Ангелова кукла: Рассказы рисовального человека. Подарочное издание

Великий Пост начался. Не время для забав и потех. Кто не успел объестся блинами или повеселиться вволю - пеняйте на себе. Все - серьезное время настало. Слишком нудно, скажу я вам по секрету. Не хочу скудности и рутины жизни (да еще с ограничениями!), хочу продолжения праздника. И приглашаю вас с собой, на необычную, литературную Масленицу.

Понедельник. Встреча.
Эдуард Кочергин приготовил нам самый чудесный праздник Масленицы. Встречает не с песнями и плясками, а сразу в лоб - забрали в “приют” для детей сталинских врагов (читай - “тюрьма”). И так началась его жизнь, полная приключений. Поскольку рассказчик родился в конце 30-х, уже инстинктивно ожидаешь ужасных, трагичных, полных страдания и боли рассказов о войне. Бац, эти ожидания разбились сразу же. Кто на веселую Масленицу будет горевать? Зачем нам эти печали? Мы будем веселиться (в довольно-таки извращенном смысле). И вправду, первые рассказы, на тоску-слезу не наводят. Наоборот, много динамизма и даже немножко оптимизма. Жизнь детдома, не будь такой тюремной, показалась бы обычными, иногда смешными, иногда грустными воспоминаниями о детстве. Побег и попытка вернуться домой - самый настоящий приключенческий роман с интригой и легкими нотками драмы. Вернется ли герой домой? Найдет ли свою маму? Что же произойдет за эти 6-7 лет скитаний, на которые он намекает? Выбьется ли, в конце концов, в люди? (Это, к сожалению, никакая не интрига, потому что знаем, что роман автобиографичен, и написан художником). Стиль может вызвать отторжение, потому что напоминает солянку - разные диалектные/жаргонные словечки, неточное время, полный беспорядок в повествовании. Многие истории выглядят совсем не связанные ничем общим, а иногда вообще появляются непонятные персонажи. Но в этом и очарование книги. Если сумеешь адаптироваться - самая лучшая Масленица тебе уж точно обещается.

Вторник. Заигрыш.

Дальше...

Во второй день Масленицы на Руси начинались развлечения: катание на санях, народные гуляния, кукольный театр, даже медвежье потехи! Не волнуйтесь, автор приготовил нам самые веселые и задорные развлечения. Вместо катаний на санках прокатимся на всех поездах России зайцем, разглядывая местный колорит и исследуя послевоенную, ничем не обеленную, реальность. Заодно попробуем себя в роли “скачка “- поездного воришки, благо природа одарила талантами: отличные ручки, худоба и гибкость. А потом на горку взберемся, и уже в Петербурге все будет в “малине”, которая совсем не напоминает клан Сопрано. Все намного проще - такие же люди, просто общество поставило на них крест, вот и пришлось ходить постоянно под риском оказаться в Крестах. Ведь каждый выживает по-своему. Потом, благодаря счастливому стечению обстоятельства, окажемся в роскошном шатре рисовальщика, где каждый миллиметр пропитан Творчеством. Только осторожно с этим, иногда можно сойти с ума от перебора, как с той, скучной училкой русского и литературы. Это только начало.

Культ-программа по-настоящему культовая в этой книге, а автор так и заигрывает с нами на протяжение всего пути. Будто творец кукольного театра, только откроет занавес, создаст интригу, только вживешься в игру его персонажа, как свет погас, ушла картинка и на смену - новая зарисовка. Этот кусочек настолько въелся в сердце, что хочется еще и еще. Но занавес уже упал. Новая история началась. И так по кругу. Чем вам не эмоциональное катания с горок?

Среда. Лакомка.
Не беспокойтесь, заигрыш может быть и жестоким, но подслащают нашу жизнь лакомства. Первое лакомство - это разношерстные истории. Вместо того, чтобы сфокусироваться на одном человеке, или даже одном явление, эта книжка - шкатулка различных персонажей в различных местах с совершенно разными проблемами, увлечениями и смыслом. Объединяет их лишь одно - жизнью после войны. Ту жизнь, о которой не пишут в учебниках истории и не возносят в песнях. Поэтому привычного не надейтесь увидеть, все будет новое, как будто бы из другой Вселенной.

