Трилогия: Моллой. Мэлон умирает. Безымянный

Славная компания ждет нас на страницах Трилогии. Душевно больной Моллой, загибающийся старикашка Мэлон. И Безымянный – просто Безымянный.
На Беккета тяжело писать отзывы – критически ли отзовешься как о говнеце, будешь ли восхвалять, изображая критика, понявшего смысл, - интерпретируй хоть с позиций вульгарного материализма, хоть латентного фрейдизма, хоть законченного идеализма. Любое подобное произведение – это эпикриз, история болезни шизофреника, где вы все умно распишете, поставите точку, но до мысли автора не допетрите.
Воткну свою лепту и я, не претендуя, однако ж, на лавры исследователя.
Нет положительного героя – он ландшафт. Лежит. Потерян и не может сдвинуться, борясь за выживание с самим собой. Это одно из испытаний, подаренных Беккетом Я-героям. Они рефлексируют, пытаясь обрести себя в реальности, но тонут в беспощадном самоанализе и безумии. Еще задолго до обретения своего Я они утратили к нему путь. Каждому – свой фетиш, и свое безумие. Беккет не использует замкнутые пространства, но, в тоже время, события в произведениях Трилогии статичны, малоподвижны, его герои будто парализованы множеством деталей, существенно задавивших своей несущественностью.
Герои Трилогии, как правило, немощны, физически и морально. В них нет каких-то черт, заставляющих думать о них как личности, плохой или хорошей, нравственной или аморальной. В них вообще нет ничего такого, присущего классическому роману. “Вот комната. В ней стоит стул. Стул неподвижен. Но имеет свои воспоминания. Все предметы имеют свои воспоминания.” Лишь порой ирландский мастер абсурда допускает пошлую сентенцию, грязненький натуралистичный момент, не выбивающийся, впрочем, из общей канвы. Чего стоит сцена любви в "Мэлоне".
Виден не только конфликт коммуникации – Беккет его изобразил чуть хуже, чем Кафка, но что удалось ирландскому писателю, так это показать конфликт идентификации личности. Конечно, слишком все гиперболизировано, но…
Безысходность пронизывает роман Беккета, но подтекст известен – такова реальность

Флешмоб "ТТТ".

Исключительно тягомотная книга с полностью отсутствующим сюжетом. Я понимаю, что вообще зря рассчитывать на сюжет в книге "потока сознания", однако обычно за проносящимися мыслями находится какое-то действие, или какое-то прошлое. Ну а тут как будто ничего. Вторая часть книги более щадяща к читателю и предлагает некое действие в реальном мире, в отличие от первой, где не происходит вообще ничего.
С другой стороны, этот поток реально захватывает голову и из него не так просто выйти. Поэтому рекомендовал бы читать её максимально не отвлекаясь вообще ни на что, желательно за 1-2 дня. К счастью, она небольшая.
Автору дали нобелевку, средний бал у книги высокий. Я стою в сторонке и машу автору рукой. Может он подойдет и все мне объяснит?

Мне пришлось взять блокнот и ручку, чтобы написать текст про роман Беккета. Потому что легче написать, чем напечатать. Правда сейчас я все равно его перепечатываю. Почему так легче, я не понимаю. Мыслей слишком много и в то же время их нет. Два главных героя романа тоже писали. Моллой, сидя в комнате матери, писал о своей жизни. Жак Моран писал отчёт о деле Моллоя. А я не знаю, что писать об этой книге. Чтобы писать, надо знать. Чтобы знать, надо для начала понять. Но как вообще можно понять эти потоки сознания? Роман оставляет тебя без ответов. Как Моллой оказался в комнате матери? Зачем детективу Морану следить за Моллоем? А зачем он взял с собой сына? У Моллоя был сын? Велосипед, шляпа, больная нога – столько связующих деталей в их историях. Моллой идёт к матери, а Моран в конце врёт, что идёт к Мадонне. Двести с небольшим страниц, через которые нужно продираться, чтобы в конце столкнуться с непониманием. И при этом не разочароваться в романе, не разозлиться на автора за сложность, а остаться с каким-то ощущением странности и тишины.

