Собрание сочинений в 5тт.

Когда с талантом соединяется везучесть, то это пир природы! Я даже подозреваю, что везучесть одно из свойств больших талантов, иногда она может поднять их почти до гениев.

Часто везучие суеверно твердят  что везёт тому, кто трудится, что удача любит терпеливых и тому подобное. Так, да не так. У везучего и не складно,  да ладно,  у него,  как говорят и петух несётся. Рот распахнет -  удача туда и прыгнет.

Везучесть сопровождала Зубра всегда,  и никакие обстоятельства не могли их разлучить.

Казалось бы,  вот после лагеря заточили его в ссылку,  в глушь,  изолировали от академической,  институтской учёной  среды,  а что получилось? После сессии ВАСХНИЛ Лысенко и его сторонники громят генетику, крупнейших учёных - биологов, которые не желают отрекаться от генетики,  лишают лабораторий,  кафедр,  а в это время Зубр в  своем никому не ведомом заповеднике преспокойно продолжает генетические работы на дрозофилах. Само слово «дрозофила» звучало в те годы как криминал. Дрозофилщики чуть ли не вредители,  фашисты -  что-то в этом роде,  страшное,  враждебное советской жизни. В «Огоньке» печатают статью «Мухолюбы -  человеконенавистники». Дрозофила было как бы объявлена вне закона. Антилысенковцы изображались в ку-клукс-клановских халатах.

Во всём мире развернулись работы с радиоактивными веществами. Создавали атомную бомбу, атомные реакторы, атомные станции. Защита среды, защиты живых организмов,  защита человека - все это вставало перед наукой впервые. Надо было обеспечить безопасность работ. Даже учёные - физики не представляли себе нужных мер защиты при пользование радиоактивными веществами. Про младший персонал и говорить нечего. У Сокуровой работала препаратом пожилая женщина. Прежде чем дать мыть чашки из-под радиоактивных веществ, Елизавета Николаевна подробно инструктировал её: нужно надеть двойные перчатки, потом обмыть их, проверить на счётчике и так далее. Смотрит однажды, а она моет чашки голыми руками. « Что вы делаете!»-« А я, - отвечает она,- уже мыла так, без перчаток,  и ничего мне не стало,  так что зря ты кричишь».

По биологической защите удалось решить ряд проблем. Застревающие  в организме радиоизотопы, попадающие от всяких загрязнений, удаляли,  вводя  комплексоны-вещества, которые связывали радиоактивные изотопы.

К. Циммер, которого недаром Зубр считал лучшим дозиметристом в мире, организовал физическую лабораторию с мощным кобальтовым гамма-излучателем в огромном колодце. С помощью Циммера удалось наладить сравнительную дозиметрию разных ионизирующих излучений, благодаря этому можно было заниматься радиационно-генетическими опытами с дрозофилами, с бактериями, на дрожжах, на растениях, изучать радиобиологическое действие разных доз.

И Кач, и Борн, и Лихтин - все немцы, уговоренные Зубром, приехавшие сюда, работали с душой, так, как работали у себя на родине.

Им жилось в этом заповедники вольготно и даже весело. Лаборатория на Урале была единственным местом,  защищенным от террора Лысенко,  местом,  где жила научная генетика.

Публиковать ничего было нельзя. Американцы со своих атомных объектов публиковали, а мы ни черта не публиковали, мы первые, до американцев изучили комплексообразователи для выведения радиоизотопов из организма человека. Кроме того, мы занимались биологической очисткой сточных вод от радиоизотопов. По одной этой «водяной» теме были подготовлены десятки отчётов!

Всё это время Зубра как бы не существовало. Где находился, уцелел ли после войны, что с ним сталось - никто из биологов не знал ни за границей, ни у нас,- таковы были условия его работы в лаборатории. Как-то понадобились ему культуры дрозофил, ещё до того, как Лелька привезла их из Берлина. В Москву генетическую лабораторию академии наук был направлен старший лейтенант Шванев - это было ещё до августа 1948 г., позже нигде уже дрозофил достать было нельзя. Чтобы он знал, какие культуры брать, Зубр написал перечень, написал даже, из какой лаборатории какие культуры привезти. Разумеется, не подписался, никаких инициалов. Но этого списка было достаточно для того, чтобы генетики Москвы поняли, кто сидит на Урале и работает. Узнали его почерк несколько человек, с которыми он переписывался, будучи в Германии.

Пошёл, покатился слух - жив Колюша, жив!

Дружба была и с Олегом Цингером,  сыном замечательного русского физика, автора учебника «Начальная физика». Эта книга и задачник Цингера много лет служили русской и советской школе. Поэтому Александра Васильевича Цингера считает физиком,  и сам он  так себя считал,  а знаменитую книгу «Занимательная ботаника»  приписывали его брату Николаю Васильевичу,  выдающемуся русскому ботанику. На самом деле «Занимательную  ботанику» написал физик Александр Васильевич Цингер. В двадцатые годы он поехал лечиться за границу и там,  будучи больным, занялся любимым делом- ботаникой. Мне уже несколько раз встречались случае подобного рода. Владимир Иванович Смирнов, академик- математик, блестящий математик, говорил мне  что тайная его страсть- музыка, что всю жизнь он мечтал стать музыкантом. То же было и с Александром Васильевичем Цингером - любовь к ботанике жила в нём с детства. Можно подумать,  что любовь-  это одно,  а способности -  другое и им необязательно совпадать.