Второе лакомство - волшебная кисть художника. Наполненные гиперреализмом, в большей степени грубоватые картины, но с тонкими как лезвие штрихами деталей, не оставят равнодушным даже самого капризного гурмана.Волшебство этих картин в том, что они живые. Маленькая девочка с балетом мышат на питерской улице 50х годов, которой ни отведено никакой роли, кроме как появится в одном параграфе, настолько же человечек, как ты и я. Она появляется всего лишь на секунду, а ты уже заинтригован. Удивляешься и спрашиваешь: а как она приучила мышат? Почему детвора видит в ней колдунью? О чем она мечтает? О чем страдает? Но остается лишь гадать. Вот такая живая картина с одного совсем “лишнего” персонажа. Что уж говорить о “главных” героях книги…

Плохо в этой кисти лишь одно. Многие из этих картин возможно написаны с реальности. Эта боль и страдания. Эта трагедия. Нет. Пожалуйста, останься просто страшной сказкой. Но вряд ли что-то можно изменить. Остается только верить.

И третья лакомство - это неожиданность. Каждая история держит в напряжении. Будет ли счастливый конец? Никто не знает. Закончится трагедией? Скорее всего. Ведь так почти в большинстве историй. Но ведь так хочется, чтобы все разрешилось хорошо, чтобы люди остались счастливыми или хотя бы живыми. Это подогревает надежду, - раз там случилось хорошо, так и здесь может. Но… Никогда не знаешь наверняка. И от этого сидишь постоянно в напряжении.

Четверг. Разгул.
Ох, и разгуляемся мы с вами! По всем старорусским традициям. Говорят, что четверг - это не просто середина игр и веселий. Это еще выплеск всей негативной энергии, накопившейся за зиму. А выплескивать будет что. Взять хотя бы, ее величество Случайность. Она играет огромную роль в жизни, особенно в переломные моменты как начало 20 века и послевоенное время. Родиться уродцем, как Гоша, можно правда во все времена. И это крест на всю жизнь, ведь люди отворачиваются, и приюта найти негде. И в итоге он находит свое счастье в самом неожиданном месте. “Хоть и плохенький, но человечек, кладбище для моей персоны - храм, мой мир, мой хлеб”, где он найдет единственную семью, отраду, которая будет любить даже такого Квазимодо, как он - собачку Степу, потерявшую своего хозяина.

Можно пошатнуться на ровном месте, как товарищ по “побегу из приюта” рассказчика. Он всего лишь оказался не в том месте, не в то время. Голодный, но не такой тощий как его друг, попался он в мышеловку, откликнувшись на добрый жест “солдатов”. Кушал он настолько внимательно, что не заметил плотоядных взглядов своих добродетелей. А позднее мы узнаем, что никакие это были ни солдаты, а самые матерые уголовники…

Можно оказаться наоборот, в том месте и в то время, в цирке или художественной школе или просто рядом с хорошими людьми. И вместо тюрьмы по тебе будет плакать восторженная публика. Не стоит расслабляться и забывать о Фортуне, ведь она в любой момент может выкинуть жестокую шутку, напомнить о тонкой грани, и все, конец, как случилось с Мусиным, одним из талантливых и уважаемых артистов цирка.

Пятницы. Тещины посиделки.
Не будем о грустном, не будем о тещах. Давайте о главном - о семье. Ведь на Масленицу семейно-брачные отношения играли очень важную роль. Они важны во всем и всегда. Взять хотя бы Пашу, девочку 11-14 лет. Ее отец умер в финскую войну, а мать скончалась от воспаления легких в “дурке” совсем недавно. Родственников нет, а соседи по коммуналке у малышки - алкаши, которые за бутылку водку продадут девочку на панель. Грустно? Да. Но найдет она свое счастье, свое настоящую любовь - заездного матроса, который подарит ей мечту всех ее малолетних коллег - Куклу. Из-за Куклы случится даже драка, а в обмен будут предлагать кружевные рижские трусики, трофейные чулки… Но зачем все эти побрякушки, когда видишь Куклу? Ведь Кукла - это магия. Но не только этот подарок оставил суженный-ряженный, еще одарил венерической болезнью, из-за которой будет Паша битой ходить. И оказался он сардонической иллюстрацией к фразе “Поматросил и бросил”. В конце осталась лишь кукла. Символ утраченного детства. Детства, за которое можно умереть. Или сойти с ума.

