Собрание сочинений в 5 томах. Том 5. Зубр. Эта странная жизнь

Книга произвела на меня большое впечатление. До этого я не знал ничего о таком выдающем ученом-генетике, поэтому книга явилась для меня большим открытием. Сложная, порой трагическая, судьба Тимофеева-Ресовского , который несмотря ни на какие гонения и лишения не изменял свои научные убеждения в интересах политической конъюнктуры, не может не вызывать большой симпатии. Ведь это он назвал Лысенко Распутиным, лысенковщину - распутинщиной. И точнее не придумаешь. Писатель сравнивает Тимофеева-Ресовского с зубром, редким древним животным, подчеркивая это сходство выразительным описанием внешности героя: "Могучая его голова была необычайна, маленькие глазки сверкали исподлобья, колюче и зорко"; "густая седая грива его лохматилась"; "он был тяжел и Тверд, как мореный дуб". Удачно найденная метафора позволила автору назвать своего героя Зубром, тем самым подчеркивая его исключительность и превосходство над окружающими.
Красноармеец в годы гражданской войны и одновременно студент Московского университета, Зубр, тем не менее, не имеет определенных политических убеждений. Он полагает, что их могут иметь только коммунисты и "беляки". Его же убеждения были просто патриотическими: "...стыдно — все воюют, а я как бы отсиживаюсь. Надо воевать!"
Писатель с большим вниманием наблюдает за становлением будущего генетика, за тем, как "...из философствующего отрока Колюша превращался в добросовестного зоолога, готового день и ночь возиться со всякой водной нечистью". Гранин отмечает широту и разнообразие интересов ученого: это поэзия Валерия Брюсова и Андрея Белого, лекции Грабаря по истории живописи и Тренева о древнерусском искусстве. Писатель отмечает, что Тимофеев мог сделать карьеру пением, — "голос у него был редкий по красоте". Но герой повести стал биологом, хотя "научная работа не давала ни пайков, ни денег, ни славы".

Для меня это не просто книга. Это Веха в жизни. Зубр- не ушедший в прошлое человек, а Ученый который стоит у истоков моей любимой науки. Книга, благодаря которой я 9 лет назад выбрала профессию.
Я ее читаю, перечитываю, знаю наизусть уже некоторые главы. Не устаю находить и в книге и в личности что-то новое. Когда мне плохо и хочется запустить пробирками в стену- я иду к Зубру.
Книга о человеке, которого постарались вычеркнуть из науки, но не смогли вычеркнуть из человеческих душ. О том, насколько можно быть талантливым и великим, забывая при этом о своих званиях. Книга о призвании, надеждах, борьбе, выживании, дружбе и просто о жизни. В меньшей степени- книга о науке.

Что мы удерживаем в памяти? События. Ими мы размечаем свою жизнь. Они как вехи, а между вехами - пусто.

Какое-то смутное предчувствие чего-то, имеющего отношение к моей собственной жизни, мешало мне отложить эти дневники в сторону.

Когда я впервые прочитала о Системе Любищева в “Тайм-драйве” у Глеба Архангельского, идея ведения хронометража меня не привлекла. Глеб уговаривал читателей хотя бы попробовать и даже неточно, с пробелами отследить в блокнотике свои занятия за несколько дней, узнать, куда утекает время. Совершенно не верилось, что такой примитивный инструмент для чего-нибудь может быть полезен и нужен, пробовать поэтому тоже не хотелось. А вот сейчас, когда о Любищеве рассказал Гранин, всё изменилось. Гранин написал удивительную, вдохновляющую, мотивирующую книгу о высшей осознанности и самопознании.

Нас обычно учат, что нужно сформулировать свои цели и ценности, расставить приоритеты, а потом спускаться с пирамиды к подножию и смотреть, чем наполнены дни, ведут ли ежедневные маленькие тропинки-усилия к большим важным вершинам-целям. У Любищева система наведения на цель была отлажена идеально. Он точно знал, что делает и зачем, и, я уверена, каждое мгновение получал огромное удовольствие от того, что такая неуловимая материя как время была ему подвластна.

