.

Когда люди перестают говорить с друг другом, когда перестают жить в одной траектории полета, когда бояться разорвать связи не приносящие былого удовлетворения, обязательно случаются трагедии, которых легко было избежать.

Грустная история, но цепляющая за само существо своими когтистыми лапками. Да и хороший вариант познакомиться с Вулф, если не любите поток сознания.

Водопад. Мощные потоки воды, низвергающиеся с недосягаемых высот - вот что эта книга! В ней нет ни событий, ни действий, ни суматохи - ничего. Одна Мысль, дитя Тишины, дитя Молчания. Это сны, сотканные из тысячи мельчайших крупиц, растерянных на дорогах судьбы. Это мечты, яркие, далекие, несбывшиеся. Это воспоминания, сплетенные из обрывков бесед, ненароком оброненных слов, кружащихся в мозгу, как медоносная пчела вокруг благоухающего цветка. Это отголоски давно минувших дней, задернутых легкой дымкой, развеять которую хватило мимолетного летнего ветерка. Воспоминания, пустившиеся в свободное плавание по бескрайнему океану Сознания, где за горизонтом начинается Высота. Именно с нее и сорвется водопад, оглушая и потрясая своей непонятной завораживающей красотой. Он то режет мириадами острых шипов, разлетающихся вокруг капель, то ласкает волной прохладного воздуха среди жаркого летнего дня.
Прикосновение. Волнующее, трепетное скольжение взгляда по Душе - вот что эта книга! Душа, погруженная во мрак страшных видений. Она мечется в агонии, и взгляд, прикасаясь к ней замирает. Его затягивает в омут из боли и страдания. И требуется неимоверное усилие, чтобы оторваться и вынырнуть обратно, на улицы Лондона с его шумом, грохотом, переменчивым настроением, запахами, красками... И тут же быть оглушенным гулким звоном Биг Бена, который безжалостно отсчитывает Время. Строгий неподкупный Страж - его стрелы направлены точно в сердце. Тетива натянута. Время не ждет...

Книга, разбивающая разум вдребезги. Две судьбы, две души - неприкрытое Откровение, отчаянный Крик. Светская женщина средних лет Кларисса Дэллоуэй, уместившая всю себя в один день из лета, день пропахший цветами, ветерком, озером, детством... Это и сожаления, и грустная улыбка, и лучики счастья в глазах, и любовь, и ненависть, и попытка превратить ненависть в любовь. Это встречи, слезы, отчуждение, одиночество, утрата, неожиданность, тоска, мгновения, которые уже не вернуть. День равный целой жизни...
И рядовой клерк Септимус Смит, меченный войной. Искалеченный разум, отнятое будущее, страх, отчаянная попытка удержать конец нити, чтобы выбраться из лабиринта, сводящего с ума, где ты обречен блуждать в вечном смятении. Бег от себя, вокруг себя, но невозможность вернуться в себя. Просто нужно быть все время начеку, не растеряться и сделать последний шаг. Пусть и неверный, но спасение в нем. Наверняка. Наверно. Может быть. В нем ли?..
Две души, такие разные, такие далекие, но такие схожие в своем предпочтении. Они выбрали Молчание, погружение в Мысль. Они вывернули себя наизнанку, выплескивая эмоции взамен словам. Они позволили дотронуться до их снов, желаний, порывов, чувств, до Души... Позволили дотянуться, влиться... взглядом. Чтобы не наследить, не замарать...
Один день, равный целой жизни. День, угасающий под оглушительный звон Биг Бена, вечного Стража. Время пошло...

P.S. Я совершила ошибку, прочитав данную книгу после "Часов" Каннингема. Вы так не делайте) *заметка для тех, кто собирается прочитать оба произведения.
P.P.S. Изначально данная книга называлась "Часы". "Родилась" из рассказа, который очень понравился Вулф. Она решила дополнить его и преподнести как полноценное произведение - роман.

Дальше...

Вечно (то ли у нее характер такой, то ли женская природа такая)
прежде чем текучесть жизни застынет сосредоточенностью работы,
на минуты какие-то она себя ощущает голой, как душа нерожденная,
как с телом расставшаяся душа, беззащитно дрожащая на юру,
под ветрами сомнений.
В.Вулф

Удивительно, как Вулф умеет заставить читателя проникнуть в головы абсолютно других людей и думать так, как они. Тем более невероятно, как всесторонне она умеет заставить читателя понять сущность/личность/характер того или иного персонажа. В романе описывается три дня из жизни семьи Рэмзи, и в эти три дня читатель познает самою суть Миссис Рэмзи.

Тут - миссис Рэмзи.

Ее аура проникнута романтикой, запахом моря и какой-то дымкой. Это все внутри. Снаружи - невероятно красивая для своих пятидесяти лет, властная (некоторые утверждают, что абсолютная тиранша) женщина, мать восьми детей, жена ученого-писателя-философа-самовлюбленного кретина. Она познает мир через саму себя. Она рассуждает о смысле жизни, читая сыну сказку о рыбаке и рыбке. Она жаждет попасть на маяк.

Лили Бриско

Она любит миссис Рэмзи и всю ее семью. Любит все, что с ней связано. Она познает миссис Рэмзи стоя в саду и рисуя картины. Она познает смысл жизни через миссис Рэмзи.