Суббота. Золовкины посиделки.
На золовкины посиделки принято дарить подарки. К счастью, не все подарки, как от матроса в пятницу, такие жестокие и неприятные. Иногда найдешь самую настоящую жемчужину в кучке сами-понимаете-чего. Даже на дне. Пашке, дочке нормальных родителей, не повезло, когда она лишилась семье. А вот у Гули, дочери проститутки, сам факт рождения был невезением, потому что судьба ожидаемая была впереди. Потом еще мать умерла в детском возрасте. Все, девки не стало! Рано слезы проливать. Ей повезло, что рядом были “продажные женщины”, коллеги матери, которые оказались менее продажными, чем соседи Паши. Работала вся община ради мечты этой девочки, чтобы она выбилась в люди и стала балериной. Каждый ее успех был успехом всех, ее радость как солнышко освещала жизнь этих женщин, у которых не было шансов выбраться и увидеть солнце самим. И свершилось чудо. Она стала балериной театра. Разве это не прекрасный подарок?

Воскресение. Прощение.
Эта книга о потерях. Не о тех 20 миллионах, что в статистике. О выживших потерях. Иногда потерять жизнь - лучшее, что может случиться. Иногда везет не тем, кто выжил, а тем, кто лежит в могиле. В нашем сознании с детства рисуется идол - “Советский солдат”, который побил врага и восстановил великую и могучую империю, вселив при этом радость, покой, уверенность в светлом будущем, и гордость за героическое прошло. Подвиг был, без сомнения. Но этот Идол совсем игнорирует и даже обезличивает реальных героев, обычных людей. Машина пропаганды смывает всю грязь с реальность, послереволюционной и пост-военной, и оставляет лишь мишуру под софитами, отполированную до блеска. Если всмотришься внимательнее, то видишь, что это всего лишь дешевый макет, который не показывает настоящей трагедии (как бы он не кричал о ней), настоящую победу, настоящих людей. Мы узнаем лишь о потерях жизней и зверствах фашистов. Но ведь дно после войны возникло не с пустого места? И потери были не только во время войны, но и после.

Зачем нужна жизнь, если вернувшись домой, ты обнаруживаешь, что все сметено ураганом, твоя семья, твой дом, твоя деревня и единственной уцелевшей апокалипсис - черная курочка, которая станет твой подругой жизни до самой смерти? Твои похороны будут иллюстрацией всех “видов человеческого калеченья”, огромного числа “наград” безручья и безножья, о котором история потом либо промолчит, либо нарисует совсем другую картину для потомков. А ведь иногда эти увечья превращали человека в “монстра”, обрекая его еще на большие страдания и боль, чем у рожденного таким “уродцем” Гоши. Вся жизнь - скитания, без любви и без жалости. Или же потеря разума, когда человек ведет себя как шестилетка просто из-за того, что снаряд не там взорвался. Нет, эта судьба все-таки лучше забвением, ведь возвращаешься в счастливое время, а самое страшное все-таки - потеря надежды. Вчерашний летчик-истребитель, герой войны, разбивал фрицкие самолеты и на наших границах, и даже под Берлином, бомбит сейчас только питейные заведения ради 100 граммов.