Любищев сошел бы с ума, если бы узнал, какие у нас сегодня есть инструменты для учёта времени. Программа-трекер прямо в телефоне, который всегда под рукой! Всегда можно незаметно ткнуть в экран, можно установить цель, тут же составить отчёт за любой указанный срок! Сейчас, к моменту, когда я пишу эту рецензию, я уже больше месяца веду такой же как у Любищева подсчёт времени. Через пару недель после начала ведения хронометража я заметила, что время действительно становится осязаемым. Чем-то вроде денег в кошельке. На прочтение такой-то книги ушло 60 часов, 60 часов жизни были обменяны на информацию из книги. Стоила ли она того? Имеет смысл внимательнее подходить к выбору литературы. К выбору занятия. К выбору друзей. К выбору того, на что направлять внимание. Вся жизнь меняется вслед за обычным таймером, которым ты в формате игры начинаешь измерять длительность своих занятий.

К сожалению, про саму Систему мы узнаем из книги Гранина не так уж и много.

1 - Любищев всегда отмечал в блокноте, чем занимается, аккуратно записывал расход времени. Таким образом у каждого действия появлялась “цена”. 2 - Внимательно относился к “отбросам” времени, использовал время в транспорте, в поездках. 3 - Утром занимался более сложной работой, а когда голова уставала - более простой. Комбинировал утомительные занятия с полезными. 4 - Много спал. В случае утомления сразу же прекращал работу и отдыхал. 5 - Подсчитывал всё деятельное время дня и пытался максимально эффективно его использовать. 6 - Планировал свой день, год, пять лет, жизнь. 7 - Составлял месячные и годовые отчёты.

То, что мы узнаём, никак не отвечает на вопрос, как же лично нам высвободить время и на что его потратить, до этого каждому предстоит дойти самому, глубоко погрузившись в себя. Мне кажется, Гранин написал книгу не о Системе, как намеревался в третьей главе, а о том, каким человеком можно стать, используя её. Уверена, что герой книги, Любищев, очень сильно повлиял на самого Гранина, который был крайне продуктивен в последние годы своей жизни. Повлияет он и на читателей.

Не знаю, возьмутся ли все за таймер после прочтения книги, но уж точно узнают, как успевать заниматься 125 занятиями, как быть узким специалистом и универсалом одновременно, как много спать и много делать. А тот, кто решится попробовать хронометраж, наверняка сможет через какое-то время узнать, что он вообще за человек в этом мире.

Начиналась книга именно так как и должна она была начинаться, с описания порыкивающего Зубра. И долгое время именно этот эпитет и использовался в книге. Впрочем, позднее он был заменен Колюшей. Кстати, неожиданное сочетание. Колюша - это кто-то маленький или хотя бы начинающий юноша, но такого уж никак не назовешь Зубром. Так или иначе, из-за этой маскировки я, на протяжении всего повествования, внимательно вслушивалась и пыталась запомнить настоящие фамилии учителей этого самого Колюши, чтобы попытаться доискаться до корней, до прототипа. А тогда я еще воспринимала это произведение как биографичное только отчасти, как и "Мой лейтенант". Но позже автор сам сознался и в максимальной приближенности к правде, и в фамилии героя - Тимофеев-Ресовский.
Но несмотря на максимальную достоверность, которой пытался добиться автор, эта книга не перестала быть художественной. Ее нельзя приравнять к произведениям из серии ЖЗЛ: родился-учился-женился-работал-умер. Сам Гранин не отрицает того, что вовсе не пытался разобраться в содержании работ Тимофеева, и совсем не пишет о них. Он просто был знаком с выдающимся человеком, и именно это вдохновило его на написание книги, а не достижения героя на пусть и такой непростой для СССР ниве генетики.
Талантливые люди не всегда, но часто одарены в разных областях, всесторонне. По крайней мере они легко преодолевают ближайшие стыки наук. Они многогранны, переполнены идеями, послушаешь их полчасика, а кажется, будто постоял в июльскую жару у освежающего фонтана. Люди не столь одаренные, наталкиваясь на какую-то идею, стараются молча выпестовать ее, делясь лишь с немногими и бережно оберегая от чужих жадных взглядов и загребущих рук. Ведь это их единственный шанс написать докторскую, сделать себе хоть какое-то имя в научной среде, немного продвинуться. Более того, особенно с американской подачи, стало модно идеи продавать. Но Зубр щедро посыпает ими окружающих. Как же так, где же здесь нестыковка? Почему его не обворовывают? А все просто. Этот гениальный мозг создает их слишком много, не хочет сидеть как собака на сене, и с удовольствием делится с окружающими. Но увы, выслушать идею можно, а вот осмыслить со всех сторон, проработать, создать на ее основе работу - задача не каждому по силам. Это метко отметил и автор:

Именно заметив неординарность личности, выбрал ее Гранин для своего повествования. Об этом и пишет он в начале, что описывает человека, к которому всегда тянулись другие, кто имел свой кружок, кто всегда старался помочь другим, кто смело шел против течения.
Тема лысенковщины не нова в литературе, хотя и не слишком часто пишут именно о генетике. По крайней мере мне вспоминается только великолепное произведение Дудинцева "Белые одежды". Но в "Зубре" совершенно неожиданный взгляд из Германии. Первый раз я сталкиваюсь с описанием того, что под самым Берлином был немецко-русский научный институт, что он продолжал работать и в военные годы. Зубр вел себя отчаянно смело в таких обстоятельствах еще спасая других ученых, укрывая евреев. Но тем не менее понятно и отношение к нему после окончания войны. Ведь даже сдавшиеся в плен считались предателями. Что же можно было говорить о человеке, который столь долгое время работал на вражеской территории. И лишь чудом можно считать, что его как крупного ученого все же хватились, разыскали в лагере, спасли от голодной смерти и вновь дали возможность работать. В продолжавшиеся годы лысенковщины работать над генетикой. И огромным везением то, что именно на нем Кольцов остановил свой выбор, отправив в Германию и спас таким образом от разгромного 37 года.
Конечно, столь яркая и неосторожная личность вызывала зависть, ревность и в творческих рядах. И Гранин не постеснялся взять интервью у его противника Д., который писал на Зубра доносы. В этом интервью он попытался раскрыть мотивы, которые двигали его ярым противником, и описать саму эту личность. Автор был уверен, что никакие слухи и грязные намеки не смогут опорочить крупного ученого, а лишь ярче оттенят условия, в которых он работал.

Писать о “Зубре” сложно, вероятно, именно из-за невероятной цельности образа, стоящего в центре этой книги – сложно говорить о книге, а не о личности. Пересказывать исторические факты, о которых идёт речь, смысла не вижу, к тому же, о них уже достаточно сказано в других рецензиях. Восхищает, как Гранину удаётся создать цельный образ учёного, передав при этом и те проиворечия, которые были в его характере – эти противоречия тоже как бы становятся частью неделимого целого. Очень ценны интонации живой речи, которые сохраняются в тексте – Гранин пишет, что он пользовался и магнитофонными записями, и непосредственность разговоров ему удалось перенести и на бумагу.

Иногда правда взгляд спотыкался о какие-то детали, касавшиеся не самого Зубра, а эпохи, в которую он жил, быта, окружавшего его – с ними автор обходится также размашисто, изображая их крупными мазками и яркими красками. Возможно, тот масштаб, который он выбрал для изображения личности Зубра, для других людей и мелких деталей оказывается менее подходящим.

Но в целом книга очень понравилась. Именно то, что я хотела почитать, когда оставляла эту заявку в флешмобе.

Плеяда советских писателей - это люди, часто закончившие лит. институт. Они не всегда умели писать, но старались, кропотливо работали над слогом, и иной раз что-то выходило. Может быть, поэтому их проза часто так похожа, и дело не только в сюжете, но и в общем мышлении, одинаковой идеологии. Наверное, даже в словарных упражнениях, которые они тренировали на занятиях. Мне кажется, Гранин, тоже выходец из них, просто у него были более оригинальные идеи, в нем удачно сочетались трудолюбие и талант, и некоторые его вещи, действительно, яркие и сильные, в том числе и достаточно поздние. Что до этой вещи, я бы назвала ее, скорее, необычной. Автора привлек интересный случай, как мог бы заинтересовать журналиста для написания короткого очерка. Но в те времена и журналисты были далеки от стандартов желтой прессы, бегания по верхам и выискивания жареных фактов. Автор явно пропустил через себя такую методику своего героя. Может быть, он просто был ею шокирован, и хотел найти в ней плюсы. Может быть, оглядывался на кусок своей прожитой жизни и оценивал, насколько рационально он расходовал время. Может быть, часть пропала зря, может быть, были упущенные возможности, которые жгли огнем. Наверняка автор примерял и на себя такую методику. Но, полагаю, сразу же отказался от подобного.
Словом, перед нами оказался не роман, не повесть, а некие очерки, в которых мы должны познакомиться с интересным человеком, ученым, сделавшим ряд успехов в своей и смежных областях. Но мы практически не смогли этого увидеть, а познакомились лишь с его весьма оригинальной методикой хронометража времени, изо дня в день на протяжении всей жизни. Такая черта педанта. Да, это можно использовать как пособие по упорядочиванию своей жизни, если еще кто-нибудь решится на эксперимент. Но, как правильно заметил автор, из этих дневников ничего нельзя почерпнуть о характере их владельца. Ведь он просто не допускал в них эмоции, но это не значит, что он их не переживал.
Книга, как и дневники, получилась суховатой. Если честно, больше, чем восторг от знакомства с известным ученым, сквозит со страниц изумление этой необычной методике. Любопытно, но далеко от восторга.