«Моллой» – это первый роман трилогии. Второй у меня тоже есть, его я прочитаю позже. Третьего пока нет, прочитаю, когда найду. Поняла, что ни слова не написала про Беккета. Творчество его относится к театру абсурда и литературе абсурда. А потому вопросы, которые я задавала выше, бессмысленны. Ещё я вспомнила цитату из «Территории памяти» о том, что глухая беккетовская преисподняя имеет большее отношение к реальности, нежели педантичное запечтлевание сюжетов из повседневной жизни. Согласна. Теперь вот захотелось перечитать Дениса Безносова. Текст этот хаотичный, потому что я не могу собрать мысли о «Моллое» в привычный текст с логичным абзацами и переходами. А может, просто не хочу. Кстати, чтобы разобраться в романе, я нашла статью о нем, точнее о движении как основе образной структуры романа. А еще вышла на работу Теодора Адорно, где он упоминает Беккета. Неисповедимы пути социологии.

Вернусь к героям. Моллой – бездомный калека, явно с каким-то расстройством. Мысли его путаются, события жизни перемешиваются. И нет уверенности, что и когда было, и было ли вообще. Моран – агент, который должен найти Моллоя. В поход он идёт со своим сыном. Отец из него странный, если честно. В пути он становится калекой, и рассказ его тоже не особо надёжен. Кто реален, и что было на самом деле? Беккет оставляет тебя одного блуждать в своём литературном лесу, и это лучшее, что может сделать автор.

Весь модернизм прошел мимо. В свое время меня удивляли ухмылки тетенек филологинь по поводу Беккета. Видимо, им и альма-матер рассказывали, как это нелепо. Дикость страшная, просто пещерная. И если во времена Антон Павловича в России явно водилась драматургия мирового класса, то потом она начала стремительно отставать и в формальном плане пропустила несколько этапов развития современного театра. Сегодняшнее наверстывание в нашем театре либо впадает в аутизм, либо глубоко вторично до копирования. Целую эпоху, где был Беккет, Пинтер и другие наверстать невозможно, да и не нужно пытаться. Но надо понимать, что из этого выросла не только современная драма, но и весь продвинутый энтертеймент - все эти ироничные сериалы и мультсериалы и вуди аллены выросли из такого зрелого модернизма.
"Моллой" - лучший роман Беккета, который в первую очередь драматург, и в книге собственно два внутренних монолога двух героев, представленных в сценической логике. Невероятно смешная история инвалида и трагическая - инспектора, который этого инвалида разыскивает и постепенно в него же и превращается. Семь страниц "Моллоя" по юмору кроют, как бык овцу, всего Ильфа и Петрова. Такой уровень, ребята. Далеко не все словесники догоняют.)) Шедевр. Очень рекомендую.

Ощущение, что ты маленькой сконцентрированной точкой сидишь в чье-то голове и наблюдаешь за непрерывном потоком сознания, происходящим у хозяина этой головы. И все бы ничего, только вот к середине книги такой расклад явно утомляет. Если вначале что-то и можно было понять, то потом я перестала предпринимать какие-либо попытки. Раздвоение личности? Память о прошлых жизнях? мысли неодушевленного предмета? Быть может все имеет место быть.

Вдруг я стал жертвой истинной одержимости, потребности знать, если можно так выразиться.

Последнее не имело бы ни малейшего значения, если бы не обязанность, избавившись от того и другого, начать заново, начать от ниоткуда, от никого и ничего и снова обрести себя, снова стать собой, здесь, на новые лады, конечно же, либо старые, неузнанные при каждом следующем заходе.

Глупая мания глубины.

Человек, сколько всего мне наговорили про человека, прежде чем хотя бы попытались меня ему уподобить!

Их жалкий трюк заключается в том, чтобы набить мне в глотку некий набор слов в расчете, что, будучи выплюнуты, они немедля заклеймят меня как существо их породы.
Неужто они полагают, что так надежно замазали и залепили меня своей чушью, что мне никогда не выпутаться, никогда не сделать собственного жеста, ведь любое движение лишь оживит их гипсовый слепок.