Почему о таких последствиях войны никто не говорит? Шок и сюрреалистичность. Так не могло быть. Можно сравнить это ощущение, как будто кто-то подошел ко мне, уже 22-летней молодой девушке, и сказал: “А ты знаешь, пингвины живут на Луне”. Что за бред? Нет. Просто невозможно представить, что это часть истории. Ведь с детства мы знаем совсем другую картину. А здесь… Слишком сильно, слишком глубоко, слишком больно. Эмоции и чувства захлестывают, создавая дикий шум в голове. Хочется растворится в этом шуме, но невольно слышишь голосок логики из недр разума “Такое могло быть”. И если это правда, то можно простить это предательство? Предательство тех, кто выжил и выиграл войну. Предательство нас, потомков. У меня нет ответа на этот вопрос.

Есть только надежда. Они могли потерять все, но не жажду жить. Некоторые из них, герои и в то же время жертв, простили и продолжили свой путь. Значим сможем и мы.

Прежде, чем говорить о книге, хочется сказать о самом авторе. Будучи совсем маленьким, Э.Кочергин после ареста родителей оказался далеко от родного города – в спецприемнике НКВД в городе Омске. После войны он решил бежать домой – в Ленинград. Эта дорога заняла у него 7 лет. Но это уже другая история. Позже я узнала, что автор посвятил своему возвращению домой целый роман.

Сегодня же Эдуард Кочергин – главный художник Большого драматического театра Г.А.Товстоногова, и мало, кто знает, что первые «рисовальные» уроки он получил известного в воровских кругах тату-мастера.
Тому самому Томасу Карловичу с кличкой «япона-мать», что учил его «бить» тату и многим другим, с кем пересеклись пути юного Эдуарда Кочергина и посвящена эта книга.

Насквозь петербургская проза.
Такой послевоенный Ленинград знаком не каждому. Автор проведет нас по самым злачным местам Голодая, Васильевского и Петроградского островов. Здесь город словно застрял в состоянии непарадного Петербурга, как у Достоевского.
И герои Кочергина люди необычные, забытые – человеческий балласт. Малолетние проститутки, пьяницы – горемыки, юродивые и калеки всех мастей, воры и каторжники.
Судьба каждого маленькая трагедия.

В книге - уникальная живая фактура, недаром автор – «рисовальный человек». Он не просто выхватывает понравившиеся картинки, яркие образы, кои еще и заносит на поля своей книги, автор - цельная личность, и мир у него получается немного страшный, но очень достоверный. Ему веришь, и поэтому каждая история очень трогает.

Уверена, что вас не оставит равнодушными история Дашки Ботанической, чью малолетнюю дочь воспитали самые лучшие петроградские проститутки. Да не просто воспитали, а ещё и выучили в знаменитом балетном училище Зодчего Росси. Ни один театр мира не принимал столько жриц любви в один день, сколь Мариинка в день выпускного экзамена артельной воспитанницы.

А грустная история Пашки Ничейной, что легла в название этой книги – «Ангелова кукла», просто рвет душу.

Всепоглощающая обида за людскую несправедливость переполняет, когда читаешь историю фотографа – «святописца» дяди Вани.

Не оторваться от истории про Капитана, слепого и покалеченного войной художника, у которого кроме пса – поводыря не было никого.

Очень интересно читать главы, посвященные необычным людям театра, что встретились автору уже позже.

Очень редко, когда сборник рассказов производит впечатление целостного романа, но здесь это именно так: роман о маленьких людях и большом городе.
С первой до последней страницы «моя книга». Очень понравилась! Рекомендую!

Когда я начинала читать эту книгу, мне показалось, что она "пойдет" с трудом и скрипом. И я была уверена, что каждый рассказ - это своя зарисовка, никак не связанная с предыдущими. В какой-то степени это так, потому что это именно зарисовки и

Но с другой стороны, это единая история, рассказывающая нам о главном герое от младенчества до взросления. Он проходит все круги ада (хотя для него это не был ад) - он побывал в детском приемнике НКВД, потому что его мать посадили за шпионство. Он воровал, он дружил с продажными девушками, с алкоголиками, с падшими людьми, с отсидевшими. Читатель видит послевоенный СССР совсем не тем, каким мы привыкли его видеть, - грязным, холодным, пустым, а не страну, победившую в Великой Отечественной. Это мир разрухи, ворья и шлюх. Здесь нет места героям войны - если ты калека, то неважно, что ты подорвался на мине.
За каждым рассказом стоит автор. Нет, не просто потому, что Кочергин написал эту книгу. Он вложился в нее душой. Хотя написано всё очень просто и понятно, поэтому и читается легко, глаз не цепляется за непростые слова и имена (тех же учителей, например: Томас Японамать, или Форматка, или Боришман).
Эта книга - ода русскому народу. Народу, который пьет, который сидел, который выживал.