Потрясающий человек был Любищев, потрясающий ученый! Цифры которые приводит Гранин просто фантастические - ему удавалось работать по 6 часов в день (имеются в виду естественно "чистые" часы без перерывов, отдыха и прокрастинации). Я, честно говоря, с трудом даже представляю себе такую работоспособность, учитывая что занимался Любищев научной деятельностью. И больше всего поражает, что работая с такой плотностью графика, он не успел многого, что собирался. Мне в этот момент захотелось взвыть от отчаяния, потому что вот они цифры и с ними не поспоришь - жизнь человеческая безумно коротка. Как не крутись, всего не успеть. Остается утешать себя фактом, что разумно ограничивая себя в области деятельности и отбрасывая ненужное, можно успеть многое. А если удастся при этом прожить гармоничную и счастливую жизнь, то и вообще хорошо.

Вот это и есть – spirit of old school, такой, с которым желторотым м.н.с. только по книгам и познакомиться. О чем же книга? О крупнейших ученых-генетиках, биологах, физиках, чьи имена, овеяны легендами и вписаны в учебники и энциклопедии. О бесконечной борьбе за постижение первопричин, за постижение механизмов эволюции, невзирая на обстоятельства и времена. Увлекательная борьба, где общекомандный зачет лучших умов мира идет в общую копилку человеческой мысли. И все это – через биографию Николая Владимировича Тимофеева – Ресовского, неординарного и яркого. Он - участник гражданской войны и ведущий научный сотрудник германо-советской лаборатории (!) во время той самой войны, человек могучего интеллекта и здоровья, потомок авантюристов и сам – авантюрист, патриот и не выездной гражданин мира, признаваемый ведущими мировыми научными центрами. В общем, личность неоднозначная, сложная – но читать о нем было действительно интересно…

Из энциклопедического словаря крылатых фраз и выражений В. Серова:

При чтении вспоминались Валентин Катаев - Алмазный мой венец и Светлана Алексиевич - Время секонд хэнд – от второго «многоголосье», но звучащее при этом более добро, а от первого – лирично-душевное начало. История жизни учёного-генетика, по ощущению – яркого холерика, трудоголика, порой своеобразного выдумщика (привлечь инспектора пораньше через «умыкание», помощь с розыгрышем иностранца, проведение заседаний в воде) судя по всему с очень тяжёлым характером. Его жизнь в отечестве и за рубежом. Попадание в эпицентр двух событий – жизнь в Германии при Гитлере, а после на родине во времена, когда дело жизни считается лженаукой. Красиво показан контраст начальников в СССР: благодаря одному удалось передать знания ученикам, другой порушил интеллектуальное (духовное) воспитание. Запоминающейся оказалась история эксцентричного ученика-завистника, который пытался повлиять на авторское написание истории, переведя её в художественное состояние и даже попытавшись перетянуть одеяло на себя, сместив протагониста истории. Ещё понравилась мысль про духовные корни, то семейные, то научные (глава 10), которые помогают в человеческом развитии и позже будет вспомнит А. С. Пушкин с самостоянием. Из интересного ещё про точку, которая в человеческой судьбе – праатом, из которого вырастает новая вселенная; жизнь шире результатов, которыми не всегда получится помериться.