Сейчас уже, наверное, ни для кого не новость, что в СССР было и свое дно, и свои трущобы, и свои забытые или просто неизвестные герои. Кочергин пишет именно о них - людях с обратной стороны реальности. В небольших, но крайне колоритных рассказах, перед читателем предстают воры, проститутки, бездомные, пьянчужки, святые и юродивые. И как в любой череде людей и характеров, какие-то из них могут представлять больший интерес, какие-то меньший, а какие-то оказаться просто скучными и неинтересными.

Лично у меня эта книга вызвала крайне двойственное впечатление. Последняя глава оказалась самой интересной и явно улучшила общее впечатление от чтения, но на главе с описанием воровского дна я чуть не бросила читать, причем не потому, что противно, а потому, что совершенно не мое.

Не назову эту книгу шедевром и рекомендовать не буду именно из-за слишком неоднозначного впечатления от нее. Но тем, кого интересует разнообразие человеческих проявлений в этом мире, причем написанное живым языком и не без хорошей доли юмора, сие творение может быть по вкусу.

Человек — это звучит больно (с)

Хотите увидеть изнанку послевоенного, послеблокадного Ленинграда? Тогда вы обратились по адресу, Эдуард Кочергин проведёт вас по самым злачным местам Голодая, Васильевского и Петроградского, а перед глазами пройдёт целая галерея лиц и судеб "лишних" человеков, достойных пера Достоевского: щипачей, затырщиков, дешёвок, дуриков, ханыг, обрубков и прочих отбросов цивилизации, пытающихся как-то выжить среди повсеместной разрухи и нищеты.

Книга, конечно, тяжёлая, местами настолько горькая, что аж сжимается всё внутри от житейской несправедливости и человеческого горя, но всё-таки не беспросветная. Есть там и трогательные моменты, есть и пугающие, но нет ощущения безнадёжности - это просто жизнь, во всех её, даже таких вот неприглядных, проявлениях.
Отдельно понравились главы о театральных мастерах-умельцах, с которыми довелось поработать автору, а также рассказы о путешествиях в русскую глубинку - с её характерным поселковым бытом, суеверным, смекалистым народом, ну и, конечно, яркими типажами вроде Рыжего чёрта-кузнеца или алкогольного академика, умудрившегося одной пьяной фразой охарактеризовать всю нашу горемычную страну: "Россия!.. Кто здесь крайний?"

Книгу определённо в любимые, а с автором обязательно продолжу знакомство.

Вторая для меня книга автора и опять - чудесная! Подлинность мемуаров и красочность языка. Необычные герои, самые обездоленные жители петроградских окраин - воры, инвалиды войны, сироты, проститутки, юродивые. Послевоенный Ленинград - тоже действующее лицо книги. Невозможно представить происходящее в иных декорациях. Кочергин становится летописцем городского "дна". Трогательна особая тональность книги - сочувствие к "униженным и оскорбленным", восхищение их талантами и стойкостью, где-то ирония и усмешка, где-то боль, а где-то нежность.

Несколько запомнившихся сюжетов.
Василий Петроградский и Горицкий, пьяница и "обрубок", будучи выселен за пределы города в санаторий для калек, организовал там хор "самоваров".
Островные проститутки из рассказа "Жизель Ботаническая" вырастили сироту Гюлю, "выучили" её в Вагановском училище и пришли при параде на её выпускной спектакль в Мариинский театр.
Актёр театра подрабатывает дрессировкой кур и любит их трогательной любовью ("Куроводец")
Герои, гонимые за веру, Платон и Платонида, ослеплённые озверевшими представителями советской власти, живут странничеством и отпеванием покойников.

Удивительна судьба самого Кочергина. Он родился в Ленинграде. Сын репрессированных родителей, в раннем возрасте попал в детприемник, был эвакуирован в Омск и в 1945 году бежал по направлению к родному городу. Его скитания продолжались 7 лет, в холодное время года он "сдавался" в ближайшем городе, добежал в итоге до Прибалтики,  откуда его и забрала освободившаяся мать. Об этих странствиях более подробно написано в "Крещенных крестами", которые стали лауреатом НацБеста и "Большой книги". Но и в "Ангеловой кукле" есть несколько историй беспризорного детства. Вернувшись в город,  Эдуард поступает в художественную спецшколу и затем в театральный институт, работает во многих ленинградских театрах, добивается признания. Уже много лет Кочергин - главный художник БДТ.

Потому он так понимает своих героев, что сам хлебнул уличной жизни, и могла бы его судьба сложиться совсем по-другому, если бы не талант, характер, поддержка добрых людей.

Книга основана на устных рассказах, театральных байках и быличках. Необычен язык, близкий к лесковскому - сплав из словечек, прибауток, песен, воровской "фени", - и острый взгляд художника, подмечающий характерные детали каждого персонажа.

"Кукла" -  первая книга Кочергина, и в ней есть несколько тем, которые автор продолжает и развивает в следующих. Кроме беспризорного детства и  питерского "дна", это учеба в Средней художественной школе, театральные истории, путешествия по северным областям.  Ещё один важный мотив, интерес к "бывшим" людям, тоже роднит его с Лесковым, только у каждого - свои "обломки века".

Книга проста поразила меня. Такая честная, открытая, жёсткая, грустная и смешная. Такая, каким и было жизнь в те времена. Местами пробирала смех, а местами прослезилась. О самых тяжелых годах не только для своей семьи, но и для всей страны, автор пишет с таким своеобразным юмором и легкостью. Непростые годы репрессии, тяжелые годы войны и послевоенное время. Автор, родившийся в самое непростое время, начинает понимать всю жестокость этого времени с самых юных лет. Много кого он поведает за свою жизнь, нищих, обездоленных, инвалидов, воров, бандитов, проституток, обманутых и брошенных, обедневших и спившихся богачей, обкраденных и брошенных умереть, позабытых стариков, никому ненужных детей, даже очень верных животных, плохих, злых и конечно хороших. Не все из них плохие и злые даже наоборот. Те, у кого есть все, воротят нос от таких нищих как они. А они сами худо-бедно но протянут руку помощи другим нуждающимся. Потому что они то знают что такое нужда. Если в сердце есть жалость то при прочтении тебе точно будет жалко всех, людей и животных.

В шумном балагане любят собираться
Жулики, бандиты, воры всех мастей
Кто пришел напиться, кто пришел подраться,
Кто пришел послушать свежих новостей.
Когда иду я в балаган,
То заряжаю свой наган.

В. Токарев.

Когда брал эту книгу, рассчитывал найти что-то похожее на Гиляровского середины 20-го века (среднесовковие по моей временной шкале). Книжное чутьё меня не подвело: что хотел, то и получил. Повествование начинается от лица маленького поляка, сына шпионки и врага народа. Казалось бы должна получиться удручающая история. Однако автору непонятным образом удалось превратить её в оптимистичную и местами смешную сагу о мальчике, который выжил, и о его современниках. В книге встречаются не только одни лишь сволочи (как это принято в литературе при описании этой исторической эпохи) встречается большое кол-во Людей с большой буквы. Значит не всё население страны стучало, сажало и расстреливало, как нам упорно пытаются вдолбить средства массовой информации и всяческие книги-воспоминания врагов советской власти.
К сожалению, к концу книги у автора иссякает оптимизм и истории становятся всё печальнее. Хотелось бы конечно закончить книгу в мажорном настроении. Писатель неосмотрительно очень быстро израсходовал все свои запасы позитива и их не хватило на финал.